Не желанный пасажир
Еду сейчас в поезде Москва-Новороссийск. Поезд отправился с вокзала почти в пол первого часа ночи, и потихонечку набирает ход, пассажиры не долго думая, начинают укладываться спать. Все, кроме одного крепко подвыпившего, нудного, громко разговаривающего, и лезущего во все не свои дела, молодого, беспардонного, быдло-хлопца. Который мешал спать некоторой части вагона, изредка что то громко комментируя себе под нос. Так, с переменным успехом продалжалось почти до 4часов утра, пока поезд не стал подъезжать к Рязани. Проводницей, по жалобе одной из пассажирок был вызван наряд полиции на транспорте, увидев который, парень сразу же понял всю серьезность ситуации и клятвенно пообещал мгновенно лечь спать и не открывать глаза до самого утра. Но наряд приходит тогда, когда "почки уже отвалились" и под упрекающие строгие взгляды попутчиков, пара доблестных полицейских приказала парню, в срочном порядке взять свои вещи и незамедлительно покинуть вагон на станции. Мгновенно протрезвев парень стал просить оставить его в вагоне, и что "этого больше никогда не повторится" и то, что он все понял, и осознал. А тётеньки все осуждающе цыкали языками, и тихонечко злорадствовали настигающей карме. Затем полицейскими внезапно был применен жесткий силовой захват, скручивание рук, мордой в пол, наручники. И в момент когда этого, уже плачущего пацана, как будто приступника-террориста, практически волоча по полу вагона силком, они вытаскивали на перон, следом вышвыривая его куртку и сумку, Я увидел, как в глазах тех, кто только что осуждая злорадствовали, что вот сейчас справедливость восторжествует, появилось то самое сострадание, одновременно с растерянностью, которое присуще только матерям, когда по их жалобе соседского парнишку, мгновенно дома лупят так, что весь двор слышит. И уже никакой он в их глазах не быдло, и не пьяный практически совсем, и все люди и так впринципе не спали ещё, и мы не знали что так будет, и ещё очень много мыслей я прочитал в их злазах, хотя губами никто ничего не произнес. Поезд тронулся и во всем вагоне ещё на сутки повисла не ловкая немая тишина.
