О том, почему ЖД фонарь стоит иметь в хозяйстве каждому, или измена с борщом⁠⁠

Кстати, о железнодорожных фонарях. Казалось бы, фонарь да фонарь, что в нём особенного? А вот и нет – вещь это нужная, важная и в хозяйстве дюже полезная. Во-первых, благодаря батарее невероятной емкости. Во-вторых, из-за луча света, яркого и бьющего на несколько десятков метров. В-третьих – вес. Здоровый аккумулятор советского производства при известном умении и желании вполне себе служит в качестве оружия самообороны. Если вы не знали, почему в вашей жизни всё так сложно и непонятно – купите фонарь, и в вашу жизнь, возможно, придет гармония. Впрочем, помогает он, опять же, не всем.

Вот и в небольшом городке Веселухино случилась одна поучительная история. Некий гражданин Зурабов трудился водителем на местном автотранспортном предприятии: развозил старушек по садоводствам. Работал честно, добросовестно, с работы почти что ничего не крал, потому как и красть там было нечего, а жил с любимой женой Марусей. Маруся была домохозяйкой по профессии, и шлюхой по душевному призванию. В связи с чем во время отсутствия супруга устраивала парные, а то и не только парные, забеги по чужим койкам. Всякий раз, впрочем, успевая приготовить мужу-добытчику что-нибудь на ужин, и принять к его возвращению благопристойный внешний вид.

Веселухино – городок маленький, мужиков в нём не так много, а неженатых и того меньше. Вот и нашептали вскоре оскорбленные изменами жёны Зурабову всю правду о моральном облике его спутницы жизни. Причем шептали прямо на рабочем месте, то есть в автобусе. Точнее, не шептали даже, а, не стесняясь в выражениях, ставили в известность о мельчайших деталях семейной жизни Зурабова всех окружающих. Отчего наш герой сильно переживал, имел бледный вид и периодически от невнимательности не соблюдал требований дорожной разметки.

Он пытался разговаривать с супругой, но та поначалу придерживались версии "Наговаривают злые люди на нашу семью", а потом, когда устала повторять одно и то же, честно призналась. Да, мол, любимый, прости, грешна и собираюсь далее двигаться в том же направлении. Если не нравится, то собирай вещи и сваливай к чертям собачьим. Если обидно, можешь тоже себе кого-нибудь найти, я не обижусь, и всё пойму – в Европе вон давно уже нормальная практика, когда все со всеми в разных вариациях. Но я личность свободная, независимая, и никому ничего не должная, а посему, гуляйте, уважаемый супруг, лесом.

Вся беда была в том, что любил он Марусю-то. Все душой и едва ли не со школьной скамьи. И прощать ей был готов всё, что угодно – чем, собственно, история и продолжилась. Она продолжала гулять, он об этом знал, и неимоверно по этому поводу терзался. Другие бабы ему были не нужны, а единственная, которая нужна – нуждалась в ком угодно, но только не в нём. Даже умственно-отсталому психологу понятно, что добром подобные заплёты не кончаются.

В один прекрасный день Зурабов пришёл домой к ужину и, вымыв руки, сел за стол. Жена была особенно задумчива, рассеянна и вообще, казалось, не замечала, что супруг за столом находится. Разговор не поддерживала, отвечала невпопад, думала о чем-то напряженно, и в какой-то момент говорит мужу. А всё ли тебя, друг мой любезный, устраивает в нашей семейной жизни? Нет ли, значит, желания, чего поменять?

Зурабов, воодушевленный предвкушением того, что одумалась супруга, реагирует в том ключе, что не устраивает, конечно, ибо кого ж устроит, когда любимая жена из койки в койку скачет? А она ему и отвечает:

– Вот раз не устраивает, дорогой, то собирай свои шмотки и вали к такой-то матери. А я встретила настоящего мужчину, которому хочу быть верной и оставаться с ним до конца своих дней. И вообще, он, между нами говоря, железнодорожник, и денег зарабатывает не тебе чета. Мы с ним, может, даже ребёночка заведем.

