Майн кампф, я и мои соседи. 4,5 года войны с алкотой и прочими интересными гражданами. Ч.2⁠⁠

Часть вторая (из двух), первая тут Майн кампф, я и мои соседи. 4,5 года войны с алкотой и прочими интересными гражданами. Ч.1

Двор нашего дома не был примечателен ничем позитивным. Он такой же, как множество дворов подобных домов, был просто пустой. Несколько жителей, как-то умудрившись собраться, сделали для своих детей песочницу и рядом поставили лавку для родителей, потому что при таком обилии алкоты, пускать детей гулять во двор без присмотра ни один родитель в здравом уме не решится. Из растительности остались четыре старых тополя и небольшая лужайка между ними. Нормального асфальта я здесь не видела никогда, к 2012 году уже были только его жалкие остатки. Большая часть двора укатана свободно перемещающими авто, и в сырые сезоны представляет из себя довольно печальное зрелище с морями луж и грязи. Благо, что дом можно обойти с другой стороны, где муниципальная земля, газон и нормальный тротуар. Вот, собственно, и все обустройство на лето 2020 г., если не считать сооруженное дендро-фекальным способом место посиделок у одного подъезда и огромный пень напротив нашего подъезда.

С этого пня и началась наша битва за двор.

Одним теплым летним днем, в субботу, мы проснулись в 6 утра, от того, что на этом пне восседала и активно бодрствовала представительница местной алкофауны. Пень этот долгое время служил и столом, и стулом во время гулянок клиентуры наших самогонщиков. Он почти никогда не пустовал, одна пьяная компания сменяла другую, и пешие, и на машинах, и так по кругу, практически круглосуточно. Один раз муж вылил помойное ведро в открытый багажник машины одной такой компании, гулявшей с музыкой и орами часов в 8 утра в субботу, наверное, еще с ночи. Чуть не подрались, наверное, сработал эффект неожиданности, но больше не приезжали. Была компашка, которая приезжала типа мстить: после того, как их прогнали днем, они приехали ночью, включили музыку и показывали факи в сторону окон дома, но быстро свалили, осознав, что девки получат люлей от своих мамок, которые живут тут же, а парни от полиции, которую сразу же вызвали, разумеется. Была компашка, которая воровала по мелочи, что-то отстегивали у припаркованных великов. Ссали у подъезда, за что один из них получил от меня пенделя со всего размаху прямо в процессе действа (помогло, с одного раза понял). Около это пня естественно появлялся и растекался по двору мусор. На нем и около него постоянно валялся кто-то, кто не смог. И то замечательное летнее утро, когда мы спали с открытыми окнами, стало нашей последней каплей.

Около 7 часов мы вышли с мужем во двор. Он с шуруповертом, я с рюкзаком. Пока он вкручивал в пень несколько десятков длинных саморезов, оставляя их наполовину торчащими, баба с пенька ретировалась, не понимая, что происходит, а я затарилась в ближайшем хозяйственном магазине несколькими тюбиками клея от крыс. Этим клеем и битумным лаком (он долго сохнет) мы облили весь пень. Сидеть на нем стало невозможно. Весь тот день во дворе были слышны только негромкие разговоры. Было похоже, что дворовая алкота охуела с таких пирогов, заткнулась даже та баба, что разбудила нас, которую тихо или спокойно говорящей я не видела никогда, она все время громким сценическим пропитым голосом вещала о своих неебических приключениях, хохоча и энергично жестикулируя.

Где-то пару недель пень простоял в таком виде. Изуродованный и одинокий. Не шибко радостное зрелище. Все это время мы думали, что с ним делать. Корчевать дорого, рубить самим долго и муторно, оставлять так - стремно. Решили, что, чтобы пень разлагался чуть быстрее, пусть на нем будет клумба. И стала клумба.

