"Лабиринт Фавна" , художник Santiago Caruso

Окончание. Начало тут: Воин с улицы Суворова 6. часть -1

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Колька открыл глаза. Он проснулся. Проснулся на поляне переговоров. Он поднялся на четвереньки и увидел Чёрного человека. Огромного, почти до небес. Чёрный человек бился в бессильной злобе внутри круга из детских игрушек. Он не мог выбраться. Дети поймали его в ловушку. Игрушки светились в темноте. Они звенели. Смеялись. Сегодня ночью они сами стали детьми и Чёрный жестоко ошибся, он напустил на них своих детей леса, он позволил в суматохе дать окружить себя призрачной армии Суворова и теперь он сам оказался в западне. Рядом с кругом стояли рыцари в ярких сияющих доспехах. Высокие, гордые и такие знакомые. Стоял похожий на гранитную скалу Пыня. Могучий и спокойный. Стоял пионер Виктор пожилой, но всё ещё крепкий рыцарь в сиреневых латах. Рядом с ним стоял Слава, его доспехи отливали бронзовым цветом. Сейчас это был спокойный и рассудительный рыцарь. А кто это в шипастых доспехах, похожий на ежа? Да ладно? Это же Буржуй! И конечно Колька увидел Лёху - серебряный рыцарь ордена манной каши сиял ярче всех.

“Это мне только чудится, — подумал Колька оглядывая себя, — прививка сработала, теперь все дети Суворова стали для Чёрного и его детей страшными противниками. Все, кроме меня. Я-то, ещё не принёс к кругу свою любимую игрушку”.

Они ждали. Ждали когда он присоединится к ним. Ритуал освящения нужно было закончить. Дети Суворова загнали Чёрного в ловушку, но прикончить его должен был он.

Колька поднялся с травы. Босиком, в одном нижнем белье, он не обращал внимания на сырость и пронизывающий ночной холод. Друзья ждали его. Вся улица ждала затаив дыхание. Теперь всё зависело от него.

Он приблизился к кругу и зажмурившись представил огромную дверь. Прямо под ногами у Чёрного.

— Рыга! — громким голосом позвал Колька. — Рыга, выходи! Поиграем!

Земля внутри круга зашевелилась. Чёрный человек замер, а рыцари попятились.

— Рыга! Уничтожь его! — потребовал Колька. — Сожри моего врага и защити моих друзей!

Земля взорвалась выпуская на свет десятки пупырчатых щупалец толщиною с спортивный канат. Рыга явился на зов. Любимая игрушка пришла поиграть со своим маленьким хозяином. Чёрный испугался лишь на мгновение, а потом торжествующе захохотал. Щупальца проходили сквозь его переливающееся дымчатое тело и не причиняли вреда. Рыга пытался схватить свою добычу, но всё без толку.

Колька остолбенел, такого поворота событий он явно не ожидал.

Рыцари переглянулись.

— Нужно помочь ему! — объявил серебряный рыцарь. — Давайте, все вместе!

Пятеро рыцарей разошлись по кругу и начали произносить хором странное стихотворение.

— Два. Четыре. Три. Один.

— Ты теперь совсем один.

— Двадцать пять. Четыре. Шесть.

— Рыга будет тебя есть.

От рыцарей в круг полетели яркие разноцветные лучи. Рыга прекратил бессмысленно атаковать своего врага и на его щупальцах начали появляться отверстия. Их было очень много. Рыга начал со свистом втягивать в себя воздух. Чёрный человек затрясся и загудел. От него пошли вибрации волнами расходившиеся по поляне. Он заговорил. Чёрный человек умолял прекратить убивать его. Он обещал детям, что навсегда покинет их мир и больше никогда не вернётся. Он сулил им несметные богатства и власть над тысячами миров. Он обещал стать их самым верным и преданным рабом, но рыцари молчали. Они знали, что всё это ложь и стоит им только отпустить Чёрного как всё продолжится.

— Ешь его Рыга! Не останавливайся! — прокричал Колька. — Ешь его за всех детей, которых он погубил!

Рыга взревел. Это был рёв победы. Теперь чудовище знало как ему победить врага своего маленького хозяина и оно открыло свою самую большую пасть. Чёрный превратился в бушующий смерч и постепенно исчез. Пасть захлопнулась.

— Заканчиваем ритуал! — немедленно приказал серебряный рыцарь.

Игрушки засветились сильнее и их яркий свет постепенно перешёл на щупальца Рыги. Теперь они светились одним ровным белым светом.

“Хочу ли я чтобы он ушёл”? — В Кольке неожиданно для него шевельнулась жалость. Он чувствовал, что чудовище столько времени мучившее его вовсе не виновато в этом. Оно не просило, чтобы он призывал его. Если кто и виноват во всех бедах так это он сам. Сейчас его Рыга погибнет, но может это и к лучшему? В глубине души он понимал, что оно просто любило его и хотело защитить, как этого от него требовал призыв проклятой печати.

— Прости меня. Прости, — прошептал с горечью Колька, — уходи. Живи где-нибудь ещё. Так будет лучше для всех нас. Ты больше не связан со мной договором.

Рыга затих. Лишь одно щупальце прикоснулось к краю защитного круга игрушек, как бы прощаясь со своим хозяином, а потом чудовище снова ушло под землю. Через минуту от него остался только один земляной холмик. Свет от игрушек постепенно гас уступая рассвету. Колька не замечал. Он просто стоял словно ждал чего-то.

— Ты простудишься, — вежливо кашлянул рядом с ним пионер Виктор.

— А? Чего?

Колька только сейчас понял, что он стоит посреди поляны в одних трусах. И что он замёрз просто до чёртиков.

— Одевайся, — Лёха протянул ему охапку одежды, — ворона предупреждала, что ты явишься к нам голышом поэтому я захватил из дома свою.

———————————————————————————————

Наступило утро, но детям ещё надо было собрать игрушки. Пионеры притащили тачки и теперь они все дружно разбирали выполнивший свою работу и ставший ненужным защитный круг.

Колька не участвовал. Он просто сидел и ждал пока остальные закончат. Его не трогали. Знали, что ему и так прилично досталось.

— Поляну всё равно нужно закрывать, — говорил пионер Слава, — сегодня одну заразу отогнали, а завтра другая может прийти.

— Уходить так просто, — вздохнул Лёха, — у нас с ней столько всего связано.

— И что ты предлагаешь? — поинтересовался Виктор. — Я,  хоть и пионер, но уже староват для таких дел. Сам не понимаю, как мне удалось пережить эту ночь. Второго такого раза…

— Уйдём с песней! — объявил Лёха и погрозив кулаком в сторону серой пелены скрывавшей город Ветряков закричал.

— Эй Короли?!! Мы сделали то, что вам было не под силу! Помните и бойтесь ордена манной каши!

Дети улицы Суворова засмеялись. Смеялся Пыня. Хихикал Буржуй. Улыбались пионеры Слава и Виктор. Не смеялся только один Колька. Он очень устал, замёрз и хотел домой, но он терпеливо ждал потому что хотел уйти вместе со всеми. Но они смеялись так заразительно, что он не выдержал и тоже начал смеяться вместе со всеми.

Лёха победно оглядел поляну. Игрушки были собраны. Больше тут их ничего не удерживало.

— Мы уйдём как этого требует наша традиция! Пусть среди вас только я один рыцарь, но сегодня мы все рыцари. Вы все потрудились, на благо улицы и потому пусть поляна переговоров запомнит нас такими. А ну, запевай - Рыцарскую-Грабительскую!

И Лёха запел.

- Банда жадных королей

- С грозными очами.

- Отчего не спите вы

- Тёмными ночами?

Пионеры Слава и Виктор весело переглянулись и подхватили песню.

- Отчего сидите вы

- Робкие как мышки?

- От чего не лезут в рот

- Пряники и пышки?

Дети уходили с волшебной поляны, они гремели тачками в которых лежали игрушки, а над поляной разносилась весёлая песня.

- Ночью рыцари придут

- Отберут конфеты.

- Завтра банда королей

- Сядет на диету.

—————————————————————————————-

Эпилог.

——————————————————————————————

— В общем, мы сделали как ты и планировал. Я помирился с Мокрой Вороной, а она изменила ритуал освящения так, чтобы все дети Суворова получили иммунитет к воздействию Чёрного человека. Колька, как выяснилось в процессе, обладал способностью призывать чудовище — Рыгу, оказавшегося его любимой игрушкой. Только он сам об этом не помнил, потому что в Новопетровске себя память стёр. Для того что бы он использовал игрушку по назначению Мокрая Ворона усыпила его и обманула Чёрного человека проникшего в его сон. Кольке специально не говорили о его роли во всей этой операции, чтобы наш противник не прознал раньше положенного срока. Для того чтобы всех ввести в заблуждение мы разыграли с нею спектакль и даже подрались для виду. Таким образом Чёрный напал не на нас, а на наши игрушки и мы его заперли применив ритуал освящения, а Колька призвал Рыгу и все вместе мы уничтожили Чёрного, — рассказывал Олегу Лёха.

