Медсестра, спасавшая людей после питерского теракта в метро
Привет, Это База. мы продолжаем рассказывать о необычных людях и их историях. На этот раз мы поговорили с Юлией Валуевой - медсестрой, которая оказалась в метро в апреле 2017, когда там прогремел взрыв. Она спасала тяжело раненых, когда медиков скорой помощи еще не пускали к вагонам.
3 апреля 2017 года в вагоне петербургского метро между станциями «Сенная площадь» и «Технологический институт» террорист-смертник привёл в действие бомбу.
Машинист не стал останавливать поезд и довёз людей до станции. Из искорёженного вагона с разбитыми окнами и погнутыми дверями пытались выбраться выжившие.
Люди на станции не понимали, что произошло, – одни звали на помощь, другие снимали на телефон раненых, остальные пытались убежать, боясь ещё одного взрыва.
Медсестра Юлия Валуева шла по переходу к станции «Технологический институт», когда почувствовала, что под ней задрожали пол и стены. На станции женщина увидела дым, а толпа понесла её в сторону выхода из метро.
Меня толпой начало выносить к лестничному пролёту, к самому выходу. И на этом выходе я себе сказала «стоп» и начала возвращаться. На тот момент человек, который отслеживал выход людей наружу, не дал мне зайти обратно к повреждённому вагону. Но после слов «Отойди лучше по-хорошему, я медик, там помощь нужна» ко мне никто не лез особо.
Людей с лёгкими травмами поднимали наверх. Зевак и тех, кто снимал пострадавших на видео, выгнали. В вагоне остались трупы, тяжелораненые и несколько человек, которые оказывали им первую помощь. Среди них была и Юлия.
Начали с вагона. Трупы в одну сторону. С умирающих начали снимать всё, что возможно, чтобы подручный материал был. Потому что на протяжении 50 минут помощи в принципе никакой не спускалось. Я это прекрасно понимаю, потому что подозрение было, что повторный взрыв будет, и поэтому не давали никому спуститься туда. Используя подручный материал, мы пытались оказать помощь тем, кому, по крайней мере, это возможно было сделать.
Юлия перевязывала раны пострадавшим, делала из ремней и одежды жгуты, чтобы остановить сильные кровотечения.
Кого я хорошо запомнила – молодой человек, который погиб у нас на руках. Ему помощь оказывать было невозможно, у него повреждение половых органов было. Это с него снимали всё. Он ещё живой был. В глаза глядя мне умирал. Он иностранец был, мальчик.
Аня Обламская – это девочка с мединститута, у неё повреждение ноги было, со смещением перелом. Собирали, насколько могли. У Обламской собрана была нога, единственное, мы не смогли найти пальцы, они в вагоне остались
Женщина была с повреждением аорты, шейное кровотечение. Ей накладывали жгут на шею, от вагона прямо отрывали рейку. Я просто её не сразу заметила, что происходило с ней. Она под вещами лежала, она худенькая такая, незаметная. Потом её увидели, она много крови потеряла.
Ещё кукольница [Ирина Медянцева], она очень терпеливая женщина. У неё различные травмы были, повреждения внутренних органов, там, по всей вероятности, не одно повреждение было, там перитонит шёл. Ей помочь нечем было, не открытые травмы были. [Ирина Медянцева позже скончалась в машине скорой помощи.]
Этих людей да, а остальных поднимали сразу. Старались отправить сразу.
У нас лежачие оставались, это человек 6–7, супертяжёлые.
По словам Юлии, те 50 минут, когда врачи спускались к вагону, тянулись очень долго. После того как медики забрали пострадавших, медсестра познакомилась с Амаль Джумаевой – студенткой мединститута, которая тоже помогала раненым.
Мы по разным сторонам были. Когда закончили, я на неё смотрю, говорю: «Почему у тебя руки в крови, почему ты ничего не надела?»
Она стоит в шоке. Я говорю: «Ты проверься сходи. Ты в кровь полезла в открытую, ты что, с ума сошла? Начали на неё перекись лить, чтобы обработку провести. А у меня пакеты были, я пошла в пакетах.
Наверху у выхода из метро уже столпились журналисты с камерами, но у Юлии и Амаль уже не было сил и желания общаться с ними. Женщины попросили полицейских незаметно их вывести из метро. Юлия пошла домой пешком. На следующий день она, как обычно, была на работе.
Дома говорю сыну: «Так, всё, я спать, я была там».
«Мам, давай не рассказывай сказки, я вот по телевизору смотрю».
Я говорю: «Смотри, смотри, я там была, всё, спать».
Звонит мне дочь и говорит: «Мам, дай угадаю, ты там была, да?»
Я говорю: «Да, а почему ты так решила?»
«Потому что ты катастрофа, всегда залезешь туда, куда не просят».
Так что даже дети были не удивлены.
Юлия говорит, что страха никакого она не чувствовала, когда была в вагоне, в котором всего несколько минут назад произошёл теракт. Для неё это была просто работа.
В такие моменты мой мозг отключается. Сначала работа – оказание помощи. А затем уже в какой-то момент ты понимаешь, что и себя подвергаешь опасности. Наверное, у меня это произошло суток через трое.
О том, что медсестру, спасавшую людей в метро, ищут всем городом в соцсетях, Юля узнала только через три дня. Она даже не догадывалась, что там её кто-то снимал.
Юле написала мама одноклассницы её младшего сына, спросила, не она ли это на видео. Медсестра узнала себя, но попросила её не выдавать. Мама одноклассницы её, конечно, не послушала: многие хотели отблагодарить женщину. После того, как её нашли, блогеры, политики и обычные жители Петербурга предлагали наградить Юлию.
От имени президента ей вручили медаль «За спасение погибавших». А в День спасателя женщина получила ещё одну медаль – «За отличие в ликвидации последствий чрезвычайной ситуации».
Встреча с мчниками, которые там находились, интересная была. Один из них сидит рядом со мной и говорит: «Я тебя помню. Я к тебе три раза подошёл и сказал „Отойди от вагона – рванёт“. Ты сидишь, как будто не слышишь. На третий раз ты повернулась и сказала „Уйди лучше отсюда“. Прям криком закричала. Я понял, что лучше не лезть сюда, это бесполезно».
Медсестра рассказала, что со многими выжившими в теракте она общается до сих пор. Несколько месяцев назад женщина попала в серьёзную аварию и её госпитализировали в больницу с черепно-мозговой травмой. И те, кому она помогла три года назад, откликнулись на её просьбу о помощи.
Интервью и фото наши, тег мое
