Легион Горгона: военная доктрина⁠⁠

Бытует мнение, что Железные Руки не особенно задумывались о тактике, особенно после того, как легион возглавил Феррус Манус. Это заблуждение, предтечей которого стало простое наблюдение – в основе военной доктрины Железноруких лежит стратегия скоротечной войны. Это НЕ блицкриг. Блицкриг (так называемая «молниеносная война») – лишь один из методов скоротечной войны.

Суть скоротечной войны сводится к тотальному подавлению противника по всему фронту или на ключевых позициях фронта посредством организации точек превосходящей огневой мощи в местах прорыва. Исходя из определения, метод блицкрига имеет концептуальное отличие – его цель заключается в недопущении мобилизации противника, устранении прямой опасности до развертывания основных сил. Железнорукие редко действовали по методу блицкрига, их противник всегда знал о приближении легиона.

Стратегия скоротечной войны была воспринята Железным Десятым по двум причинам. Первая причина – происхождение рекрутов. Изначально они набирались на севере Старой Альбии, судя по всему – на территории Шотландии (если учитывать клановую систему и умение действовать малыми силами независимо от координационного центра). Исторически предками шотландцев были пикты и гэлы, кельтоязычные народы, известные своей воинственностью, которые постоянно воевали с кем-то или между собой на протяжении всей своей истории.

Не имея ни малейшего представления о том, что такое скоротечная война, пикты успешно применяли ее. Например, именно так они действовали против англов в Битве при Дун Нехтайне (685 год). Дал Риаду они покорили так быстро, что в хрониках даже не осталось никаких записей о военных столкновениях с этой страной.

После прихода Ферруса Мануса рекруты начали набираться на Медузе. Нам известно, что Медуза – суровый мир с субарктическим климатом и плотной атмосферой, не позволяющей местной звезде достаточно прогревать поверхность. Золотой Век и последующая Долгая Ночь истощили ресурсы планеты, оставив после себя агрессивные технологии, которые еще больше усложнили выживание на тектонически активном мире.

Медузийцам приходилось постоянно двигаться, чтобы оставаться в живых. А их битвы друг с другом и с боевыми автоматонами всегда протекали быстро, потому что у них не было ресурсов для ведения затяжных войн. Таким образом, и шотландцы и медузийцы независимо пришли к стратегии скоротечной войны, как наиболее подходящей для тех условий, в которых они были вынуждены существовать.

Но это лишь первая причина. Вторая – специфика противника. На прошлом стриме я упомянул, что одной из первых битв десятого легиона в Солнечной системе была Битва за Оберат, обледеневшую луну, которую ксеносы использовали как плацдарм для регулярных атак на человеческие колонии. Луна была испещрена сетью пещер, в которых и обитали ксеносы. Железнорукие (тогда – Несущие бурю) понимали, что с легкостью увязнут в этих бесконечных коридорах и переходах, которые противник хорошо знает, поэтому имеет преимущество.

Единственной возможностью была скоротечная война, а именно – глубокий бой. Это тип наступательной операции, суть которой заключается в подавлении оборонительных порядков противника на всю их глубину и в прорыве их пехотными и танковыми подразделениями. Обычно глубокий бой реализуется под прикрытием артиллерии, но маловероятно, что в пещеры Оберата можно было спустить тяжелую технику.

Разумеется, мы опускаем вариант с уничтожением луны на расстоянии космическими кораблями. Причин могло быть много. Императору нужно было отточить тактику легионов в прямом столкновении. Оберат мог быть прикрыт мощными пустотными щитами, а у Терры еще могло не быть передового пустотного вооружения. Также на Оберате могли находиться важные технологии, необходимые Императору.

Битва за Агрегацию Микан с расой Косарей, по всей видимости, также произошла скоротечно, так как о ней в архивах практически нет информации. Известно лишь, что Несущие бурю понесли минимальные потери, хотя сражались с сильным противником.

В Битве за Ржавь мы видим прямое развитие военной доктрины легиона, когда Амадей Дюкейн адаптирует стратегию скоротечной войны под нового врага. Орки на Ржави жили в подземных аркологиях. Так же, как и на Оберате, спускаться к ним было самоубийством. Эта война затянулась бы на многие годы и унесла бы десятки тысяч жизней легионеров. Поэтому Дюкейн разработал уникальный тактический ход. Смертные части его армии захватили небольшой плацдарм, а он нанес по ключевым объектам орбитальный удар.