Они пришли в больницу к нему все вместе. Лёха, Пыня, Колька и Анька. Принесли яблоки и печенье. Олег молчал. Они не сразу поняли, что ему всё-таки сделали переливание крови.

— Что вы такое несёте? Какой Чёрный? Какая ворона? Это Маринка Воронина, что-ли? Вы играли вместе в какую-то новую игру или по телевизору показывали новый мультик? Знаете, это похоже на какой-то бред, на детские детсадовские игры. Вы ведь все, уже почти пионеры, а пришли сюда и рассказываете мне полнейшую ерунду, — произнёс он едва только Лёха закончил свой рассказ.

— Но ведь…— начал было Колька, но Лёха предупреждающе положил ему ладонь на плечо.

— Да Олежек. Это всего-лишь сказки, — тихо произнёс он с грустью глядя на своего одноклассника, — извини нас. Мы так расстроились, что ты оказался в больнице и выдумали эту историю. Мы хотели подбодрить тебя.

— Тогда у вас плохо получилось. Выдумали бы про что-нибудь поинтереснее. Хотя за яблоки спасибо, — кивнул Олег и тут же спросил — Как там в школе? Много нам задали? Я бы не хотел скатиться на тройки.

— Всё хорошо, — всхлипнула Анька. — Ты не пропустил ничего интересного.

— Серьёзно? Меня нет на уроках уже два дня, а врачи сказали, что не отпустят меня до конца недели и ещё неделю я буду на больничном дома.

— Школа пока не работает, пионеры перестарались, — буркнул Пыня.

— Почему?

— Да там тараканов морят, рассыпали много опасных порошков. До конца недели школа закрыта, — махнула рукой Анька. — Не обращай внимания. Пионеры тут не причём.

— Ладно. Пойдём мы. Выздоравливай Олег, — смущённо сообщил Лёха.

Они вышли на улицу. Светило яркое осеннее солнце, но на душе у ребят было не радостно.

— Эй 4-б? Как там Бармин? — услышали они чей-то голос. Школьники обернулись. На скамейке возле входа сидел Виктор. Они подошли к нему.

— Пришёл навестить Веру и Вику, — сообщил он. — Они стали НЕПами, но зато теперь они вновь подружились. Как говорится: нет худа без добра.

— Олег похоже тоже стал НЕПом, — вздохнул Лёха, — потеряли мы своего товарища.

— Это печально. Он ещё слишком молод, чтобы уходить на пенсию, — в голосе Виктора царила безмятежность, — а знаете, я вам завидую. С вашей точки зрения я уже взрослый. Мне почти 15 лет. Можно сказать, старик. Мне не страшно уходить во взрослую жизнь, но мне всегда было страшно за тех кто уходит так рано. Я завидую вашему возрасту и тоскую по уходящему детству. Какие мы будем взрослыми? Будем ли помнить хоть что-то о прошлом? Я каждый день задаю себе эти вопросы.

— Да мы как-то не задумываемся об этом, — ответил за всех Лёха — но терять товарищей всегда тяжело.

— Эх, Олежек, Олежек. Ладно бы в шестом классе, но в четвёртом. Так обидно, — снова всхлипнула Анька.

— Не нужно, — улыбнулся Виктор, — не нужно так. Олег всё равно ваш друг, пусть он и не будет ценить вашу с ним дружбу сейчас, но как знать, может быть ваша дружба вернётся в будущем.

— Ты с нами? — спросил Лёха приглашая пионера вместе дойти до Суворова, но тот отказался.

— Идите, а мне тут нужно побыть ещё немножко, — ответил он.

Он смотрел как школьники уходят и лица его не покидала загадочная улыбка. Виктор ждал.

Мокрая Ворона присела на лавочку едва только школьники из 4-б скрылись за поворотом.

— Ты готов? — шепотом спросила она.

— Да, — не раздумывая ответил Виктор, — Таков мой долг. Долг судьи чести. Я хочу уйти с честью и сделать что-то хорошее напоследок.

— Ты забудешь обо всех своих приключениях, о Конфетных Королях, ты не сможешь побывать в других мирах. От тебя отвернутся многие кого ты знал, — предупредила девочка.

— Я и так скоро забуду. Лучше я забуду сегодня, чем проснувшись в один ничем не примечательный день, — улыбнулся Виктор и добавил:

— Там, на поляне, мы пели с Лёхой хором рыцарскую-грабительскую. Думал, что никогда её не услышу.

— Теперь уже Nevermore, — прошептала Ворона и протянула ему кубик-рубика.

—————————————————————————————

Ворона шла неслышно. Персонал больницы совершенно не замечал эту странную девочку с грустными глазами. Она на ходу крутила в руках кубик-рубика и по коридора разносился её тихий свистящий шепот.

Как-то в полночь, в час угрюмый, утомившись от раздумий,

Задремал я над страницей фолианта одного,

И очнулся вдруг от звука, будто кто-то вдруг застукал,

Будто глухо так затукал в двери дома моего.

Гость,— сказал я,— там стучится в двери дома моего,

Гость — и больше ничего.

Олег испуганно вздрогнул когда она появилась в больничной палате и поспешно натянул одеяло. Кроме него и этой девочки больше никого тут не было.

— Тебе чего надо? — грубо спросил он. — Это мужская палата.

— Я знаю. Я принесла тебе твою игрушку, — прошептала Мокрая Ворона и положила кубик-рубика на его тумбочку.

Олег насмешливо фыркнул:

— Я не люблю кубики-рубики!

— Я знаю, но может быть ты попробуешь? Ты ведь не дурачок? Только взрослые и умные могут собрать такой полностью. У меня, например, получается, — Мокрая Ворона била наверняка она играла на главном инструменте НЕПа, на его самолюбии и желании казаться взрослым.

Олег неуверенно взял в руки игрушку.

— Тут делов-то.

И он начал собирать кубик-рубика. Ворона улыбнулась и вернувшись в коридор продолжила.

Только приоткрыл я ставни — вышел Ворон стародавний,

Шумно оправляя траур оперенья своего;

Без поклона, важно, гордо, выступил он чинно, твердо;

С видом леди или лорда у порога моего,

Над дверьми на бюст Паллады у порога моего

Сел — и больше ничего.

По лбу Олега стекали капельки пота. Он так увлёкся, что совершенно перестал обращать внимание на окружающий мир. Губы его сами собой начали шептать.

И, очнувшись от печали, улыбнулся я вначале,

Видя важность черной птицы, чопорный ее задор,

Я сказал: «Твой вид задорен, твой хохол облезлый черен,

О зловещий древний Ворон, там, где мрак Плутон простер,

Как ты гордо назывался там, где мрак Плутон простер?»

Каркнул Ворон: «Nevermore».

Щёлкнула последняя грань и Олег ошарашенно уставился на свою любимую игрушку, потом огляделся.

— Лёха? Лёха был тут, а я? Господи, Оле-Лукойе! Они считают меня НЕПом, но я же вспомнил!

— Я вспомнил! Я вспомнил! — закричал он на всю больницу и от радости запрыгал на кровати — Ура!

На улице стояла Мокрая Ворона. Она не слушала радостных криков Олега. Ей было не до этого. Виктор уходил, уходил навсегда туда где начиналась взрослая жизнь. Она смотрела как он уходит и шептала слова прощанья.

И сидит, сидит над дверью Ворон, оправляя перья,

С бюста бледного Паллады не слетает с этих пор;

Он глядит в недвижном взлете, словно демон тьмы в дремоте,

И под люстрой, в позолоте, на полу, он тень простер,

И душой из этой тени не взлечу я с этих пор.

Никогда, о, nevermore!

