Нерон - победитель Олимпийских игр.⁠⁠

Нерон отбыл в провинцию Ахайя, так в римское время стала именоваться покоренная Греция, осенью 66 года после торжественного приема Тиридата и разгрома заговора Винициана. Выбор времени года для путешествия, конечно, не был случайным. Климат Греции много жарче италийского. Летом она бывала буквально выжжена беспощадным солнцем, чьи губительные лучи греки полагали стрелами Аполлона. Когда же осенью солнечный бог удалялся на север к гипербореям, на земле Эллады оживала природа, снова распускались цветы, густели сочные травы, уходила мучительная жара. Наступало короткое царство Диониса, воскресающее на время недолгой и мягкой греческой зимы.

Дионис, по представлениям греков, жил только три зимних месяца, а затем снова умирал, когда вернувшийся от гипербореев Аполлон начинал насылать на землю свои беспощадно жгучие стрелы-лучи. Будучи воплощением этой совсем небезопасной для человека стихии, Дионис был не полноправным богом, а скорее полубогом, поскольку сила его была ограничена: ведь разумный человек может уберечь себя от пьянства, даже употребляя вино — продукт виноделия, коему и покровительствует Дионис, — соблюдать меру, оберегая свой рассудок от помрачения. Силе же богов смертный человек противостоять не может. У римлян Дионис соответствовал богу — покровителю вина и виноделия Бахусу, или Вакху. Его еще долго называли Либером, то есть богом-освободителем, поскольку люди, вкусившие его напитка — вина, — начинают себя вести более чем свободно. Греческие веселые Дионисии, слившись в Риме с культом Бахуса—Либера— Вакха, приобрели разнузданный характер вакханалий. Справлялись вакханалии по ночам и потому быстро приняли выраженный преступный характер. Римский сенат, восприняв сборища участников вакханалий как преступные шайки, в 186 году до новой эры решительно вакханалии запретил, причем около семи тысяч их наиболее рьяных приверженцев были перебиты.

Нерон, как мы знаем, культа Диониса-Вакха вовсе не чуждался и, более того, порой упивался до потери рассудка, что и привело к гибели его горячо любимой Поппеи. Но в Грецию он ехал не ради одних развеселых Дионисий. Он хотел, чтобы его актерское искусство, искусство пения и игры на кифаре, искусство возничего колесницы по достоинству оценили на родине всех этих замечательных искусств.

Свиту с собой в главное путешествие своей жизни Нерон взял довольно странную. Сопровождала его новая супруга — Статилия Мессалина, но находился при Нероне также и кастрированный его сожитель Спор, напоминавший ему своими женственными чертами незабвенный образ красавицы Поппеи. Не забыта была и Кальвия Криспинила, умелая устроительница самых изощренных сексуальных оргий Нерона. В качестве любимого шута в свите присутствовал бывший сапожник Ватиний, возвысившийся благодаря доносительству. Были при Нероне и вполне достойные люди, покорные ему, но не замаравшие себя недостойными делами. Это Веспасиан и Клувий Руф. Окружали императора и его свиту отряд преторианцев, а также неизменные августианцы, чьи отработанные высокоталантливые и особо звучные аплодисменты должны были вдохновить эллинов на восторженную оценку выступлений Нерона. Наряду с профессиональными клакёрами-августианцами ту же роль должны были исполнять на сей раз и преторианцы, оберегавшие персону принцепса в поездке. Едва ли они были от этого в восторге, хотя, конечно, повиновались. Пока.

Прибыв в Элладу, Нерон расположился в Коринфе, который был главным городом провинции Ахайя. Первое его выступление состоялось в Кассионе, где он пел перед алтарем Зевса, римлянами именуемого Юпитером Кассием. Затем Нерон пожелал выступить на всех традиционных греческих состязаниях, как музыкальных, так и иных, которым для того, чтобы император мог непременно блеснуть на них своими высокими дарованиями, придали ранее несвойственный им характер. Так, в Олимпийские игры, мало того что их пришлось проводить в нарушение общепринятых сроков, внесли еще и музыкальные состязания. В Истмийские игры, проходившие в Коринфе, включили представление трагедий и пение. Выступал Нерон также и на Немейских и Пифийских играх, став, таким образом, и участником, и победителем на всех четырех общегреческих играх, исключительно для него проведенных в течение одного года. Всего Нерон получил тысячу восемьсот восемь наград. Самым же лестным для него было то, что в состязании музыкантов он был поставлен выше своего учителя, великого кифареда Терпна. Одно из выступлений на Олимпийских играх едва не стоило ему жизни. Управляя колесницей, в которую были впряжены десять лошадей, он оказался выброшен на землю. Оправившись от падения, он мужественно пытался продолжить скачку, но, очевидно, последствия падения оказались слишком болезненными, и ему пришлось покинуть арену. Тем не менее венок победителя скачек достался Нерону. Правда, войти в историю, будучи навеки включенным в списки олимпийских победителей, Нерону не удалось. Внеочередные Олимпийские игры были впоследствии отменены и результаты их, столь приятные для Нерона, более в реестре олимпийских наград не значились.