Удар с орбиты заставил орков вылезти из нор и они бросились на наиболее очевидную цель – смертных. Дальше Дюкейн действовал строго по правилам глубокого боя. Он высадился прямо на головы орков, сформировал клин с тяжелой техникой на острие и пошел в атаку под прикрытием машин Легио Кибернетика и авиации.

Это эталонный пример глубокого боя, идею которого разработал Маршал Советского Союза Михаил Николаевич Тухачевский. В дальнейшем концепция глубокого боя переросла в теорию глубокой операции, которую Красная армия активно использовала во время Великой Отечественной войны.

Легион при Горгоне

Несущие бурю всегда действовали по четко проработанной стратегии, они вовсе не перли бездумно на противника, полагаясь на свое воинское мастерство как Пожиратели Миров или на свою стойкость как Гвардия Смерти. С приходом Горгона многое изменилось, но основа военной доктрины осталась прежней. Это была все та же скоротечная война. Именно такую стратегию мы видим со стороны Железных Рук во время приведения к Согласию Ибсена.

На самом деле, кампания в пустынях Ибсена спорна с точки зрения анализа. С одной стороны, Феррус Манус гнал своих воинов вперед, приказав даже оставить позади смертных. В «Прочности железа» Кайма это объясняется тем, что Горгон не мог позволить себе выполнить боевую задачу позже братьев (планету он покорял вместе с Вулканом и Мортарионом). Однако оставить смертных было закономерным ходом. Обычные люди больше не могли продвигаться вперед, но противника нужно было уничтожить как можно быстрее, потому что эльдары продолжали насылать колдовские бури и атаковать из засад.

Каждый день промедления отнимал жизни. В тот момент стратегия скоротечной войны была жизненно необходима Железноруким. Я обращаю внимание – части Десятого легиона продвигались вперед отнюдь не бездумно. У них были разведывательные отряды, продвижение осуществлялось мобильными группами. Задача осложнялась тем, что из-за колдовства эльдар они не могли провести разведку с орбиты. Но в конечном итоге решение Горгона оправдало себя – Железнорукие нашли базу противника и уничтожили ее.

Битва за Гардинаал, описанная в сольнике Мануса, тоже вовсе не прямолинейна, как думают знатоки Лексиканума, с первоисточником незнакомые. На самом деле, операция проходила в несколько этапов, с подготовкой плацдармов, высадкой артиллерии, подавлением противника в воздухе. Атаки выполнялись не по всей планете, а в стратегически важных точках (вспомнить хотя бы жертву Акурдуаны и налеты авиагруппы Труррака).

Все это говорит о том, что Феррус действительно умел воевать, умел завоевывать. Стратегия скоротечной войны и метод глубокого боя оправдывали себя. Примарх предъявлял к своим воинам самые высокие требования, чтобы битвы выигрывались как можно быстрее. Потому что время – критический фактор в любой военной кампании. Чем быстрее достигается победа, тем меньше жертв среди воинов и гражданских. Это разумный подход.

Со временем Феррус Манус стал пренебрегать жизнями смертных, как это делал, например, Пертурабо. Однако нужно понимать, что едва ли они оба поступали так без необходимости. Гибель полка Имперской Армии могла сэкономить жизни нескольких отделений Астартес, которые, ударив в нужный момент, сомнут гораздо больше полков противника. Жестокая стратегия, но война вообще жестокая вещь.

Кроме того, согласно моей теории, Феррус Манус, во-первых, сходил с ума. Во-вторых, он умирал и, понимая это, стремился завершить Великий крестовый поход как можно быстрее. По той же причине он хотел стать Воителем, а вовсе не из-за амбиций. Об этом прямо говорится в «Сером когте» Криса Райта:

Из всех легионов Железный Десятый был самым непоколебимым, единственным незараженным амбициями, за исключением поиска наиболее эффективного способа ведения войны.

Военная доктрина легиона была оптимальна для противников, с которыми сталкивались Железнорукие. И наоборот – их противники способствовали тому, чтобы воины десятого развивали боевую адаптивность и прорывную стратегию. На прошлом стриме я уже говорил, что Железный Десятый всегда бился с наиболее технологичным противником (исключая Ржавь, где противника было просто много).

