Общественность
Раз в месяц Иванов летает повидаться с дочкой. Бывшая жена и её новый муж общению не препятствуют, ради Бога.
Билеты стоят ну совершенно бессовестно, а то Иванов и чаще бы летал. Однако Общественность точно знает, что Иванов просто-напросто зарабатывает дешёвый авторитет у собственного ребёнка, чтоб в старости этот ребёнок Иванова содержал.
Павлова ведёт кружок для девочек, учит вязанью и спицами, и крючком. Бесплатно.
Что, как полагает Общественность, ёмко характеризует сомнительные умственные способности Павловой, дуры.
Сидорова жалеет престарелую соседку, в магазин ходит, с уборкой иногда помогает, в прошлом месяце в собес возила.
Но Общественность уверена: Сидорова подталкивает старуху к написанию дарственной на квартиру, и неизвестно, сколько бабка после этого протянет, хорошо бы милиции заранее присмотреться к аферистке.
На выходные сын с невесткой привозят Федотовой маленького внука. Двор большой, старый, трава, деревья, Русланчик любит там гулять, поэтому по вечерам Федотова берёт совок, плотный пакет и выходит убирать продукты жизнедеятельности чужих домашних питомцев. Общественность хмыкает и переглядывается, ежу понятно - Федотова таким вот изощрённым способом копает под дворничиху, дабы потом пристроить на освободившееся место какого-нибудь непутёвого родственника, откуда у неё путёвым-то быть.
Авдеев выиграл в лотерею некоторую сумму, по телевизору даже показывали, в телевизоре у Авдеева спросили, на что потратит, куплю два компьютера в детский дом, как раз на два хороших хватит, сказал Авдеев. И купил, и отвёз. Общественность не знала, что и думать об этой выходке, но в конце концов сошлась во мнении, что Авдеев - подпольный миллионер и замаливающая грехи несомненная сволочь.
И так везде, везде.
Шкафы от накопившихся в них скелетов не закрываются. Темнеет, становится свежо, и Общественность расходится по домам.
Пьёт на ночь кефир. Долго разглядывает себя в потускневшем зеркале.
Думает, куда делась та хохотушка Людочка, та Янина, на которую даже строгих правил федотовский муж заглядывался, та Стася с косой до колен. Как и не было, как и не было. В паспортах те же фамилии, те же имена, в зеркалах чужие лица.
Наконец ложится.
И засыпает с мыслью о подозрительной активности квартиры №21, с какой это радости Яковлевы своей краской подъездную дверь покрасили, должна же быть причина, завтра с утра надо будет обсудить, одна голова хорошо, а три лучше.
Наталья Волнистая.