Почитать можно так же и тут: https://vk.com/public194241644

начало тут: Воин с улицы Суворова часть 5.2

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Вечером Колька принёс на детскую площадку ту игрушку, которую он считал своей самой любимой. Модель парусного корабля в большой стеклянной бутылке. На площадке он встретил несколько детей разного возраста пришедших по той же причине. Было тихо. Никто не играл. Сегодня всем было не до игр. Он положил бутылку в общую кучу и отошёл на несколько шагов. Так поступали и другие дети. Лёхи и Пыни нигде не наблюдалось. Колька стоял и ждал. Дети продолжали нести игрушки. Со стороны всё это напоминало похороны. Они расставались с игрушками неохотно. Многие плакали. Колька заметил маленького хмурого коллекционера, он положил в общую кучу небольшой замотанный в ткань свёрток, взгляд у него при этом был волчий. Колька не понимал, что задумали воины. Ворона нашла способ изменить ритуал, вот только…

Когда Колька очнулся в её комнате она и Лёха страшно ругались. Мокрая Ворона залепила Лёхе пощёчину, а он в ответ пребольно дёрнул её за косичку. И такое потом началось! Вязаные игрушки напали на них. Особенно обидно было ему, потому что Колька был не при чём. Его искололи спицами, его покусали в общей свалке. Лёха носился по комнате словно вихрь расшвыривая вязаную армию, и даже плюнул в в свою подругу приговаривая тайные слова. Колька поёжился вспомнив как взбесилась Мокрая ворона. Как она с кулаками напала на Лёху и принялась нещадно его колотить. А удары у неё были...Словно огненные. Лехе пришлось тушить себя при помощи графина с водой. А потом они оба рванули на выход. Как они обувь только успели надеть? Непонятно. А вслед им с лестницы неслась жуткая убойная волна. Они едва успели пригнуться, а вот входной двери не повезло. А потом они бежали и вслед им неслись проклятья обиженной девочки.

Ему так и не удалось узнать о какой именно любимой Колькиной игрушке она говорила. Странно. Всё как-то странно. Он посмотрел на небо. Даже закат сегодня был неправильный. Огненная полоса протянулась над крышами пятиэтажек и цвет у неё один в один как на галстуках пионеров охранявших игрушки. А может это так галстуки светятся? Пионеров было двое. Они отгоняли любопытных собак и НЕПов. Колька своими ушами услышал, как проходившие мимо пожилые женщины показывали руками на кучу игрушек и жаловались друг другу, что опять на детской площадке строители рубероид свалили и детям играть негде.

Он так и не дождался Лёху, отчего пришёл к выводу, что он ночью от него всё равно толку не будет. Поэтому постоял немного, погулял вокруг да и вернулся домой. Помня наказ воинов — (не ложиться спать), Колька честно взял в кровать книгу и читал её до позднего вечера. Спать он совсем не собирался. Волновался, переживал, как там они? И в очередной раз бросив свой взгляд на часы, заметил, что стрелки уже очень давно не двигаются с места. Они замерли.

“Батарейка села” — подумал Колька и решил поменять. Залез в ящик стола за батарейкой и увидел среди тетрадок и канцелярских принадлежностей для школы странный стеклянный шарик. Колька не помнил, чтобы он туда такой клал. Вытащил осмотрел. Шарик был с множеством граней и внешне напоминал подвеску от хрустальной люстры.

“Наверное Мама нашла и мне в ящик засунула”, — решил он и хотел было уже положить шарик обратно, но тот вдруг ярко блеснул синим, а затем жёлтым и красным. Колька от удивления заморгал. Ему показалось или это блики от его очков? Он поднёс шарик ближе к глазам и на одной из граней увидел себя. Только со стороны. Там, внутри, он сидел в школьной форме за партой и что-то писал в тетради. Колька замер, пытаясь разглядеть получше и изображение само собой начало увеличиваться. Он и не заметил как сам оказался за партой.

Текст в тетради состоял из бесконечных волнистых линий. Колька сидел в третьем ряду, на первой парте, рядом с незнакомым мальчиком. Весь класс писал диктант под монотонное бормотание учительницы. Колька закрутил головой, учительница тоже была незнакомая, как и одноклассники. Хотя нет. Колька обнаружил Олега. Тот сидел неподвижно, с отрешенным лицом, уставившись на школьную доску. Он попытался подать ему знак, но Олег не обращал на него внимания. Зато обратила учительница.

— Коля Сидоров! Не вертись на уроке иначе поставлю двойку! — услышал он её грозный окрик и ему пришлось вернуться к тетради.

Этот урок длился бесконечно. Колька устал. Он исписал наверное листов двадцать. Заполнял тетрадь волнистыми линиями, а учительница всё бубнила и бубнила. Олег вёл себя всё более странно, он сидел с видом полного идиота, приоткрыв рот и пуская слюни, но кажется, на него не обращали внимания. Школьники превратились в механизмы строго выполняющие свою работу. Линия за линией. Листок за листком. И тетрадь не кончалась. Колька попытался проверить сколько ещё пустых листов и сбился со счёта. Урок превратился в бессмысленную бесконечную пытку и он понятия не имел, когда прозвенит звонок? Кажется, этот урок был всегда. Сколько себя Колька помнит. А что он помнит? Уже, почти ничего…

— Дети, сейчас вам сделают прививки! Сидите спокойно на своих местах! — услышал он возглас учительницы и словно очнулся.

В классе, возле доски, в белом халате стоял Чёрный человек. Тот самый. Ни с кем не спутаешь. Высокий. Почти до потолка. Колька совершенно не мог разобрать его лица. Оно словно клубилось. Перетекало, постоянно меняя форму. Он шагнул к ближайшей парте и склонился над сидевшими там школьниками.

Колька оцепенел от ужаса. Школьники, не замечали ничего необычного. Они послушно закатывали рукава и подставляли свои руки. Чёрный перешёл к следующей парте и мальчик увидел, что там где он закончил делать прививки сидят уже не дети, а маленькие скелеты в школьной форме.

— Кому сделали прививки, продолжают писать диктант! Бу-бу-бу! — громко объявила учительница и скелеты зашевелившись вернулись к своей работе.

Кольку дернули за штанину. Он опустил голову и увидел справа от себя сидящего на корточках Лёху.

— Долго ты тут торчать собираешься? Валим, пока не поздно, — прошептал он.

— Мы же на уроке, — жалобно возразил шёпотом Колька.

— Ты дурак?!! А ну, ползи за мной! — приказал ему воин Суворова и гуськом пополз к дверям класса. Колька бросил последний взгляд на Чёрного склонившегося над Олегом, всхлипнул и сполз под парту. Он пополз. Пополз изо всех сил стараясь не оглядываться. Он не хотел видеть того, что сделает Чёрный с его другом. И он до сих пор боялся громкого окрика учительницы. Лёха осторожно открыл дверь, помог Кольке выбраться, после чего осторожно закрыл её за собой.

Колька облегчённо выдохнул. Их не заметили. Они стояли в пустом школьном коридоре.

— Бежим отсюда! — шепотом потребовал Лёха и схватив Кольку за руку потянул за собой.

— Как ты тут оказался? И как я тут..? — на бегу спрашивал его Колька.

— Тебе говорили не спать? Говорили? Зачем ты заснул? Из-за тебя, обряд освящения пошёл не так как мы хотели. Ты сейчас в одном сне вместе с Чёрным, — отдуваясь отвечал Лёха.

— Клянусь, я не спал! Я не знаю как так вышло! — попытался оправдаться Колька.

Школьный коридор растянулся перед ними на километр. Слева двери, справа окна и и не было этому ни конца ни края.

— Поздно каяться. Надо выбраться из сна. Нам нужно попасть на поляну переговоров. — Лёха притормозил и начал озираться. — Да где же тут выход?

В этот момент прозвенел звонок. Захлопали открываясь двери. Друзья оглянулись. Из классов начали выходить скелеты постепенно заполняя весь коридор. Они щёлкали челюстями, жестикулировали. При ходьбе с них осыпались волосы. А где-то далеко позади появилась высокая фигура Чёрного человека.

— Мама! Мамочка! — взвизгнул Колька, но его товарищ не растерялся и просто втолкнул его в ближайшую белую дверь.

————————————————————————————

Обстановка сменилась. Они оказались на высоком холме. Колька чуть не задохнулся от обилия свежего воздуха.

— Это точно сон? Где мы?

— Кажется, там какой-то город, — указал рукой Лёха.

С холма открывался удивительный вид. Впереди высились горы, с белыми вершинами, а перед ними Колька действительно увидел город, но только очень странный, словно там случилась война. Множество домов в 9 этажей и выше стояли полуразрушенные. К городу вела широкая асфальтовая дорога вся в ямах и трещинах, сквозь которые прорастала трава и даже молодые деревья. Небо над головой бурлило серым клокочущим океаном.

— Как мы тут оказались?

— Твой сон. Откуда я знаю, — проворчал Лёха сосредоточено изучая окрестности — хотя, может не только твой… Может, это и сон Чёрного?

— Это скорее кошмар.

— Для тебя, может и кошмар, а для него сладкие грёзы. Вон, смотри! — Лёха показал рукой на дорогу.

По дороге бежала группа детей. Они были одеты в лохмотья, перепачканные, чумазые. Два мальчика и три девочки. Самая маленькая, сжимала в руках куклу в пелёнках.

— К нам бегут! — выдохнул наблюдая за ними Колька.

