Минифантастика

Рассказ на апрельскую тему


На тот момент мне было 9 лет, и в то лето меня отправили к бабушке в деревню. Целыми днями я весело проводил время на улице со своим другом Максом. Мы с ним часто ходили в заброшенную деревню, находящуюся неподалеку, изучая полуразвалившиеся старые дома и разные брошенные вещи (естественно, в тайне от старших, так как они вряд ли бы одобрили такие похождения).

Макс был на год старше меня. Он постоянно рвался к разным приключениям и не мог усидеть на месте. Он всегда звал меня с собой, и я был этому только рад.

В тот день мы зашли в один из домов и, не обнаружив ничего интересного, спустились в подвал. Мы включили свои фонарики и думали, что это обычный небольшой подвал, как и все остальные здесь. Но это было не так. Узкий затхлый коридор уходил вперёд, теряясь вдали, а по бокам располагались комнаты, предназначенные для хранения разных вещей.

- Ого, наконец-то что-то по-настоящему интересное, - радостно сказал Макс. - Наверное, тут находится что-то типа бункера.

Мы заходили во все комнаты подряд, которых было множество. На полу повсюду валялись осколки стекла, пузырьки и баночки от каких-то препаратов, а также листы бумаги. Нашему любопытству не было предела, так что Макс поднял несколько листов, чтобы посмотреть, что там написано.

Они почти все были сплошь заполнены непонятными символами, но на одном мы смогли прочесть от руки написанную надпись на родном языке:

Это они! Это всё сделали они!

Кто что сделал мы не знали, но нас это очень заинтересовало. Захотелось побольше исследовать этот огромный подвал, и мы пошли дальше.

- Стой, мы так заблудимся, - сказал мне Макс. Дальше коридор разделялся на несколько проходов. Мы поднялись наверх и набрали песка в коробку, чтобы оставлять за собой след, по которому мы могли бы найти дорогу назад.

Вновь спустившись вниз, мы стали продвигаться вперёд, посыпая пройденный путь песком. Чем больше мы углублялись в подвал, тем более необычным становился валявшийся под ногами мусор. Нам начали попадаться противогазы, металлические пруты, неизвестные нам электронные приборы и части от них, а также кости и черепа животных.

- О, смотри! - Макс показал куда-то на пол. Я посмотрел туда и увидел, что грязь на полу и куски арматуры образовали забавное лицо.

- На тебя похож, - сказал я, и Макс толкнул меня в бок. Немного посмеявшись, мы пошли дальше.

Вскоре мы нашли комнату, напоминающую небольшую библиотеку. В ней находилось несколько книжных полок и стол со стульями. Вот только все книги там были на неизвестном языке, состоящим из символов, похожих на те, которые были написаны на тех листах.

- Что это за книги? - спросил я. - Никогда не видел такого языка.

- Я тоже, - ответил Макс, листая одну из книг. - О, погляди.

На одной странице была изображена дверь, внутри окружности, по контуру которой располагались символы.

- Прикольно, - сказал я. Мы полистали ещё пару книг, но не нашли ничего интересного и пошли дальше.

В другой комнате посередине стоял операционный стол, вокруг были разбросаны медицинские инструменты, а стены были покрыты кафелем.

- Ого, они тут проводили операции? - удивлённо спросил я, глядя на это.

- Скорее эксперименты, - ответил Макс, поднимая с пола какую-то белую простыню. Увидев на ней тёмно-красное пятно, он тут же бросил её на пол.

- Что, страшно? - спросил я, хотя сам стал слегка побаиваться.

- Нет, просто противно, - ответил Макс и пнул простыню. - Пойдём дальше.

В ещё одной комнате находился камин, возле которого стояло кресло, а пол был застелен ковром. На стенах висели картины и охотничий трофей - голова лося.

- Нормально они тут подвал сделали, уютненько, - с улыбкой сказал я.

- Что-то тут не так, - протянул Макс. И правда это всё было странно, но тогда я об этом не задумывался. В подвале заброшенного дома где-то в деревне находится операционная, комната с камином и другие необычные места. Даже очень странно.

- Похоже, кто-то решил сделать из этого подвала настоящий город, - сказал я. - Со всем необходимым... Ну, или хотя бы жилой комплекс.

- Не нравится мне это всё, - Макс подозрительно посмотрел на камин, и мы пошли дальше.

Спустя ещё какое-то время, заходя в очередную комнату, мы вдруг услышали какие-то звуки в направлении, откуда пришли. Я оцепенел и прислушался.

- Гаси фонарь, - прошептал Макс, выключая свет. Я последовал его совету, и в полной темноте мы пытались понять, что там происходит.

- Может, крысы? - тихо прошептал я, после чего мы чётко услышали тяжёлые шаги где-то в подвале.

- Не крысы, - также тихо ответил Макс.

- Значит бомжи, - сказал я, и Макс пшикнул, чтобы я замолчал. Спустя пару секунд до нас дошёл хриплый голос, который что-то невнятно говорил вдалеке. Я чувствовал, как сильно бьётся моё сердце, пока я слушал эти звуки. Через какое-то время голос пропал, и мы услышали скрежет, от которого у меня прошли мурашки по коже. Он продолжался недолго, и вскоре наступила полная тишина.

- Что это было? - прервал молчание Макс, прошептав слова в полной темноте.

- Не знаю, - ответил я, и мы включили фонари. Нам хотелось вернуться, но все эти звуки донеслись как раз оттуда, откуда мы пришли. Побродив ещё пару минут по ближайшим комнатам, мы решили, что всё-таки нужно идти обратно, пока мы тут не заблудились. Песка к этому моменту у нас почти не осталось.

Мы осторожно шли, постоянно прислушиваясь и стараясь не издавать никаких звуков. Когда мы проходили мимо очередной комнаты, Макс встал и начал неотрывно смотреть внутрь неё.

- Что там? - я подошёл и посмотрел. Прямо посередине комнаты стоял стул, направленный в нашу сторону. Вокруг на полу валялись перчатки. Я тоже остановился и удивлённо начал смотреть на это всё.

- Этой комнаты не было, - еле слышно сказал Макс, и это было так. Мы заходили в каждую из этих комнат по бокам коридора, и я вообще не помню никакого стула и перчаток.

- Может, мы пропустили её? - сказал я настолько неуверенно, что мне самому показалось это полным абсурдом.

- Надо валить отсюда, - прошептал Макс и направился дальше по песочному следу, а за ним и я. Мы быстро дошли до одной из развилок и тут до нас донёсся громкий шёпот, идущий со стороны, куда мы ещё не ходили. Не сговариваясь, мы побежали в сторону выхода со всех ног. Было ощущение, что сейчас вот-вот что-то выскочит откуда-нибудь из темноты и набросится на нас.

В очередной раз завернув за угол во время бега, мы затормозили и остолбенели. След из песка шёл вперёд и обрывался. Точнее обрывался не след, а коридор. След заканчивался у стены, за которой раньше был проход. А сейчас там был тупик.

- Что? - дрожащим шёпотом сказал Макс, ощупывая стену. Я тоже подошёл и потрогал её. Стена, как стена, как будто и была здесь... Вот только если бы не след из песка, заканчивающийся перед ней. Мы стояли и думали, как такое может быть, и тут я выдал единственную логичную мысль:

- Кто-то хочет нас запутать! - сказал я. - Кто-то пришёл сюда и сделал след из песка в другую сторону, а наш смёл! Поэтому мы зашли в тупик!

- Запутать? - спросил Макс и показал на что-то на полу. Я посмотрел и увидел смешное лицо, складывающееся из грязи и кусков арматуры. То самое, которое мы видели пока шли по коридору... В котором и подавно не было никаких тупиков.

Где-то вдали раздался стук, словно что-то металлическое упало на пол.

- Что происходит, мать вашу? - прошептал Макс, направляя свет фонаря в разные стороны, осматривая всё вокруг.

Было страшно, но надо же было как-то выбираться. Мы осторожно пошли назад по следу, а затем свернули в коридор, в котором ещё не были, надеясь найти выход там.

На полу было полно скомканных и порванных клочков бумаги. Сам не зная зачем, я нагнулся, подобрал несколько штук и засунул в свой карман. Макс посмотрел на меня с выражением лица, примерно означавшим "а не всё ли теперь равно, что там?". Я ничего не ответил, и мы молча пошли дальше.

Проходя мимо одной комнаты, мы посветили в неё и увидели не совсем приятную картину - человеческий череп, находящийся внутри аккуратно сложенного круга костей, на которых виднелись кровавые следы.

Мы решили, что надо бы идти быстрее, и ускорили шаг. Стены и пол вокруг теперь стали гораздо грязнее, они были усеяны пятнами и разводами. Особенно мне не нравились тёмно-красные следы от пальцев и ладоней рук. Из некоторых комнат доносились различные шорохи, возле них мы старались долго не задерживаться.

Спустя какое-то время блужданий по извилистым коридорам мы с Максом остановились, чтобы немного передохнуть. Я осматривал всё вокруг. С потолка свисали ржавые цепи, в полу тут и там торчали куски арматуры. Мне стало не по себе, когда я увидел валявшуюся у стены погрызенную кисть руки. Я хотел сказать Максу, что пора идти, но в этот момент мы услышали очень неприятные звуки, идущие из комнаты рядом. А потом оттуда выглянуло оно.

В спешке я не разглядел его, как следует. Оно выползло из комнаты и посмотрело на нас. Я увидел человеческую голову, улыбающуюся во весь рот и постоянно клацающую зубами (именно эти звуки я слышал).

Мы побежали так, как никогда не бегали, закричав во весь голос.

"Страшный сон, бред сумасшедшего," - метались мысли в моей голове. Я не отставал от Макса и даже бежал немного впереди него, но только до тех пор, пока моя нога не зацепилась за колючую проволоку. Я полетел на пол и сильно ударился коленом.

