Очередной поиск или… (черная пятница)
Нас снова болтает на 100 метрах над МКАД. Начинает складываться ощущение что только мне так бесконечно везет. То грозы, то шквальный ветер… я уже и не вспомню, когда летал в чистом и спокойном небе. TCAS, видя борта на схеме Внуково, рявкает в гарнитуры своими бодрящими предупреждениями: «Traffic… Traffic… Traffic…». Диспетчер Внуково-Подход прижимает нас к земле, чтобы не мешать заходящим по схеме бортам, и мы занимаем предписанные 100 метров, волочась на МКАД против часовой стрелки. Мы снова летим по заявке на поиск, который растянется в длинную цепочку событий о которой я и хочу рассказать.
Пятница. Примерно к обеду закончив свои дела, решаю доехать до Хелипорт Москва. Лодочник давно уже просил помочь с распаковкой и приведением в боевое состояние партии новых АНД. Отличительная особенность в том, что в комплекте специальный манекен для CPR с имитацией фибрилляции и остановки сердца. Быстро приведя все в боевое положение, мы разместились на полу и начали отрабатывать различные примеры программ, чтобы посмотреть, как реагирует манекен на действия спасателя и что при этом рекомендует дефибриллятор. К моей радости тренажер оказался на удивление качественным. На каждую нашу искусственную «ошибку» он тут же откликался руганью и давал рекомендации, как нужно делать правильно. Мы чертовски увлеклись и до испарины качали грудную клетку раскинувшегося на полу манекена. Наше веселье прервали одновременно сработавшие телефоны. По системе ПСО “Liza Alert” пришла заявка «лес, на связи»… семья с 4-х летним ребенком в лесу. Выйти не могут, требуется помощь ВПСО «Ангел». Саша тут же становится донельзя серьезным и идет готовить вертолет, я иду переодеваться на вылет. В машине, как всегда, все что нужно для поиска пропавшего в лесу. Пока я вытаскиваю все необходимое из машины, падает вторая заявка, еще через минуту третья, потом одновременно пятая и шестая, потом седьмая…………... Когда мы шли от ангара к вертолету заявок было уже 17. Мессенджеры “Liza Alert” взрываются запросами: «Нужна двойка для эвакуации! Кто готов?».
Докладываем взлет и идем против часовой по МКАД до Каширского шоссе. Ветер начинает наглеть. Порывы становятся все резче и сильнее. Уточнив расчетное, лезу в систему и вижу, что количество заявок постоянно растет. Диспетчер «Внуково-Подход» видя флайт-план с отметкой «SAR», без лишних вопросов дает спрямление с трассы прямо в зону поиска, избавляя нас от львиной доли докладов в пунктах обязательного донесения. Вторичная локация позволяет наблюдать нашу отметку и не дергать экипаж без необходимости. Нас ощутимо швыряет порывами ветра. Вестибулярный аппарат человека – инструмент тонкий и очень индивидуальный, кого-то начинает мутить на первых минутах после взлета, кто-то может выдерживать болтанку часами, но в конечном итоге сдадутся все. При должном упорстве и терпении по прошествии нескольких часов сдадимся и мы, но пока у нас есть хороший запас по времени, и мы его используем. Собственно, пожалуй, только это реально отличает нас от тех, кто сейчас на земле, если отбросить остальные летные навыки. Пересекаем траверз а/п Остафьево. Мне вдруг подумалось что далеко не все в курсе что есть такой в аэропорт в Московской области между Внуково и Домодедово. Как раз в момент прохода дальнего торца на 4 развороте появляется борт. Мы видим его по TCAS, он сядет через пару минут, а мы к тому времени уже выйдем из зоны ответственности аэропорта обратно под управление Внуково-Подход. До точки есть минут 15, как раз успеем перекурить. Саша постоянно шутит что «все рейсы нашей авиакомпании – «курящие». Придя в зону поиска Саша закладывает длинный вираж и практически сходу обнаруживает пострадавших визуально, они машут нам руками