О жизни нефтяников из первых рук: как добывают нефть и живут в Арктике
Они работают там, где под ногами вечная мерзлота и 238 дней в году лежит снег, хвастаются загаром, полученным в -30 °С, и после 11-часовой вахты тягают железо в тренажерке. А еще называют остальную часть страны Большой землей. Мало кто понимает, как в Арктике можно не то что работать – жить. В этом посте вместе с нефтяниками рассказываем про жизнь на краю земли.
Непростая Мессояха — нефтеполис в голой тундре
Оленьи стада и чумы ненцев. Постоянные ветра и временами температура до -50 °С. Но, как говорится, шоу маст гоу он. 200 километров до Полярного круга: обжитая и обустроенная Арктика. Самое северное материковое нефтяное месторождение России из разрабатываемых — Восточно-Мессояхское.
Всего у нас в стране что-то около 400 нефтегазоконденсатных месторождений — зон, где есть скопления нефти, газа и газового конденсата. Но месторождениями они могут называться, только если объемы и качество углеводородов в недрах земли стоят того, чтобы вкладываться в добычу.
У Мессояхи аналогов нет. Нефть тут в разных скважинах отличается по консистенции, цвету и составу: где-то похожа на холодную недоваренную сгущенку, где-то — на горячий лимонад. Внешний вид зависит от соотношения легких и тяжелых углеводородов. В основном пласты залегают непривычно близко к поверхности — всего 800 метров. Но от этого добывать нефть не легче. Геология здесь такая, что ни одну проверенную временем технологию в чистом виде перенести или скопировать нельзя. Нефтяники Мессояхи не унывают и умудряются добывать по 16 000 тонн нефти в сутки.
Антон Булковский, ведущий инженер Центрального пункта сбора нефти «Мессояханефтегаза», блогер:
Через два месяца с начала работы я узнал, что мне нужно будет докладывать президенту об отгрузке первых объемов нефти. Учил текст, который в итоге занял 20 секунд в эфире прямой линии, волновался — не передать. Как все прошло — не помню. Успокоился, когда позвонили родственники и друзья и сказали, что гордятся мной.
За три года на Мессояхе добыли почти 11 миллионов тонн нефти. 80% всей добычи дают как раз неглубокие пласты. Казалось бы, удобно, но нет: ценная густая жидкость залегает в рыхлом песчанике и прячется между газом и водой. Именно здесь, под мерзлотой, нефть особенно вязкая и холодная. Работу насосов это, как вы понимаете, не облегчает.
На глубину ниже трех километров мессояхские нефтяники вышли не сразу. Тут свои заморочки: прочная порода и аномально высокое давление пласта в 500 атмосфер. В 50 раз сильнее, чем у подводной лодки на стометровой глубине. Нефть в 200 раз менее вязкая, чем наверху, но при этом горячая.
По ГОСТу мессояхское «золото» получает высший балл по всем параметрам, кроме как раз-таки плотности — за нее «четверка». Настоящий нефтяник отличает нефть с глубины от той, что добыта сразу из-под мерзлоты, по цвету: в верхних пластах она коричневая и зеленоватая, а в нижних — желтая, почти оранжевая.
Антон Булковский:
Мы шутим, что геология Мессояхи формировалась по принципу «все включено»: любой вызов в вашем распоряжении! Высокий газовый фактор, рыхлый песчаный коллектор, вязкая холодная нефть верхних пластов, аномально высокое давление на глубоких горизонтах, постоянные риски прорыва в скважину подстилающей воды, низкая мощность нефтеносных пластов, вечная мерзлота. И еще куча осложняющих факторов, любого геолога Мессояхи спросите. Но мы не сдаемся: мозги в команде хорошие, на каждый вызов найдут решение.
Запасы Восточно-Мессояхского месторождения относят к трудноизвлекаемым. Но зато их много. Лицензия на право пользования недрами действует до 2140 года. По прогнозам, примерно тогда и произойдет выработка запасов.
Как добывают нефть
Приезжаете, втыкаете в землю лопату, подставляете емкость и готово: жирная, густая, чистейшая нефть бьет фонтаном. В тот же день возвращаетесь на Большую землю миллионером.
Ахаха. Нет.
На Мессояхе вахта длится месяц. Летом туда добираются через Новый Уренгой (город в Ямало-Ненецком округе) на вертолете — по-другому никак. Зимой можно доехать на машине: пять часов от Нового Уренгоя до ямальского поселка, а потом еще шесть — через тундру, по временной автодороге из снега и льда, в народе — зимнику.
Для максимальной добычи нефти из сложных пластов на Мессояхе используют технологию фишбонов, в переводе с английского — рыбьих скелетов.
Эти горизонтальные скважины с 4-8 боковыми стволами считаются технологической визиткой Мессояхи. Чтобы построить одну такую скважину, буровое оборудование весом в 50–60 тонн проходит под землей расстояние от одного до двух с половиной километров. Оно как бы вырисовывает в тонком нефтяном пласте очертания рыбьего скелета. Строительство фишбонов контролируют дистанционно из петербургского Научно-технического центра «Газпром нефти». По этой технологии бурят каждую третью скважину.
Где и как бурить, определяют геологи, вооруженные данными сейсмических исследований, гидродинамической моделью пластов и результатами разведочного бурения. За ними приходят строители, которые отсыпают площадку, после — буровики, которые бурят скважину. Следом возвращаются строители: протянуть промысловый нефтесбор, смонтировать замерную установку, обеспечить участок энергией, запустить оборудование для всей наземной структуры.