Муж набил по периметру штакета забором, засыпали внутрь землю, я засадила всякой цветущей на тот момент дикой порослью, что накопала на ближайших пустырях. Было очевидно, что культурные саженцы с клумбы быстро испарятся, как это происходит во всем городе. Одна из соседок по подъезду хаотично насажала туда бархатцев. Я была не против. Важна тогда была не красота, а факт захвата этого «опорного пункта».

К занятому пню не сразу привыкли в том числе и местные. Как-то вечером две соседки по подъезду по старой привычке присели рядом с пеньком, поставили одноразовый мангал и стали бухать. Было почти 10 вечера, когда муж, идя с прогулки с собакой, сделал им замечание, чтобы следили за временем и закруглялись вовремя. Женщины были уже сильно поддатые, началась перепалка, женщины решили, что на них нападают и сами вызвали полицию с намерением написать на моего мужа заявление. А потом… Потом ничего. Как я понимаю, заявления не было. Приехавшая полиция, видимо, объяснила женщинам, что им за разведение костра во дворе многоквартирного дома в нетрезвом виде влетит гораздо больше, чем моему мужу за нападение, а обойти обстоятельства произошедшего при написании заявления никак нельзя.

После этого мангалы во дворе тоже прекратились, а одна из этих соседок позже даже вручила мне несколько пакетов с семенами цветов для клумбы.

Преображение двора на этом не закончилось. Я не помню каким чудом летом 2020 г. меня занесло в тусовку городских урбанистов, но все лето я провела с ними на предпроектных исследованиях городских территорий, отобранных для будущего благоустройства по федеральной программе. Совершенно замечательное у меня получилось то лето, прекрасные люди, новые знания, интересные проекты, все супер. От одной из новых знакомых я узнала, что город поводит лотерею среди дворов на благоустройство. Вроде как, у домов своих денег на это не хватает, у города на помощь всем тоже не хватает, поэтому сделали лотерею. Выигравшим обещали помощь в преображении двора, небольшую, но все же. Выигравших, к слову сказать, было примерно 2/3 от подавших заявки.

Я подала заявку на участие в этой лотерее от нашего дома, ни на что сильно не надеясь. И… Мы выиграли!!! Я смотрела эфир розыгрыша и прыгала от радости, как будто эти деньги дадут лично мне на любые хотелки. Воодушевленная выпавшей удачей, я напечатала объявление для всех подъездов дома с пояснением, что нашему двору немного повезло, что работы начнутся такого-то числа и что от нас требуется участие, это обязательное условие программы. Со мной связалась женщина из администрации района, мы с ней коротко переговорили, и я обязалась собрать инициативную группу для участия. В развешенных объявлениях я указывала свой номер телефона, но в течение недели мне никто из соседей ни разу не позвонил, хотя бы за подтверждением того, что это не шутка. Стало понятно, что объявления никто либо не читал, либо не понял. И три ближайших вечера мы с мужем посвятили поквартирному обходу дома с объяснением что к чему и приглашением поучаствовать в предстоящем благоустройстве.

Женщину из администрации я уверила, что все ОК, хотя сама сомневалась, что наберется хотя бы десяток человек. Хотя бы потому, что в процессе обхода мы поняли, что половина квартир просто пустует.

Но десяток активистов как раз и набрался, если считать нас с мужем. Сначала у нас провели голосование по выбору работ, которые можно проделать в рамках этого проекта и ограниченного очень небольшого бюджета. Проголосовали за новую песочницу, лавку и турник. Больше ни на что не хватило. Мало, но нам и на том радость. Мне кажется, даже после голосования соседи не особо верили, что нам все-таки что-то перепадет и благоустройство состоится.

