На смерть безоценочного отношения⁠⁠

Безоценочность - отношение без оценки, восприятие другого человека "как есть", пришло в отечественную культуру в 1986 году, на волне грандиозного успеха семинаров Карла Роджерса, биография которого переходами из агрономии в теологию и психологию напоминает биографию Л.С. Выготского (филология, театр, психология), А.Р. Лурия (доктор педагогических наук 1937, доктор медицинских наук 1943, выдающийся психолог) и других тройственных по своему устройству натур, которые поочерёдно проживают каждую из них в профессиональном выборе.

Идея была подхвачена, пошла в народ, тридцать лет обкатывалась в потоке жизни, как речная галька водами реки, и ушла в песок. Выяснилось, что этап называния предметов, действий и того, что "между" людьми, отношений, - необходим для формирования межличностного интеллекта. Что без называния (приписывания оценок) социальных феноменов своими именами не получится очертить круг понятий и классифицировать их по разным уровням обобщения, от ситуативных к абстрактным. Оказалось, что на безоценочном отношении к ним вырастают дети, не способные помыслить об отношении к самому себе, - им нечем помыслить, родители не дали им слов-паролей для обозначения данной стороны жизни. Нет в отношениях ребёнка с родителями, во внешнем мире, - неоткуда взяться понятиям и в интериоризированном внутреннем мире.

Любопытно, что обет молчания о том, какими бывают отношения людей с другими людьми и с самими собой, не распространяется на телесность. То, какими бывают груди, спины, бока, попы, губы, как правильно "лепить тело" и что с ним делать, - всё то, что называется "отношениями с телом", заполнило мир переживаний. Здесь и очерченный круг понятий, и типы фигур, и описания ситуаций и наглядно-конкретных мыслительных операций (бери, жми, ешь, не ешь). А тридцать лет назад как верили, что безоценочное отношение изменит мир!

В некрологе принято выражать соболезнования родным и близким усопшего. Родня у роджерианской гуманистической психологии христианская, теологический бэкграунд основателя создал психологию "люди, любите друг друга" безусловно и не оценивая, без всякого воцерковления. Час безоценочного подхода пробил в конце двадцатого века, в перестроечную эпоху, когда моральный кодекс строителя коммунизма уже выкинули, а тысячелетие крещения Руси ещё не прочувствовали. Жизненный путь безоценочного подхода будет долго отзываться в наших сердцах.

Показать, что мы как общество потеряли, запретив себе учить детей и подростков оценочному отношению к своим поступкам и переживаниям, к оценке того, насколько соответствует поведение моральным нормам и нравственным стандартам, о праве других людей давать обратную связь человеку и о праве самого человека давать другим обратную связь, проще на литературном примере.

Вариации на тему притчи "Путник" по книге Н. Пезешкиана "Торговец и попугай

Тысячи лет назад, где-то в Иране:

В одной персидской истории рассказывается о путнике, который с великим трудом брел, казалось, по бесконечной дороге. Он весь был обвешан всякими предметами. Тяжелый мешок с песком висел у него за спиной, туловище обвивал толстый бурдюк с водой, а в каждой руке он нес по камню. Вокруг шеи на старой истрепанной веревке болтался старый мельничный жернов. Ржавые цепи, за которые он волок по пыльной дороге тяжелые гири, обвивались вокруг его ног. На голове, балансируя, он удерживал наполовину гнилую тыкву. Со стонами он продвигался шаг за шагом вперед, звеня цепями, оплакивая свою горькую судьбу и жалуясь на смертельную усталость.

В палящую полуденную жару ему повстречался крестьянин. «О, усталый путник, зачем ты нагрузил себя этими обломками скал?» — спросил он. «Действительно, глупо,— ответил путник,— но я до сих пор их не замечал». Сказав это, он далеко отшвырнул камни и сразу почувствовал облегчение.

Вскоре ему повстречался другой крестьянин. «Скажи, усталый путник, зачем ты мучаешься с гнилой тыквой на голове и тащишь за собой на цепи такие тяжелые железные гири?» — поинтересовался он. «Я очень рад, что ты обратил на это мое внимание. Я и не знал, что утруждаю себя этим». Сбросив с себя цепи, он швырнул тыкву в придорожную канаву так, что она развалилась на части. И вновь почувствовал облегчение.

