(Не)естественный отбор. Часть 14.⁠⁠

Часть 13

Раньше я даже не представляла, как легко можно общаться с парнями. Со стороны казалось, что они немного глупые. Некоторые по петушиному пыжатся, пытаются выглядеть умнее, значительнее, сильнее, чем есть на самом деле. Другие старательно делают вид, что не замечают девушек, а сами только на них и смотрят. Были и такие, кто реально не обращает внимания на девушек, но к таким и подходить страшно.

А Стан, он настоящий. Он не старается кем-то быть, он уже есть, живой, искренний, открытый.

Может, все оборотни такие, а может, только он один такой. Но это и неважно. Потому что для меня есть только он.

Когда он рассказывал мне про ЖФО и прочие нюансы жизни оборотней, я со стыдом подумала, что совершенно ничего не знаю об их жизни. Несмотря на законы, на равенство рас, на учебники, в которых вроде как должна быть такая информация, я знала ничтожно мало.

Почему на уроках истории нам говорили про войны людей, про замкнутость эльфов и об их постепенном слиянии с человеческим обществом, про сложные законы, принятые у гномов, и почти ничего не упоминали про истребление оборотней? Я смутно припоминала, что где-то классе в восьмом промелькнула тема о роли оборотней в новой истории, но и ту нам дали на самостоятельное изучение. Как и параграф про половые органы на уроке анатомии. Словно люди стеснялись, нет, не так, стыдились своей истории.

И мне самой было стыдно. Мне двадцать два года, я хорошо закончила школу, успевала по всем предметам, училась в педагогическом университете, но так мало знала про значительную часть населения планеты. А оборотни составляют сейчас десятую часть всех разумных существ.Если бы не их скорость жизни и размножения, они были бы уничтожены давным-давно.

Мне даже пришла в голову одна абсурдная мысль: а что, если их темп жизни как раз и связан с их геноцидом? Возможно, в прошлом выживали только те, кто успевали в рекордные сроки повзрослеть и оставить потомство, те, кто могли мгновенно адаптироваться к любым изменениям среды. В конце концов, когда-то и у людей браки в двенадцать лет были нормой, и в восемнадцать лет у девушки могло быть уже три-четыре ребенка. Слабые и не успевшие развиться умирали родами, так и шел отбор в сторону акселерации.

И в том, что Стан умрет от старости через пятнадцать-двадцать лет, косвенно виноваты люди. Страшная, на самом деле, мысль.

Когда мы пришли к общежитию, я вдруг поняла, чего мне хочется.
Во время выступления Стана в Экстриме я видела его-волка лишь какие-то секунды и то довольно далеко. И я почувствовала, что должна познакомиться с его второй ипостасью поближе, все-таки это тоже его часть, половина его существа.

Пока мы ехали в такси, и Стан рассказывал мне про Оборотень-парк, я видела испуганный взгляд таксиста в зеркале заднего вида. Он явно понял, кто из нас кто, и пытался понять, зачем парень-оборотень тащит девушку-человека в страшный парк. Да и название у парка было словно из фильма ужасов.

И на первый взгляд, внешний вид парка соответствовал своему названию.

Это была не светлая рощица тоненьких березок, насквозь просматриваемая со стороны. Нет.

Над высокой кованой изгородью с острыми пиками, устремленными в небо, нависали тяжелые густые ветви могучих древних деревьев. Хотя сейчас было всего восемь часов вечера, и солнце еще не село за горизонт, но внутри парка было сумрачно и очень таинственно.

От огромных распахнутых ворот вела небольшая асфальтированная дорожка, уже через несколько метров терявшаяся  из виду. На изгороди висел крупный знак нулевки, показывающий, что в парке в любой момент можно наткнуться на огромных четвероногих существ.

Именно в таком лесу можно случайно набрести на избушку на курьих ножках или на пещеру с огнедышащим драконом. Или на топкое болото с мерзко хихикающими кикиморами.

Словом, парк мне уже безумно нравился.

Стан пояснил, что Оборотень-парк на самом деле огороженный кусок старого леса, который лишь слегка облагородили, и это был единственный способ спасти хотя бы небольшую часть леса от вырубки под особняки и базы отдыха.

Стоило нам немного пройти вглубь леса, как я увидела два небольших домика по разным сторонам от дорожки. Они были оформлены в стиле сказочных деревенских избушек: резные наличники, черепичная крыша, флюгер в виде красочного петуха.

Стан остановился возле них и, немного смущаясь, сказал:

- Насть, ты же знаешь, что при обороте одежда никуда не пропадает и остается на теле. Поэтому если мы предполагаем, что будем менять облик, то подготавливаем специальную одежду, но вообще волк в штанах или медведь в рубашке выглядят глупо, верно?