- Стой! Макс! - крикнул я, но либо он меня не слышал, либо ему было плевать, он просто убежал дальше по коридору и скрылся за углом на развилке.

Судорожно отцепляя проволоку, я встал и побежал за ним и тут услышал его истошный крик. Увидев, что его фонарик выкатился из-за угла, я побежал в другом направлении. Теперь я остался один.

Отовсюду доносились какие-то стуки и неясный шум. В слезах я бежал, что есть сил, и не понимал, где я и что происходит. Через метров 100 я заглянул в одну из комнат, убедился, что там никого нет, и закрыл за собой дверь.

Я сел на пол, чтобы отдышаться, и из моего кармана выпала одна из тех скомканных бумажек, что я подобрал ранее. Я взял и развернул её.


Чёртовы Кроты не дают и минуты спокойно тут поработать! Из-за них тут постоянно появляется всякая шваль! Доктор Ворс, извините я не могу работать в таких условиях. Так что продолжайте это долбанное исследование без меня.


Думая о том, что за бред я только что прочитал, я лёг на пол. Не хотелось больше никуда бежать, хотелось просто отдохнуть. И я вырубился.

Не знаю, сколько я поспал, но встретила меня полная тишина и темнота. Моя рука нащупала фонарик, зажёгся свет. Не было слышно никаких звуков, и я попробовал осторожно выйти из своего укрытия.

Такого коридора я не помнил. Передо мной предстали железные ржавые стены, из которых торчали штыри и крюки. В воздухе витал гнилой затхлый запах.

Пройдя немного вперёд по коридору, я открыл одну из дверей - там была ванная комната. Прошёл ещё дальше, открыл другую дверь - ещё один коридор, только нормальный, напоминающий коридор какой-нибудь больницы.

- Это просто дурной сон, - прошептал я сам себе и пошёл вперёд. Дойдя до развилки, я увидел существо.

Похожий на человека, высокий и тощий, облачённый в красный плащ с капюшоном, он стоял и бормотал что-то возле стены. Подняв руку, он провёл ей по стене, будто рисовал какой-то символ. В этот момент я услышал сзади себя шорохи и обернулся. Крыса копалась в небольшом пакете.

Вновь посмотрел на нечто в красном плаще. Перед ним, где он только что проводил рукой, теперь находилась дверь. Он повернул голову, и на меня уставились полностью белые глаза, находящиеся на жутком сером лице, усеянным жёлтоватыми сосудами. Пробормотав что-то на непонятном языке, он показал на меня рукой.

В этот момент по всему моему телу сразу пошла боль и зуд. Я побежал от него по коридору и когда начал отдаляться, боль прошла. Тогда я не понимал, кто это был.

Я блуждал по этим странным коридорам ещё около часа и уже думал, что никогда оттуда не выберусь, но... Я увидел свет и лестницу наверх и помчался туда со всех ног. Я не верил, что оказался на улице и, упав на траву, лежал и смотрел на синее небо.

Естественно, никто мне не поверил. Я сам-то сейчас с трудом верю во всё это. Появилась также ещё одна проблема - здесь всё изменилось, пока я был там. Некоторые дома исчезли и появились новые, которые я никогда не видел. А Макс...

Макса просто не существовало. Никто про него не слышал, и все думали, что я его просто придумал. Такая же ситуация была с несколькими другими людьми. Одни исчезли, и появились другие, которых в моей памяти никогда не было. Сейчас у меня есть несколько бумажек, которые так и остались лежать у меня в кармане, когда я выбрался. То что я там прочитал немного прояснило происходящее, но, конечно, и вызвало ещё множество вопросов.


Ты спрашивал меня про Кротов. Я вчера хотел тебе рассказать, но было некогда. Поэтому я оставляю тебе записку, чтобы наконец-то начать вводить тебя в курс дела. Помнишь, я рассказывал тебе про Орден? Так вот, это Орден создал их. Не буду вдаваться в подробности, как именно, просто знай, что это всё они. Не знаю, правда, зачем...

И теперь они вышли из-под контроля. Ну ещё бы! Как можно контролировать существ, способных ходить между мирами? Да-да, именно так. Они могут создавать проходы между измерениями. Это звучит потрясающе, но на самом деле всё обстоит просто ужасно. Раньше они были людьми, пока их не "наградили" такими способностями. Это изменило их, сделало чудовищами.

Все они постоянно бродят от одного мира в другой, создавая новые проходы. Они что-то ищут во всех этих мирах, но никто не знает, что именно.

Их способности не ограничиваются только лишь созданием проходов. Они спокойно могут влиять на предметы и других существ на расстоянии. Ходят даже слухи, что они могут передавать свою силу другим, но это всего лишь слухи.

Теперь ты понимаешь, зачем нас сюда вызвали? Да, ты правильно понял. Завтра расскажу ещё много всего, но пока этой информации тебе хватит.


Это объясняет странности, произошедшие здесь. Получается, я не вернулся домой, а попал в другое место. Очень похожее на мой дом, но это не он. Здесь нет некоторых моих друзей, а есть другие, которые знают меня, а я их - нет.

Я думал, что хуже уже не будет, но оказалось, что для меня всё только начинается. Месяц назад я проснулся, ничего не подозревая, и узнал, что теперь живу на пятом этаже, а не на седьмом. Потом мне позвонил человек, представившийся Алексеем, и спросил, почему я не позвонил ему вчера. Наверное, вы уже поняли, что я никогда раньше о нём не слышал.

Подумать только, ведь с того момента прошло столько лет...

Моя кожа начала приобретать серый оттенок, а сосуды, кажется, стали желтеть...

Каждый день я открываю в интернете карту нашего города и каждый раз обнаруживаю много изменений. Я постоянно проверяю контакты в своём телефоне и не перестаю видеть там новые имена и наблюдать, как исчезают старые. Я просыпаюсь каждый раз, думая о том, что изменения не будут слишком страшными, но...

Мои глаза теперь почти полностью белые, а серая кожа усеяна жёлтыми прожилками. Меня не радует тот факт, что я научился передвигать предметы силой мысли. Напротив, меня это пугает. Внутри поселилось чувство, что я потерял нечто важное и должен обязательно это найти.

Скоро я начну свои поиски. И обязательно найду это.

Даже если придётся искать в других мирах.

Работа кипела. Две дюжины фигур в белых халатах, защитных масках и перчатках перемещались от стола к столу, создавая на первый взгляд хаотичное броуновское движение. Они толкли в ступках ингредиенты, внимательно следили за тем как протекают химические реакции и изучали сквозь микроскопы образцы промежуточных результатов.

Младший научный сотрудник Степан Аркадьевич полулежал на кушетке, время от времени кусал большое красное яблоко и штудировал журнал «Шах и мат».

- Семнадцатый! Как успехи? – не отрываясь от журнала, поинтересовался он с набитым ртом.

Одна из фигур замерла и отрапортовала:

- Двадцать восьмой образец вышел неудачным!

- Что планируете делать?

- Попробуем снизить дозировку исходного вещества на три процента!

- Не торопитесь, - тщательно пережевывая яблоко, прокомментировал Степан Аркадьевич, - снижайте по одному проценту. А то проскочите нужную дозировку.

Его собеседник кивнул и поспешно вернулся к работе.

- Кх-кхм! – раздалось от дверей лаборатории чьё-то покашливание.

Степан Аркадьевич вздрогнул, отложил журнал и присел на кушетке.

- Привет, Аркаша! – преувеличенно дружелюбно поздоровался он с человеком, стоящим в дверях, - а давно ты тут стоишь?

- Достаточно давно, Стёпа, - ответил гость. Брови его были нахмурены, губы сжаты, в глазах сверкали молнии.

Степан Аркадьевич вздохнул.

- Седьмой! – обратился он к замершим фигурам в белых халатах. – Ты опять дверь не запер?

- Извините… - поникла одна из фигур.

- Ничего вам, кретинам, доверить нельзя… - с досадой пробормотал Степан Аркадьевич.

- Я такого даже от тебя не ждал, - холодно бросил младший научный сотрудник Аркадий Степанович. – Мы с тобой заключили честный джентльменский спор. Так?

- Так, - кивнул Стёпа.

- Кто первый самостоятельно разработает средство для регенерации конечностей – тот и занимает кабинет на третьем этаже. Так дело было?

- Так, - снова кивнул Стёпа.

- Тебя слово «самостоятельно» никак не смутило, когда ты сюда взвод стажёров приволок? Где ты, кстати, их откопал, скажи на милость? Нам с тобой даже одного стажёра по статусу ещё не положено.

- А я их нигде и не откапывал, - пожал плечами Стёпа и обратился к белым халатам, - маски снимите!

Двадцать четыре маски одновременно поднялись, словно забрала рыцарских шлемов. И взору Аркаши предстали две дюжины раскрасневшихся вспотевших физиономий. Каждая из которых была точной копией Стёпиного лица.

- Клоны? – поразился Аркаша.

- Ну да, - смутился Стёпа. – Скажи ещё, что это не вписывается в определение «самостоятельно»…

Одна из горелок перегрела колбу, и из неё повалил густой вонючий дым, моментально заполнивший лабораторию.

- Аркаш, это даже преимуществом-то не назовёшь, - зажав нос ладонью сокрушался Стёпа, кивая на засуетившегося вокруг колбы клона, - Смотри с какими балбесами приходится работать.

- Мне ли не знать, - поднял бровь много лет проработавший напарником Стёпы Аркаша, - мне ли не знать…

- Степан Аркадьевич, - обратился к Стёпе ближайший из клонов, после того как Аркашины шаги в коридоре стихли. - Раз такое дело - можно нам и нейромаски тоже снять ненадолго? Душно же.

Стёпа, подумав, кивнул.

- И вы это, - замявшись выдавил он, - не слушайте нас, дураков сварливых. Лучших помощников, чем вы и пожелать нельзя.

Клоны принялись поспешно стягивать с лиц синтетическую кожу, и через пару секунд на Стёпу с благодарностью смотрели двадцать четыре совершенно других лица.

