Не бедность у нас страшная — а одиночество и равнодушие⁠⁠

Когда говорят: «Живём бедно», я иногда хочу уточнить: бедно — это как? Денег нет? Или человека рядом?

Потому что я видел тех, кто живёт на 20 тысяч — и смеётся с утра до вечера. А видел и тех, кто получает по 150, но каждое утро жуёт свою тишину и смотрит в пол.

Так вот. Не бедность у нас страшная. А одиночество. И равнодушие.

Бедность… Бедность можно пережить. Пусть суп — вода с картошкой. Пусть майонез — вместо крема. Пусть тапки — на два сезона. Но если рядом кто-то есть, с кем можно просто посидеть в тишине — жить можно.

А вот если никого нет… Даже когда в кармане шуршит десятка, всё равно будто пусто.

Я как-то был у одной женщины. Пенсионерка, лет 72. Вроде всё при ней: телевизор, плитка, даже микроволновка. А она говорит: — У меня, Андрюша, всё есть. А поговорить не с кем.

Эта фраза — как гвоздь. Всё есть. А тепла — нет.

Я видел, как соседи в подъезде проходят мимо старика, который третий день не выходит за хлебом. Не потому что злые. А потому что «ну вдруг он просто спит». Вдруг? А если нет?

У нас всё стёрлось. Человечность стала неудобной. Спросить «как ты» — неловко. Помочь — стрёмно. Проще лайкнуть, чем поднять трубку.

Раньше по-другому было. Соседи ходили друг к другу за солью. Сейчас — вызывают курьера. Кто-то родил — кричали на весь двор. Сейчас — сторис и смайлик. У кого-то беда — собирали пирогами и руками. Сейчас: «сбрось ссылку на сбор».

Я не сужу. Сам не святой. Но чем дальше живу, тем чётче понимаю: нам не денег не хватает — нам внимания не хватает.

Потому что когда у тебя есть кто-то, кто скажет: «Я рядом» — даже бедность отступает. Потому что становится не такой страшной.

Я знал одного мужика. Жил на съёмной. Деньги — еле-еле. Но каждый вечер у него дома собирались люди: чай, семечки, разговоры. Спрашиваю: — Почему к тебе все идут?

А он: — Потому что я не молчу, когда кто-то грустит.

Вот и вся формула.

Мы не бедные. Мы просто стали далёкие. И чем дальше друг от друга — тем холоднее внутри.

Я видел, как пенсионерка на кассе считала мелочь. И никто не помог. Я видел, как подросток плакал на скамейке. Мимо шли — и никто не спросил. Я видел, как мама тащит пакеты и ребёнка, а трое смотрят и проходят мимо.

Равнодушие — вот настоящая беда.

Оно ломает то, что не купишь: доброту, сострадание, простое «как ты?» — сказанное от души.

У меня у самого было время, когда денег было впритык. Но вытягивали меня не подработки — а люди. Разговор. Смех. Ужин у друга. Помощь с проводкой. Советы в трудную минуту.

И вот тогда понимаешь: жизнь — не в суммах. А в связях между нами.

Сейчас каждый сам по себе. Но иногда одно сообщение может спасти человека. Один звонок. Один «давай посидим просто».

Я однажды позвонил старому другу после семи лет молчания. Он сказал: — Спасибо, брат. Я уже думал, меня никто не помнит.

Иногда ловлю себя на мысли: может, мы просто отвыкли быть рядом? Не физически — а душой.

Встретились двое. Один спросил: «Как дела?» — и уже отвернулся. А второй даже не стал честно отвечать.

Вот и живём. Вместе — но порознь. В чатах — но не в жизни.

Появился страх простых жестов. Раньше заглянуть к соседу с банкой варенья — было нормой. Сейчас — вторжение. Даже звонок в дверь — стресс.

Мы окружили себя паролями. Заборами. Закрытыми дверьми. Но внутри — всё то же.

Жажда тепла. Потребность быть нужным. Быть увиденным.

Еду как-то в автобусе. Старик рядом. Молчит. Потом вдруг поворачивается:

— Знаешь, сынок, мне 82. И больше всего боюсь не умереть, а прожить последние годы в тишине.

Вот он — настоящий страх старости.

Стоит женщина у подъезда. Ребёнок копается в песке. Мимо идут — и ни один не говорит: «Какой у вас чудный мальчишка». Просто проходят.

Каждый, кто промолчал — украл у неё пару секунд радости. Просто потому, что не захотел делиться собой.

Не бедность нас душит. А молчание. И равнодушие. Когда никто не ждёт. Никто не спрашивает. Никто не помнит.

И тогда ты становишься бедным — не по деньгам. По одиночеству.

Так что если ты читаешь это и чувствуешь, как внутри щемит — знай: ты не один. Ты не слабый. Ты просто живой.

А это значит — всё ещё можно исправить.

Если тебе тоже не хватает живого слова, тепла и нормального человеческого общения — подписывайся на мой телеграм 👉 @domihoz

Там тепло. Там не учат жить. Там просто помнят, что ты есть.