Но, хвала Вселенной, в назначенный день и час в нашем дворе начались работы. Сначала нам поставили песочницу, потом принялись за лавку и турник. Вся наша малочисленная группа активистов высыпала во двор и удивительнейшим для меня образом самоорганизовалась и приступила к уборке двора, расчистке его от мусора и тополиной поросли, раскидали кучу грунта, долго до этого лежавшую во дворе и почти окончательно заросшую лебедой. Детей в это время развлекали аниматоры с музыкой. Этот проект подразумевал не просто какие-то работы, а настоящий мини-праздник для двора. Какой-то был еще экологический мастер класс, потом от администрации нам всем вручили небольшие практичные подарки.

Это правда, что люди, вложившие силы в территорию, начинаю чувствовать ее своей. После того проекта кроме нас с мужем за порядком во дворе стала следить еще и та самая наша группа активистов. У нашего дома-бедолаги появился даже свой чатик, в котором до сих пор всего 10 человек. Среди них, кстати, есть и те самые 2 дамы с мангалом во дворе. В нашем чатике мы порешали, например, за неимением асфальта, сделать отсыпку двора мелким строительным мусором. Засыпали несколько больших луж, в том числе у одного из подъездов, где эта лужа всегда стояла с улицы до самых ступеней лестницы в подъезде. Заказали несколько машин, где было бесплатно, и своими силами растащили по двору. Как-то в одном урбанистском чатике кто-то привел статистику, что таких активных граждан на дом бывает в среднем 2-3% от всех жильцов. А у нас прям целых 5%, и мы поэтому молодцы.

Это был достаточно значительный шаг для нас, нашего подъезда и всего дома. Но еще не окончательная победа. В нашем подъезде еще оставалось несколько маргинальных личностей. Один из них жил в соседней квартире на нашей площадке. Другой на пару этажей ниже. Один просто бухал и устраивал «вечеринки» в любое время суток с друзьями и случайными знакомыми. Другой в подпитии начинал крушить все вокруг и колошматить свою жену. Я не знаю, сколько дури надо иметь, чтобы голым кулаком разбить фары автомобиля, но это то, что он сделал, то, что я видела собственными глазами. Первого, как говорят, поймали на воровстве и посадили. Вечеринки прекратились. Куда испарился второй, не знаю. Возможно, полиция стала более внимательно относиться к заявлениям из нашего дома, и на того парня тоже нашли управу. Во всяком случае, потасовки тоже прекратились.

К весне 2021 г. остались только 2 типа, которые систематически валялись бухие и гадили в подъезде. Один из них всегда просил вызвать скорую и, не стесняясь, сообщал, что скорая для него как бесплатное такси: они обязаны приехать на вызов и забрать его, а он по пути откажется от госпитализации, и его отвезут домой. Как-то мы передали его слова очередной приехавшей бригаде. После этого тот тип у нас больше не валялся. Не знаю, что с ним.

Из подъездных геморроев остался один. Который в бухом состоянии только мычал или просто валялся. Как-то пообщаться с ним, попробовать пристыдить или что-то такое, как-то пробиться в его сознание, не удавалось. Мы его фоткали в таком состоянии, распечатывали и оставляли его фотки ему, чтобы он, может быть, увидел себя со стороны. Это не помогало.

Я долго ломала голову, что с ним делать, где у него может быть та сама его «кнопка». У нашего Васи одна из кнопок – это все же стыд. Вася, пока трезвый, плохо переносит обвинения с доказательствами, что он плохой и делает что-то не так. Просто потому, что бухого себя, орущего, агрессивного, с приступом белки, он не помнить. Как-то раз во время очередного буйства мы его вытолкали в подъезд. В подъезде было прохладно. Достаточно, чтобы протрезветь, но недостаточно, чтобы сильно замерзнуть. К утру Вася протрезвел и начал пытаться попасть в квартиру. Его глаза были полны недоумения, когда мы ему рассказывали, что он делает, когда бухой. Он не верил. В его памяти отрывка от момента опьянения до момента отрезвления не существует. В его памяти он тихий уставший работяга, который выпил после тяжелого дня, уснул в своей кровати и проснулся в ней же. Все прекрасно. Мир прекрасен. Вася просто устал. А того, что его периодически утихомиривает и спать укладывает полиция, он не помнит. Возможно, что-то такое происходило и в голове того подъездного алкаша. Но перед одним собой ему стыдно не было.