— И это для нас беда. Их настигли. Уходим! — нахмурившись произнёс Лёха.

— Кто? Я не вижу…— начал было Колька и тут он увидел.

Со всех сторон на детей напали маленькие чёрные тени. Дети попытались сбиться спина к спине, но не успели. Тени слились с ними и дети попадали как подкошенные. Они начали биться в судорогах. Тени не коснулись только самой маленькой, той у которой была кукла.

— Уходим! — Лёха дёрнул за рукав своего друга. — Им уже не помочь.

— Нет...Может мы…— Колька оцепенел от ужаса увидев как дети тела которых захватили тени поднялись на ноги и окружили девочку с куклой. Она уже не бежала, просто сидела на дороге и горько плакала. Один из детей поднял камень и занёс над её головой.

— Бежим дурак! — Лёха так дёрнул его за шиворот, что Колька не удержал равновесие и кубарем покатился с холма. Под холмом оказалось болото. Тягучее, вязкое и противное. Отовсюду торчали куски арматуры, в ядовито-зелёной жиже плавал различный мусор.

Они побежали вдоль болота, по кромке, стараясь не наступать в вонючие слизистые комки из сгнившей старой одежды и обуви. Позади них слышался шум. Это заражённые тенями дети погнались за ними. Лёха то и дело с тревогой оглядывался. Ему приходилось подталкивать Кольку что бы тот бежал быстрее, но мальчик совсем выдохся. Преследователи приближались и тогда Лёха приказал Кольке прыгать в болото.

———————————————————————————————

Колька вывалился в подвал и некоторое время брёл по нему придерживаясь рукой о стену. Он до нитки промок в том вонючем болоте и потерял Лёху. Странный сон и не думал заканчиваться. Колька дрожа от холода набрёл на бетонную лестницу ведущую наверх к выходу и тут железная дверь отворилась.

— Сопля, где ты лазишь?

Колька вытаращился на появившуюся в проёме двери кудрявую голову его одноклассника из Новопетровска. Это был Аслан.

— Я… — начал было он.

— Они поймали Финика, сломали его скрипку и собираются проткнуть ему глаз иголкой от шприца, — сообщил Аслан.

— Как?

— Татуировку не забыл? Придурок? На тебя вся надежда! Если они забьют Финика то мы следующие. Выходи давай!

Колька жмурясь выбрался из подвала и вместе с Асланом побежал спасать своего друга. Да, всё так и было. Наркоманы издевались над несчастным Фиником. Они часто ломали лифт в его подъезде и подстерегали его между этажами. Финик жил на девятом и его пьющей матери было наплевать на его выдающиеся музыкальные способности. Только Колька и водился с ним. Да ещё иногда Аслан. Все они, все трое были слабаками и их не принимала ни одна банда. Они считались терпилами и лохами. Молодые: 15-летние наркоманы, ещё недавно бывшие одарённые, были хуже всех. Их ломало от музыки Финика. Их тела помнили детство, а сознание обезображенное наркотиками отказывалось верить. И самое обидное, притон был на четвёртом этаже. Финик был обречён. Он не мог не играть на музыкальных инструментах. Музыка была для него всем и его били почти каждый день. Его ждала смерть и тогда, Колька решил спасти своего друга. Он пошёл к Мослу считавшегося среди одарённых в Новопетровске лучшим татуировщиком. Он украл бутылку дорогого заграничного рома привезенного дедушкой и который берегли на юбилей. Дедушка бы его понял. Ради спасения друга, разве можно жалеть какую-то бутылку, её же просто выпьют и всё? Колька отдал её Мослу, а взамен тот наколол ему на ладонь татуировку. Самую сильную. Она должна была сработать всего один раз. Так он считал. Мосёл не учёл только одного, тот кому он наколол татуировку, был открывашкой.

— Бежим, скорее, — поторапливал его Аслан, — сюда, они зажали его на третьем.

— Но ведь всё это уже было. Было много раз, — захныкал Колька. — Мы спасли Финика, вспомни. Вы снитесь мне почти каждую ночь и я заново переживаю одно и тоже.

— Ты чего? С дуба рухнул? Они убьют его!

Аслан втолкнул Кольку в душный пропахший мочой подъезд и тот опустив голову решил вновь отдаться судьбе. Снова будет тоже самое. Один и тот же исход.

Между третьим и четвёртым этажом двое подростков зажали в углу, возле мусоропровода Сережу Кислицина и издевались над ним. Рядом валялась выкинутая из футляра и разбитая в щепки его любимая скрипка. Финик, сегодня играл в доме культуры. Ему вручили грамоту. Грамота была порвана в клочки. Один из наркоманов гнусно хихикая нацелил на Финика старый стеклянный шприц, а другой крепко держал, чтобы терпила не рыпался. Сережа кричал, звал на помощь, но это был Новопетровск. Никто не выйдет из своей квартиры. Никто не вызовет милицию. Всем наплевать.

— Стойте уроды! — крикнул им Колька, но они отмахнулись от него. Как и всегда, как и в тот первый раз. И тогда он их начал оскорблять. Припомнил все ругательства, которые слышал от дедушки и добавил местные, городские. Это подействовало. Один из наркоманов оставил Финика и пошёл на него угрожая страшным стеклянным шприцом.

Колька вздохнул. Сон. Всё это сон и он использовал татуировку призвав на мучителей заключённое в ней чудовище. Первым завизжал наркоман державший Финика и тот вырвавшись из его лап бросился вверх по лестнице. Второй обернулся, но увидел лишь ноги своего товарища исчезавшие в мусоропроводе.

— Ого, приход! Клёво! — только и успел произнести он. Через секунду он стал следующим. Шея наркомана хрустнула, а потом жалобно звякнул разбившийся шприц. Щупальца чудовища ловко обвило ослабевшее тело и уволокло в угол, где ещё недавно пытали Финика. Потом в мусоропроводе застучало, словно кто-то с верхнего этажа выбросил бутылки и всё стихло.

Всё? Колька знал, что это далеко не всё. Чудище никуда не ушло в тот злополучный день. Оно расползлось по трубам, оно опутало весь дом. Оно сожрало всех жителей дома, детей, стариков, взрослых. Оно не тронуло только одного Финика и его, Кольку. Сережу Кислицина отправили в детский дом. Больше Колька его в своём классе не видел. Точно неизвестно, какой была официальная версия взрослых по поводу случившейся трагедии, но дом было решено снести.

И вот уже сон снова сменился. Он Колька пришёл к полуразрушенному дому, чтобы избавиться от чудовища. Он снова оказался в подвале, а впереди пульсировала извивалась сотнями щупалец, багровая масса.

— Как же тебя зовут! Я же назвал тебя по имени! Ты должен уйти! — кричит Колька.

Но чудовище в ответ только шипело. Уходить оно никуда не собиралось. Обосновавшись в подвале оно готово было идти в другой дом. Оно готово было жить в канализации. Еды было вокруг много. Колька словно на яву увидел Новопетровскую правду где предупреждали о участившихся случаях пропажи людей и домашних животных.

— Ты что думаешь, мне такое нравится? Думаешь я в игрушки с тобой играю! — снова кричит Колька. Он чувствует как от чудовища исходит волна удовольствия. Оно довольно, что её маленький друг и хозяин пришёл поиграть к нему.

Оно тянет к Кольке свои щупальца, оно никогда его не бросит. Никогда! Маленький хозяин нуждается в его защите. Посмотри хозяин: сегодня я съело этого пацана, который обижал тебя в школе. Он сидел в туалете и ни о чём не подозревал. Тебе достаточно показать пальцем на своего обидчика, достаточно подумать о ком-то плохо и я накажу его.

Случаев пропажи людей становилось всё больше и Колька не знал, что ему делать. Ему не к кому было обратиться за помощью. Он был лошарой. Его родители были напуганы, они решили переехать жить в другой город, но Колька знал: если они уедут чудовище никуда не уйдёт. Оно уничтожит всех, а одарённые в Новопетровске настолько не организованны, что до самого конца не поймут - кто стал причиной их гибели. Перед отъездом он пришёл навсегда покончить с чудовищем. Колька нашёл нужную дверь. Очень большую дверь. Он заманил чудовище на пустырь и запер его в другом мире, а потом пошёл к одарённому умеющему стирать память и попросил об услуге.

Он действительно забыл и вспоминал об этом только во сне. В каждом кошмарном сне. Каждую ночь. Каждую. Каж…

————————————————————————————-

У Кольки всё закружилось перед глазами. Огромная птица подхватила его за шиворот и подняла в воздух. Он не сопротивлялся. На него напала странная апатия. Сон, явь, какая разница, где-то сейчас Лёха? Неважно? А Чёрный человек? Может это всего-лишь очередной поворот. Птица несла его в своих когтях и ему было не капельки не страшно. Что это за птица вообще? Орёл? Она несла его над лесами и горами, над городами и линиями электропередач. Он видел вдали внизу огоньки поездов и автомобили, а сон всё не заканчивался и не заканчивался.