Шок-контент: черная жидкость, которая выходит на поверхность при бурении, — это буровой раствор. К нефти он не имеет никакого отношения.
Из полностью готовой скважины жидкость насосами подается в промысловый трубопровод и уходит на подготовку до стадии товарной нефти. С ней не церемонятся: прогревают до 50-53 °С, добавляют деэмульгаторы (Прим. — реагент для разрушения эмульсий), удаляют остаточный газ и обезвоживают. Готовую нефть по напорному 98-километровому нефтепроводу пропускной способностью 6 миллионов тонн в год отправляют на пункт сбора, замеряют ее качество и объем. И только после этого сдают в магистральный нефтепровод Заполярье — Пурпе на радость покупателям.
В одну вахту на Восточно–Мессояхском месторождении работает 340 сотрудников «Мессояханефтегаза» и несколько тысяч подрядчиков. На Восточной Мессояхе одновременно ведут строительство, бурение и добычу, внедряют новые технологии. Благо, на арктическом месторождении все процессы, которые возможно автоматизировать, уже автоматизированы. Люди не бегают по морозу с ключами, чтобы перекрыть вентили. В -50 °С это сильно выручает. При таком минусе, к слову, приостанавливают работу буровых и объявляют актировку. Это что-то вроде вынужденных каникул, которые наступают при определенной скорости ветра и температуре. А вот добычу не остановишь: нефть нужна в любую погоду.
Как на Мессояхе живут нефтяники
Чтобы рассказать о жизни нефтяника, нужно понять, кто это такой. И вот тут возникает небольшая проблема. Нефтяниками называют себя представители почти 200 профессий и специальностей. Это не только те, кто напрямую занимается добычей, но и инженеры, строители, проектировщики, трубопроводчики, супервайзеры, операторы, безопасники. И действительно, как можно отказать в звании нефтяника человеку, который отпахал на вахте по 11 часов в сутки в течение месяца? На морозе, в трудных условиях, зная, что вокруг на километры нет никого, кроме таких же нефтяников и еще оленеводов.
Что делать на краю земли, помимо развлечений с нефтью? В общем-то, все то же самое, что в любом другом месте. Ну почти. В кино или парк аттракционов не сходишь, но на Мессояхе по максимуму стараются приблизить условия к жизни на Большой земле. Живут нефтяники в общежитиях — по два человека в комнате. Обустроили спортзал, наняли фитнес-инструктора, проводят соревнования по футболу, волейболу и кросс-фиту. На Мессояхе есть даже свой Iron Man — шестикратный чемпион мира по пауэрлифтингу. Самое ценное в Арктике, конечно, — мобильная связь и интернет. Нефтяники умудряются воспитывать детей и делать с ними уроки по скайпу.
Антон Булковский:
Меня тут мама спросила: «Ты там на своей Мессояхе хоть телевизор смотреть успеваешь?». И я понял: точно ведь, не успеваю. Потому что после работы нужно успеть поужинать, сходить в спортзал. Потом по настроению можно пойти в баню, в настолки поиграть, в бильярд. Да просто чаю с ребятами попить. Так что и без телевизора не скучно. Хотя и он есть.
Скоро на Мессояхе откроют физиокабинет и комнату психологической разгрузки. А пока улучшают настроение местные повара. Каждую вахту они устраивают гастрономические праздники: Дни национальной кухни с традиционными блюдами разных народов мира. В сильные холода (по местным меркам это не меньше - 40 °С) к плову и пельменям добавляют сало и копченую грудинку с горчицей. Жирная еда помогает организму легче переносить низкие температуры. Зимой обязательно кормят цитрусовыми и клюквой для иммунитета. Поесть можно плотно: в ассортименте местной столовой более 30 блюд. В день вахтовики съедают 120 булок хлеба, 175 кг овощей, 150 кг мяса, 300 булочек и пончиков. Даже не пытайтесь представить!
Антон Булковский:
Я могу точно сказать, что на Большой земле вообще не очень понимают, чем мы тут занимаемся. Даже мои друзья не верят, что мы здесь по 11 часов в сутки работаем. Думают, это легенда для создания образа сурового нефтяника. Да и с отношениями сложно бывает. Одна девушка мне сказала, что встречаться с тем, кто работает вахтами, это как в армию его провожать каждые четыре недели. Отношения месяц/через месяц не всех устраивают. Вот и получается потом, что у тебя вокруг тундра, комары, а у нее в соцсетях — пляжи и веселье.
Короче, вывод такой: нефтяники — люди стойкие и героические, безо всяких оговорок. На Мессояхе как раз таких и ценят. Приехать и быстренько подзаработать тут не получится. Только без головы влюбиться в брутальное обаяние края и суровую романтику добычи. Поэтому нефть для этих ребят — не про деньги, а про преодоление себя и бесстрашное братство. Так в Арктике и выжить.
Антон Булковский:
Мессояха — это край земли как он есть. То, что мы его обустроили, обжили и освоили, дела не меняет — это все равно Арктика. Ты не забываешь об этом даже в +30 °С. Мессояха многим людям дала ощущение причастности к чему-то по-настоящему большому. Жизнь в цивилизации как-то редко подбрасывает возможности для подвига. А тут ты ощущаешь себя частью чего-то очень нужного и масштабного.
Текст: Евгения Березкина