Пусть будет стыдно перед близкими, если они есть, и коллегами, если и они есть, подумали мы и реализовали для этого слегка ебанутую идею. Сделали на заказ печати с фразами типа «срал в подъезде» и приготовились зеленкой нахуячить их прямо на рожу этому пропоице. И такой случай представился.

Я не знаю, насколько то, что мы сделали, в рамках закона и морали. Я, честно сказать, даже не стала задумываться. Нужно представить всю картину происходившего пиздеца, чтобы понять, насколько все это заебало. Валяющиеся в подъезде не просто валялись, они в нем гадили, а потом кое-как уползали. Они уползали, а их дерьмо (в прямом смысле слова) оставалось. И лежало неделями. Потому что управляшка у нас опять временная, и ей до фонаря, что у нас там. В какой-то момент в подъезде совсем перестали убираться, даже подметать. Свой этаж и нижний лестничный пролет я подметала сама. И мыла. И то самое человечье говно я тоже отмывала своими руками. Представьте всю глубину моего негодования, когда утром, выходя на работу, я обнаруживаю на нашей лестнице очередного сруна.

Времени разбираться у меня не было, я позвонила мужу, который выходил на работу позже, и сказала ему, что вот он тут, печатаем. То, что рассказал муж мне потом, это такая мерзость, что особо впечатлительным рекомендую пропустить до конца абзаца. Эта пьянь в попытке посрать смог только стянуть штаны и собственно посрать. Сил встать у него уже не было. Он приземлился жопой в свое дерьмо и в таком положении, сидя, отключился. В таком положении я его и застала. Мой муж смог его разбудить. И заставил собрать свое дерьмо руками. Руками блять. Собрать свое дерьмо с лестничной площадки руками. После чего тот уполз из подъезда.

Больше этого сруна мы не видели. А наша линия фронта переместилась обратно в квартиру.

Таня и Коля, как молодые и не сильно заморачивающиеся с чем бы то ни было, родили в своих 9 кв.м. жилья ребеночка. Несмотря на то, что они продолжали периодически бухать и драться до синяков и ссадин, за ребенкиным здоровьем они все же смотрели. Детеныш рос на вид здоровым, активным, развивался по возрасту. Пиздец начался, когда детеныш начал бегать. Проблема для нас заключалась не в том, что он шумел или что-то. А в том, что воспитателями Таня и Коля были никакими. До рождения ребенка все их драки заканчивались не только легким ущербом им друг другу, но и повреждением общего или нашего личного имущества: вмятины на фасаде кухонной мебели, проломы в пластиковых стеновых панелях, разбитая наша посуда и прочее. И никогда никто из них не пытался починить испорченное, заменить разбитое или хотя бы признаться и извиниться. Теперь ущерб стал наносить еще и их неуправляемый пиздюк.

К Тане с Колей приходили их друзья, и они устраивали посиделки, в том числе и за полночь. Дым от сигарет стоял столбом по все квартире, бутылки валялись на утро по всей кухне, а заканчивались эти вечеринки всегда одинаково: Таня ссорилась с Колей, в скандал вмешивались танины подруги, поясняя, что Таня сама дура, потом Таня выгоняла подруг, обидевшись на них, потом получала тумаков от Коли, который таким образом якобы пытался ее, дурную, уложить спать, и финал – Таня выгоняет Колю с вещами (т.к. хозяйка комнаты - она), ложится спать, и пару дней мы живем спокойно, пока Таня не прощает Колю и не зовет его обратно. Поскольку вторая стена нашей новой комнаты соседствовала с кухней, эти посиделки моего мужа заебали так же быстро, как васина белка. И однажды он яростно разогнал эту компашку. Друзья впечатлились, к Тане и Коле стали приходить значительно реже, по одному, сидели тихо и съебывали до одиннадцати.