Соответственно, сталкиваясь с врагом, который обладал неизвестными технологиями, Феррус Манус действовал по одному из двух возможных алгоритмов. Он либо быстро наносил врагу смертельный удар, либо, если враг оказывался слишком силен, он изучал, находил слабые места и атаковал вновь, не снижая натиска. Так было на Гардинаале, но там первый удар приняли на себя Ультрамарины, которые заставили врага раскрыть все свои козыри. Справедливо отметить, что отчасти поэтому Железноруким на Гардинаале было проще.

Здесь свою роль сыграла тяга Ферруса Мануса к технологиям. Очевидно, что это его генетическая черта, ведь, оказавшись на Медузе, он сначала стал ее исследовать. Горгон пришел к людям только когда понял, что в одиночку не сможет охватить столь большие пространства. Хотя по одной из версий, тяга к технологиям пробудилась в Феррусе после его победы над Азирнотом. То есть когда живой металл покрыл его руки и вступил в симбиоз с нервной системой.

Тут уже не имеет значения, была ли это некронская технология, осколок К’Тан или что-то еще. Важно, что чужеродное вещество, скорее всего, не просто убивало примарха, но и изменяло биохимию его мозга (что я подтвердил на стриме про Горгона). Это было бы вдвойне логично, если бы Азирнот оказался осколком Дракона Пустоты, который среди К’Тан как раз тяготел к созданию новых технологий.

Так или иначе, приход Ферруса Мануса внес еще одно критическое изменение в легион. Выраженное пристрастие к технологиям свело Горгона с техножрецами. Очевидно, что Марс не мог отказать примарху в знакомстве со своими разработками. Тем более, примарху, который искренне уважал машины, в том числе потому, что на Медузе существовал собственный вариант Культа Механикус – так называемый Машинный культ. Медузийцам было достаточно просто принять доктрины Марса и поэтому техножрецы нашли с Железнорукими общий язык.

Напомню также, что Медузу открыл марсианский разведчик. Об этом нигде не говорится, но полагаю, что Феррус Манус вполне мог познакомиться с технологиями Красной планеты еще на Медузе. Возможно, он даже нашел там СШК. Учитывая наличие на орбите Телстаракса, а на поверхности – чего-то, напоминающего прото-титанов, логично допустить, что Медуза была кладезем знаний. Горгону было, что предложить Марсу в обмен на тайны Механикус.

Из многих произведений, особенно из произведений о расколотых легионах (например, «Сыны Селенара»), мы знаем, что все технодесантники и Железные Отцы десятого легиона проходили подготовку на Марсе. По всей видимости, даже рядовые Железнорукие были сведущи в областях, которые редко интересуют обычных космодесантников из других легионов. Очевидно, это связано в том числе с обилием бионики и аугметики. Раз воины полагались на свои кибернетические улучшения, для них было жизненно важно понимать принципы их работы.

В уже упомянутых «Сынах Селенара» наглядно показано, сколь фанатичны были Железнорукие по отношению к высоким технологиям. Например, Фратер Таматика искренне восхищается селенарским спайщиком, а потом Железному Отцу даже удается частично подчинить себе жуткую машину, атаковав с ее помощью Сынов Хоруса.

В истории экипажа «Сизифея» есть еще один любопытный момент. Железнорукие использовали на умирающем капитане Брантане артефакт Железное Сердце, о происхождении которого они ничего не знали. Вполне возможно, это ксеносский артефакт, но это никого из Железного Десятого не волновало. Также их не волновало присутствие Гаруды – крибернетического орла из живого металла, который сам восстанавливал повреждения. Вот цитата из «Сынов Селенара»:

Шарроукин повернулся и увидел, что металл развернулся и исправил значительную часть повреждений, как будто птица каким-то образом сама восстанавливала себя.

Чуть позже поврежденный Гаруда полностью восстанавливается. При этом птица как-то общалась с капитаном Брантаном, и это очередная загадка. Возможно, Гаруда была осколком ТЭТ, а может это ксеносское творение или, как минимум, ксеносские технологии использовались при его создании. Как и в случае с Железным Сердцем.

