Нравственный идеал и его пластическое выражение
Выражением нравственного идеала в стоицизме выступает "мудрец". Это кульминация этического учения, когда субъект становится сведущим в делах "божественных и человеческих". В практическом выражении это означает "искусство правильно жить", нравственно исполняя должное.
Единственная конечная цель и долг мудреца - самосовершенствование, при котором получается безразлично относиться ко всему "безразличному", т.е. с полным бесстрастием. Важно понимать, что стоическая "апатия" (бесстрастие) - это не черствость и обособленность от общественной жизни, а именно отсутствие страстей у самого себя. Мудрец чувствует то же самое, что и любой другой человек, но он не допускает сильных эмоциональных порывов и аффектов. Зенон это комментировал так:
И в душе мудреца остается рубец, даже когда рана зажила. Поэтому он чувствует какие-то подобия и тени страстей, но самих страстей избегает.
Упреки в адрес стоического "бесчувствия" имеют быть лишь в том смысле, что мудрецу кроме него никто не нужен, а другие люди лишь средства для практики собственной добродетели. Эпиктет говорил:
Меня заботит только мое, неподвластное помехам и по природе свободное. В этом для меня сущность блага. А все остальное пусть будет, как будет, - мне безразлично.
В целом, мудрец совершает то, что налагается на него природой: поддерживает свое здоровье, заботится о родных и друзьях по мере сил, но эти вещи он лишь "предпочитает", выполняя их из соображений "общей цивилизованности". Однако, все действия мудреца, благодаря нравственному настрою и постоянству приобретают свойства нравственного примера для остальных, что полезно для общества в целом.
Совершенство добродетели также проявляется в единстве знания истинных целей и понимания причинности. Мудрец умеет видеть причинно-следственные связи и распознавать знаки, что позволяет ему подготовиться к будущим событиям и действовать правильно. Стоики конечно же не говорили о том, что мудрец всеведущ и способен охватить всю цепь мировых причин. Его задача - это предвосхитить наиболее вероятные события и подготовить себя ко всему, что может произойти. Это сильно отличает стоического мудреца от простого человека, живущего скорее по инерции и коротким горизонтом планирования.
Поскольку мудрец потенциально готов к любому исходу и примерно понимает, что его ожидает, то для него нравственная необходимость совпадает с пониманием космической причинности: для него нет "случайностей", а значит неожиданностей, поэтому нечего бояться, но и не на что надеяться. Мудрец знает, насколько бессмысленно противиться неизбежному или пытаться обмануть судьбу.
Так реализуется сверхзадача учения: научиться принимать свою судьбу без страха и надежды, быть независимым от внешнего и готовым ко всему. Отсюда и главный практический императив: желай происходящего таким, как оно происходит, и преуспеешь. Интересы большинства людей сосредоточены в сфере "безразличного", а причинность для них предстает бессистемным хаосом и царством случая, с капризной "удачей". Они живут минутой, надеясь обмануть судьбу, договориться с ней, что все образуется или будет не так. Только для мудреца судьба тождественна промыслу, и он фактически сам ее строит, учитывая все обстоятельства.
Конспект по уч. А. Столярова "Стоя и стоицизм", Этика, Гл.3, ч.4
End.
Больше интересного контента о философии и не только в ТГ-канале Гераклитовы слёзы