Все они были усталыми, красными и вспотевшими. Но в остальном - абсолютно идентичны Аркашиному.

Окончание. Начало тут: Воин с улицы Суворова 6. часть -1

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Колька открыл глаза. Он проснулся. Проснулся на поляне переговоров. Он поднялся на четвереньки и увидел Чёрного человека. Огромного, почти до небес. Чёрный человек бился в бессильной злобе внутри круга из детских игрушек. Он не мог выбраться. Дети поймали его в ловушку. Игрушки светились в темноте. Они звенели. Смеялись. Сегодня ночью они сами стали детьми и Чёрный жестоко ошибся, он напустил на них своих детей леса, он позволил в суматохе дать окружить себя призрачной армии Суворова и теперь он сам оказался в западне. Рядом с кругом стояли рыцари в ярких сияющих доспехах. Высокие, гордые и такие знакомые. Стоял похожий на гранитную скалу Пыня. Могучий и спокойный. Стоял пионер Виктор пожилой, но всё ещё крепкий рыцарь в сиреневых латах. Рядом с ним стоял Слава, его доспехи отливали бронзовым цветом. Сейчас это был спокойный и рассудительный рыцарь. А кто это в шипастых доспехах, похожий на ежа? Да ладно? Это же Буржуй! И конечно Колька увидел Лёху - серебряный рыцарь ордена манной каши сиял ярче всех.

“Это мне только чудится, — подумал Колька оглядывая себя, — прививка сработала, теперь все дети Суворова стали для Чёрного и его детей страшными противниками. Все, кроме меня. Я-то, ещё не принёс к кругу свою любимую игрушку”.

Они ждали. Ждали когда он присоединится к ним. Ритуал освящения нужно было закончить. Дети Суворова загнали Чёрного в ловушку, но прикончить его должен был он.

Колька поднялся с травы. Босиком, в одном нижнем белье, он не обращал внимания на сырость и пронизывающий ночной холод. Друзья ждали его. Вся улица ждала затаив дыхание. Теперь всё зависело от него.

Он приблизился к кругу и зажмурившись представил огромную дверь. Прямо под ногами у Чёрного.

— Рыга! — громким голосом позвал Колька. — Рыга, выходи! Поиграем!

Земля внутри круга зашевелилась. Чёрный человек замер, а рыцари попятились.

— Рыга! Уничтожь его! — потребовал Колька. — Сожри моего врага и защити моих друзей!

Земля взорвалась выпуская на свет десятки пупырчатых щупалец толщиною с спортивный канат. Рыга явился на зов. Любимая игрушка пришла поиграть со своим маленьким хозяином. Чёрный испугался лишь на мгновение, а потом торжествующе захохотал. Щупальца проходили сквозь его переливающееся дымчатое тело и не причиняли вреда. Рыга пытался схватить свою добычу, но всё без толку.

Колька остолбенел, такого поворота событий он явно не ожидал.

Рыцари переглянулись.

— Нужно помочь ему! — объявил серебряный рыцарь. — Давайте, все вместе!

Пятеро рыцарей разошлись по кругу и начали произносить хором странное стихотворение.

— Два. Четыре. Три. Один.

— Ты теперь совсем один.

— Двадцать пять. Четыре. Шесть.

— Рыга будет тебя есть.

От рыцарей в круг полетели яркие разноцветные лучи. Рыга прекратил бессмысленно атаковать своего врага и на его щупальцах начали появляться отверстия. Их было очень много. Рыга начал со свистом втягивать в себя воздух. Чёрный человек затрясся и загудел. От него пошли вибрации волнами расходившиеся по поляне. Он заговорил. Чёрный человек умолял прекратить убивать его. Он обещал детям, что навсегда покинет их мир и больше никогда не вернётся. Он сулил им несметные богатства и власть над тысячами миров. Он обещал стать их самым верным и преданным рабом, но рыцари молчали. Они знали, что всё это ложь и стоит им только отпустить Чёрного как всё продолжится.

— Ешь его Рыга! Не останавливайся! — прокричал Колька. — Ешь его за всех детей, которых он погубил!

Рыга взревел. Это был рёв победы. Теперь чудовище знало как ему победить врага своего маленького хозяина и оно открыло свою самую большую пасть. Чёрный превратился в бушующий смерч и постепенно исчез. Пасть захлопнулась.

— Заканчиваем ритуал! — немедленно приказал серебряный рыцарь.

Игрушки засветились сильнее и их яркий свет постепенно перешёл на щупальца Рыги. Теперь они светились одним ровным белым светом.

“Хочу ли я чтобы он ушёл”? — В Кольке неожиданно для него шевельнулась жалость. Он чувствовал, что чудовище столько времени мучившее его вовсе не виновато в этом. Оно не просило, чтобы он призывал его. Если кто и виноват во всех бедах так это он сам. Сейчас его Рыга погибнет, но может это и к лучшему? В глубине души он понимал, что оно просто любило его и хотело защитить, как этого от него требовал призыв проклятой печати.

— Прости меня. Прости, — прошептал с горечью Колька, — уходи. Живи где-нибудь ещё. Так будет лучше для всех нас. Ты больше не связан со мной договором.

Рыга затих. Лишь одно щупальце прикоснулось к краю защитного круга игрушек, как бы прощаясь со своим хозяином, а потом чудовище снова ушло под землю. Через минуту от него остался только один земляной холмик. Свет от игрушек постепенно гас уступая рассвету. Колька не замечал. Он просто стоял словно ждал чего-то.

— Ты простудишься, — вежливо кашлянул рядом с ним пионер Виктор.

— А? Чего?

Колька только сейчас понял, что он стоит посреди поляны в одних трусах. И что он замёрз просто до чёртиков.

— Одевайся, — Лёха протянул ему охапку одежды, — ворона предупреждала, что ты явишься к нам голышом поэтому я захватил из дома свою.

———————————————————————————————

Наступило утро, но детям ещё надо было собрать игрушки. Пионеры притащили тачки и теперь они все дружно разбирали выполнивший свою работу и ставший ненужным защитный круг.

Колька не участвовал. Он просто сидел и ждал пока остальные закончат. Его не трогали. Знали, что ему и так прилично досталось.

— Поляну всё равно нужно закрывать, — говорил пионер Слава, — сегодня одну заразу отогнали, а завтра другая может прийти.

— Уходить так просто, — вздохнул Лёха, — у нас с ней столько всего связано.

— И что ты предлагаешь? — поинтересовался Виктор. — Я,  хоть и пионер, но уже староват для таких дел. Сам не понимаю, как мне удалось пережить эту ночь. Второго такого раза…

— Уйдём с песней! — объявил Лёха и погрозив кулаком в сторону серой пелены скрывавшей город Ветряков закричал.

— Эй Короли?!! Мы сделали то, что вам было не под силу! Помните и бойтесь ордена манной каши!

Дети улицы Суворова засмеялись. Смеялся Пыня. Хихикал Буржуй. Улыбались пионеры Слава и Виктор. Не смеялся только один Колька. Он очень устал, замёрз и хотел домой, но он терпеливо ждал потому что хотел уйти вместе со всеми. Но они смеялись так заразительно, что он не выдержал и тоже начал смеяться вместе со всеми.

Лёха победно оглядел поляну. Игрушки были собраны. Больше тут их ничего не удерживало.

— Мы уйдём как этого требует наша традиция! Пусть среди вас только я один рыцарь, но сегодня мы все рыцари. Вы все потрудились, на благо улицы и потому пусть поляна переговоров запомнит нас такими. А ну, запевай - Рыцарскую-Грабительскую!

И Лёха запел.

- Банда жадных королей

- С грозными очами.

- Отчего не спите вы

- Тёмными ночами?

Пионеры Слава и Виктор весело переглянулись и подхватили песню.

- Отчего сидите вы

- Робкие как мышки?

- От чего не лезут в рот

- Пряники и пышки?

Дети уходили с волшебной поляны, они гремели тачками в которых лежали игрушки, а над поляной разносилась весёлая песня.

- Ночью рыцари придут

- Отберут конфеты.

- Завтра банда королей

- Сядет на диету.

—————————————————————————————-

Эпилог.

——————————————————————————————

— В общем, мы сделали как ты и планировал. Я помирился с Мокрой Вороной, а она изменила ритуал освящения так, чтобы все дети Суворова получили иммунитет к воздействию Чёрного человека. Колька, как выяснилось в процессе, обладал способностью призывать чудовище — Рыгу, оказавшегося его любимой игрушкой. Только он сам об этом не помнил, потому что в Новопетровске себя память стёр. Для того что бы он использовал игрушку по назначению Мокрая Ворона усыпила его и обманула Чёрного человека проникшего в его сон. Кольке специально не говорили о его роли во всей этой операции, чтобы наш противник не прознал раньше положенного срока. Для того чтобы всех ввести в заблуждение мы разыграли с нею спектакль и даже подрались для виду. Таким образом Чёрный напал не на нас, а на наши игрушки и мы его заперли применив ритуал освящения, а Колька призвал Рыгу и все вместе мы уничтожили Чёрного, — рассказывал Олегу Лёха.

Они пришли в больницу к нему все вместе. Лёха, Пыня, Колька и Анька. Принесли яблоки и печенье. Олег молчал. Они не сразу поняли, что ему всё-таки сделали переливание крови.

— Что вы такое несёте? Какой Чёрный? Какая ворона? Это Маринка Воронина, что-ли? Вы играли вместе в какую-то новую игру или по телевизору показывали новый мультик? Знаете, это похоже на какой-то бред, на детские детсадовские игры. Вы ведь все, уже почти пионеры, а пришли сюда и рассказываете мне полнейшую ерунду, — произнёс он едва только Лёха закончил свой рассказ.

— Но ведь…— начал было Колька, но Лёха предупреждающе положил ему ладонь на плечо.