Близкие взаимоотношения с Марсом давали Железноруким колоссальное преимущество. Это не только передовая аугметика, броня и оружие. С Железным Десятым постоянно путешествовали части Коллегии Титаника и Ордо Редуктор. Учитывая это, я уверен, что в плане осадного дела Феррус Манус едва ли уступал Пертурабо. Просто, как я уже отметил, ему не нужна была слава. Ни ему, ни его легиону. Железные Руки просто делали свое дело, оставляя почести и политику другим.

Третье изменение, произошедшее в легионе с приходом Горгона, касалось его структуры. Подробнее о кланах мы поговорим ниже, сейчас важно отметить, что Феррус Манус усилил дробление Железные Рук. Он вынудил кланы постоянно соперничать между собой за лидерство, что мотивировало их совершенствоваться и достигать в бою лучших результатов. С другой стороны, по необходимости кланы действовали вместе. По необходимости весь легион действовал вместе. То есть Железнорукие вовсе не были конфедерацией, они были единой машиной войны, но собранной из множества независимых частей.

Ниже я коснусь этого момента в контексте перемен в легионе, которые произошли после гибели Горгона. На данный момент отмечу, что при жизни примарха жесткое дробление на кланы позволяло Железному Десятому не быть привязанным к чему-либо. С каждым кланом путешествовал свой контингент Механикус, свои Титаны, даже Ковчеги (например, в Битве за Ржавь участвовал Халгентинский ковчег). Каждый клан представлял собой легион в миниатюре, он мог годами сражаться в любой точке галактики без подкрепления и связи с другими частями.

Что интересно, эта часть военной доктрины легиона – необходимость всегда рассчитывать только на себя – пестовалась в воинах с момента рекрутинга и существовала даже на уровне традиции. Но подробнее об этом я скажу ниже, когда мы будем рассматривать процесс подготовки легионеров Железного Десятого.

Из всего вышесказанного вы могли предположить, что стратегия Железных Рук не подразумевала инициативы. Это не так. Соперничество между кланами и общая высокая планка, заданная примархом, способствовали стратегическому творчеству. Легионеры старались найти наиболее эффективное тактическое решение, по необходимости даже нарушая законы собственного легиона.

Вся история Железноруких с «Сизифея» – одно сплошное подтверждение этого тезиса. Исключением может стать только Брантан, но это можно списать на множество факторов – от сумасшествия на фоне потери генетического предка до влияния Железного Сердца. Но лучше всего это подтверждают слова Шадрака из рассказа «Медузон» Дэна Абнетта. Когда Саламандр спрашивает у Железнорукого, как его легион выигрывал войны, Шадрак без запинки отвечает:

Грубой силой. И жесткой дисциплиной. Это хорошо работало, просто превосходно. Но тогда у нас были Горгон и Дюкейн, напоминавшие, когда нужно нарушить правила.

Я уже цитировал эти слова Кровавого на прошлом стриме, но здесь они важны в другом контексте. Медузон прямо говорит, что верховное командование легиона зачастую применяло нетривиальные решения, отступая от своих доктрин. Так что Железные Руки – это вам не тринадцатый легион их теорией/практикой. Феррус Манус создал военную машину, мощь которой поддерживалась в том числе способностью своевременно нарушать правила, отступая от губительного консерватизма.

В заключение этой части упомяну любопытный момент. Шадрак, отвечая Саламандру, говорит о грубой силе. И это не метафора. В «Расколотых Легионах» упоминается, что излюбленное оружие медузийцев – двуручный цвайхандер. В «Сером когте» Райта в описании клинка сказано, что длиной он был в рост смертного. Очевидно, что без внушительной физической силы с таким клинком не управиться. Кстати, реальные цвайхандеры тоже были невероятно большими и тяжелыми. Это двуручные мечи ландскнехтов, в длину они могли достигать 1,8 метра, а вес мог составлять до 3,5 килограмм.

После смерти примарха

Лучше всего состояние Железноруких после Истваана Vи гибели Горгона показано в рассказе «Расколотый» Джона Фрэнча. Крий, Железный Лорд Кадорана, на протяжении всего рассказа произносит про себя фразу «Он мертв». Воин просто не может поверить в это. Фрэнч не зря именно так называл свой рассказ – «Расколотый».