Я кивнула, еще не понимая, к чему он ведет.

- Оборотень-парк — одно из немногих мест, где мы можем ходить в звериной форме свободно. Поэтому здесь сделали раздевалки, куда любой может положить, обернуться, погулять, а при выходе снова одеться. Так что я сейчас пойду, разденусь и вернусь к тебе уже волком.

Невольно я начала улыбаться, предвкушая, что смогу увидеть Стана в виде волка так близко. Но он добавил:

- И до самого возвращения я буду в форме волка, если, конечно, у тебя не возникнет желания посмотреть на меня голышом. И говорить я тоже не смогу. Тебя это не пугает?

Странно, но меня это ни капли не пугало. Напротив, у меня руки чесались затолкать уже его в эту раздевалку. Он прочел нетерпение в моих глазах, ласково провел рукой по щеке и ушел.

И спустя минуту ко мне вышел он: красивый крупный серый волк с темной полосой на спине. Стан шел медленно, давая мне возможность привыкнуть к своему виду.

Я не выдержала, подскочила к нему, присела на корточки, протянула руку к его морде и спросила:
- Можно?

Он склонил голову и сам поднырнул под ладонь. Шерсть была жесткой, гладкой и прохладной. Я не удержалась и начала гладить его голову, шею, трогать уши.

Я знала. Я все время помнила, что это — тот самый Стан, высокий красивый юноша девяти лет от роду, что он внутри все понимает, все помнит, но он-волк вызывал у меня полузабытое детское ощущение счастья.

Я обняла его за могучую шею, прижалась щекой к его щеке, потом заглянула в глаза.
В детстве я читала сказку про девушку, которая узнала своего любимого, превращенного в медведя, только по глазам. Так вот, на ее месте я бы точно провалила этот экзамен.

Глаза волка ни капли не походили на чуть раскосые диковатые глаза Стана. Это были обычные круглые собачьи глаза. Даже цвет их немного отличался, переходя из темно-коричневого в зеленовато-коричневый.

- Ой, кто это тут у нас? - раздался сзади низкий женский голос.

Я оглянулась. К домикам-раздевалкам подходила пара: широкоплечая загорелая девушка с длинными русыми волосами и полноватый юноша с коротким ежиком черных волос. Юноша сразу свернул в правый домик, а девушка остановилась, затем сказала, обращаясь к Стану:

- Можно? Я на минуточку, - и потянула меня в сторону.

Я даже немного испугалась, может, людям все-таки нельзя здесь гулять? Но девушка приобняла меня за плечи и тихо шепнула:

- Вы хотя бы в сторону отошли. Там поглубже есть беседки. Рекомендую.

Потом она развернулась и ушла в левый домик. Через пару минут из раздевалок вышли два крупных медведя: черный и бурый. Бурый, проходя мимо, подмигнул мне.

Я вдруг догадалась, о чем она, и почувствовала, как щеки заливаются краской. Смущенно подошла к Стану и сказала:

- Покажешь мне парк?

Волк потерся щекой о мою ногу и неторопливо пошел вглубь леса.

На самом деле, кое-что про оборотней нам все же говорили. В основном, на уроках биологии. Неправильно считать, что их звериные формы полностью идентичны настоящим животным, как неправильно считать, что их человеческие формы идентичны людям. Это всего лишь внешняя схожесть.

Строение тела, скелета и внутренних органов у оборотня-волка и обычного волка отличаются настолько, что даже в звериной форме им лучше пересаживать органы свиней или людей. Считается, что вторая форма — это скорее мимикрия под настоящих зверей, способ защиты.
И вроде бы оборотни — это давно отделившаяся ветвь от человечества, настолько давно, что считаются не другим видом, а другим семейством с разделением на виды согласно второй форме. И вот что странно, даже у животных разных, но родственных видов иногда может быть общее потомство, взять хотя бы классический пример со скрещиванием осла и лошади. У них рождается потомок — мул, который вполне жизнеспособен, хоть и бесплоден.

А вот у оборотней разных видов потомства быть не может. Я не знаю, как это проверяли, ведь самих оборотней никогда не тянуло к размножению с другими видами.

А уж про скрещивание человека и оборотня и говорить нечего. Даже эльфы ближе к людям, чем оборотни, ведь известны случаи появления общего потомства у людей и эльфов, хоть и крайне редкие.

