На злобу дня.
Вопрос банальный: кто самый важный в организации? Не принципиально, в какой, большой, или малой, государственной, или частной, ответ всегда будет один: самый важный сотрудник в организации – это уборщица.
В общем-то, я не могу с этим не согласиться, и на то есть объективные причины. Давайте разберёмся.
Подойдите к любой уборщице и задайте вопрос, касающийся, например, политики в области стратегии развития организации на ближайшую пятилетку с учётом инфляции зимбабвийского доллара и возможных катаклизмов на мировом рынке черноморских водорослей. Вы незамедлительно получите развёрнутый, чёткий и очень детальный ответ. Кого уволить, кого нанять, сколько гречки и соли закупить, кто ни черта не работает, а лишь просиживает штаны на рабочем месте и всё в таком роде. Прям бери и конспектируй максимально подробно. Готовый план по выводу предприятия на сверхприбыль.
Или вот, например. Какой фактор обеспечивает имидж компании? Так сказать, её лицо. Скажете, маркетинг? Оформление офиса? Фирменный цвет и логотип? А вот и нет! Презентабельный вид компании это в первую голову – чистые полы. А кто делает полы чистыми? Кто, подарив тяжёлый взгляд, демонстрирующий всю его ценность, протрёт за нерадивым посетителем цепочку из следов, оставленную на сыром ещё после мытья полу? Правильно, уборщицы.
Некоторые в этом месте могут возразить, что полы полами, но как театр начинается с вешалки, так и любая организация начинается с туалета. И некоторые тоже будут правы. Хочешь узнать объективную оценку организации, в которую явился, не ходи сразу в приёмную. Дуй сперва прямым курсом в туалет. Если туалет чистый и аккуратный, а особенно это важно для производства, где пользователями туалетов являются не белые воротнички, а суровые цеховые работники и не менее суровые работницы, то можно смело делать выводы, что организация надёжная. Она следит за своим здоровьем и внешним видом, а значит с большой долей вероятности можно утверждать, что и с партнёрами она ведёт себя честно. Согласен. Да только ведь и здесь полностью заслуга уборщиц.
Я не могу говорить о женских туалетах, поскольку в силу полового признака, данного мне природой, путь в них мне заказан. Но за мужские туалеты я могу сказать, что порядочек в них на нашем предприятии полный. Каким бы неаккуратным или не очень метким не был бы посетитель, туалет всегда останется чистым. И это здорово. Туалет – он же не только для физиологических нужд, он и о высоком…
То есть, заходит такой себе культурный дядечка из, например, юристов, в туалет. Цель у дядечки вполне себе прогнозируемая: вырваться из рутинного водоворота, побыть несколько минут наедине с собой, подумать о великом. Специально для таких мероприятий существуют в туалетах кабинки. Заходи, дорогой товарищ, запирайся в отдельную ячею, скидай портки, да и размышляй себе. Дорогой товарищ и рад. Оно и понятно. Позволяет индивидуальная туалетная ячейка, пусть даже и без крыши, остановить безумную гонку, передохнуть, перезагрузиться. И вещи параллельно важные, тоже, кстати, отвлекающие от дел, справить. А там глядишь, и мысли новые появятся. И коэффициент эффективности сотрудника подрастёт. В общем, одна польза от туалета.
И вот только наш замечательный дядечка скинул свои брючонки, только достал из кармана гаджет, только расслабил в туалетной тиши ягодичные булки, как услышит он звук открывающейся двери. Нет, не той, что в его ячейку ведёт. А той, которая выходит в предбанник туалета. Его вестибюль с раковинами, зеркалами и блестящими электрическими сушилками для рук.
«Ну, – скажет себе дядечка, – подумаешь. Кто-то ещё пришёл побыть наедине с собой, поразмыслить о бытии» Но тут же расслабленные булки дядечки непроизвольно напружинятся до максимума. И не сразу он поймёт, от чего это произошло. А когда поймёт – ужаснётся ещё хлеще. И холодный пот прошьёт его, как молния. Потому, что решит он, что попал по ошибке не в мужской, а женский туалет. А всё потому, что вошедший будет бормотать себе под нос какие-то, одному ему понятные вещи, женским голосом. И долго ещё будет дядечка в недоумении сидеть и думать, какой же выход найти из неловкой ситуации. Ведь сидит он, затаившись в ожидании, пока женщина выйдет уже, не издавая ни единого звука, уже минут пятнадцать. И выходить уже глупо. И оставаться ещё глупее. Это как в автобусе, когда сразу место старушке не уступил, а потом, когда решился уже, боишься дураком себя почувствовать и продолжаешь дальше не уступать. Только это в туалете.
А женщина не будет торопиться покинуть мужскую часть туалета. Потому что, во-первых, она никуда не спешит. Во-вторых, надо взять вон то ведро и набрать его около раковин. И совершенно необязательно закрывать дверь в туалет: кто стесняется – в кабинках пусть сидят. В-третьих, надо тут всё основательно протереть. Ну и, наконец, в-четвёртых, в крайней кабинке, у окна, вечно закрытой для посетителей, каким-то очень умным человеком, специально для неё, уборщицы, сделана кладовая инвентаря. В мужском туалете. Кладовая. Уборщицы.
Впрочем, тут уж я, наверное, зря сгущаю краски. Уборщицы – люди опытные, на своём веку повидавшие очень многое. И удивить нам их нечем. Они, почти как врачи, от которых не может быть никаких тайн.