На примере Крия мы видим, как каждый Железнорукий раскололся пополам – каким он был до смерти примарха и каким стал после. Трещину между двумя половинами ничто не могло заполнить. Железнорукие, сотворенные для войны, не знали, что делать в таких случая, их на уровне биохимии лишили необходимых реакций. Вот как сам Крий рассуждает об этом:

Мы не созданы для этого. Когда нас ковали, то выбили из нас то, что помогло бы против скорби…

Но Железные Руки привыкли выживать, восстанавливаться после любых ран. Они больше не видели будущего для себя и галактики, но нашли цель, ради которой могли продолжить свое существование. И снова Фрэнч вкладывает основную мысль в слова Крия:

Надежда уже давно мертва, Борей. Она умерла, когда наши отцы стали смертными в наших глазах.

А вот, как свое состояние определяет Медузон после Истваана:

Воину казалось, что он превратился в одну из гробниц Альбии, которые посещал ребенком: огромную и несокрушимую, но давно лишенную драгоценных вещей, когда-то хранившихся там.

На мой взгляд, это одна из самых страшных ситуаций, которую только можно представить. Каждый Железнорукий потерял самого близкого человека, своего отца, но не мог пережить этого эмоционально, потому что нужные эмоции были купированы. Именно поэтому многие из легиона стали сходить с ума. Некоторые просто отдавались течению событий, как капитан Брантан, другие замыкались в постулатах и доктринах, которые больше не имели смысла (как Аттикус).

Так или иначе, легион нашел новую цель. Весьма символично, что ее озвучивает персонаж с именем Атанатос. «Атанаты» с греческого переводится как «бессмертные», так назывались элитные воины в византийской армии времен Иоанна Цимисхия. Атанатос из Железных Рук стал одним из первых Гхола, воскрешенных. Он определяет новую миссию легиона так:

Вот что оставил нам отец. Ни логики, ни разума, лишь ненависть. Таков урок его смерти. Эта война станет последней, войной ради возмездия, а не цели.

Я затрудняюсь сказать, что произошло бы с Железным Десятым, если бы он продолжил эту войну в одиночку. Из «Медузона» Абнетта мы знаем, что большинство Железных Отцов, переживших Истваан V, были слишком опустошены смертью отца, чтобы попытаться принять новую доктрину. Как один эльдар сказал другому в «Прочности железа» Кайма, у металла есть предел, после которого он перестает гнуться и ломается.

Но существовала еще одна проблема. Как я уже сказал, помимо Ферруса Мануса на Истваане погибли лорд-командующий Амадей Дюкейн и первый капитан Габриэль Сантар. В легионе больше не было воинов, которые могли бы объединить остальных. Которые были бы достаточно уверены в своих силах. Так это комментирует Железный Отец Ауг и даже Шадраку нечего возразить:

Никто не хочет, чтобы в нем увидели человека, который пытается заменить Горгона. Никто не желает заменять Амадея Дюкейна. Никто не хочет показаться настолько дерзким и нахальным.

Но Шадраку Медузону приходится это сделать, когда Железные Отцы гибнут. Как Крий и Атанатос, он ведет войну ради мести, только ради мести. Это объединяет воинов вокруг него. Но главная заслуга Медузона не в этом. Кровавый сумел адаптировать легион, согнуть металл, не сломав его. Я повторюсь – неизвестно, что было бы с Железнорукими, если бы им пришлось продолжать войну в одиночку. Но им не пришлось. Рядом оказались Саламандры и Гвардия Ворона. Медузон навязал своим воинам доктрину братьев. Идея была простой:

Горгон погиб, нашего приемного отца Амадея тоже больше нет. Теперь нам остается лечь и умереть вместе с ними – или научиться пересаживать головы.

И они научились. Железнорукие по-прежнему использовали стратегию скоротечной войны, но теперь они не наступали всем фронтом, а наносили точечные удары, как Гвардия Ворона. Теперь они ценили каждого воина, каждого смертного, научившись этому у Саламандр. Они были вынуждены это сделать, потому что им приходилось действовать с крайне ограниченными ресурсами. Легион адаптировался, как обычно, пережив самое страшное, что могло выпасть на его долю.

Насколько успешной оказалась новая доктрина Железного Десятого – комментировать излишне. Тем более, что подробно я рассказал об этом на минувшем стриме. Кстати, адаптировались не только те воины, которые сражались с Медузоном. Легионеры из команды «Сизифея» тоже смогли измениться и за счет этого выжить. Общая беда позволила им обрести настоящих друзей. Истории дружбы Сабека Велунда и Никоны Шарроукина, а также Игнация Нумена и Атеша Тарсы не менее искренни и не менее трагичны, чем всем известная дружба Барабаса Дантиоха и Алексиса Поллукса. Позже я обязательно расскажу их истории, они заслуживают этого.