— Отпусти меня уже, дура! — вяло потребовал он и тут к его ужасу птица каркнула. Колька увидел как к нему очень быстро приближается крыша высотного дома и пребольно ударился головой.

— Меня кем угодно можно назвать, но только не дурой, — прошептала Мокрая Ворона наблюдая как Колька поднимается на ноги и почёсывает ушибленное место.

— Ты то чего, в моём сне? Лёху ищешь? — недовольным голосом поинтересовался у неё мальчик.

— А чего его искать? Он вон там, внизу. Сражается с врагом, как и подобает моему храброму рыцарю, — девочка кивнула в сторону края крыши.

Колька забыв про боль подбежал и посмотрел вниз. Оказалось он стоял на крыше собственного дома, а внизу во дворе кипела битва.

Одарённые Суворова бились плечом к плечу окружённые армией маленьких теней. Загремел гром, засверкали вспышки, отовсюду неслись храбрые возгласы. В первых рядах стояли пионеры и воины. Девочки в центре лечили раненых. Даже совсем маленькие детсадовцы и те колотили ночных тварей словно свирепые берсерки. Дети этого города ничем не походили на детей Новопетровска. Они были вместе, они никого не боялись, их сила и ярость была столь велика, что все он понемногу начинали светится ярким солнечным светом. Дети леса ничего не могли с ними поделать, они просто рассеивались в этом свете и с шипением отступали.

— Прививку нужно делать правильно, — прошептала над ухом Мокрая Ворона — там, внизу, все их любимые игрушки, но вот одной не хватает. Один мальчик ошибся и не положил в общую кучу свою любимую игрушку. Теперь Чёрный человек думает, что ритуал пошёл не по плану.

— Ты говоришь о чудовище? Но это...Я запер его в Новопетровске. Какая же это любимая игрушка? — Колька посмотрел на неё в изумлении.

— Он всегда будет с тобой. Тебе нужно всего лишь позвать его и добавить в общую кучу. Мы устроим кучу-малу, — лукаво улыбнулась Ворона.

— Но оно уничтожит тут всё! Оно опасно!

— Это ты так думаешь, но с другой стороны, это всего - навсего сон. Только чей же это сон? Твой или Чёрного человека? Представляешь, что будет когда ты проснешься? Или он? Во сне ты ничем не рискуешь, так почему бы тебе не перестать жалеть своё прошлое и не спасти своих друзей. Ты знаешь: кто там внизу враг, а кто нет. Твоя игрушка это и твоё оружие тоже. Используй её с умом, Коля.

— Но я не помню его имени. Я не не знаю. Оно не придёт.

— А вот в этом деле, я тебе с удовольствием помогу. Ты сейчас вспомнишь, — ласково улыбнулась девочка. И пока мальчик соображал, что она имела в виду Мокрая Ворона лёгким движением руки сбросила его с крыши.

— Аааааа...Рыыыыыыгааааа! — закричал Колька падая вниз в самую гущу сражения.

———————————————————————————————

В детстве мы все боимся темноты, а вырастая, смеёмся над собственными страхами. Но может так случиться, что однажды придуманные монстры вернутся за нами…

Я понимала, что не успеваю, но всё равно спешила, отчаянно накручивая педали старенького велосипеда, то и дело буксовавшего на песчаной лесной дороге. Младший брат Димка, прижавшись к моей спине, вздрагивал на каждой кочке и уже не ныл. Ему было страшно, и я его прекрасно понимала ― в шесть лет сама боялась темноты, да, честно говоря, мне и сейчас было не по себе…

Окружавший нас лес слишком быстро погружался во тьму, хотя на небе не было ни облачка, а на часах ― не больше восьми вечера. Для начала июля это ― детское время, когда ещё так светло, что здесь, на даче, можно читать, забравшись по ветке старой раскидистой яблони на крышу папиного гаража, лёжа на животе и беззаботно болтая ногами.

Пыхтя и обливаясь потом, я проклинала себя, что так долго просидела у подруги, с которой не виделась с прошлого лета. Вдали от города мне было скучно, а ребята, с которыми дружила много лет, как назло не приехали. И потому, когда Лиза написала, что на пару недель её отправляют «в ссылку» к бабушке, я ликовала. И решительно заявила маме, что до вечера уеду к подруге в соседнюю деревню.

Она не возражала, но занывший Димка всё испортил. Он хныкал и клянчил, упрашивая взять его с собой, ведь у Лизы была большая собака, которую настырный братишка обожал. Так хотелось послать его куда подальше, но мамины грустные глаза меня переубедили, и через полчаса, пообещав, что до заката обязательно вернёмся, мы весело мчались на велосипеде, не замечая кусачих мух и полчищ комаров, так и норовивших полакомиться нашей кровью.

Поездка не заняла больше получаса, и, несмотря на изнуряющую тридцатиградусную жару, показалась мне на удивление лёгкой. Остаток дня прошёл отлично: мы с Лизой от души веселились, предоставив лохматому Рексу разбираться с приставучим братом. Вчетвером успели сходить на озеро, вдоволь напиться вкуснейшего бабушкиного кваса и наболтаться до такой степени, что запершило в горле.

Все были довольны, но около половины восьмого я заметила, что как-то слишком быстро стало темнеть, и, торопливо попрощавшись, погнала велосипед домой. Небо было на удивление чистым, ничто не предвещало грозы, да и солнце ещё стояло высоко, даже не начиная раскрашивать горизонт закатными красками. Откуда же взялась эта дымка, постепенно растворявшаяся в не успевшем остыть раскалённом летнем воздухе? Словно необычный тёмный туман ложился на землю, окутывая всё вокруг лёгкой пеленой и заставляя моё сердце тревожно биться…

Я мчалась по дороге, торопясь домой, и понимала, что проигрываю тьме в этой гонке. Но виду не подавала, успокаивая брата словами, в которые и сама не очень верила:

«Потерпи, Дим, скоро уже будем дома, мама наверняка сделала окрошку, как ты любишь. Что притих-то? Мы же с тобой этот перелесок вдоль и поперёк излазили. Помнишь, сколько в прошлом году грибов и ягод насобирали? А в этом будет ещё больше. Я даже отдам тебе свою «счастливую» корзинку, хочешь?»

Братишка всхлипнул за моей спиной и пробурчал:

«Ничего я, Маша, не хочу, только вернуться поскорее домой к маме…»

― А мы, интересно, куда едем? Не распускай нюни, ты ж у меня смелый, здорового быка не испугался, ― нога ударилась о землю, и педаль прокрутилась вхолостую. В голову закралась неприятное подозрение: «А что если опять цепь слетит? Поставить её на место я точно не успею…»

И, как это обычно бывает, стоило только подумать о плохом, как что-то заскрипело, и велосипед встал как вкопанный. Сердце продолжало отчаянно разрывать грудную клетку, а я лихорадочно соображала, сколько мы уже успели проехать. Навскидку до дома оставалось минут пятнадцать быстрым шагом, и, решительно скомандовав Димке:

«Слезай, оставим велик здесь ― опять цепь полетела. Ничего, не трусь, и так добежим. Дай руку», ― крепко сжала его маленькую холодную ладошку.

Знакомый сосновый лес по обеим сторонам дороги всегда казался мне светлым и добрым, но только не сейчас, когда наступавшая таинственная тьма уже почти поглотила его, оставив видимыми лишь отдельные стволы. Я включила фонарик на мобильном и осветила наполовину заросшую травой брошенную колею.

Что за невезенье, надо же было мне свернуть именно сюда! Здесь и машины-то давно не ездят ― новая дорога гораздо ровнее, без ужасных ям и колдобин, да и ведёт прямо к озеру. Всё бы отдала, лишь бы увидеть сейчас свет фар облезлой соседской «Нивы» или трактора местного фермера… Но нет, старая, «исхоженная нами тропа» была лишь немного короче, и это определило мой выбор.

Я посмотрела на бледное личико брата со ставшими огромными от страха глазами и, стараясь не обращать внимания на струившийся по спине горячий пот, ободряюще ему улыбнулась:

«Бежим! По сторонам не смотри, только под ноги. Десять минут ― и будем дома…»

Он послушно кивнул, и мы рванулись вперёд. Ноги противно вязли в глубоком песке, то и дело цепляясь за упавшие колючие ветки и высокую траву. Пару раз спотыкались, тяжело дыша, и только чудом избежали падения. Прислушиваясь к шумному Димкиному сопенью, я уже решила, что, если он остановится, посажу братишку себе на закорки и буду бежать, бежать…пока не упаду у нашего порога.

