Несчастливое утро⁠⁠

Предыдущие части ( читать не обязательно))

https://pikabu.ru/story/dolgozhdannaya_vstrecha_6219992

https://pikabu.ru/story/vot_takaya_druzhba_6148378

https://pikabu.ru/story/derevenskaya_romantika_6093204

https://pikabu.ru/story/dermo_sluchaetsya_6097514

В тегах есть, но продублирую - присутствует мат.

Я кое-как разлепил левый глаз. Это было зря...настолько резкое движение вызвало жесточайшую слабость и тошноту одновременно. Что случилось, если бы я пошевелил рукой, страшно представить. Даже на такое, простое в исполнении, действие ушли все силы. Ощущение, что на веках лежат мешки с цементом.

В нос просачивался, витающий вокруг, запах вина, пивной перегар и похмелье. И капелька стыда.

Твою мать, как же я нажрался вчера...Последняя рюмка была явно лишней. Даже две...Потому что после них вообще не помню... Нихрена не помню. Только какие-то обрывки - клуб, пьяное веселье, много бухла, прижимается сочная девчонка, заставляя дымиться ствол, Серёга гогочет, как даун, отплясывая нехуёвые пируэты, потом опять он, уже печально блюёт на улице, представляя собой удручающее зрелище.

Затем провал в памяти. Второй раз в жизни дохожу до такого...

Никогда не понимал людей, нажирающихся в слюни и творящих всякую дичь, находясь в неадеквате. Или пьющих до состояния мешка с дерьмом, когда просто валяешься, тебе орут в ухо "Вставай, заебал, ёбаный шашлык", а тебе, постигшему нирваны, глубоко фиолетово на этих жалких букашек.

Мне нравится именно подвыпившее состояние, когда чувствуешь лёгкую расслабленность в голове и теле, когда тебе весело, но при этом осознаёшь, что вокруг тебя происходит. Самый же смак в том, чтобы понимать, что трясти своим пипиндром, проезжающим мимо ментам, хреновая затея, а вот станцевать читу-дриту в ночном парке довольно ржачная тема.

Но я немного отвлёкся.

Я попытался подняться. Попытка провалилась с треском, как джинсы на пару размеров меньше на жопе жирухи. Нахрена так жить? Зачем я согласился вчера на попойку? Извечные вопросы бытия...

Пиздец Серёге... Через месяц я наберусь сил, выйду из дома и напинаю ему по сраке. Но пока меня соплёй мопса перешибить можно.

Я, наконец, повернул голову и тихо застонал. Это было зря...Рядом кто-то дрых. Кто-то большой.

Я и сам ни разу не маленький, а разговоры среди знакомых про мой единственный компактый орган наглый пиздёж и провокация. В тот раз в бане просто была холодная вода. Или горячая. Или было много алкоголя?

В любом случае они сами уебаны и мелкочленники проклятые.

Но справа лежала какая-то гора, размеренно сопевшая своим жерлом вулкана. Надеюсь в ближайшее время извержения не будет, а то меня погребёт лавиной заживо...Судя по следам косметики и помады на подушке, это всё-таки была девушка. Я аккуратно раздвинул длинные волосы, пытаясь увидеть лицо.

Пять секунд и спазмы отвращения сотрясли тело. Блин, сколько же мне надо было выпить, чтобы рискнуть забуриться в эту скважину? И надел ли я каску на своего шахтёра, чтобы не подцепить неизвестные человеческой науке ископаемые?

Я опасливо приподнял одеяло, заранее сморщив нос... Ну, что же, хорошая новость в том, что спал я в трусах. Плохая — что не в своих. Какие-то громадные труханы, в которые можно закутать пару человек. Или использовать в качестве парашюта. Вишенкой на торте являлся ремень, застёгнутый, чтобы эти труселя с меня не соскочили.