показывая, что видят вертолет. Искать площадку для посадки смысла нет, пострадавшие рядом с дорогой. Садимся у машины полиции, которая стоит на окраине деревни и отправляем их по дороге, где они их и подбирают. Ребенок замерз, но в теплой машине ему уже ничего не угрожает. Их привозят к самому вертолету, где находится штаб и машина МЧС, расчет которой уже получил «отбой» по радиосвязи и уже выходит из леса. Мы не успеваем дождаться остановки винта, а координатор уже настойчиво просит взять следующий поиск в соседнем районе. Берем. Взлет. Расчет на точку, снова несколько минут болтанки и мы уже в районе поиска. В этом лесу сразу два пострадавших. Подойдя к лесу дозваниваемся до первого, ему удалось выйти на железную дорогу, и наша помощь уже не требуется, за ним на станцию уже выехали родственники. Начинаем работать по второму деду в этом же лесу. Лес большой и хорошо нам известный. С трех сторон огромного лесного массива находятся СНТ из которых и пропадают люди. Солнце уже начинает клониться к закату. Внизу у забора между домами стоит пожарная машина. Это не очень хорошо. Это значит, что на месте пожарный расчет. У них есть все для тушения пожара и совсем ничего для того чтобы достать человека из леса. Связываемся с расчетом… они в лесу. Сверху мы видим их фонари, мечущиеся лучами в черноте леса. Расчет подтверждает, что у них только фонари и компас… навигаторов нет. Начинаем поиск. Ветер усиливается и в порывах достигает 35 узлов. Вертолет очень «хочет» развернуться носом к ветру, но Саша держит его желания под контролем. Примерно через три минуты пострадавший сообщает что слышит наш вертолет. Очень трудно в такие минуты удержать объект нашего поиска от нарастающей паники, которая очень мешает в общении. Нам нужно зависнуть точно над пострадавшим и снять координаты GPS и если пострадавший нам в этом не помогает, то сделать это весьма проблематично. Многие видя, как вертолет пролетел мимо, срываются в истерике. Естественно мы не улетим пока не получим точные координаты, мы ушли на вираж, сейчас вернемся и будем заходить на цель снова и снова… мы снизимся до самых верхушек и зависнем так что нам будет виден свет от экрана трубки телефона, но нам нужно время. Пару раз мы ловим звук наших же лопастей в гарнитурах через телефон пострадавшего, но увидеть его не можем. Команды с земли невнятные, а зачастую противоречивые: «Вы прямо надо мной!!! Да! Да! Вот метров триста в стороне!!!».
Это паника… Она мешает рационально мыслить. Мешает нам работать. Приходится иногда говорить с пострадавшим с металлом в голосе, ибо только так можно остановить панику и заставить пострадавшего говорить конкретно, четко и внятно. Наконец я замечаю светящийся экран телефона в черноте леса внизу. Теперь моя задача не упустить эту точку из виду. Задача командира ВС - следуя моим указаниям зависнуть точно над этим местом. Я открываю дверь и навожу вертолет на место. Ветер снаружи пытается сбросить нас в сторону. Я только примерно представляю, чего стоит Саше удерживать машину на месте. Вот она - техника пилотирования. Вот в именно в таких условиях и проходит та самая жирная граница, отделяющая пилотов от салаг. Доводилось ли вам хоть раз в жизни наслаждаться зрелищем каллиграфии? Когда у вас на глазах кончиком пера мастер выводит на бумаге идеальные буквы, которые тут же складываются в слова и предложения… Если представится такая возможность обязательно не откажите себе в удовольствии посмотреть на такое зрелище. А теперь представьте, что при этом дует ветер с порывами 35 узлов, но подчерк от этого не меняется ни на йоту! Вот так мы и подошли к точке! Точно, ровно, аккуратно. Есть координаты. Пострадавшему даны указания оставаться на месте и ни в коем случае не пытаться с него уйти.