А тем временем темнота поглотила уже и ближайшие к нам сосны, оставив едва различимую в свете фонаря полосу дороги. Но я упрямо тащила брата вперёд, повторяя:

«Всё нормально, осталось совсем немного, держись…»

Шорох, похожий на шелест крыльев большой птицы, оглушил, показавшись громче крика.

― Маша, что это? Я боюсь… ― захныкал Димка, но я, не останавливаясь, сказала так уверенно, словно по моим щекам не бежали горячие дорожки:

«Ну чего испугался, глупыш? Это просто птичка пролетела над головой. Сейчас же лето, их в лесу полным-полно».

Сама же подумала: «Какой же должен быть размах крыльев у этой «птички», раз волосы разметало, как после сильного ветра. Такие мысли только прибавили мне скорости, и Дима, на удивление, не отставал. Мама говорила, что в трудной ситуации надо всегда искать положительные моменты и опираться на них. Поэтому, сглатывая слёзы, я твердила себе:

«Пусть теперь и дороги почти не видно, но у меня есть отличный, полностью заряженный фонарик. С ним никакая темнота не страшна. Остался один поворот, а за ним ― дома. Даже с закрытыми глазами дойду…»

Легко, конечно, сказать ― «не страшна», но, вспоминая испуганные глаза брата, сердито твердила: «Ничего, справлюсь, потому что сильная, как ты, мамочка…»

Упругие, щекочущие прикосновения травы к голым ногам неожиданно сменились обжигающе горячими захватами чего-то шершавого и одновременно липкого. Словно кто-то пытался опутать лодыжки скотчем, намазанным жгучим перцем. Или облизать длинным языком… Вот когда меня по-настоящему затрясло, а сердце рухнуло в пятки. Дима вскрикнул:

«Маш, оно жжётся!»

Не выдерживая напряжения, я перешла на крик:

«Это же просто крапива, поболит и пройдёт, ты только не останавливайся. Сейчас повернём и увидим соседские дома, поднажми, Димочка…»

Рванулась из «захвата» и, ударив ногой назад, почувствовала, как кроссовок прилип к чему-то мягкому и плотному. В ужасе выдохнув: «Мамочка, помоги!» ― без сожаления рассталась с папиным подарком на день рождения, тут же скинув и второй, чтобы было легче бежать.

Братишка молчал, но его маленькая хрупкая ладошка дрожала. Я чувствовала, что он еле держится, и это стало последней каплей, разбившей плотину моего терпения. Подхватив Диму на руки, крепко прижала его к себе и, не прекращая движения, закричала:

«Оставь нас, проклятая тварь. Иначе, клянусь, ты пожалеешь, что связалась со мной!»

И, отвечая на этот вопль, что-то просвистело за нашими спинами и с резким звуком ударилось о землю, словно пыталось достать непокорную добычу гигантским кнутом. Я невольно взвизгнула, когда велосипедное колесо подпрыгивая пролетело над нашими головами, приземлившись где-то в стороне от дороги…

Крепче прижав к себе всхлипывающего брата, прохрипела вмиг осипшим голосом:

«Сколько хочешь бесись ― всё равно нас не получишь…»

Наверное, от страха я совсем потеряла рассудок, раз набросилась с угрозами на то, чего не было… Или, по крайней мере, не было видно. Как в насмешку над моим отчаянием, именно в этот момент мобильный выпал из руки и погас. Но мне было уже всё равно: я знала ― ещё десять шагов, и надо повернуть налево. Здесь лес кончался, давая начало деревенской улице.

Это были самые тяжёлые шаги в моей короткой жизни, и до сих пор не понимаю, как я смогла их преодолеть. За поворотом, в быстро редеющем сумраке виднелись силуэты деревьев и домов с кое-где уже переливавшимися огоньками окон. Увидев их, я разжала дрожавшие от усталости руки, опуская брата на землю и слушая, как звенит его счастливый голосок:

«Маша, Маша… мы пришли, у нас получилось…»

Едва выдохнув: «Да…» ― снова схватила его за руку, потащив вперёд на не гнувшихся от усталости ногах, потому что за моей спиной разочарованно и тоскливо вздохнула тьма, или, просто налетевший прохладный ветер прошуршал в соснах. Что бы это ни было, оно не могло меня остановить...

Димка выдернул свою ладонь из моей, радостно крича и размахивая руками, помчался так, словно и не было нашего сумасшедшего бега. Я же плелась за ним, не веря глазам: с каждым шагом воздух становится светлее и прозрачнее, бесследно растворяя в себе тёмную дымку. И, когда обессилев, мои ноги замерли около мамы, беспечно болтавшей с соседкой, прекрасный летний вечер окутал всё вокруг золотым солнечным сиянием…

Димка прижался к маме и замолчал. Она погладила его мокрые взъерошенные волосы и удивлённо посмотрела на меня.

― Маша, что у тебя за вид? А где велосипед и новые кроссовки?

Я не могла говорить: обняв её, прижалась головой к маминым каштановым локонам и ткнула рукой в направлении леса. С тревогой заглянув в глаза, она поцеловала меня в щёку и тихо выдохнула:

«Ничего-ничего, завтра с утра сама схожу в лес за великом. Давно пора выбросить эту рухлядь, то и дело ломается. Вернёмся в город, куплю новый, обещаю. И кроссовки найдутся, вот посмотришь, не переживай, Машенька. Главное, вы оба в порядке…»

Мы с Димкой переглянулись, и я, робко тронув её за руку, спросила:

«Пока нас не было, тут всё было…нормально?»

Мама засмеялась:

«Конечно, глупые мои фантазёры, что у нас может случиться? Опять что-то выдумали, раз примчались сюда как взмыленные лошадки. А ну, быстро умываться и ужинать».

Она ушла в дом, а мы с братом одновременно тяжело вздохнули. Димка смотрел на меня повзрослевшими серьёзными глазами.

― Маш, спасибо, что спасла меня… Знаешь, у тебя на ноге красная полоса…

Я перевела взгляд на покрытую маленькими волдырями лодыжку, за которую меня схватила «тьма», и, облизав пересохшие губы, ухмыльнулась:

«Подумаешь, до свадьбы заживёт».

Братишка с грустью приподнял короткий рукав футболки, показывая багровый «след» на коже:

«И у меня тоже, да? Маша, как думаешь, оно приходило за нами?»

Я пожала плечами, отводя взгляд.

― Вряд ли, просто попались на пути… Забудь об этом, мы с тобой справились, а значит, всё будет хорошо.

Он вдруг улыбнулся, и весёлые огоньки зажглись в серых, так похожих на мои, глазах:

«Маш, а мне понравилось, как ты прогнала тьму. Так на неё рявкнула, что она со страху и растаяла. Ты у меня самая храбрая, лучше всех… Шоколадку купишь? И жвачку…»

Я засмеялась:

«Ах ты, хитрюга! Пошли ужинать, мама ждёт…»

Прошло почти два месяца с нашего удивительного знакомства. Моя жизнь стала медленно, но верно меняться. Я стал высыпаться, что со мной раньше случалось довольно редко. Утром я просыпался в прекрасном настроении, с чувством невероятной легкости, и полным сил. Как результат - повысилась работоспособность, и я перестал засиживаться допоздна за надомной работой. Стал лучше питаться, правда, расходы несколько возросли, все-таки настоящие продукты приходилось покупать из-под полы.

В целях экономии, полностью от синтетической пищи я не отказался, но ужин у меня всегда был из настоящих продуктов. Но самым главным и удивительным изменением стали сны. Мне перестали сниться невнятные и почти не запоминающиеся размытые картинки. Мур обладал неординарной фантазией, и каждую ночь он открывал мне новые, умопомрачительные истории или неизведанные миры. Настолько живые и красочные, что я сначала забросил все свои голозаписи, а затем и вовсе раздал их по знакомым. Особенно реалистично ему удавался океан.

Я, как человек, безвылазно просидевший в одном городе всю свою жизнь, и видевший подобные вещи только в головизоре, воспринимал его как чудо. Зачастую берега были разные: бесцветный песок, при ближайшем рассмотрении вмещал в себя необъятное количество разных оттенков; серая галька, уютно подставляющая теплые покатые бока под ноги или высокие берега скалистых фьордов, на вершинах которых беззаботно резвился ветер. Я был твердо уверен в том, что океан всегда был один и тот же. Мур пытался мне это объяснить, но я смог понять из его спутанного рассказа, только то, что сны как-то связаны между собой и океан, либо другое, символически бесконечное пространство, является проекцией этой связи.