Но сами молодые продолжали буйствовать. Таня почти никогда не вызывала полицию и не писала на Колю заявлений, а те, что писала, потом забирала. С одной стороны, нам было глубоко насрать, что у них там в отношениях, на наши предложения о помощи в выселении Коли Таня отмалчивалась, но раз в неделю стабильно слушать вопли и хрипы от удушения избиваемой Тани тоже такое себе. Я сняла пару видосов, где отчетливо записался весь этот лютый саунд, хотя и происходило все за закрытой дверью комнаты. Видосы отправила отцу Коли с припиской, что если они Колю не утихомирят, то мы его дружными силами посадим. Благо, что у Коли уже была условка за наркоту. Номер колиного отца остался в моих контактах после того, как Коля не один раз просил телефон позвонить. То у него телефон сломан, то его нет, то у него денег нет.

С деньгами у них вообще был напряг. Коля их не единожды стрелял, не было даже на проезд до работы. Потеряв всякое уважение к этому семейству, последний раз мы дали Коле денег из копилки, куда скидывали мелочь, которая болтается по карманам. Он стоял и выгребал рублями себе сотню. Больше пока не просил.

А вот на пиво деньги всегда находились. И это становилось поводом для очередного их конфликта, ведь Таня давно и стабильно работает, а Коля в постоянных поисках, полученную зарплату прогуливает, а живет на танины. Вместе с появлением пиздюка у них появился, естественно, и новый повод поругаться из-за денег, ведь Таня не могла тянуть на свою зарплату неработающего бухающего мужа и малолетнего ребенка.

Кроме порчи имущества, было еще и воровство, о котором мы узнали много позже. Коля за два вечера подряд спер телефоны у моего мужа и сына. Пропажа почти одновременно двух телефонов показалась нам подозрительной, и мы в очередной раз пошли в полицию. По сумме ущерба пропажа тянула на уголовку. Поэтому на следующий день один из телефонов Коля «нашел на коврике у двери». А второй так и ушел с концами. Мы припомнили еще несколько пропавших вещей из разряда тех, которыми редко пользуешься, и не сразу заметишь, что их нет. Но писать заявление еще и про них не стали. Потому что уже итак устали постоянно общаться с полицией.

После очередной пропажи у нас и отсутствии реакции от колиного отца мы поставили в квартире камеры наблюдения, даже не заморачиваясь с согласием соседей. Не знаю, что тут больше повлияло, камеры или все же колины родители отреагировали, но Таня перестала ходить с синяками, а их ссоры с Колей стали менее громкими и более стремительными – 5 минут ругани, Коля за дверь и все, тишина.

Драки прекратились, ущерб имуществу тоже, воровство, понятное дело, тоже. Но к этому-то времени как раз и подрос их пиздючелло. В обычном режиме после сна он с грохотом вырывался из комнаты и начинал носиться по квартире, родители занимались своими делами, и за ним смотрели одним глазом. Ребенок лез куда хотел, делал что хотел и хапал все, до чего мог дотянуться, слабо реагируя на окрики родителей. Мы не особо страдали по этому поводу, ну, ребенок и ребенок. А вот у Тани появились к нам претензии. Ей вдруг захотелось, чтобы мы не оставляли на столах или доступных местах ножи и другие острые предметы. Я недоуменно промолчала, не понимая, схера безопасность ее пиздюка должна обеспечивать я, а не она, и просто забила на это.

Вскоре стало понятно, что это был не случайный танин заеб, а система мышления, согласно которой у Тани больше прав, но не обязанностей. На первого ребенка Таню лишили родительских прав, а не виделась она с ним потому, что бабушка с дедушкой «его не привозили» (100 км от города). За вторым ребенком должна следить не только она, но и мы. И если ее пиздюк чего-то испортил у нас, то виноваты мы, потому что не убрали или не закрыли дверь. Если ее пиздюк поранится, то виноваты опять мы, и опять потому что не убрали. Внушить Тане и Коле мысль об их полной ответственности за ребенка казалось трудной задачей.