Сесть нам в том лесу решительно негде. Ни поляны, ни опушки… ничего пригодного для посадки. Получается сами мы эвакуировать пострадавшего не сможем. Надо решить, как отправить на место спасателей, которые сейчас находятся в лесу, примерно в 700 метрах от пострадавшего. Сначала просто даем им направление. По свету фонарей видим, что они идут нужным азимутом. Несколькими заходами повторно указываем куда идти дальше. Когда до точки спасателям остается 200 метров мы уходим в сторону чтобы шум наших винтов не мешал им отработать на отклик и услышать ответ пострадавшего. По рации получаем подтверждение что группа слышит отклик и имеет четкий, уверенный контакт с объектом поиска. Докладываем в штаб о завершении работы и тут же получаем еще одну заявку и снова в соседнем районе. Диспетчер Внуково-Подход напрягается после каждого нашего доклада о смене плана. Чувствуется, что он просто не в силах поверить, как много человек прямо сейчас нуждаются в помощи и находятся в лесах после захода солнца. Недолгий перелет до места поисково-спасательных работ и мы снова начинаем крутиться над лесом. В лесу двое… семья в весьма преклонном возрасте. Зашли и не смогли выйти, сейчас сидят на месте и ждут помощи. Солнце давно село и под нами лишь черная пустота леса. На месте пока нет никого, но двойка эвакуации “Liza Alert” уже подъезжает. Смотрю на позывные группы, которая уже на подходе… эти вытащат, оба «лоси». «Лось» в группе эвакуации – это 100% гарантия успеха. У них свое оборудование, они ходят по лесу по 30 км и более, они обучены и в состоянии принимать абсолютно грамотные решения самостоятельно.
Начинаем работать и практически сразу же, по нескольким фразам с земли находим место, где находятся наши пострадавшие. В добавок они догадались зажечь зажигалку, этот свет хорошо виден среди черной пустоты под нами. Снимаем координаты и передаем все это нашему координатору. Пытаемся найти место для посадки, но увы. Сесть снова абсолютно негде. Координаты уходят группе эвакуации и в тот же самый момент нам предлагают взять еще одну заявку в 5 км от нас, со слов пропавшего он слышит наш вертолет вдалеке, разумеется берем и её. Уже при подходе к точке звоним нашему объекту поиска и получаем от него подтверждение что он вышел из леса двигаясь на шум вертолета. Больше взять ничего не можем, нужна дозаправка на базе. Берем обратный курс на Хелипорт. Пока мы болтались в воздухе, продираясь против ветра к базе, группа эвакуации уже вытащила из леса бабку с дедом которые светили нам зажигалкой с земли. От этого сообщения настроение немного улучшается и черт его знает откуда появляются силы. Мы налетали практически три часа и изрядно вымотались, но от таких вот сообщений открывается второе дыхание.
По прилету становится понятно, что количество заявок не уменьшилось. Несмотря на то что часть выходит из леса самостоятельно, часть вытаскивает МЧС, «Liza Alert» и мы, заявки продолжают поступать. Пока проходит заправка топливом, по разным заявкам из Хелипорт-Москва, вылетает еще два вертолета ВПСО «Ангел». И на каждый борт по три – четыре заявки. Координаторы строят маршруты так, чтобы можно было сжечь, как можно меньше топлива, отработав при этом максимум. С учетом нашего сегодняшнего налета нам достается только одна заявка с двумя пострадавшими, но не вылететь на нее нельзя… муж и жена на 6 месяце беременности.