Где же мои родимые, дырявые от частого пердежа, семейники? Взгляд переместился на бабу, стараясь не слишком её разглядывать, ввиду слабого желудка. Очень осторожно, опуская глаза пониже. Чёрт! Трусы еле проглядывались, теряясь в складках. Как они ещё не лопнули, пытаясь объять необъятное?

Собрав все свои внутренние резервы, я сполз, как червяк, с дивана, чувствуя себя раздавленным морально и физически. Всего-то осталось перенести бренную оболочку до туалета, облегчиться, умыться... и работа! Мне пиздец, я забыл про работу!

Хотя нет... Какой сегодня день-то вообще?

Я пошарил глазами и увидел телефон, валяющийся недалеко от места моего позора. По-змеиному, помогая себе отталкиваться от ламината всем телом, я смог включить его. Всё в порядке. На работу завтра. Уже хоть какое-то счастье.

Туша невозмутимо продолжала сопеть в подушку. Мне бы так.

Через неожиданно появившиеся резервы силы, я всё-таки поднялся и, качаясь, поковылял на кухню, чувствуя себя полностью разбитой прошманденью, трудившейся всю ночь не покладая рта.

Наполнил стакан водой из фильтра. Блядь, у меня руки, как у маленького мальчика... не в смысле, что постоянно тянутся поиграться с пиписей, а то, что не могут ничего толком удержать. До видюх, на которых алконавтеры так трясутся, что не могут нормально попить и только стучат зубами по краям кружек, мне ещё далеко, но это всё-равно нехилый такой звоночек прекращать хлестать по выходным, как не в себя. Хотя я знаю, что за мудила виноват. И он ещё получит пиздюляторов экспресс доставкой.

Попил живительной воды и умылся в раковине. Туда же и отлил, боясь что не дотяну до толчка. Фууух. Теперь я ощущаю себя почти человеком.

Набрал Серёгу. Долгие гудки. Вот эта скотина по-любому сладко дрыхнет.

— Здравствуйте, — раздался сонный голос, — меня сейчас нет дома. И возможно на этой планете тоже. Так что оставьте короткое сообщение после посылания нахуй.

— Иди-ка ты сам в очко Моисееву, падла сутулая!

— Ошибочный запрос. Приносим извинения. Пшик-пшик.

— Серый ты молодец, как всегда долбоёб. Стабильно не меняешься в развитии.

— Стабильность - признак мастерства, — он протяжно зевнул. — Ладно, ладно братишка, зачем же сразу так обзываться.

— Ты зубы не заговаривай. Что за чупакабра у меня в хате?! — я почесал левое яйцо. Точнее попытался. В этих труханах было сложно что-либо найти без фонарика, карты и поисковой группы.

— Не понимаю о чём ты.

— Серый, оно скоро проснётся. Ты понимаешь, блядь?! Хули молчишь?

Не дождавшись ответа, я посмотрел на телефон и увидел, что последнюю фразу уже сказал в никуда. Злобно зарычав и мучительно скривившись от этого, набрал снова. Тишина. Пиздец этой скотине...

— Ты чё делаешь? — сипло раздалось сзади.

На моём лице не дрогнул ни один мускул, лишь запах позора удушливо окутал всё вокруг. Ошибся Миша Круг - и очко бывает губит.

Я медленно развернулся, пытаясь сохранить невозмутимость на лице. Ночная спутница проснулась и, как ниндзя, подкралась незаметно. Со скрипом почесала промежность, отчего мой желудок чуть не вывернулся, понюхала пальцы и улыбнулась щербатой ухмылкой прожжёного алкаша. Не женщина, а мечта поэта, блядь!

Не знаю, как меня инфаркт не схватил.

Хотелось перекрестить эту барышню, в надежде, что она завоет мерзким тоном и рассыпется в пыль. Или убежать самому, подпёрдывая для ускорения.

— Ды...я...это..., — слова не могли составиться даже в простые предложения. Смотреть в глаза этой "даме" я тоже не мог, хоть убейте. Сразу возникали спазмы в горле и очко сжималось на субатомном уровне, грозя не разжаться никогда.

