О пользе задушевного разговора
Осторожно, длиннотекст!
Вышло так, что после окончания 11 класса я переехала в Германию. И вместо того, чтобы радостно потопать в универ, я была вынуждена вернуться вновь за школьную скамью. Ну не ценят наши аттестаты в Германии, что поделать. Так что я год отходила на языковые курсы и снова пошла в 11 класс.
Первый же мой день в школе окончился эпично. Мне было охренительно страшно, я не особо хорошо говорила на немецком, не понимала сленга школьников, практически ничего не знала о немецких школах как таковых и, как результат, от волнения я потеряла сознание. Так началось мое знакомство с немецкой школьной системой. Надо признать, что мне повезло со школой. Мне попались по большей части понимающие учителя и неконфликтные одноклассники. Я оказалась единственным ребенком на всю школу, которые не владел немецким как родным. Кто-то из учителей считал, что за год выучить язык до моего уровня - очень большая заслуга, и закрывал глаза на грамматику в письменных работах, а кто-то снимал сразу по три пункта за ошибки. Но худо-бедно я перешла из 11 класса в 12. А 12-13 классы тут являются непосредственной подготовкой к абитуре, то есть выпускным экзаменам. Все оценки влияют на твой конечный балл и, как следствие, на шансы получить место в университете.
Я старалась не думать об оценках, просто хотела закончить учебу. В России я всегда была отличницей, получая периодически четверки по математике, химии и физике. Ну, такой типичный гуманитарий, который на всех конкурсах и олимпиадах по русскому и литературе защищает честь школы. Я планировала закончить 11 класс с медалью, как минимум серебром. Но, узнав о грядущем переезде в Германию и о том, что там на мои оценки никто смотреть не будет, забила на учебу и получили три четверки в аттестат. Это было немного обидно, но мне было пофиг. Кто ж знал, что медаль могла бы сократить срок моего торчания в школе. Мы вообще как-то не позаботились узнать побольше о том, что меня ждет, хотя отец и явлется коренным немцем.
Мои оценки в немецкой школе были далеки от отличных. Из-за того, что английский я знала слишком плохо, мне пришлось взять в 12 классе единственный профиль, где его не было. Таким образом моими экзаменационными предметами стал биология, физика и математика, с которыми, как я уже писала выше, и на русском были проблемы. Особенно мне не давалась физика. Препод ориентировалась на лучших учеников курса, я же плелась вечно в хвосте и безуспешно пыталась нагнать все дома. В итоге получала раз за разом 5 баллов из возможных 15, то есть низший проходной балл.
Близились выпускные экзамены. Мне несколько не повезло, в тот год Германия как раз перешла с тринадцатилетнего образования на двенадцатилетнее. Я и так была одной из самых старших учениц, в последнем классе мне было уже 21. Только второгодники были старше или ровесниками. А тут еще из-за новой системы у нас на потоке были детишки 18-19 лет. Я жила уже четвертый год в Германии, мои российские одноклассники потихоньку приближались к дипломам, те, кто закончил школу экстерном, в этом году уже его получали. Я же училась в школе среди подростков, и имела неиллюзорные шансы остаться на второй год. Я старалась, учила, билась за оценки и хваталась за любую возможность эти самые оценки улучшить. Но физика оставалась для меня страшным сном.
За пару месяцев до экзаменов мы писали пробные, которые, по сути, определяли оценку за полугодие. Я их сдала, даже физику. К счастью, отец моего парня был отличным физиком, и возился со мной длинными вечерами, помогая тупоголовому ребенку пробраться сквозь дебри атомов, волн и частиц. Однако в результате экзаменов у меня сдали нервы. Я не могла есть, пить и спать на протяжении многих недель. В какой-то момент родители забили тревогу - ребенок похудел и выглядит как бледная тень. Мама потащила меня к терапевту. У нас был отличных терапевт, дядька-китаец, но его не оказалось на месте. Так что я попала к какому-то хмурому хрену, который отправил меня к мозгоправу. И оттуда я вышла с рецептом на антидепрессанты, которые должны были помочь расслабиться и выспаться.
Первую ночь я спала как убитая. Так крепко мне не спалось ужед давно. Однако днем навалилась смертельная усталость, и я еле дожила до вечера. Спалось тревожно, но спалось же. Третью ночь я спала, словно в горячечном бреду, и проснулась совершенно разбитой, так что днем пришлось устроить тихий час. Я проснулась от собственного крика, у меня дрожали руки, я была мокрой как после душа. На ватных ногах я спустилась на первый этаж, где уже мчался на встречу встревоженный отец. Без лишних слов от засунул меня в машну и повез к нашему китайскому доктору, который, к счастью, уже вышел на работу.
Был вечер, до конца приема оставалось всего полчаса, а приемная была полной. Однако доктор Ли сказал дождаться его. Я была последним пациентом, принимал он меня, уже закрыв практику. И я долго рассказывала ему о том, как боюсь остаться на второй год, что я единственная русская в школе, что говорю с акцентом, что мне уже 21, а я все еще в школе, что почти вес младше меня, что мои одноклассницы уже по двое детей родили. Наверное, стороннему человеку это все кажется ерундой, но мне было страшно, это не отпускало. Мы говорили долго, никуда не спешили. И этот удивительный человек рассказал, что он оказался в такой же ситуации, когда приехал из Китая. Рассказал о себе, о том, как учился в Германии, с какими трудностями столкнулся сам. У него было много неудач, он удва не отчаялся и не вернулся обратно. Но в итоге все получилось, он исполнил свою мечту и стал врачом. Доктор тогда озвучил очень простую мысль. Жить надо свою жизнь, не оглядываться на других и не бояться, что мне слишком много лет. Двадцать один - это только начало! В универе всем будет пофиг, сколько те лет и с каким акцентом ты говоришь. Вроде ничего особенного он не говорил, но мне стало легче. Он поругал антидепрессанты и советовал заменить их на стакан молока с медом перед сном. Заодно рекомендовал поговорить со школьным учителем, который помогает ученикам в трудных ситуациях.
Я успокоилась после этого разговора и выполнила все его рекомендации. А после подобного разговора с учителем-консультантом, которым оказался мой любимый препод по математике, мне стало и вовсе легко. Учитель озвучил все то же, что и врач, добавив, что, дескать, ГельбеОйле, ты жу у нас умничка и со всем справишься. Я же вижу, как ты учишься и что ты можешь. Все будет отлично. Он поговорил с другими учителями. Как я понимаю, он не рассказал им всего из моего длинного рассказа, только что я очень волнуюсь и боюсь. И многие учителя отзывали меня после уроков в сторону и подбадривали, давали какие-то советы. И страх начал уходить.
Не скажу, что я совсем перестала бояться или оглядываться на других, но я перестала бояться неудач. Они случаются, но ничего страшного в них нет. Я сдала экзамены. Да, далеко не блестяще, но мои оценки позволили мне поступить в университет. Тут оказались как восемнадцатилетние детишки, так и седые шестидесятилетниые пенсионеры, которые еще не утратили жажду знаний. На мой возраст всем плевать, как и говорил мудрый китайский доктор. Я выбрала профессию учителя для школы с облегченной программой. С моего переезда прошло без малого 10 лет, и скоро у меня пугающие до дрожи госы. Но я постоянно вспоминаю своего учителя математики и врача, которые когда-то объяснили мне, что неудачи - всего лишь неудачи, и бояться их не стоит.