Заправка окончена… Стандартное «курим, красимся и валим» совсем не бодрым голосом, и мы идем по перрону к вертушке. Я вижу усталость на лице Лодочника. Я и сам уже вымотался, но ему совершенно точно тяжелее. Запускаемся уже без запроса, с докладом в «трафик», время позднее и диспетчера на вышке Хелипорт нет. Сразу после взлета переходим на связь с Внуково-Подход. Практически весь маршрут мы летим в тишине, которая прерывается только докладами диспетчеру подхода. Нет сил шутить, нет сил просто переброситься парой слов. Мы просто осматриваем горизонт на предмет встречных, контролируя каждый свою полусферу. Мы вываливаемся на точку практически внезапно, организм сразу встряхивается и приходит осознание что надо начинать работать. Отправляю доклад координатору и о начале поисково-спасательных работ, и мы начинаем крутить виражи над чернотой леса. Чуть впереди на поле (о том, что это поле я знаю только, сверившись с картой, в реальности все что находится под вертолетом выглядит, как одна черная пустота), видны огни двух автомашин. Это расчет МЧС и родственники пропавших. Одновременно в лесу мечутся два луча фонарей, один практически на опушке, второй в глубине леса, примерно в 400 метрах от машин. Примерно на втором или третьем заходе у нас появляется связь с пропавшими. И снова паника… Я понимаю состояние мужа, рядом с которым беременная жена, но именно сейчас надо взять себя в руки и перестать паниковать. Нам нужны четкие и внятные ответы на простые вопросы. Мы никуда не улетим, мы будем искать пока не найдем, но нам надо помочь, а для этого нужно просто успокоиться. Несколько раз нам приходится повышать голос. Пострадавший никак не может взять себя в руки. Мы крутимся над лесом сжигая топливо, но не можем добиться четкого и внятного ответа от пострадавшего. На первом этапе нам всего-навсего нужно знать приближается или удаляется вертолет. Но каждый раз вместо ответа мы слышим целый поток ненужной нам информации о том, что пострадавший видел вертолет минут пять назад, а сейчас он его уже не видит. Отлично, парень… мы поняли, ты нас не видишь, но слышать то ты нас должен. Мы практически висим, керосин льется в двигатель, как из ведра… мы на прямом обдуве. Висеть так бесконечно мы не можем. А ты тратишь драгоценное время и в пятый раз рассказываешь нам что ты нас видел пять минут назад. Саша не выдерживает. Вместо слов, в гарнитуру, начинают валится куски металла, накрывая паникующего парня своим весом. Очень быстро, в трех словах, Саша дает понять пострадавшему, что если прямо сейчас истерика не прекратится, то и его и его супругу ждет холодная ночевка в лесу. Это довольно быстро приводит пострадавшего в норму, и мы начинаем получать короткие и информативные ответы. Все остальное – дело техники. Мы зависаем над точкой и довольно быстро находим среди черного леса светящийся телефон пострадавших. Координаты GPS сразу улетают к координатору. Саша принимает решение сеть на поле, чтобы передать координаты расчету МЧС и исключить ошибки в передаче. Садиться в черную пустоту еще та история. Саша ищет глазами землю, я контролирую по вариометру вертикальную скорость. Практически на цыпочках мы подходим к дороге, на которой стоят машины МЧС и родителей пострадавших. К моменту посадки все вышли из леса и ждут от нас информацию. Весь расчет МЧС на месте – два бойца. Молодые, но опытные. Проблем с прошивкой точки в старенький Garmin не возникло. Пока мы прикидывали маршрут эвакуации телефон поймал сеть и заявок на поиск насыпалось столько, что я не смог их сосчитать с одного экрана. Саша недовольно поморщился. Получается сидеть нам тут не придется. Раз валятся заявки у нас только один вариант – лететь. Инструктирую расчет МЧС на счет гипотермии и говорю, что делать в случае, если они обнаружат ее признаки у пострадавших. Парни бодро покивав сваливают без лишних разговоров в лес. Им нужно пройти около километра по бурелому. Докладываю координатору что мы закончили, группа эвакуации выдвинулась, а мы вылетаем на базу.
Всего в этот день на горячую линию «Liza Alert» только по Московской области было принято 108 лесных заявок. И это был только первый день из самой адовой недели за год.
Энергичный взлет и мы снова скребемся на 150 метрах в сторону дома. Понемногу напряжение спадает… мы закуриваем практически одновременно. Под нами уже не черная пустота, а огни МКАД. Саша просит глянуть погоду Внуково и Шереметьево. Быстро докладываю видимость и ветер. Внезапно Саша поворачивается ко мне и практически шепотом произносит: «тебя еще не укачало?». Что ответить… пока нет. Но еще пара таких виражей меня вывернет точно. Мы пять часов болтаемся в небе. Организм скоро сдастся. По его глазам я понимаю, что еще пара таких виражей и тошнить в пакет мы будем по очереди. Мы дошли до предела…
P.S. Берегите себя…