Апофеоза мысль об адаптивности военной доктрины легиона достигает в рассказе «Деяния вечны» Гэва Торпа, где центурион Кратоз намерен разбомбить рекрутинговый мир Пожирателей Миров с орбиты. Саламандр Арий, командующий другим менее мощным кораблем, не позволяет этого Железнорукому. Их идейное противостояние на протяжении рассказа великолепно прописано Торпом (на мой взгляд, это один лучших рассказов сборника «Расколотые Легиона»).

Но гораздо важнее, что в конце Кратоз демонстрирует гибкость. Он все же атакует планету с орбиты, но тут же высаживается на нее, чтобы поддержать Саламандр в наземной атаке, цель которой – уничтожить рекрутинговый пункт, не допустив бессмысленной гибели среди гражданских. С одной стороны, Кратоз остался верен себе, с другой – адаптировался. Он осознал, что его боевой брат прав, что ненависть к предателям помутила его взор. В финале рассказа Железнорукий благодарит за это Саламандра.

Это довольно иронично, но похоже, что Железный Десятый стал лучше после гибели Ферруса Мануса. Их военная доктрина стала более гибкой и эффективной. Но не заблуждайтесь, Горгон вовсе не тормозил свой легион в развитии. В отрыве от генетического предка все легионеры начинают меняться. Примером могут послужить Ордена Второго Основания, которые достаточно быстро выработали собственные стратегии, многие из них с точки зрения применяемых тактик и инструментов войны кардинально отличаются от породивших их легионов.

Значение боевого клича

Всем хорошо известны слова, с которыми Железнорукие шли в бой. «Плоть слаба». Многие заблуждаются, полагая, что это слова Ферруса Мануса. На минувшем стриме я приводил его цитату из «Свитков Неймереля», которая подтверждает, что Горгон не мог сказать этой фразы. Примарх вовсе не считал плоть слабой в том контексте, в каком это принято представлять. Но этот вопрос мы уже обсудили, поэтому сосредоточимся на истинном происхождении боевого клича Железного Десятого.

Эта короткая история приведена в уже упомянутом рассказе «Деяния вечны» Гэва Торпа. Она вложена в уста Саламандра Ария. Не вижу смысла пересказывать ее, так как она короткая. Поэтому приведут цитату полностью:

То, что ты говоришь, «плоть слаба» – всего лишь часть высказывания. Без окончания оно утратило первоначальный смысл. Эта фраза была похвалой Вулкана Феррусу Манусу, после Сто-Восемьдесят-Четвертой экспедиции, когда наши легионы совместными усилиями освободили захваченные орками миры скопления Шоксуа. Сражение оказалось намного ожесточеннее, чем мы ожидали. Твой примарх в шутку сказал, что его рука устала от убийства стольких орков, на что Вулкан ответил «Плоть слаба, но деяния вечны». Эти слова чествовали достижения примархов и отмечали, что даже они могут умереть, однако свершения будут жить и после их смерти. В них не было осуждения, лишь понимание того, что жизнь конечна. Плоть слаба, потому что рано или поздно покинет этот мир, и потому мы должны стать выше забот плоти и оставить после себя наследие, которое потомки примут с гордостью. Феррус Манус понимал это. Он был суровым повелителем, неумолимым союзником, но также и создателем многих прекрасных вещей – творцом, а не разрушителем.

Полагаю, Горгон был и творцом и разрушителем в равной степени, это правда. И он совершенно точно понимал смысл слов, сказанных Вулканом. Поэтому он и сделал их боевым кличем своего легиона. Хотя нам неизвестно, была ли кличем полная фраза или лишь первая половина. Возможно, Феррус намеренно опустил вторую часть, чтобы не отнимать у своих воинов возможность самостоятельно продолжить изречение, тем самым постигнув его смысл.