Знала она или нет, но этими словами у нее получилось задеть все болевые точки мужа одновременно. Во-первых, вопрос верности: то есть она заявила по факту, что блядует не по натуре своей, а только от того, что муж в постели ноль. А был бы мужиком, то и не бегала б на сторону. Во-вторых, финансовый вопрос – на этом фронте свою несостоятельность Зурабов ощущал остро. Как уже говорилось, красть ему было нечего и негде, что делало регулярное появление новых шмоток в женином гардеробе проблематичным. А, в-третьих, вопрос ребёнка. Давно уже хотел Зурабов папой стать, да жена всё не соглашалась – аргументируя отказ желанием пожить для себя, а не чувствовать себя прачкой, обстирывающей орущее создание.

Недостаток глюкозы в организме после тяжелого рабочего дня, общая усталость, накопившееся нервное напряжение в совокупности со свежей обидой начисто лишили Зурабова способности соображать. Потому он аккуратно положил ложку на стол, взял столовый нож, которым пару минут назад нарезал хлеб, и ни слова не говоря, начал наносить супруге колото-резаные ранения в область грудины и брюшной полости. Общим числом восемнадцать штук, чем, разумеется, причинил ей телесные повреждения, несовместимые с жизнью. После чего повторно вымыл руки, доел борщ и позвонил в милицию, честно сообщив о произошедшем.

Ребята из местного СКП Зурабову искренне сочувствовали, и с учетом его положительных характеристик и известной на весь город истории, оставили вдовца под подпиской о невыезде. Скрываться он никуда и не думал, уволился с работы, и в ожидании приговора просто сидел дома, ежедневно накачиваясь самогоном. Периодически в этом ему помогал местный опер по имени Саныч, который на тот момент трудился в Веселухинском уголовном розыске – после судебно-психиатрической экспертизы, проведенной убивцу, возникали реальные опасения, что может он с горя и руки на себя наложить. А кому нужен этот геморрой, скажите на милость? Вот и забегал он к нему в профилактических целях, благо отдел находился в трех минутах ходьбы от дома обвиняемого.

Долго ли, коротко ли, следствие закончилось, обвинительное заключение было утверждено прокурором, а самый гуманный суд в мире в кои-то веки оправдал свое высокое звание. Зурабова признали виновным в совершении убийства в состоянии аффекта, то есть сильного, внезапно возникшего вследствие длительной психотравмирующей ситуации душевного волнения. И дал два с половиной года лишения свободы условно. Вышестоящая судебная инстанция оставила приговор в силе, и неожиданно для самого себя вчерашний подсудимый оказался свободным человеком – во всех отношениях.

Жить более в той квартире ему не хотелось, и он решил переехать в посёлок, в десятке километров от райцентра – к каким-то дальним родственникам, которые держали там небольшое хозяйство. Поставив в известность уголовно-исполнительную инспекцию, и решив вопрос с жилплощадью, он начал собирать вещи. И в одном из шкафов нашел наплечную матерчатую сумку на ремне, в которой обычно носят тормозок с обедом и кое-какой инструментарий работники железнодорожного транспорта, в частности – осмотрщики поездов.

Кстати говоря, в ходе следствия последнего любовника жены установили, и он действительно трудился на станции Веселухино в указанной должности. Сумку он, судя по всему, оставил во время последнего визита, а забрать так и не сподобился. Внутри же, помимо всего прочего, лежал фонарь. Железнодорожный...

Когда Саныч пришел к Зурабову попрощаться и накатить стременную, последний сидел на кухне и пил. На полу напоминанием из прошлого стояла открытая сумка, на столе– свадебная фотография улыбающихся Зурабова с Марусей. Саныч всё понял, сумку подхватил и вынес на помойку, обнаружив там попутно фонарь. Здраво рассудив, что добру пропадать негоже, фонарь он реквизировал для личных нужд, Зурабова посадил в машину к приехавшим родственникам и больше никогда его не видел, так как вскоре перевёлся в областной центр. А фонарь с тех пор исправно работал, и не раз выручал Саныча и его коллег в самых разных ситуациях.