Сначала пришлось пояснить Коле, что, если они не отучат ребенка бегать по нашим комнатам и хапать все подряд, однажды эта беготня может закончиться для него пальцами в розетке, которые мы не собираемся из-за него закрывать, так же, как и убирать провода от кучи всякой нашей техники. А если его пизданет, так мы потом еще материальный ущерб за испорченную технику будем с них трясти. Дошло моментально.

Вторым вопросом в плане привития Тане и Коле ответственности стало понуждение их к исправлению и компенсации того, что они и их ребенок к этому моменту нахуячили: оттереть каракули, сделанные черным маркером их пиздюком на нашей мебели, купить новые тетради для моего сына взамен исчерканных и новые вазы для меня взамен разбитых ими. Начать хотя бы с этого.

Но самое главное – заставить их прекратить курить в квартире. Привлекать участкового я посчитала бесполезным делом, потому что штраф с них все равно взыскать не смогут, не с чего, а после этого они все равно продолжат, посчитав конфликт исчерпанным. Сумма этих штрафов не такая большая, чтобы приставы стали париться над ее взысканием через описание имущества, а банковских карт у таких граждан сроду не водится. В принципе, потому и не водится, они все прекрасно знают, что карта – это легкий способ забрать у них деньги. Поэтому вот эта манера класть болт на административные характерна для всего подобного контингента. Для них административное взыскание - пустой звук, можно даже не тратить на это время.

Пару раз я всех просила не курить хотя бы в туалете. Вася понял и принял сразу. Таня тоже. А вот Коля сказал: «А я буду». Просто буду и все. И продолжал. У меня долго не было способа повлиять на него. В квартире поначалу был численный перевес курящих, воевать со всеми сразу сил не было, решить мирно не получалось. И вот способ появился. Долгое время мой собственный малолетний ребенок был моей «кнопкой», и мало, кто стеснялся и не нажимал на нее. И вот теперь она есть и у Коли. Мне наконец-то удалось донести до Коли, что мой ребенок – хоть и большой, но тоже ребенок, и до тех пор, пока колина привычка курить в туалете будет портить здоровье моему ребенку, моя вредная привычка громко слушать музыку с сабвуфером будет мешать его ребенку спать. Жестоко и бесчеловечно, но это, наконец, сработало. Теперь Таня и Коля курят либо у себя в комнате, либо на улице.

В процессе войны с Таней и Колей мой муж чуть было не сдался. Он считал, что это все мелочи и не стоят траты сил, которые у него тоже от этих войн периодически заканчиваются. Мне удалось его приободрить, напомнив, что мы «задавили» уже целый подъезд, и даже больше, что с этими точно справимся, что можно сделать передышку, но нужно переломить ситуацию в свою пользу, иначе соседи не прекратят медленно, но верно разрушать наше имущество.

Собственно, только в момент того разговора я первый раз оглянулась назад, и, честно сказать, слегка прифигела, что нам столько всего удалось. Именно тогда я решила написать об этом. И с чувством не очень глубокого, но удовлетворения могу заметить, что, в принципе, mission complete.

Осталась рутинная по сути работа – следить, чтобы все так и оставалось и доебать Тане и Коле мозг покупкой новых ваз. И необходимостью ремонта разбитых ими стеновых панелей. А самой главное, необходимостью оплачивать-таки коммунальные услуги, которые еще не отключили только потому, что мы их оплачиваем. Потому что «ошибочные» аресты денег на моей карте по соседским долгам уже тоже заебли. Заебало платить за газ, которым я не пользуюсь, а они пользуются, несмотря на то, что им формально его отключили. И думать о страховке от пожара, опасаясь воспламенения самовольно подключенного далеко не пряморуким Колей электросчетчика, который им опломбировали за долги. За. Е. Ба. Ло.