— Да Олежек. Это всего-лишь сказки, — тихо произнёс он с грустью глядя на своего одноклассника, — извини нас. Мы так расстроились, что ты оказался в больнице и выдумали эту историю. Мы хотели подбодрить тебя.

— Тогда у вас плохо получилось. Выдумали бы про что-нибудь поинтереснее. Хотя за яблоки спасибо, — кивнул Олег и тут же спросил — Как там в школе? Много нам задали? Я бы не хотел скатиться на тройки.

— Всё хорошо, — всхлипнула Анька. — Ты не пропустил ничего интересного.

— Серьёзно? Меня нет на уроках уже два дня, а врачи сказали, что не отпустят меня до конца недели и ещё неделю я буду на больничном дома.

— Школа пока не работает, пионеры перестарались, — буркнул Пыня.

— Почему?

— Да там тараканов морят, рассыпали много опасных порошков. До конца недели школа закрыта, — махнула рукой Анька. — Не обращай внимания. Пионеры тут не причём.

— Ладно. Пойдём мы. Выздоравливай Олег, — смущённо сообщил Лёха.

Они вышли на улицу. Светило яркое осеннее солнце, но на душе у ребят было не радостно.

— Эй 4-б? Как там Бармин? — услышали они чей-то голос. Школьники обернулись. На скамейке возле входа сидел Виктор. Они подошли к нему.

— Пришёл навестить Веру и Вику, — сообщил он. — Они стали НЕПами, но зато теперь они вновь подружились. Как говорится: нет худа без добра.

— Олег похоже тоже стал НЕПом, — вздохнул Лёха, — потеряли мы своего товарища.

— Это печально. Он ещё слишком молод, чтобы уходить на пенсию, — в голосе Виктора царила безмятежность, — а знаете, я вам завидую. С вашей точки зрения я уже взрослый. Мне почти 15 лет. Можно сказать, старик. Мне не страшно уходить во взрослую жизнь, но мне всегда было страшно за тех кто уходит так рано. Я завидую вашему возрасту и тоскую по уходящему детству. Какие мы будем взрослыми? Будем ли помнить хоть что-то о прошлом? Я каждый день задаю себе эти вопросы.

— Да мы как-то не задумываемся об этом, — ответил за всех Лёха — но терять товарищей всегда тяжело.

— Эх, Олежек, Олежек. Ладно бы в шестом классе, но в четвёртом. Так обидно, — снова всхлипнула Анька.

— Не нужно, — улыбнулся Виктор, — не нужно так. Олег всё равно ваш друг, пусть он и не будет ценить вашу с ним дружбу сейчас, но как знать, может быть ваша дружба вернётся в будущем.

— Ты с нами? — спросил Лёха приглашая пионера вместе дойти до Суворова, но тот отказался.

— Идите, а мне тут нужно побыть ещё немножко, — ответил он.

Он смотрел как школьники уходят и лица его не покидала загадочная улыбка. Виктор ждал.

Мокрая Ворона присела на лавочку едва только школьники из 4-б скрылись за поворотом.

— Ты готов? — шепотом спросила она.

— Да, — не раздумывая ответил Виктор, — Таков мой долг. Долг судьи чести. Я хочу уйти с честью и сделать что-то хорошее напоследок.

— Ты забудешь обо всех своих приключениях, о Конфетных Королях, ты не сможешь побывать в других мирах. От тебя отвернутся многие кого ты знал, — предупредила девочка.

— Я и так скоро забуду. Лучше я забуду сегодня, чем проснувшись в один ничем не примечательный день, — улыбнулся Виктор и добавил:

— Там, на поляне, мы пели с Лёхой хором рыцарскую-грабительскую. Думал, что никогда её не услышу.

— Теперь уже Nevermore, — прошептала Ворона и протянула ему кубик-рубика.

—————————————————————————————

Ворона шла неслышно. Персонал больницы совершенно не замечал эту странную девочку с грустными глазами. Она на ходу крутила в руках кубик-рубика и по коридора разносился её тихий свистящий шепот.

Как-то в полночь, в час угрюмый, утомившись от раздумий,

Задремал я над страницей фолианта одного,

И очнулся вдруг от звука, будто кто-то вдруг застукал,

Будто глухо так затукал в двери дома моего.

Гость,— сказал я,— там стучится в двери дома моего,

Гость — и больше ничего.

Олег испуганно вздрогнул когда она появилась в больничной палате и поспешно натянул одеяло. Кроме него и этой девочки больше никого тут не было.

— Тебе чего надо? — грубо спросил он. — Это мужская палата.

— Я знаю. Я принесла тебе твою игрушку, — прошептала Мокрая Ворона и положила кубик-рубика на его тумбочку.

Олег насмешливо фыркнул:

— Я не люблю кубики-рубики!

— Я знаю, но может быть ты попробуешь? Ты ведь не дурачок? Только взрослые и умные могут собрать такой полностью. У меня, например, получается, — Мокрая Ворона била наверняка она играла на главном инструменте НЕПа, на его самолюбии и желании казаться взрослым.

Олег неуверенно взял в руки игрушку.

— Тут делов-то.

И он начал собирать кубик-рубика. Ворона улыбнулась и вернувшись в коридор продолжила.

Только приоткрыл я ставни — вышел Ворон стародавний,

Шумно оправляя траур оперенья своего;

Без поклона, важно, гордо, выступил он чинно, твердо;

С видом леди или лорда у порога моего,

Над дверьми на бюст Паллады у порога моего

Сел — и больше ничего.

По лбу Олега стекали капельки пота. Он так увлёкся, что совершенно перестал обращать внимание на окружающий мир. Губы его сами собой начали шептать.

И, очнувшись от печали, улыбнулся я вначале,

Видя важность черной птицы, чопорный ее задор,

Я сказал: «Твой вид задорен, твой хохол облезлый черен,

О зловещий древний Ворон, там, где мрак Плутон простер,

Как ты гордо назывался там, где мрак Плутон простер?»

Каркнул Ворон: «Nevermore».

Щёлкнула последняя грань и Олег ошарашенно уставился на свою любимую игрушку, потом огляделся.

— Лёха? Лёха был тут, а я? Господи, Оле-Лукойе! Они считают меня НЕПом, но я же вспомнил!

— Я вспомнил! Я вспомнил! — закричал он на всю больницу и от радости запрыгал на кровати — Ура!

На улице стояла Мокрая Ворона. Она не слушала радостных криков Олега. Ей было не до этого. Виктор уходил, уходил навсегда туда где начиналась взрослая жизнь. Она смотрела как он уходит и шептала слова прощанья.

И сидит, сидит над дверью Ворон, оправляя перья,

С бюста бледного Паллады не слетает с этих пор;

Он глядит в недвижном взлете, словно демон тьмы в дремоте,

И под люстрой, в позолоте, на полу, он тень простер,

И душой из этой тени не взлечу я с этих пор.

Никогда, о, nevermore!

Почитать можно так же и тут: https://vk.com/public194241644

начало тут: Воин с улицы Суворова часть 5.2

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Вечером Колька принёс на детскую площадку ту игрушку, которую он считал своей самой любимой. Модель парусного корабля в большой стеклянной бутылке. На площадке он встретил несколько детей разного возраста пришедших по той же причине. Было тихо. Никто не играл. Сегодня всем было не до игр. Он положил бутылку в общую кучу и отошёл на несколько шагов. Так поступали и другие дети. Лёхи и Пыни нигде не наблюдалось. Колька стоял и ждал. Дети продолжали нести игрушки. Со стороны всё это напоминало похороны. Они расставались с игрушками неохотно. Многие плакали. Колька заметил маленького хмурого коллекционера, он положил в общую кучу небольшой замотанный в ткань свёрток, взгляд у него при этом был волчий. Колька не понимал, что задумали воины. Ворона нашла способ изменить ритуал, вот только…

Когда Колька очнулся в её комнате она и Лёха страшно ругались. Мокрая Ворона залепила Лёхе пощёчину, а он в ответ пребольно дёрнул её за косичку. И такое потом началось! Вязаные игрушки напали на них. Особенно обидно было ему, потому что Колька был не при чём. Его искололи спицами, его покусали в общей свалке. Лёха носился по комнате словно вихрь расшвыривая вязаную армию, и даже плюнул в в свою подругу приговаривая тайные слова. Колька поёжился вспомнив как взбесилась Мокрая ворона. Как она с кулаками напала на Лёху и принялась нещадно его колотить. А удары у неё были...Словно огненные. Лехе пришлось тушить себя при помощи графина с водой. А потом они оба рванули на выход. Как они обувь только успели надеть? Непонятно. А вслед им с лестницы неслась жуткая убойная волна. Они едва успели пригнуться, а вот входной двери не повезло. А потом они бежали и вслед им неслись проклятья обиженной девочки.

Ему так и не удалось узнать о какой именно любимой Колькиной игрушке она говорила. Странно. Всё как-то странно. Он посмотрел на небо. Даже закат сегодня был неправильный. Огненная полоса протянулась над крышами пятиэтажек и цвет у неё один в один как на галстуках пионеров охранявших игрушки. А может это так галстуки светятся? Пионеров было двое. Они отгоняли любопытных собак и НЕПов. Колька своими ушами услышал, как проходившие мимо пожилые женщины показывали руками на кучу игрушек и жаловались друг другу, что опять на детской площадке строители рубероид свалили и детям играть негде.

Он так и не дождался Лёху, отчего пришёл к выводу, что он ночью от него всё равно толку не будет. Поэтому постоял немного, погулял вокруг да и вернулся домой. Помня наказ воинов — (не ложиться спать), Колька честно взял в кровать книгу и читал её до позднего вечера. Спать он совсем не собирался. Волновался, переживал, как там они? И в очередной раз бросив свой взгляд на часы, заметил, что стрелки уже очень давно не двигаются с места. Они замерли.

