Нечего над трупами издеваться
Вернувшись с краткосрочного сна на пост, я обнаружил некую женщину в синем медицинском халате, писавшую что-то на стойке поста и дежурившего старшего коллегу. Уныло протирая глаза, я опустился на стул рядом с опытном реаниматологом. Он то же что-то писал, но уже на компьютере. Оказалось, это была констатация смерти. Щурясь от света, я будничным тоном спросил:
-А что, у нас кто-то умер?
В этот момент глаза женщины, писавшей на стойке резко установились на мне.
"Ага, дежурный терапевт, лечение расписывает посмертное" - сразу подумалось мне.
Усталый врач-реаниматолог повернул на меня голову и кивнул в сторону приехавшей накануне вечером исхудалой бабки, дефицит массы тела которой не вызывал сомнений даже невооруженным взглядом: тонкие, как ветки ивы руки и две палки вместо бедер и голеней. В сознание она так и не успела придти. Смерть для нее была, скорее освобождением, а для нас лишней бумажной волокитой.
-Дуй в ординаторскую попробуй родне позвонить, ставлю сто баксов, что не дозвонишься.
Я недоверчиво посмотрел на терапевта, но бывалому реаниматологу было все равно, что о нем подумает эта женщина.
Запомнив номер с лицевой страницы истории болезни, я пошел в ординаторскую пытаться сообщить родственникам о смерти. Как коллега и предсказывал, никто не взял трубку. По возвращении на пост, мне хотелось удовлетворить любопытство.
-Как вы догадались, что никто не возьмет трубку?
-Привезли ее кто? Родственники и привезли. Дистрофия такая, что ее скорее всего уже несколько недель держат без пищи. А зачем родня держит старую бабку без пищи? Только чтобы довести до такого состояния и нам по скорой сплавить.
Я вновь покосился на мертвую пожилую женщину, чью судьбу так легко прочитал опытный коллега, в надежде увидеть в ее глазах толики страданий, что ей пришлось вынести. Но нет: взор умершей пациентки был все таким же стеклянным и безмятежными.
-Ее пытались реанимировать? - задал я вопрос, на который уже знал ответ.
-Чтобы еще сильнее замучить? Нет уж, не надо издеваться над трупами...
***