И вот это все - это только часть того пиздеца, в котором мы жили эти несколько лет. Еще у нас были клопы, которых притащил Коля то ли с чердака, то ли с подвала, где он иногда ночевал, когда Таня его выгоняла. Развели они их в охрененном количестве, но общими усилиями нам все же удалось их победить насовсем. До Коли у Тани был бойфренд, который под наркотой выпал из окна нашей кухни, наглухо. Был «правильный пацан» из соседней квартиры, подкатывавший ко мне и недовольный тем, что я ему не отвечаю взаимностью, настолько, что мне реально было страшновато. Была васина привычка втихаря сжирать чужую еду, оставленную на плите, и таскать домой просрочку из магазина, которая у него периодически окончательно подыхала и воняла. Эпик фол – полностью протухшая из-за отключения электричества, забитая до отказа морозилка с васиными мясными запасами. Петина пустовавшая комната с открытым настежь окном несколько лет выхолаживала всю квартиру, пока мы не пригрозили нынешней хозяйке изъятием у нее этой комнаты как бесхозной. Постоянные препирательства с управляшкой и коммунальными службами из-за неправильных начислений и недоделок. И много чего еще.

Но было и позитивное. В нашем подъезде постепенно начали появляться новые жильцы, на вид порядочные. На наш маленький турник кроме наших жителей приходит молодежь из соседних домов. Во дворе теперь вместо пьяных оров детские голоса, дети могут спокойно гулять одни. И, конечно, наша попытка научить соседских детей играть в дворовые игры вместо игр с тем, что они доставали из ближайшей мусорки. Мы даже закупили для этого некоторый инвентарь. Детям понравилось, нам тоже, но детям понравилось, как оказалось, играть с нами, а не в принципе играть. Мы готовы были продолжать до победного, но этим безумно жарким летом даже поздними вечерами возможно было только растекаться по дивану, но никак не бегать и прыгать. У нас с одной моей знакомой районной активисткой был даже проект фестиваля дворовых игр, с которым мы участвовали в городском конкурсе. Я горела этим проектом, наш двор тоже, разумеется, должен был участвовать в нем, но, честно сказать, рада, что мы проиграли. Потому что в таком пекле, какое было этим летом, реализовывать его было бы не просто тяжело, но и даже опасно для здоровья.

Безусловно, в планах у нас переезд в отдельное жилье. Еще немного. Но и до этого времени надо как-то дотерпеть.

Подводя итог этим почти пяти годам непрерывных конфликтов, хочу сказать, что это дохуя тяжело, отстаивать свое и воспитывать взрослых людей. До написания этого текста я посыпала голову пеплом, видя, что мои ровесницы, мои коллеги и бывшие одноклассницы и сокурсницы заняты какими-то позитивными делами. Они занимаются собой, своими хобби, мотаются по кафе и театрам, развивают свои таланты, что-то меняют в своей жизни. Я за эти пять лет мало чего такого делала, и мне было не понятно, чем же я таким занята, почему не хватает сил и времени на все это. Сейчас понимаю, что занята моя голова была постоянно вот именно этим – бесконечными войнами в борьбе за свое жизненное пространство.

Конечно, я испытываю некоторую гордость, что мы смогли.

Но мое удовлетворение от проделанной работы омрачает понимание того, что все результаты вскоре предстоит бросить, а в наше отсутствие, с большой долей вероятности, все вернется на круги своя, т.е. снова пойдет по пизде, что столько сил потрачено впустую.

И еще то, что всего этого можно было избежать, всего лишь послушав свою интуицию и выбрав комнату пусть и в засыпушке на первом этаже, но в благополучном районе, где в соседях одинокие бабушки-божьи одуванчики.