При этом «Свитки Неймереля» явно указывают, что Манус намеревался в итоге все разъяснить сыновьям, но не успел. Как и Дорн в «Сатурнине», Горгон понимал, что они созданы для чего-то большего, чем просто война. Их, примархов, задача – доказать это, доказать, что они умеют не только разрушать, но и созидать. Поэтому в том числе он стремился завершить Великий крестовый поход как можно быстрее.

Подготовка и посвящение в легион

Мы ничего не знаем о том, как готовили Несущих бурю. Скорее всего, на Терре все легионы тренировались в примерно одинаковых условиях. Но нам кое-что известно о методике подготовки Железных Рук после открытия Медузы. Мы знаем это благодаря «Резне» Блая и рассказам из «Расколотых Легионов».

Во-первых, подготовка могла отличаться в зависимости от того, к какому клану приписывается рекрут. Однако общая парадигма оставалась неизменной. На начальном этапе соискателю надлежало покинуть относительную безопасность мобильного города и пешком дойти до одной из крепостей-кузниц Железных Рук, которые постоянно перемещались по самым труднодоступным регионам планеты.

Напомню, из-за тектонической активности на Медузе почти не было постоянных поселений. Кланы исконно вели кочевой образ жизни. Известно лишь несколько таких поседений в горах, например – город Медузон.

Учитывая жестокий климат, это само по себе было значительным испытанием (кстати, так же рекрутов отбирали на Инвите). Как сказал по этому поводу Шадрак, «Медуза специализировалась на таком отборе, который делал ее детей тверже адамантия». Там же, в «Сером когте» Райта, Медузон вспоминает о том, как сам был соискателем и в этом эпизоде есть важный момент. Когда Шадраку все же удалось достичь крепости-кузни легиона, воин, стоявший у ворот, сказал ему: «Пройди врата, и твои испытания станут вечными».

Тут Железноруких можно было бы заподозрить в фатализме, но это не так. Железный Десятый знал, для чего был создан. Эти воины не питали иллюзий насчет галактики. В этом смысле я вижу их близость с Повелителями Ночи. Потому что у рассуждений Келенкира и Келлендвара из «Фароса» о том, что вся галактика – это лишь увеличенная копия Нострамо, тот же посыл, что и у этой фразы из «Серого когтя». Вся жизнь человека – испытание.

Именно поэтому в основе обучения медузийцев лежало умение выживать. Выше я упомянул об этом – Железнорукие всегда полагались только на себя, зная, что братья гибнут на войне, а союзники могут быть ненадежны. Так легион готовил своих рекрутов. В воспоминаниях Медузона легионер патетично озвучил эти принципы:

Ты станешь одним из Сорргола. Ты будешь принадлежать только нам. Когда ты изучишь наши секреты, то ни с кем ими не поделишься. Ты будешь биться в одиночку, у тебя не будет союзников. Мы из Железного Десятого и мы сами по себе. За пределами этого места царит слабость. Только мы одни сильны… Ты никому не будешь доверять. Никогда не станешь ослаблять себя присутствием на поле боя союзников-иноземцев. Мы из Железного Десятого. Только мы одни сильны.

Тут не совсем понятно, что значит «союзники-иноземцы». Справедливо предположить, что речь идет о не-медузийцах, но, как мы знаем, Железнорукие много сражались плечом к плечу с другими легионами. Отличный пример – Гардинаал, когда вместе в бой шли Железные Руки, Дети Императора, Ультрамарины и Тысяча Сынов. Ксеносы здесь тоже вряд ли имеются ввиду, об этом не могло быть и речи. Так что вопрос остается открытым.

Любопытно замечание насчет «наших секретов». Это очевидное указание на то, о чем я уже упомянул. Каждый легионер Железных Рук помимо искусства войны обучался искусству общения с машинными духами. Маловероятно, что все легионеры посещали Марс, но многие – это факт, подтвержденный в «Расколотых Легионах».

Слова легионера насчет отсутствия союзников тоже не стоит понимать превратно. Железные Руки знали о том, что такое братская верность и честь. Как идеальный пример этого понимания приведут эпизод из «Сынов Селенара». В этом эпизоде Саламандр Атеш Тарса спасает из ядерного огня Магна Матер, а Железнорукий Игнаций Нумен вытаскивает тело боевого брата из пламени, при этом получая смертельные повреждения. Когда оба воина умирают, происходит неожиданная стычка Кадма Тиро и геноведьмы...

Увы, ограничение по знакам. Продолжение здесь.