По негласно заведенной традиции, каждое утро, мы встречались за кухонным столом и делились впечатлениями от снов, которые показывал мне Мур, попутно плотно завтракая. Вернее, делился в основном только я, искренне восторгаясь живостью образов и полнотой ощущений. А Мур… Мур не переставая набивать брюхо своей порцией вчерашнего ужина перед дневным отдыхом, довольно ухмылялся, горестно вздыхал и сокрушался, жалея «дитя асфальта, выросшего вдали от природы в каменных ждунглях». С дикцией у него явно были проблемы, или он коверкал слова специально, я так и не понял. Но Мур по этому поводу абсолютно не переживал и обижался, когда я хихикал и чисто машинально его поправлял.

- Ну почему, ждунгли-то? - я едва сдерживал смех. - Джун-гли. Город - это каменные джунгли.

- Не морочь мне голову! - Мур поджал кончики ушей и махнул лапкой, отрицая мои доводы. - Джунгли - это пальмы, зелень и обезьяны всякие. Там красиво, ярко и интересно. Я их тебе присню, если настроение будет. А город? Город серый, и люди в нем серые, все время куда-то бредут или ждут чего-то. То автобус, то светофор, то счастья или лучших времен. Ждут завтрашний день, в надежде, что он изменит всю их жизнь, но следующий день лишь повторяет предыдущий… Ты и сам недавно таким же был. Так что батенька, город - это ждунгли!

- Согласен. - я вздохнул. Вот упертый! Хотя, некая логика просматривается. - Но город не всегда такой! Знаешь, как летом в городе красиво? А зимой, перед новым годом? Надо тебе показать пару мест, или в парк сводить, тебе понравится!

- А там покормят?

- Господи… - я поднял взгляд к потолку. - Я куплю тебе чего-нибудь.

- Органического? - уши монстрика вяло дернулись

- Органического. - кивнул я.

- Обещаешь? - сонно пролепетал Мур. Уши у него медленно опускались.

- Обещаю. - заверил его я. - Вот только… как нам тебя на улицу вытащить?

- Не надо меня никуда вытаскивать! - Мур деловито засопел, осторожно слезая со стула и направляясь в сторону спальни. - Ты сходи сам. Осмотрись, запомни все, а я ночью посмотрю, что ты там наглядел. Только про еду не забудь.

- А если ты чего-нибудь не того подглядишь? - я шутливо возмутился. - Как же тайна и неприкосновенность личной жизни?

- Ой! Было бы чего скрывать-то… Удачного тебе дня, Алекс! - устало бросил через плечо Мур и исчез.

Я прибрал со стола, и помыл посуду. Сегодня у меня был очередной выходной, и вдобавок, запланирована встреча с очередным заказчиком. Переодевшись и захватив легкую куртку, я вышел на улицу. Времени у меня в запасе оставалось порядочно, и я решил пройтись. Благо погода весьма к этому располагала. Самый конец весны. Еще не лето, но уже заметно потеплело.

Ласковое весеннее солнце и теплый легкий ветерок, приносящий запах почти распустившихся скромных городских цветов, приводил меня в такой восторг, что я улыбался прохожим. Они, в свою очередь, отвечали мне вежливыми полуулыбками, но с безопасного расстояния, предпочитая не провоцировать и обходить странного типа стороной. Ну и черт с вами, думал я, нисколько на них не обижаясь и бессовестно наслаждаясь прогулкой.

В таком приподнятом состоянии я слегка поплутал по городу и подошел к месту встречи, успев чуть раньше назначенного времени. Никогда здесь не был, хоть и прожил в городе с самого рождения. Четверть века почти, а в этом районе бывать не доводилось. Небольшое кафе, почти зажатое с двух сторон массивными высотками, словно бы сопротивлялось натиску индустриального развития. Аккуратный бледно розовый фасад, два оконца со ставнями шоколадного цвета и под ними - миниатюрные клумбы с белыми фиалками. Над входом - поскрипывающая на ветру старая деревянная вывеска с резной надписью: «Ахорна» и белоснежным единорогом. По случаю теплой погоды, на дворик, перед входом, были выставлены небольшие стеклянные столики на двоих, обрамленные кованной ажурной окантовкой. Не считая молодой пары, сидевшей за одним из них, кафе было пустым.

Темноволосый парень в светлом костюме сидел ко мне спиной и закрывал собой своего собеседника. Пройдя еще пару шагов, я увидел, что это девушка. Волосы были того же цвета, что и у парня. Ассиметричная прическа и вышедшие из моды моноочки, полностью закрывавшие глаза, подчеркивали ее скулы и красивые губы, гармонично дополняя строгую темно-синюю форму службы безопасности. Допрыгался… Идиот!

Парень достал сотовый и набрал номер. Я торопливо сунул руку в карман, но не успел - мой телефон зазвонил прямо у меня в руках. Парень обернулся на звук, заметил меня, дружелюбно улыбнулся, и призывно замахал рукой, приглашая присесть. Я обдумывал, как бы половчее улизнуть, но что-то в позе девушки меня смутило. Она сидела, сжавшись, словно ожидая удара, спина напряжена, уголки ее губ чуть опущены вниз, выдавая усталость, кожа была бледной. Девушка больше похожа на штабного адъютанта, чем на крепкого парня из отряда задержания. Таких на захват не берут, да и ее друг улыбается вроде бы естественно. Ну, для начала можно и послушать, что они мне предложат, сказать нет можно в любом случае. Настороженно поглядывая по сторонам, я приблизился к ним, взял стул от соседнего столика и присоединился к подозрительной парочке.

- Здравствуйте, Алекс! Меня зовут Артур Тишинский, - парень пожал мне руку, и кивнул в сторону спутницы, - а эта очаровательная девушка - моя сестра, Катя.

- Сказал бы, что очень приятно, но врать не буду. - буркнул я.

- Очаровательно! - Артур хохотнул и уставился на меня холодным взглядом, не имевшего ничего общего с его веселым тоном. - Кэт, он думает, что мы собрались его посадить! Нет, вы только представьте!

Катя вздрогнула, услышав смех брата, и сжалась еще больше, стараясь стать незаметнее.

- Не волнуйтесь, мы не при исполнении. - Катя робко кивнула и Артур, вынув из внутреннего кармана удостоверение, протянул мне.

Его фотография и кубики звания были наискосок перечеркнуты красной мигающей полосой и крупными буквами «НА» - не активен. Два зеленых кубика над двумя синими. Оберлейтенант… Однозначно, мне сегодня везет, как утопленнику. Два агента службы безопасности, не при исполнении, у черта на куличках, общаются с полулегальным системным кодировщиком. Если это не подозрительно, то, по крайней мере, весьма странно.

- Для начала, как вы меня нашли?

- Алекс. - Артур откинулся на спинку стула и стряхнул ладонью несуществующие крошки со столика. - У меня такая работа, к тому же, наш общий знакомый - техник Джамал, весьма лестно отзывался о ваших способностях. А в вопросах технического и программного обеспечения я ему доверяю.

Джамал! Ах ты, мерзавец! Ну и свинью ты мне подложил! Давно надо было с тобой поговорить! Не обратив на мое скривившееся лицо ни малейшего внимания, Артур продолжил.

- Кэт - аналитик в моем отделе. И так уж получилось, что она не может видеть с… некоторого времени.

Я быстро посмотрел на его сестру. Теперь понятно, почему ее внешность так отличается от новомодных образов. Прическа прячет контактные разъемы на виске с правой стороны, а очки скрывают увечье.

- Как вам известно, аналитики обрабатывают информацию через непосредственный контакт с командным блоком. И отсутствие или наличие зрения у аналитика не является ощутимой проблемой, по мнению шишек из нашего управления. - казалось, что Артур выплевывает слова. Внезапно он в порыве ярости ударил по столу кулаком. Металлические ножки протестующие взвизгнули. - Но для меня это проблема, и еще какая! Я хочу, чтобы моя сестра могла видеть мир таким, каким она его видела раньше, и каким вижу его я!

- В таком случае, чем я могу вам помочь? Вам нужен опытный врач, а не кодировщик.

- Проблема не в физиологии. - Артур открыл было рот, но Катя ответила быстрее. Ее голос был еле слышен, так что мне пришлось прислушиваться. - Нейрохирурги не могут объяснить, в чем дело. Зрение как таковое есть, но сигнал от глаз не обрабатывается в мозге так, как нужно.

Брат потянулся через стол и одобряюще пожал руку сестре.

- Вы хотите, чтобы я перекодировал ее? - теперь понятно, почему они обратились к такому человеку как я. - Вы понимаете, что вмешиваться в работу модифицированного электроникой мозга запрещено? Вдобавок, вы предлагаете мне изменить код у аналитика службы безопасности! Знаете, какие могут быть последствия? Как для вас, так и для меня?