То есть настоящие оборотни, в отличие от сказочных, не теряют голову при виде луны, не забывают о своей жизни в виде человека. В любой из форм у них сохраняются полностью и память, и мышление. И оборотень в форме волка также мог бы читать лекции и решать дифференциальные уравнения. Если б мог говорить.

Вот об этом в школе говорили твердили постоянно. Скорее всего, чтобы стереть из памяти людей старые байки, страшилки и легенды про оборотней.

Мы шли со Станом по лесу, изредка среди толстых замшелых стволов мелькали смутные очертания каких-то четвероногих, но мне было совсем не страшно. Напротив, я ощущала себя словно в самой доброй сказке — бессмертной, неуязвимой и защищенной. Бедром я чувствовала тепло зверя, размеренно шагающего рядом со мной.

На секунду даже захотелось натянуть тугую тетиву лука, положить стрелу и пойти на охоту.

Я рассмеялась над своими глупыми фантазиями, положила руку на широкий лоб волка и заговорила.

Сумрачные деревья плотно обступали дорожку, закрывали небо, и от этого казалось, словно вокруг не было никого, только я и мой волк. Я ощущала себя не скромной воспитательницей из детского сада, а настоящей охотницей, жрицей Артемиды, воплощением силы и ловкости.

И пока Стан был в этом виде, я могла не смущаться ничего. Поэтому я рассказала ему о себе все: про свое детство, про маму и бабушку, про мальчишек в деревне, про то, как мы пасли коров, как я поступала в университет. Рассказала разные глупые детские истории, случавшиеся со мной и моим знакомыми. Например, как меня шестилетнюю оставили присматривать за соседским мальчиком трех лет. Я неплохо справлялась, но потом захотела в туалет, строго-настрого запретила Яшке слезать с дивана и побежала по нужде. А когда вернулась, то увидела, что мальчик ударился о подоконник и выбил передние зубы.

Я испугалась и побежала за взрослыми. Мама, белая с перепугу, примчалась, осмотрела Яшке рот, а потом облегченно расплакалась. Оказалось, что Яшка всего лишь рассек верхную губу до крови, кровь залила ему зубы, от чего казалось, что зубов вообще нет.

Он-волк шел рядом и молчал, лишь изредка поглядывая вверх. Но слушал он очень внимательно, иногда его уши подергивались, и вскоре я по движению ушей могла понять, что он чувствует. Когда его что-то раздражало, он отклонял уши назад, когда смешило, он слегка подергивал их.

Я не следила за дорогой и точно бы не смогла найти путь обратно. Казалось, что мы ушли далеко-далеко от города, куда-то за тридевять земель.

На улице уже совсем стемнело, и Стан прикоснулся носом к моему левому запястью. Потом еще раз. Я посмотрела на него недоуменно и догадалась, что он намекал на время.

- Веди нас обратно! Без тебя я точно не выберусь.

Он развернулся и потрусил по дорожкам. К моему удивлению, к домикам мы пришли уже через пять минут. Видимо, он все же следил за временем и заранее привел нас поближе к выходу.

Стан еще раз потерся головой о мою руку и ушел в раздевалку. И сейчас я с таким же нетерпением ждала его-человека, как до этого ждала его-волка.

Когда он вышел, такой сурово-строгий в темных джинсах и черной футболке, то снова замедлился. Стан пока не понимал, что нравится мне в любой из своих форм. И нравится до безумия. Поэтому я сделала шаг навстречу и прижалась к нему.

Мы почти не говорили по дороге домой. Мы целовались. Меня захлестывали жаркие волны от его нежных губ, от ласковых рук, от тепла его тела, от его запаха, от робкого касания коленом.
Таксист не выдержал и сказал, чтобы мы сдерживали немного свои инстинкты, и еле слышно пробормотал: "Чокнутые оборотни". Кажется, он принял нас обоих за оборотней, и эта мысль привела меня в полный восторг.

Мы еще долго стояли на пороге общежития и не могли оторваться друг от друга. Если бы он позвал меня к себе, я бы не устояла.

Мы были знакомы всего ничего, встречались мы и вовсе второй день. Я не знала ни его фамилии, ни места работы, ни где он живет. Но после сегодняшней прогулки я полностью ему доверилась. 

Это совершенно новое ощущение. Словно другой человек, другое существо внезапно стало частью тебя, а ты — частью его. И нет никаких барьеров между вами. Совсем. Словно вы убрали все, что вас разъединяло: стены, воздух, одежду, кожу, мысли.

И в его глазах я видела то же самое.

С трудом Стан сделал шаг назад, через силу улыбнулся и сказал:
- Завтра. Ты переедешь ко мне завтра.

Рывком развернулся и бросился бежать. Как тогда... после первого робкого поцелуя.