“Батарейка села” — подумал Колька и решил поменять. Залез в ящик стола за батарейкой и увидел среди тетрадок и канцелярских принадлежностей для школы странный стеклянный шарик. Колька не помнил, чтобы он туда такой клал. Вытащил осмотрел. Шарик был с множеством граней и внешне напоминал подвеску от хрустальной люстры.

“Наверное Мама нашла и мне в ящик засунула”, — решил он и хотел было уже положить шарик обратно, но тот вдруг ярко блеснул синим, а затем жёлтым и красным. Колька от удивления заморгал. Ему показалось или это блики от его очков? Он поднёс шарик ближе к глазам и на одной из граней увидел себя. Только со стороны. Там, внутри, он сидел в школьной форме за партой и что-то писал в тетради. Колька замер, пытаясь разглядеть получше и изображение само собой начало увеличиваться. Он и не заметил как сам оказался за партой.

Текст в тетради состоял из бесконечных волнистых линий. Колька сидел в третьем ряду, на первой парте, рядом с незнакомым мальчиком. Весь класс писал диктант под монотонное бормотание учительницы. Колька закрутил головой, учительница тоже была незнакомая, как и одноклассники. Хотя нет. Колька обнаружил Олега. Тот сидел неподвижно, с отрешенным лицом, уставившись на школьную доску. Он попытался подать ему знак, но Олег не обращал на него внимания. Зато обратила учительница.

— Коля Сидоров! Не вертись на уроке иначе поставлю двойку! — услышал он её грозный окрик и ему пришлось вернуться к тетради.

Этот урок длился бесконечно. Колька устал. Он исписал наверное листов двадцать. Заполнял тетрадь волнистыми линиями, а учительница всё бубнила и бубнила. Олег вёл себя всё более странно, он сидел с видом полного идиота, приоткрыв рот и пуская слюни, но кажется, на него не обращали внимания. Школьники превратились в механизмы строго выполняющие свою работу. Линия за линией. Листок за листком. И тетрадь не кончалась. Колька попытался проверить сколько ещё пустых листов и сбился со счёта. Урок превратился в бессмысленную бесконечную пытку и он понятия не имел, когда прозвенит звонок? Кажется, этот урок был всегда. Сколько себя Колька помнит. А что он помнит? Уже, почти ничего…

— Дети, сейчас вам сделают прививки! Сидите спокойно на своих местах! — услышал он возглас учительницы и словно очнулся.

В классе, возле доски, в белом халате стоял Чёрный человек. Тот самый. Ни с кем не спутаешь. Высокий. Почти до потолка. Колька совершенно не мог разобрать его лица. Оно словно клубилось. Перетекало, постоянно меняя форму. Он шагнул к ближайшей парте и склонился над сидевшими там школьниками.

Колька оцепенел от ужаса. Школьники, не замечали ничего необычного. Они послушно закатывали рукава и подставляли свои руки. Чёрный перешёл к следующей парте и мальчик увидел, что там где он закончил делать прививки сидят уже не дети, а маленькие скелеты в школьной форме.

— Кому сделали прививки, продолжают писать диктант! Бу-бу-бу! — громко объявила учительница и скелеты зашевелившись вернулись к своей работе.

Кольку дернули за штанину. Он опустил голову и увидел справа от себя сидящего на корточках Лёху.

— Долго ты тут торчать собираешься? Валим, пока не поздно, — прошептал он.

— Мы же на уроке, — жалобно возразил шёпотом Колька.

— Ты дурак?!! А ну, ползи за мной! — приказал ему воин Суворова и гуськом пополз к дверям класса. Колька бросил последний взгляд на Чёрного склонившегося над Олегом, всхлипнул и сполз под парту. Он пополз. Пополз изо всех сил стараясь не оглядываться. Он не хотел видеть того, что сделает Чёрный с его другом. И он до сих пор боялся громкого окрика учительницы. Лёха осторожно открыл дверь, помог Кольке выбраться, после чего осторожно закрыл её за собой.

Колька облегчённо выдохнул. Их не заметили. Они стояли в пустом школьном коридоре.

— Бежим отсюда! — шепотом потребовал Лёха и схватив Кольку за руку потянул за собой.

— Как ты тут оказался? И как я тут..? — на бегу спрашивал его Колька.

— Тебе говорили не спать? Говорили? Зачем ты заснул? Из-за тебя, обряд освящения пошёл не так как мы хотели. Ты сейчас в одном сне вместе с Чёрным, — отдуваясь отвечал Лёха.

— Клянусь, я не спал! Я не знаю как так вышло! — попытался оправдаться Колька.

Школьный коридор растянулся перед ними на километр. Слева двери, справа окна и и не было этому ни конца ни края.

— Поздно каяться. Надо выбраться из сна. Нам нужно попасть на поляну переговоров. — Лёха притормозил и начал озираться. — Да где же тут выход?

В этот момент прозвенел звонок. Захлопали открываясь двери. Друзья оглянулись. Из классов начали выходить скелеты постепенно заполняя весь коридор. Они щёлкали челюстями, жестикулировали. При ходьбе с них осыпались волосы. А где-то далеко позади появилась высокая фигура Чёрного человека.

— Мама! Мамочка! — взвизгнул Колька, но его товарищ не растерялся и просто втолкнул его в ближайшую белую дверь.

————————————————————————————

Обстановка сменилась. Они оказались на высоком холме. Колька чуть не задохнулся от обилия свежего воздуха.

— Это точно сон? Где мы?

— Кажется, там какой-то город, — указал рукой Лёха.

С холма открывался удивительный вид. Впереди высились горы, с белыми вершинами, а перед ними Колька действительно увидел город, но только очень странный, словно там случилась война. Множество домов в 9 этажей и выше стояли полуразрушенные. К городу вела широкая асфальтовая дорога вся в ямах и трещинах, сквозь которые прорастала трава и даже молодые деревья. Небо над головой бурлило серым клокочущим океаном.

— Как мы тут оказались?

— Твой сон. Откуда я знаю, — проворчал Лёха сосредоточено изучая окрестности — хотя, может не только твой… Может, это и сон Чёрного?

— Это скорее кошмар.

— Для тебя, может и кошмар, а для него сладкие грёзы. Вон, смотри! — Лёха показал рукой на дорогу.

По дороге бежала группа детей. Они были одеты в лохмотья, перепачканные, чумазые. Два мальчика и три девочки. Самая маленькая, сжимала в руках куклу в пелёнках.

— К нам бегут! — выдохнул наблюдая за ними Колька.

— И это для нас беда. Их настигли. Уходим! — нахмурившись произнёс Лёха.

— Кто? Я не вижу…— начал было Колька и тут он увидел.

Со всех сторон на детей напали маленькие чёрные тени. Дети попытались сбиться спина к спине, но не успели. Тени слились с ними и дети попадали как подкошенные. Они начали биться в судорогах. Тени не коснулись только самой маленькой, той у которой была кукла.

— Уходим! — Лёха дёрнул за рукав своего друга. — Им уже не помочь.

— Нет...Может мы…— Колька оцепенел от ужаса увидев как дети тела которых захватили тени поднялись на ноги и окружили девочку с куклой. Она уже не бежала, просто сидела на дороге и горько плакала. Один из детей поднял камень и занёс над её головой.

— Бежим дурак! — Лёха так дёрнул его за шиворот, что Колька не удержал равновесие и кубарем покатился с холма. Под холмом оказалось болото. Тягучее, вязкое и противное. Отовсюду торчали куски арматуры, в ядовито-зелёной жиже плавал различный мусор.

Они побежали вдоль болота, по кромке, стараясь не наступать в вонючие слизистые комки из сгнившей старой одежды и обуви. Позади них слышался шум. Это заражённые тенями дети погнались за ними. Лёха то и дело с тревогой оглядывался. Ему приходилось подталкивать Кольку что бы тот бежал быстрее, но мальчик совсем выдохся. Преследователи приближались и тогда Лёха приказал Кольке прыгать в болото.

———————————————————————————————

Колька вывалился в подвал и некоторое время брёл по нему придерживаясь рукой о стену. Он до нитки промок в том вонючем болоте и потерял Лёху. Странный сон и не думал заканчиваться. Колька дрожа от холода набрёл на бетонную лестницу ведущую наверх к выходу и тут железная дверь отворилась.

— Сопля, где ты лазишь?

Колька вытаращился на появившуюся в проёме двери кудрявую голову его одноклассника из Новопетровска. Это был Аслан.

— Я… — начал было он.

— Они поймали Финика, сломали его скрипку и собираются проткнуть ему глаз иголкой от шприца, — сообщил Аслан.

— Как?

— Татуировку не забыл? Придурок? На тебя вся надежда! Если они забьют Финика то мы следующие. Выходи давай!

Колька жмурясь выбрался из подвала и вместе с Асланом побежал спасать своего друга. Да, всё так и было. Наркоманы издевались над несчастным Фиником. Они часто ломали лифт в его подъезде и подстерегали его между этажами. Финик жил на девятом и его пьющей матери было наплевать на его выдающиеся музыкальные способности. Только Колька и водился с ним. Да ещё иногда Аслан. Все они, все трое были слабаками и их не принимала ни одна банда. Они считались терпилами и лохами. Молодые: 15-летние наркоманы, ещё недавно бывшие одарённые, были хуже всех. Их ломало от музыки Финика. Их тела помнили детство, а сознание обезображенное наркотиками отказывалось верить. И самое обидное, притон был на четвёртом этаже. Финик был обречён. Он не мог не играть на музыкальных инструментах. Музыка была для него всем и его били почти каждый день. Его ждала смерть и тогда, Колька решил спасти своего друга. Он пошёл к Мослу считавшегося среди одарённых в Новопетровске лучшим татуировщиком. Он украл бутылку дорогого заграничного рома привезенного дедушкой и который берегли на юбилей. Дедушка бы его понял. Ради спасения друга, разве можно жалеть какую-то бутылку, её же просто выпьют и всё? Колька отдал её Мослу, а взамен тот наколол ему на ладонь татуировку. Самую сильную. Она должна была сработать всего один раз. Так он считал. Мосёл не учёл только одного, тот кому он наколол татуировку, был открывашкой.

