Ложь(I)

Я считаю который год знакомые звуки.

Словно шепотом наоборот, кричу на глухое дно.

Здесь давно остывает спор. А чужие муки

Не разбиваясь, выходят толпой в окно.

Я могу рисовать хоть горячие песни Рио,

Карнавальной насмешкой тебе наплевать в лицо,

Всё равно не узнаешь — насколько невыносимо

Притворяясь, что просто идешь с цветами,

дышать свинцом.

Я могу безразлично черкнуть пустой гримасой

Как непрошеной спичкой о спрятанный коробок.

Все равно ты подумаешь — может она смеяться,

Не заметишь, как скорчусь, хватаясь за левый бок.

Все равно ты не ляжешь в траву, захлебнувшись солнцем,

Ты скорее провалишься в ад, чем вернешь стихи.

Я — из тех, кто на каждое слово — сдается,

А на деле лишь ждет чьей-то теплой руки.

Я — сильнее могил, ты — заманчивей Колизея.

Мы — бросались петардами в каждый бездушный день.

А теперь на экранах пустая улыбка, краснея,

Превращает горящую ложь — в нашу тень.

Наше общее сердце — холодная, грязная глыба.

Этот мир уничтожил порох и продал спесь.

Здесь должно было быть ненужное слово «спасибо».

Ну а я напишу:

Я здесь.

Они тебе врут. Все. Каждое слово, которое ты услышишь в своей жизни - ложь. “Я люблю тебя” или “беречь” - просто буквы. “Ты моя” или “мы” - просто набор знаков. Просто кириллица.

Каждый вдох, который ты сделаешь - ложь. Но сейчас...

Слушай мое дыхание. Тони в моей лжи.

I

Чёлка.

У пони длинная челка... У Него тоже. Высокая такая, пышная. Как будто всегда уложенная в замысловатую прическу. Он навряд ли красив, как Аполлон, навряд ли умен, как Эйнштейн. Зато игнорирует Софу, как бог свечки за 150 рублей в столичном храме. Софа плачет, обижается, но думает, что все поправимо. Ведь у нее есть подруга.

У Пятачка случались приступы паники. У нее тоже. Но для всех она была самой сильной девочкой на свете. Девочкой, которая могла крикнуть на всю улицу, стукнуть по носу обидчика подруги. Могла всё.

У каждого из них была своя жизнь. До поры до времени.

Она не любила, когда обижали Софу. «Пидор с челкой, и только!» - в очередной раз выплюнула она. И в тот же вечер у Него жалобно пискнул мобильник, оповещая хозяина о новом сообщении. «Привет» - сказала она. И Он прочел.

А приветы Софы не читал.

«Ты или ответь ей, или скажи что ты не ответишь. Она мне вытрахала весь мозг!!!» - прокричала она, бросаясь восклицательными знаками.

Он молчал.

Прошло несколько тягучих и морозных осенних дней. Софа с подозрением косилась на подругу: он поздоровался с ней на репетиции, словно не заметив Софу и Настю.

Шипя и подозрительно захлебываясь шепотом Настя оттащила ее в сторону:

Ты же обещала Софе помочь? Ты чего, опять за свое? Что у вас там с Ним?

Ничего. Мы просто беседуем, - пожала плечами она. И не соврала. Но Софа обиделась. Больше они никогда подругами не были.

А Они действительно просто разговаривали. Узнавали о делах друг друга, смеялись пустыми скобочками и только. Точнее, она — узнавала, он — как бы нехотя отвечал. Пока в один прекрасный день Он случайно не ответил на какую-то очередную бессмысленную фразу: «Сама узнаешь, особенно, если читаешь». «О, рифма!» - немедленно отреагировала она и экран возмутился: «Какая ж это рифма? Вот здесь — рифма...» А дальше ее вдруг бросило в дрожь. В невинном облачке сообщения громоздилось всего несколько строчек, причудливо корчившихся друг на друге:

«Ты, как ангел в поднебесной, словно серафим в цепях,

Ограничил литром виски — отказался быть на днях

Верным другом или птицей, что способна улететь,

Но какой же был подарок, научиться от тебя смотреть».

Несколько секунд она жадно глотала воздух, считала линии на запястьях и снова и снова проговаривала эти странные, складные слова.

«Это чьё?» - проснулась она и с надеждой вглядывалась в тоненькие буквы «печатает»....

«Ты сейчас читаешь его сообщение.» - замысловато ответили с той стороны экрана.

После она просила еще и еще. А Он, изредка снисходительно улыбаясь, отвечал новой порцией строчек и таинственно спрашивал: «Что видишь?», по нескольку часов мучая ее новыми загадочными фразами. А потом Он исчезал.

Он молчал, она влюбилась.

Вы спросите: «Как?! Ведь он же не сказал ровным счетом ничего особенного?!»

Да. Это правда. Он ничего почти не рассказывал, улыбался загадками и выдыхал удушливой смесью тайны и насмешки. Но это будто бы было не нужно.

Он позволял наблюдать самой.