— Антон, а ты стрёмненький, — выдала вердикт девушка, оглядев меня словно кусок колбасы. Хотя, может в её глазах я и виделся тощей недопрожаренной курочкой гриль, — вчера выглядел получше.

"Заебись комплимент и похуй, что я Саня"

— Ладно, я тебе дам по жалости, — неожиданно пизданула она. Протянула руку и, погладив меня по животу, ввинтила палец в пупок.

Я закряхтел от такого поворота событий и чуть не потерял сознание. Бедный пупочек, сегодня он потерял невинность. Жуткое создание, буквально, изнасиловало его. Я попытался отодвинуться, хоть на миллиметр, но баба вцепилась намертво. Хоть бы на этом всё закончилось!

Но мои мольбы остались неуслышанными. Видимо там наверху тоже люто угорали, наблюдая за моими безуспешными потугами. Я издал сдавленный писк, будто пукнула мышка, пережравшая сыра.

— А ты ночью поактивнее был, такой весь из себя мачо, — она плотоядно облизнулась, вызвав нервный тик. Прислонилась вплотную. — Трогал меня за разные интимные места, шалунишка.

Блядь, блядь, блядь!!! Я почувствовал, как по лицу скатилась одинокая слезинка. Ну что же ты нюни распустил, веди себя, как мужик! Но меня будто парализовало.

— Ты хватай меня везде, восемнадцать мне уже, — пропела она, насквозь пропитым голосом и дыша адским перегаром.

Я накрыл её рот рукой, стараясь заглушить эти нечеловеческие скрипы, призванные пытать людей вечно, но баба решила, что это заигрывания и, раззявив слюнявый бульдожий рот, чуть не всосала мою кисть целиком. Сказать, что я ахуел, это не сказать ничего. Такое я видел только в фильмах ужасов, которые похоже стали реальностью.

Я слишком молод для всего этого дерьма! Это всё сон, сон! Но это был нихуя не сон, а настоящая жизнь решила показать мне, что я ещё ничего не знаю о страхе.

Рука, наконец-то, отпустила пупок и, только я облегчённо выдохнул, разглядывая кухню, на предмет обнаружения сковородки, скалки или зенитки на худой конец, вцепилась в кое-что пониже. Кое-что от всего произошедшего, решило показать чудеса компактности и втянуться внутрь по максимуму, прихватив все сопутствующие принадлежности. Отстоять каждый сантиметр до смерти. Не отдавать ни одной родимой волосинки иноземному захватчику. Я и не предполагал, что на такое способен. Только назад бы потом всё вернуть...

— Ты мне рассказывал вчера про свой атомный прибор, — надула губы баба, пытаясь всё-таки поймать хоть что-то, — я думала, что он типа размером с бомбу, а не с атом.

— Тёть, пусти, а? — вырвалось у меня против воли. В такие ситуации я никогда не попадал и совершенно не знал, как быть. Выпрыгнуть из окна или притвориться мёртвым? Перекрестившись, вдуть ей или зажавшись в угол, рыдать, как последняя сучечка? Ни один из вариантов меня не устраивал.

Хотелось, как никогда раньше, на работу, и делать, что только попросят. Только не находиться здесь. Или чтобы у меня была хреновина, как в "Людях в чёрном", чтобы стереть себе нахуй всё это проклятое утро. И, желательно, предыдущий день тоже.

— Ты меня не хочешь? — она настолько удивилась, что отпустила причиндалы. — Я же секси!

Втянув со всхлипом воздух, я пробормотал:

— Мне...Это...на работу надо срочно.

— Ты ночью соблазнял меня! Танцевал стриптиз в моих эротичных трусиках, поливал абсентом и обещал всё слизать до капли с моего шикарного тела...

— Не говори ничего, — я пытался остановить её, зажимая себе рот и читая про себя способы кастрации поросёнка, но моё безумно-ебанутое сознание создавало слишком ужасающие и реалистичные картины вчерашних приключений для человеческой психики. Это будет преследовать меня всегда в самых страшных кошмарах...