— Бежим, скорее, — поторапливал его Аслан, — сюда, они зажали его на третьем.

— Но ведь всё это уже было. Было много раз, — захныкал Колька. — Мы спасли Финика, вспомни. Вы снитесь мне почти каждую ночь и я заново переживаю одно и тоже.

— Ты чего? С дуба рухнул? Они убьют его!

Аслан втолкнул Кольку в душный пропахший мочой подъезд и тот опустив голову решил вновь отдаться судьбе. Снова будет тоже самое. Один и тот же исход.

Между третьим и четвёртым этажом двое подростков зажали в углу, возле мусоропровода Сережу Кислицина и издевались над ним. Рядом валялась выкинутая из футляра и разбитая в щепки его любимая скрипка. Финик, сегодня играл в доме культуры. Ему вручили грамоту. Грамота была порвана в клочки. Один из наркоманов гнусно хихикая нацелил на Финика старый стеклянный шприц, а другой крепко держал, чтобы терпила не рыпался. Сережа кричал, звал на помощь, но это был Новопетровск. Никто не выйдет из своей квартиры. Никто не вызовет милицию. Всем наплевать.

— Стойте уроды! — крикнул им Колька, но они отмахнулись от него. Как и всегда, как и в тот первый раз. И тогда он их начал оскорблять. Припомнил все ругательства, которые слышал от дедушки и добавил местные, городские. Это подействовало. Один из наркоманов оставил Финика и пошёл на него угрожая страшным стеклянным шприцом.

Колька вздохнул. Сон. Всё это сон и он использовал татуировку призвав на мучителей заключённое в ней чудовище. Первым завизжал наркоман державший Финика и тот вырвавшись из его лап бросился вверх по лестнице. Второй обернулся, но увидел лишь ноги своего товарища исчезавшие в мусоропроводе.

— Ого, приход! Клёво! — только и успел произнести он. Через секунду он стал следующим. Шея наркомана хрустнула, а потом жалобно звякнул разбившийся шприц. Щупальца чудовища ловко обвило ослабевшее тело и уволокло в угол, где ещё недавно пытали Финика. Потом в мусоропроводе застучало, словно кто-то с верхнего этажа выбросил бутылки и всё стихло.

Всё? Колька знал, что это далеко не всё. Чудище никуда не ушло в тот злополучный день. Оно расползлось по трубам, оно опутало весь дом. Оно сожрало всех жителей дома, детей, стариков, взрослых. Оно не тронуло только одного Финика и его, Кольку. Сережу Кислицина отправили в детский дом. Больше Колька его в своём классе не видел. Точно неизвестно, какой была официальная версия взрослых по поводу случившейся трагедии, но дом было решено снести.

И вот уже сон снова сменился. Он Колька пришёл к полуразрушенному дому, чтобы избавиться от чудовища. Он снова оказался в подвале, а впереди пульсировала извивалась сотнями щупалец, багровая масса.

— Как же тебя зовут! Я же назвал тебя по имени! Ты должен уйти! — кричит Колька.

Но чудовище в ответ только шипело. Уходить оно никуда не собиралось. Обосновавшись в подвале оно готово было идти в другой дом. Оно готово было жить в канализации. Еды было вокруг много. Колька словно на яву увидел Новопетровскую правду где предупреждали о участившихся случаях пропажи людей и домашних животных.

— Ты что думаешь, мне такое нравится? Думаешь я в игрушки с тобой играю! — снова кричит Колька. Он чувствует как от чудовища исходит волна удовольствия. Оно довольно, что её маленький друг и хозяин пришёл поиграть к нему.

Оно тянет к Кольке свои щупальца, оно никогда его не бросит. Никогда! Маленький хозяин нуждается в его защите. Посмотри хозяин: сегодня я съело этого пацана, который обижал тебя в школе. Он сидел в туалете и ни о чём не подозревал. Тебе достаточно показать пальцем на своего обидчика, достаточно подумать о ком-то плохо и я накажу его.

Случаев пропажи людей становилось всё больше и Колька не знал, что ему делать. Ему не к кому было обратиться за помощью. Он был лошарой. Его родители были напуганы, они решили переехать жить в другой город, но Колька знал: если они уедут чудовище никуда не уйдёт. Оно уничтожит всех, а одарённые в Новопетровске настолько не организованны, что до самого конца не поймут - кто стал причиной их гибели. Перед отъездом он пришёл навсегда покончить с чудовищем. Колька нашёл нужную дверь. Очень большую дверь. Он заманил чудовище на пустырь и запер его в другом мире, а потом пошёл к одарённому умеющему стирать память и попросил об услуге.

Он действительно забыл и вспоминал об этом только во сне. В каждом кошмарном сне. Каждую ночь. Каждую. Каж…

————————————————————————————-

У Кольки всё закружилось перед глазами. Огромная птица подхватила его за шиворот и подняла в воздух. Он не сопротивлялся. На него напала странная апатия. Сон, явь, какая разница, где-то сейчас Лёха? Неважно? А Чёрный человек? Может это всего-лишь очередной поворот. Птица несла его в своих когтях и ему было не капельки не страшно. Что это за птица вообще? Орёл? Она несла его над лесами и горами, над городами и линиями электропередач. Он видел вдали внизу огоньки поездов и автомобили, а сон всё не заканчивался и не заканчивался.

— Отпусти меня уже, дура! — вяло потребовал он и тут к его ужасу птица каркнула. Колька увидел как к нему очень быстро приближается крыша высотного дома и пребольно ударился головой.

— Меня кем угодно можно назвать, но только не дурой, — прошептала Мокрая Ворона наблюдая как Колька поднимается на ноги и почёсывает ушибленное место.

— Ты то чего, в моём сне? Лёху ищешь? — недовольным голосом поинтересовался у неё мальчик.

— А чего его искать? Он вон там, внизу. Сражается с врагом, как и подобает моему храброму рыцарю, — девочка кивнула в сторону края крыши.

Колька забыв про боль подбежал и посмотрел вниз. Оказалось он стоял на крыше собственного дома, а внизу во дворе кипела битва.

Одарённые Суворова бились плечом к плечу окружённые армией маленьких теней. Загремел гром, засверкали вспышки, отовсюду неслись храбрые возгласы. В первых рядах стояли пионеры и воины. Девочки в центре лечили раненых. Даже совсем маленькие детсадовцы и те колотили ночных тварей словно свирепые берсерки. Дети этого города ничем не походили на детей Новопетровска. Они были вместе, они никого не боялись, их сила и ярость была столь велика, что все он понемногу начинали светится ярким солнечным светом. Дети леса ничего не могли с ними поделать, они просто рассеивались в этом свете и с шипением отступали.

— Прививку нужно делать правильно, — прошептала над ухом Мокрая Ворона — там, внизу, все их любимые игрушки, но вот одной не хватает. Один мальчик ошибся и не положил в общую кучу свою любимую игрушку. Теперь Чёрный человек думает, что ритуал пошёл не по плану.

— Ты говоришь о чудовище? Но это...Я запер его в Новопетровске. Какая же это любимая игрушка? — Колька посмотрел на неё в изумлении.

— Он всегда будет с тобой. Тебе нужно всего лишь позвать его и добавить в общую кучу. Мы устроим кучу-малу, — лукаво улыбнулась Ворона.

— Но оно уничтожит тут всё! Оно опасно!

— Это ты так думаешь, но с другой стороны, это всего - навсего сон. Только чей же это сон? Твой или Чёрного человека? Представляешь, что будет когда ты проснешься? Или он? Во сне ты ничем не рискуешь, так почему бы тебе не перестать жалеть своё прошлое и не спасти своих друзей. Ты знаешь: кто там внизу враг, а кто нет. Твоя игрушка это и твоё оружие тоже. Используй её с умом, Коля.

— Но я не помню его имени. Я не не знаю. Оно не придёт.

— А вот в этом деле, я тебе с удовольствием помогу. Ты сейчас вспомнишь, — ласково улыбнулась девочка. И пока мальчик соображал, что она имела в виду Мокрая Ворона лёгким движением руки сбросила его с крыши.

— Аааааа...Рыыыыыыгааааа! — закричал Колька падая вниз в самую гущу сражения.

———————————————————————————————

- С Вами все в порядке?

Дед выглядел неопрятно и его возраст было невозможно определить на глаз: ему могло быть как 60, так и 600 лет.

Он сидел на голой земле, прислонившись к осине. Услышав меня он чуть не подпрыгнул от неожиданности.

- Я... Да, насколько возможно в этом проклятом пустынном месте.

Я огляделся по сторонам. Нет, конечно оранжерея во вторник утром не кишела людьми, но назвать ее проклятой и пустынной не поворачивался язык.

Это был амбициозный проект, на открытие подземной оранжереи 20 лет назад были потрачены сотни миллионов, но результат того стоил: растения со всего мира, деревья, кустарники, цветы – и все это великолепие под землей, освещаемое искусственным светом!

- Может присядешь со мной?

Дед выглядел подозрительно.

- Да я постою, пожалуй… А Вы тут что делаете?

Мой собеседник почесал бороду, в ней запутались листья и веточки, будто он пробирался напрямик через растущий вокруг кустарник.

- Я-то? Да вот отдохнуть присел, хоть и нельзя этого тут делать, да годы уже о себе знать дают, сил нет пока дальше идти.

- А куда Вы направляетесь? Может Вам помочь, проводить до передвижной камеры?

- Нет, нет, туда мне точно не надо, да и что за камера такая? Я лучше передохну немного, да там ногами дойду, ты не переживай. Сам-то ты тут как, один совсем?

- Я…

А и правда, что я тут делаю? Я помню осину… Деда…а что было до этого? Откуда я тут…

Резко заболела голова, боль будто дробила мой череп на куски и я сам не заметил, как упал на колени.