Для всей же Греции приезд цезаря должен был стать безусловным благом. Восхищенный своим пребыванием на родине всех любимых им искусств, Нерон вознамерился навсегда оставить в Древней Элладе память о своем добром отношении к ней и ее славным обитателям. Главным памятником, увековечившим приезд Нерона в Грецию, должен был стать канал, через перешеек Истм соединяющий полуостров Пелопоннес с остальной Грецией. В отличие от грандиозно задуманных, но малополезных даже в случае их прорытия каналов, коими Нерон пытался осчастливить родную Италию, канал через Истм был бы весьма нужен мореплавателям. Корабли могли бы теперь плыть из Адриатики в Эгейское море без того, чтобы огибать Пелопоннес, что заметно сокращало бы их путь и уменьшило бы опасность путешествия, поскольку в этом случае не возникали бы перед судами опасные мысы пелопоннесского юга. Вот тут-то и нашлось настоящее дело для сопровождавших Нерона в поездке воинов-преторианцев. Римский солдат должен дружить с лопатой не меньше, чем с мечом. Эту истину даже безнадежно далекий от военного искусства Нерон не мог не знать. И дали преторианцам в руки лопаты, и созвали всенародную сходку, дабы по всей Элладе разнеслась весть о великом деле, начатом императором, и под звуки труб Нерон первый ударил о землю лопатой и вынес на своих плечах первую корзину земли

Благородное начинание Нерона, увы, не получило достойного продолжения. Работы на Истме оказались заброшенными, и канал на перешейке появился... спустя восемнадцать столетий, в 1893 году.

Заботясь обо всей провинции Ахайя, Нерон не забывал и о лучших ее людях, по его представлениям. Щедро были вознаграждены судьи всех игр, получившие достойную денежную награду и римское гражданство.

Благодеяния Нерона Греции высоко ценили подлинно великие сыны Эллады. Среди них Плутарх, Филострат, Павсаний. При всей анекдотичности ряда моментов этой знаменитой поездки Нерон за нее упреков не заслуживает.

Но, увы, и прекрасные дни, проведенные на родине горячо любимых им искусств, Нерон осквернил тройным убийством. Именно в Греции погибли Корбулон и братья Скрибонии, люди, никаких преступлений не совершившие и верно служившие империи на ее самых опасных границах — на Западе и Востоке. На их места были назначены новые люди.

И еще одно назначение, напомним, сделал Нерон в Греции, оказавшее решающее воздействие на развитие событий в Римской державе не только в ближайшие годы, но и десятилетия. Получив известия о скверном обороте дел в Иудее, Нерон подчинил тамошние легионы новому военачальнику. Кандидат в таковые оказался, что называется, у него под рукой. Это был Веспасиан. Человек к этому времени уже немолодой, раздражавший Нерона своей неотесанностью и вопиющей неспособностью воспринимать музыку и пение. Карьера этого представителя совсем незнатного рода Флавиев носила противоречивый характер. Будучи эдилом в Риме в правление Калигулы, он плохо следил за порядком в городе и улицы столицы в результате заросли мусором. Когда Гаю Цезарю доложили о столь бездарном исполнении Веспасианом обязанностей эдила, он изобрел для него своеобразное наказание — велел наложить ему поболе грязи за пазуху, дабы нерадивый чиновник шкурой своей ощутил сколь нехорошее дело нечистоты. При Клавдии Веспасиан неожиданно обнаружил способность к военному делу, отличившись в Британии. И вот, вспомнив об этих его заслугах и с удовольствием избавляясь от невежливого слушателя, все время норовившего заснуть во время августейшего пения, Нерон отправил Веспасиана подавлять мятеж в Иудее. Можно уверенно сказать, если бы в распоряжении доблестного Флавия не оказалось легионов Востока, а оставался бы он в

свите императора, то никогда бы ему не возвыситься до правителя империи. Получается, что Нерон, погубивший в своем лице династию Юлиев-Клавдиев, сам нечаянно проложил дорогу на Палатин Флавиям.

Князький И. "Нерон" (Жизнь замечательных людей)

https://coollib.com/b/228735