— Ты целовал мои пяточки и звал замуж, — не унималась она, — а теперь в отказ идёшь! Сымай портки, пока я добрая!

Я грустно надул пузырь из носа, поняв, что меня ничего уже не спасёт от насильственных действий. Баба, улыбаясь как самый натуральный психопат, кое-как стянула трусы с себя, чуть не пизданувшись. Те, с громким треском, наконец-то, порвались. Пали, как настоящие герои, стараясь, как можно дольше спасти меня от неотвратимой судьбы. Если останусь жив, похороню их с почестями на Машмете.

— Оп! — девка швырнула семейники мне в голову, но промахнулась на полметра. Открывшийся после этого обзор, к сожалению, не сжёг мне нахуй сетчатку вместе с глазами. И апокалипсис не случился. Только где-то внизу заплакал ребёнок. Походу ему психотравму нанесли прямо сквозь стены и пол.

Я увидел "Джунгли зовут"и, так долго сдерживаемое содержимое желудка, с протяжным звуком, выплеснулось прямо на это "шикарное тело"

— Что ты наделал, скотина такая! — Баба завыла, будто сам сатана пришёл забрать мою непутёвую душу.

Отвернувшись, я продолжил своё дело в раковину, изливая ему всю душу. Перед глазами всё ещё колыхалась её густая чаща, способная утащить неосторожного путника в ущелье Засохшей Кураги навеки. "Нижний друг" тоже корчился от непереносимых страданий.

Девка, продолжая завывать, унеслась в ванную и, через пару минут, выскочив уже более-менее одетой, залепила мне звонкого леща. Прокричала, что "Все мужики козлы!" и покинула квартиру.

Благословенная тишина...

Я сполз по стене на пол и, в первый раз, пожалел, что неверующий. Потому что это действительно было чудо. Похуй, что я буду писяться ещё неделю в кровать. Это уже мелкая несущественная проблемка. Главное, что я остался целым и относительно невредимым.

Через несколько минут лежания, я всё-таки решительно поднялся, сходил в ванную, сказав своему отражению "ну ты и урод, не смотри на меня так" и, вернувшись на кухню, заварил зелёный чай. Хотелось жрать, но холодильник был пустой. Хотя шкурки от колбасы и грязная кастрюля наводили на мысли, что вчера еда ещё была. Видать, та баба всё захавала. Как я жив-то остался, а не закончил своё существование у неё в желудке...

В дверь постучали. Я оторопело встал, чуть не выплеснув кипяток на ноги. Звонок не работает что ли? Потом вспомнил, что так и не закрыл её.

— Я вас не звал, идите нахуй! — рявкнул я, тут же закашлявшись и приложив пустой стакан к голове. Как же хорошо...

Дверь всё-таки открылась и в проёме возникло довольное ебало. Долбанная улыбка так сияла, что я зашарил взглядом по кухне, ища чем же переебать её владельца. Владелец, очком почуяв беду, как блядский таракан из-под тапка, юркнул назад.

— Ну, как - вдул ей? — вместо "здорово" сказал Серёга, с опаской выглядывая.

Я посмотрел на него ненавидящим взглядом, пытаясь прожечь дырку во лбу. Но хули толку...

— Ты, блядь, еблан! — длинный монолог, который я мучительно придумывал и, состоящий наполовину из матерных слов, а другая часть из посыланий во все доступные и не очень места, получился очень лаконичным и, как нельзя лучше, подходящим к моему состоянию.

— Зачем же так сразу, — Серый безошибочно понял, что сегодня ещё потопчет грешную землю и по-хозяйски зашёл в квартиру. — Не понимаешь ты своего счастья, дурашка.

— Ты видел эти двести кило счастья, уёба?! Перевязанные моими труханами.

— Видел, — не стал отнекиваться друг. — Я же специально всё подстроил вчера.