- Говорю же, плохое место, проклят этот лес.

Дед подскочил ко мне и хотел взять за руку, но промахнулся и сам чуть не грохнулся рядом.

- Ох, глупый, старый идиот, все время, каждый раз так…

Я резко поднялся.

- Не надо, не корите себя! Со мной все в порядке… Давление, видимо, все-таки мы так глубоко под землей… Но я уже в порядке, видите? Все хорошо.

Дед смотрел на меня, в глазах его блуждали безумные огоньки.

Я отодвинулся от него.

- Так… Куда вы все-таки идете? Если вы заблудились, можно обратиться к администрации, тут должен стоять пульт для связи где-то.

Я начал смотреть по сторонам, но дед покачал головой.

- Я из города сюда пришел, внучка у меня заболела... Тут, согласно письменам, растут все растения мира, вот и ищу я плод Бледной Акации, знахари сказали, что только она ей от хвори помочь сможет.

- Письмена? А, вы про карту!

Прямо за нами стоял щит, на котором были схематично изображены зоны оранжереи, а внизу описание растений, растущих в каждой из зон.

Дед посмотрел на меня с надеждой.

- Так ты понимаешь, что тут написано?

- Ну конечно. А Вы нет?

Он снова покачал головой.

- Ну… Ладно…Так, значит Бледная Акация?

Дед кивнул.

- Значит вам нужно отсюда пройти зал с пустынными растениями – это прямо по коридору, далее поворачиваете направо к Болотному залу и там она и растет. Далековато немного, но минут за 40 дойдете.

- Спасибо…Спасибо тебе…Я свечку у алтаря поставлю, не забуду тебя, сам бы тут блуждал до скончания века, в этом лабиринте антихристовом…

Мне стало не по себе, дед вел себя очень жутко.

- Ладно, я пожалуй пойду, если помощь не нужна моя больше…

Я свернул к залу водорослей и постарался поскорее убраться от моего недавнего собеседника.

***

Когда тень мальчика скрылась за деревьями я выдохнул.

Сердце билось как сумасшедшее. В этом лесу время течет не так, как на поверхности. С момента Катастрофы прошло более 500 лет, а тут все так же растут деревья и кустарники, и ходят… Кем был тот парень? До этого все тени молча наблюдали за мной, а этот… Этот заговорил.

Легенды не врали, мертвые не знают, что они мертвы и продолжают гулять здесь, как живые.

Да и я не знаю, сколько уже нахожусь здесь. Может и я умер? Но нет, я отбросил эту мысль, я живой, я должен жить! Должен ради внучки, теперь я знаю куда мне идти и этот проклятый подземный лес не получит еще и мою душу!

В детстве мы все боимся темноты, а вырастая, смеёмся над собственными страхами. Но может так случиться, что однажды придуманные монстры вернутся за нами…

Я понимала, что не успеваю, но всё равно спешила, отчаянно накручивая педали старенького велосипеда, то и дело буксовавшего на песчаной лесной дороге. Младший брат Димка, прижавшись к моей спине, вздрагивал на каждой кочке и уже не ныл. Ему было страшно, и я его прекрасно понимала ― в шесть лет сама боялась темноты, да, честно говоря, мне и сейчас было не по себе…

Окружавший нас лес слишком быстро погружался во тьму, хотя на небе не было ни облачка, а на часах ― не больше восьми вечера. Для начала июля это ― детское время, когда ещё так светло, что здесь, на даче, можно читать, забравшись по ветке старой раскидистой яблони на крышу папиного гаража, лёжа на животе и беззаботно болтая ногами.

Пыхтя и обливаясь потом, я проклинала себя, что так долго просидела у подруги, с которой не виделась с прошлого лета. Вдали от города мне было скучно, а ребята, с которыми дружила много лет, как назло не приехали. И потому, когда Лиза написала, что на пару недель её отправляют «в ссылку» к бабушке, я ликовала. И решительно заявила маме, что до вечера уеду к подруге в соседнюю деревню.

Она не возражала, но занывший Димка всё испортил. Он хныкал и клянчил, упрашивая взять его с собой, ведь у Лизы была большая собака, которую настырный братишка обожал. Так хотелось послать его куда подальше, но мамины грустные глаза меня переубедили, и через полчаса, пообещав, что до заката обязательно вернёмся, мы весело мчались на велосипеде, не замечая кусачих мух и полчищ комаров, так и норовивших полакомиться нашей кровью.

Поездка не заняла больше получаса, и, несмотря на изнуряющую тридцатиградусную жару, показалась мне на удивление лёгкой. Остаток дня прошёл отлично: мы с Лизой от души веселились, предоставив лохматому Рексу разбираться с приставучим братом. Вчетвером успели сходить на озеро, вдоволь напиться вкуснейшего бабушкиного кваса и наболтаться до такой степени, что запершило в горле.

Все были довольны, но около половины восьмого я заметила, что как-то слишком быстро стало темнеть, и, торопливо попрощавшись, погнала велосипед домой. Небо было на удивление чистым, ничто не предвещало грозы, да и солнце ещё стояло высоко, даже не начиная раскрашивать горизонт закатными красками. Откуда же взялась эта дымка, постепенно растворявшаяся в не успевшем остыть раскалённом летнем воздухе? Словно необычный тёмный туман ложился на землю, окутывая всё вокруг лёгкой пеленой и заставляя моё сердце тревожно биться…

Я мчалась по дороге, торопясь домой, и понимала, что проигрываю тьме в этой гонке. Но виду не подавала, успокаивая брата словами, в которые и сама не очень верила:

«Потерпи, Дим, скоро уже будем дома, мама наверняка сделала окрошку, как ты любишь. Что притих-то? Мы же с тобой этот перелесок вдоль и поперёк излазили. Помнишь, сколько в прошлом году грибов и ягод насобирали? А в этом будет ещё больше. Я даже отдам тебе свою «счастливую» корзинку, хочешь?»

Братишка всхлипнул за моей спиной и пробурчал:

«Ничего я, Маша, не хочу, только вернуться поскорее домой к маме…»

― А мы, интересно, куда едем? Не распускай нюни, ты ж у меня смелый, здорового быка не испугался, ― нога ударилась о землю, и педаль прокрутилась вхолостую. В голову закралась неприятное подозрение: «А что если опять цепь слетит? Поставить её на место я точно не успею…»

И, как это обычно бывает, стоило только подумать о плохом, как что-то заскрипело, и велосипед встал как вкопанный. Сердце продолжало отчаянно разрывать грудную клетку, а я лихорадочно соображала, сколько мы уже успели проехать. Навскидку до дома оставалось минут пятнадцать быстрым шагом, и, решительно скомандовав Димке:

«Слезай, оставим велик здесь ― опять цепь полетела. Ничего, не трусь, и так добежим. Дай руку», ― крепко сжала его маленькую холодную ладошку.

Знакомый сосновый лес по обеим сторонам дороги всегда казался мне светлым и добрым, но только не сейчас, когда наступавшая таинственная тьма уже почти поглотила его, оставив видимыми лишь отдельные стволы. Я включила фонарик на мобильном и осветила наполовину заросшую травой брошенную колею.

Что за невезенье, надо же было мне свернуть именно сюда! Здесь и машины-то давно не ездят ― новая дорога гораздо ровнее, без ужасных ям и колдобин, да и ведёт прямо к озеру. Всё бы отдала, лишь бы увидеть сейчас свет фар облезлой соседской «Нивы» или трактора местного фермера… Но нет, старая, «исхоженная нами тропа» была лишь немного короче, и это определило мой выбор.

Я посмотрела на бледное личико брата со ставшими огромными от страха глазами и, стараясь не обращать внимания на струившийся по спине горячий пот, ободряюще ему улыбнулась:

«Бежим! По сторонам не смотри, только под ноги. Десять минут ― и будем дома…»

Он послушно кивнул, и мы рванулись вперёд. Ноги противно вязли в глубоком песке, то и дело цепляясь за упавшие колючие ветки и высокую траву. Пару раз спотыкались, тяжело дыша, и только чудом избежали падения. Прислушиваясь к шумному Димкиному сопенью, я уже решила, что, если он остановится, посажу братишку себе на закорки и буду бежать, бежать…пока не упаду у нашего порога.

А тем временем темнота поглотила уже и ближайшие к нам сосны, оставив едва различимую в свете фонаря полосу дороги. Но я упрямо тащила брата вперёд, повторяя:

«Всё нормально, осталось совсем немного, держись…»

Шорох, похожий на шелест крыльев большой птицы, оглушил, показавшись громче крика.

― Маша, что это? Я боюсь… ― захныкал Димка, но я, не останавливаясь, сказала так уверенно, словно по моим щекам не бежали горячие дорожки:

«Ну чего испугался, глупыш? Это просто птичка пролетела над головой. Сейчас же лето, их в лесу полным-полно».

Сама же подумала: «Какой же должен быть размах крыльев у этой «птички», раз волосы разметало, как после сильного ветра. Такие мысли только прибавили мне скорости, и Дима, на удивление, не отставал. Мама говорила, что в трудной ситуации надо всегда искать положительные моменты и опираться на них. Поэтому, сглатывая слёзы, я твердила себе:

«Пусть теперь и дороги почти не видно, но у меня есть отличный, полностью заряженный фонарик. С ним никакая темнота не страшна. Остался один поворот, а за ним ― дома. Даже с закрытыми глазами дойду…»

Легко, конечно, сказать ― «не страшна», но, вспоминая испуганные глаза брата, сердито твердила: «Ничего, справлюсь, потому что сильная, как ты, мамочка…»

Упругие, щекочущие прикосновения травы к голым ногам неожиданно сменились обжигающе горячими захватами чего-то шершавого и одновременно липкого. Словно кто-то пытался опутать лодыжки скотчем, намазанным жгучим перцем. Или облизать длинным языком… Вот когда меня по-настоящему затрясло, а сердце рухнуло в пятки. Дима вскрикнул:

«Маш, оно жжётся!»