Но чем дальше он шел, тем сильнее страдал. Крестьянин, возвращавшийся с поля, с удивлением посмотрел на путника: «О, усталый путник, почему ты несешь за спиной песок в мешке, когда, посмотри, там вдали так много песка. И зачем тебе такой большой бурдюк с водой — можно подумать, что ты задумал пройти всю пустыню Кавир! А ведь рядом с тобой течет чистая река, которая и дальше будет сопровождать тебя в пути!» — «Спасибо, добрый человек, только теперь я заметил, что тащу с собой». С этими словами путник открыл бурдюк, и тухлая вода вылилась на песок.

Задумавшись, он стоял и смотрел на заходящее солнце. Последние солнечные лучи послали ему просветление: он вдруг увидел тяжелый мельничный жернов у себя на шее и понял, что из-за него шел сгорбившись. Путник отвязал жернов и швырнул его в реку так далеко, как только смог. Свободный от обременявших его тяжестей он продолжал свой путь в вечерней прохладе, надеясь найти постоялый двор.

Двадцать первый век, где-то в европейской части России

В одной дачной истории рассказывается о путнике, который шёл с электрички, приехав из города. Он весь был обвешан всякими предметами. Тяжелый мешок с цементом висел у него за спиной, туловище обвивали пакеты из супермаркета, а в каждой руке он нес по канистре с вином. Вокруг шеи на старой истрепанной веревке болтался старый мельничный жернов. Ржавые цепи, за которые он волок по пыльной дороге тяжелые гири, обвивались вокруг его ног. На голове, балансируя, он удерживал пачку памперсов. Со стонами он продвигался шаг за шагом вперед, звеня цепями, оплакивая свою горькую судьбу и жалуясь на смертельную усталость.

В палящую полуденную жару ему повстречался сосед по дачному посёлку. «О, привет! Зачем ты тащишь нагруженные пакеты из супермаркета, у нас в магазине за углом всё то же самое продают?» — спросил он. «Я не хочу, чтобы мне выставляли какой-либо диагноз и обсуждали его публично без моего ведома и согласия,— ответил дачник». Сказав это, он крепче прижал к себе пакеты и сразу почувствовал, что отстоял свои границы.

Вскоре ему повстречался другой сосед. «Скажи, усталый путник, зачем ты мучаешься с памперсами на голове и тащишь за собой на цепи такие тяжелые железные гири, разве не проще было загрузить это на машину, с которой приехали твои дети?» — поинтересовался он. «Ты сейчас лечишь меня без запроса». Подтянув цепи, он проверил, всё ли на месте и почувствовал, что защитил свой внутренний мир от посягательств.

Но чем дальше он шел, тем сильнее страдал. Дачник, идущий с электрички налегке, с удивлением посмотрел на соседа: «О, усталый путник, почему ты несешь за спиной цемент в мешке, когда, посмотри, вчерашний грузовик привёз тебе много мешков сразу на дачу. И зачем столько еды, — можно подумать, что магазины в округе все позакрываются!» — «Вы ставите диагноз или выявляете его признаки, и публично обсуждаете его. Это противоречит профессиональной этике». С этими словами путник вздохнул и крепче сжал канистру с вином, мысленно желая соседу просветления.

Задумавшись, он стоял и смотрел на заходящее солнце. Последние солнечные лучи послали ему знак: он вдруг увидел тяжелый мельничный жернов у себя на шее и понял, что объяснять соседям необходимость безоценочного отношения к ближним - это его судьба. «Вы не имеете никакого права думать о том, что видите, когда видите меня!» - распрямив плечи и ощутив всю тяжесть мельничного жёрнова, ответил он и продолжил свой путь в вечерней прохладе, надеясь когда-нибудь пойти в фитнесс-центр.

Автор статьи психолог Бермант-Полякова О.В. статья взята отсюда: http://rabota-psy.livejournal.com/455049.html

баянометр ругался на картинки