Мой левый глаз задёргался, а ладони самопроизвольно сжались в кулаки. Спокойствие, только спокойствие... Уссаааа.

Не помогало. В голове ярко всплыла картинка - я, блаженно улыбаясь и хохоча, как дебил, опускаю голову Серого в толчок, слышу как он возмущённо булькает и приговариваю : "Где деньги, Лебовски?"

Серёга что-то понял по моим безумным глазам и вытянул вперёд руки.

— Тише, тише. Я как лучше хотел, для тебя братан постарался... Да послушай ты, — он спрятался за пальто. — Она дочка начальника, где я работаю. У неё денег - хоть жопой жуй.

— Такой, блядь, жопой, можно и человека пережевать и не заметить потери бойца.

— Кто её жахнет, тому счастье потом приваливает, отвечаю. Дела, прям сразу, в гору идут. Помогла бы тебе пристроиться здесь, с зарплатой пиздатой, а не по колхозам шариться.

— Спасибо, дружище, не знаю даже, как тебя отблагодарить. Пошли на балкон, я тебе кой-чё покажу.

— Не-не-не.

— Чё ты сам её не чпокнешь? — интересный вопрос возник в голове.

— Я чё ебану... — незамедлительно ответил он, но тут же прикусил язык. — Не то сказал. Ну да, она стрёмная, вызывает месячный нестояк и падение птиц с неба. Но может в душе ранимая натура, любящая классическую музыку и прогулки по парку. И ищущая своё гнёздышко, своё место в этом жестоком холодном мире.

— Чтож ты за пиздабол, — грустно выдохнул я.

— Нет, я честен со всеми, — он серьёзно посмотрел на меня, пытаясь размягчить. — Пойми, братишка, мы все не Львы Толстые, как говорится.

— Хорош мне тут демагогию разводить, Фемистокл хуев. Я слишком хорошо тебя знаю - такие фокусы не пройдут.

— Попытаться стоило, — Серёга опять не подал вида, что проебался. — Слухай, у тебя пожрать есть чё? А то я после твоего звонка только умылся и сразу поехал сюда, скреплять вашу любовь.

— У меня здесь только хуй в кармане, да и тот вялый из-за твоего утреннего подарка, — моя недовольная морда напоминала лицо человека, страдающего вечным запором. Такое же сложное и злое.

— Поехали в кафеху, я тебя пиццей, так уж и быть, угощу. Искуплю свою вину. Расскажу про вчерашний вечер. Там столько ещё всего произошло...

— Мне это нихуя не нравится, — твёрдо сказал я, пытаясь понять, где наёбка. А она сто процентов есть.

— Я тебе предлагаю бесплатную вкусную жрачку, Сань. А ты ломаешься...

— Зная тебя, я небезосновательно это делаю.

— Ну, как хочешь, — он делано развернулся, собираясь уходить.

— Ладно, ладно, — халявной еды очень хотелось. И узнать, что же мы ещё натворили. Да, я болван, знаю. — Щас оденусь только.

Выйдя из квартиры и вызвав лифт мы встали напротив друг друга. Что-то мне не понравилось в его взгляде...Я жопой чуял ловушку, но всё-равно верил в лучшее.

Двери лифта открылись и Серый юркнул туда, немного оттолкнув меня назад.

— Что за...? — вырвалось у меня.

Вместо стены я уткнулся спиной во что-то тёплое, объёмное и большое. Душа, сердечно распрощавшись со мной, полетела в рай, мозг отключился, а жопа перекрыла все клапаны выхода воздуха.

— Братишка, ты мне потом ещё спасибо скажешь, — лифт поехал вниз, унося с собой эту мудилу.

— Ебанько челябинское суровое! Не делай этого! — последний крик обречённого человека.

— Я решила дать тебе ещё один шанс. Зажжём твой подъезд любовью и страстью, — её голос был обманчиво нежным, но руки вцепились мне в плечи стальной хваткой. — Доставай своё дрочило, зоотехник, будем делать жаркий секас...

Конец.