Не выдерживая напряжения, я перешла на крик:

«Это же просто крапива, поболит и пройдёт, ты только не останавливайся. Сейчас повернём и увидим соседские дома, поднажми, Димочка…»

Рванулась из «захвата» и, ударив ногой назад, почувствовала, как кроссовок прилип к чему-то мягкому и плотному. В ужасе выдохнув: «Мамочка, помоги!» ― без сожаления рассталась с папиным подарком на день рождения, тут же скинув и второй, чтобы было легче бежать.

Братишка молчал, но его маленькая хрупкая ладошка дрожала. Я чувствовала, что он еле держится, и это стало последней каплей, разбившей плотину моего терпения. Подхватив Диму на руки, крепко прижала его к себе и, не прекращая движения, закричала:

«Оставь нас, проклятая тварь. Иначе, клянусь, ты пожалеешь, что связалась со мной!»

И, отвечая на этот вопль, что-то просвистело за нашими спинами и с резким звуком ударилось о землю, словно пыталось достать непокорную добычу гигантским кнутом. Я невольно взвизгнула, когда велосипедное колесо подпрыгивая пролетело над нашими головами, приземлившись где-то в стороне от дороги…

Крепче прижав к себе всхлипывающего брата, прохрипела вмиг осипшим голосом:

«Сколько хочешь бесись ― всё равно нас не получишь…»

Наверное, от страха я совсем потеряла рассудок, раз набросилась с угрозами на то, чего не было… Или, по крайней мере, не было видно. Как в насмешку над моим отчаянием, именно в этот момент мобильный выпал из руки и погас. Но мне было уже всё равно: я знала ― ещё десять шагов, и надо повернуть налево. Здесь лес кончался, давая начало деревенской улице.

Это были самые тяжёлые шаги в моей короткой жизни, и до сих пор не понимаю, как я смогла их преодолеть. За поворотом, в быстро редеющем сумраке виднелись силуэты деревьев и домов с кое-где уже переливавшимися огоньками окон. Увидев их, я разжала дрожавшие от усталости руки, опуская брата на землю и слушая, как звенит его счастливый голосок:

«Маша, Маша… мы пришли, у нас получилось…»

Едва выдохнув: «Да…» ― снова схватила его за руку, потащив вперёд на не гнувшихся от усталости ногах, потому что за моей спиной разочарованно и тоскливо вздохнула тьма, или, просто налетевший прохладный ветер прошуршал в соснах. Что бы это ни было, оно не могло меня остановить...

Димка выдернул свою ладонь из моей, радостно крича и размахивая руками, помчался так, словно и не было нашего сумасшедшего бега. Я же плелась за ним, не веря глазам: с каждым шагом воздух становится светлее и прозрачнее, бесследно растворяя в себе тёмную дымку. И, когда обессилев, мои ноги замерли около мамы, беспечно болтавшей с соседкой, прекрасный летний вечер окутал всё вокруг золотым солнечным сиянием…

Димка прижался к маме и замолчал. Она погладила его мокрые взъерошенные волосы и удивлённо посмотрела на меня.

― Маша, что у тебя за вид? А где велосипед и новые кроссовки?

Я не могла говорить: обняв её, прижалась головой к маминым каштановым локонам и ткнула рукой в направлении леса. С тревогой заглянув в глаза, она поцеловала меня в щёку и тихо выдохнула:

«Ничего-ничего, завтра с утра сама схожу в лес за великом. Давно пора выбросить эту рухлядь, то и дело ломается. Вернёмся в город, куплю новый, обещаю. И кроссовки найдутся, вот посмотришь, не переживай, Машенька. Главное, вы оба в порядке…»

Мы с Димкой переглянулись, и я, робко тронув её за руку, спросила:

«Пока нас не было, тут всё было…нормально?»

Мама засмеялась:

«Конечно, глупые мои фантазёры, что у нас может случиться? Опять что-то выдумали, раз примчались сюда как взмыленные лошадки. А ну, быстро умываться и ужинать».

Она ушла в дом, а мы с братом одновременно тяжело вздохнули. Димка смотрел на меня повзрослевшими серьёзными глазами.

― Маш, спасибо, что спасла меня… Знаешь, у тебя на ноге красная полоса…

Я перевела взгляд на покрытую маленькими волдырями лодыжку, за которую меня схватила «тьма», и, облизав пересохшие губы, ухмыльнулась:

«Подумаешь, до свадьбы заживёт».

Братишка с грустью приподнял короткий рукав футболки, показывая багровый «след» на коже:

«И у меня тоже, да? Маша, как думаешь, оно приходило за нами?»

Я пожала плечами, отводя взгляд.

― Вряд ли, просто попались на пути… Забудь об этом, мы с тобой справились, а значит, всё будет хорошо.

Он вдруг улыбнулся, и весёлые огоньки зажглись в серых, так похожих на мои, глазах:

«Маш, а мне понравилось, как ты прогнала тьму. Так на неё рявкнула, что она со страху и растаяла. Ты у меня самая храбрая, лучше всех… Шоколадку купишь? И жвачку…»

Я засмеялась:

«Ах ты, хитрюга! Пошли ужинать, мама ждёт…»

- Ну, Максим Александрович, - продолжал канючить Володя. – Ну второй квартал уже ждём. Ну сколько уже можно-то? Мы ведь без этой регенерационной установки на месте топтаться до бесконечности будем.

Максим Александрович устало массировал виски подушечками указательных пальцев. От пронзительных ноток в голосе подчинённого у него разгоралась мигрень.

- Володя, - терпеливо начал он свою уже практически ежедневную мантру, - Я не знаю, когда будут финансировать отдел. И никто не знает. Может завтра. А может ещё через полгода. Как только деньги придут – поверь мне на слово, я первым делом деньги на твою установку выдам. От того, что ты ко мне сюда каждый день ходишь – ничего не изм…

Отповедь руководителя прервал тоненький писк селектора.

Поморщившись, Максим Александрович взял трубку. Володя услышал, как из трубки доносится чей-то взволнованный неразборчивый голос.

- Так, - закивал руководитель, - Через сколько? Хорошо. Время есть. Спокойнее, спокойнее. Не тараторь. Понял, понял. Это очень хорошо. Давай. Подготовьте всё. Через десять минут заберем.

- Ну что, Володя. Повезло тебе, - повесив трубку обнадёжил Максим Александрович своего подчиненного. – У тебя есть отличная возможность решить свой вопрос с установкой в самые короткие сроки. Готов поработать?

- А что конкретно требуется сделать? – нахмурился Володя.

Максим Александрович задумался. Потом раскрыл лежавший на столе блокнот. Выдрал оттуда листок. Написал там какую-то фразу и сложил его пополам.

- Значит, смотри. Сейчас бегом дуешь в шестнадцатый отдел. У дверей тебя будет ждать Стасик Сенкевич.

- Это который от ПТСР лечится?

- Это неважно. Стас даст тебе два контейнера. Большой и маленький. Берешь их в руки и бегом на открытый полигон, который за восьмым корпусом. Только контейнеры держи аккуратно, не урони. На полигоне уже будет стоять космический корабль. Из него будет бить луч света на землю. Поставишь большой контейнер прямо в середину светового пятна.

- Подождите, чт…

- Нет времени на разговоры. Слушай и запоминай. Когда контейнер поднимется внутрь ты прочитаешь фразу с этой бумажки. Медленно, громко и обязательно улыбайся. Если ответят согласием, то поставишь в центр пятна маленький контейнер. А дальше самое простое. Забрать то, что они оставят после себя и принести сюда.

- Пдождите. Чт…

- Нет времени, Володя! – Максим Александрович вложил сложенный пополам литок Володе в руку и стал настойчиво подталкивать его к двери, - Бегом, бегом, бегом!

По-прежнему ничего толком не понимая, Володя помчался в шестнадцатый отдел. Он забрал у нервного худощавого мужчины два контейнера и через десять минут уже пересекал открытый полигон. В центре поля, под чёрным звездным небом, к Володиному ужасу действительно ждал массивный космический корабль из которого на землю бил янтарно-желтый луч света.

В полном соответствии с инструкциями руководителя, Володя поставил в центр светового круга большой контейнер и завороженно пронаблюдал, как он медленно втягивается внутрь инопланетного корабля. Затем он встрепенулся и развернул сложенный пополам листок.

Откашлявшись и изобразив на лице широкую улыбку он медленно и громко прочитал с листка:

- Де-же-ру-ко-мо-ро-мон-ге-неро!

Некоторое время ничего не происходило. Затем откуда-то сверху нечто пророкотало:

- Зи-иба!

Володя с опаской положил в центр светового пятна маленький контейнер. Он втянулся внутрь гораздо быстрее. Вместо него из корабля на свет выпало нечто, больше всего похожее на туго набитый холщовый мешок.

Окружающее пространство содрогнулось, и Володя понял, что корабля перед ним уже нет. Только совершенно пустой полигон и звездное небо по которому проплывала мигающая точка.

О происшедшем напоминал только мешок, по-прежнему лежавший на земле.

- Ну Володя, спасибо. Подсобил. – радостно сказал Максим Александрович, разрывая холщевину. Из разрыва, прямо на пол кабинета посыпались крупные алмазы, - Ты нам финансирование квартала на три обеспечил. Будет тебе регенерационная установка.

Где-то очень далеко от института, существа, управлявшие кораблем, обменивались впечатлениями.

«Ну как?».

«Ты прав, действительно неплохо».

«Неплохо?! Да это лучшие флубберсы в этом секторе млечного пути. И не забывай, что они делают их за горсть минералов!».

«За такую цену и правда отлично. Но что это за паскудная манера – навязывать этот вирписс с аппилимом? Если бы мы его хотели, то сразу бы заказали!».

«Ну какого ты хочешь сервиса от дикарей?».