- Мы готовы на это пойти! - Катя резко повернула голову в мою сторону. Ее голос зазвучал громко и уверенно, легкий румянец проступил на ее щеках. Хм, а она ничего… Я посмотрел на ее брата. Артур сжал зубы и решительно кивнул.

- Вы понятно, но как быть мне? Если ваши, - я кивнул головой за плечо, - пронюхают про сделку…

- Они не узнают. - быстро заверил меня Артур. Он написал что-то на салфетке и протянул ее мне. - Это я беру на себя. Мы рискуем гораздо больше, кодировка мозга еще не проходила испытаний на людях. А за ваш риск, кстати, я плачу весьма немаленькие деньги.

Я глянул на салфетку. Сумма была огромной, даже для такой трудной и рискованной работы. Если все получится, я смогу пару лет не работать и не брать заказы. Даже с учетом трат на органические продукты с черного рынка. У меня возникло стойкое ощущение, что я об этом пожалею, но они мне нравились.

- Согласен. Предложение слишком хорошо, чтобы отказываться. Мне нужны все данные по оборудованию и операционной системе. Сначала я их просмотрю, просчитаю варианты, и только потом можно говорить о каких-то сроках. После их озвучивания я возьму аванс в сорок процентов, это не обсуждается. Как только работа будет готова, я получу оставшиеся шестьдесят. Естественно все материалы, необходимые для работы оплачиваете тоже вы, список я предоставлю.

Во время оглашения условий, я внимательно следил за их лицами. Артур изредка мрачно кивал, а Катя еще сильнее бледнела. Под конец она схватила брата за рукав, и так сильно его сжала, что я всерьез забеспокоился за судьбу костюма.

- Я понимаю. - Артур облегченно выдохнул. Он мягко освободил свой рукав из пальцев сестры. Улыбнулся, посмотрев на нее и, словно снял с себя маску. Вокруг глаз и рта появились едва заметные морщинки, тело расслабилось, взгляд потеплел. Он достал голодиск и передвинул его мне по столу. - Здесь все, что вам нужно.

- Спасибо вам… - губы Кати предательски задрожали.

- Пока не за что, я бы не стал исключать возможность отказа от работы. - я не стал напрасно их обнадеживать, пряча голодиск во внутренний карман куртки. - Мне нужно еще просмотреть данные.

- В таком случае, дабы отметить это предварительное соглашение, позвольте нам угостить вас кофе! - Артур подал знак официанту.

- Спасибо, у меня с собой. - я вынул из кармана прозрачную упаковку с кофейными заменителями и потряс ее. Бледно-коричневая жевательная масса в виде крупных кофейных зерен весело загромыхала.

- Уберите это… - Артур скривился. - Кэт, представляешь, у него кофеиновая жвачка! Господи, как вы можете брать это в рот? Скажу вам, по секрету, здесь, постоянным и проверенным клиентам, до сих пор подают настоящий кофе! И весьма качественный! Но, только ради бога, никому не говорите, у них его осталось чертовски мало!

Катя робко улыбнулась. Мне стало несколько неловко, и я стыдливо спрятал упаковку обратно.

Кофе! Подумать только! По всей стране его лимитировали настолько жестко, что всего лишь двадцать грамм можно смело «преподнести в дар» среднему чиновнику, в обмен на практически любую услугу. Все еще не веря в такое чудо, я пристально смотрел, как официант осторожно нес наш заказ на закрытом куполом подносе. Через мгновение, перед нами появились крохотные белоснежные чашки с горячим напитком. Мы, почти одновременно, наклонились к ним и глубоко вдохнули ароматный пар.

- Божественно… - Артур зажмурился и еще раз медленно вдохнул, растягивая удовольствие. Я тайком посмотрел на Катю поверх своей чашки. Она бережно обхватила свою ладонями и, с трудом сдерживая себя, пила мелкими глоточками, тихо постанывая от удовольствия. Именно в этот момент я понял, что не хочу выжечь ей мозг подчистую. придется постараться. Кое-какие мысли у меня уже появились, но нужно как следует подумать. Боясь показаться невежливым, я залпом допил свой кофе и, неловко попрощавшись, ушел. Мне нужно было срочно найти ближайший терминал, чтобы вплотную заняться данными.

Рассказ мой, картинка из интернета для антуража а не рекламы (короткометражка Создатель/The Maker (2011))

Сегодня у меня было прекрасное настроение: заказчику понравилась моя работа, и он накинул пару лишних кредов, что стало для меня приятной неожиданностью. На работе выписали долгожданные два дня отпуска, и они выпали на конец рабочей недели, что в сумме давало целых четыре свободных дня. И слегка саднивший бок, постоянно напоминавший о треклятой пружине в продавленном старом диване, и даже последняя яичная палочка, с истекшим сроком годности на завтрак, не могли испортить мне настроение. Я с довольной улыбкой пялился в монитор, просматривая бесконечные колонки цифр отчетного кода. Рабочий день подходил к концу, и впереди меня ждала почти половина декады отдыха! Хотя какой тут может быть нормальный отдых? С диваном нужно что-то решать. Закончив анализ очередного отчета, я решил сделать перерыв и поискать в Сети новую кровать.

Предложений была масса, но высокая стоимость или неприятный дизайн меня отталкивали. В углу замигала иконка оповещения - на рабочий терминал пришло письмо. Скорее всего, очередная корпоративная рассылка с воспеванием успехов «топов», чтоб вы все сдохли, ей богу! Стрельнув взглядом по иконке, я открыл письмо. Экран пару раз мигнул, все приложения принудительно свернулись, и меня «выкинуло» на полулегальный сайт с коммерческими объявлениями. Черт! Ну как эта гадость через файерволл пробилась? Я горестно вздохнул и уже стал искать глазами иконку деактивации, как один из текстов привлек мое внимание.

«Христом богом прошу: купите, почти новую кровать, под винтаж, пользовался всего несколько раз. Или обменяю, да хоть на черта лысого, сил больше нет никаких»

Как же все-таки быстро поисковики обрабатывают информацию из запросов! Десять минут назад я искал себе кровать, а сейчас уже просматриваю подборку рекламы по интересующей меня теме. Судя по тексту - продавец вконец отчаялся, либо копирайтеры свой хлеб недаром едят. Запрашиваемая сумма была, мягко говоря, совсем скромной. Потерев саднящий бок, я задумался. Мои сбережения, учитывая неожиданный бонус, почти не пострадают, а качество сна, судя по приложенному фото, должно существенно улучшиться. Особо не надеясь, я отправил запрос на покупку, с указанием контактов. Буквально через минуту зазвонил сотовый.

- Слушаю.

- Мил человек, - усталый мужской голос в трубке мне понравился. Негромкий, слегка басовитый, по уху не бьет, вот только речь была немного странной - это вы хотите приобрести кровать, слегка бывшую в употреблении?

- Да, только что запрос отправлял.

- Куда прикажете ее… доставить? - облегченно выдохнул голос

- Разве в стоимость входит доставка? - я вновь быстро пробежался по тексту объявления, но ничего о доставке груза не нашел.

- Поверьте, мне это никоим образом не в тягость.

- А почему так дешево продаете? - я уже знал, что услышу, впрочем, не важно, откуда эта кровать, мой бок все решил за меня.

- Это… уезжаю я… да - выпалил задрожавший голос - Согласны?

- Да! - я продиктовал адрес и время, когда буду дома.

- Спаситель ты мой! - казалось, что хозяин голоса от счастья скачет до небес.

От разговора остались приятные ощущения, словно бы сделал доброе и правильное дело. В принципе так оно и было, преследуя свои личные цели, я помог человеку. Вполне вероятно, что ему не хватало именно этой суммы, а может деньги срочно понадобились. Да какая разница? Весь остаток дня я провел в прекрасном настроении, вечером я заскочил в минимаркет, прикупил еды на выходные и почти бегом добрался до своей двери. А там меня уже ожидал коренастый, заросший густой бородой мужичок в стеганой жилетке на меху, ватных штанах и валенках, с объемистым белым свертком в руках и немаленькой коробкой, приставленной вплотную к стене.

- Вы, мил человек, кроватку хотели?

Я кивнул. Странный тип, напряжен вроде бы…одежда странная, сверток этот… Как бы не вышло чего…

- Вот собственно и она. - мужик похлопал по коробке. - Осмотреть не желаете?

- Ну что вы, я вам верю. - я улыбнулся как можно дружелюбнее.

- Как знаете… - мужик пожал плечами и, аккуратно положив сверток на коробку, выудил из кармана чекпэй. Настукал на нем сумму и протянул мне. Я глянул на дисплэй - как и договаривались, ни кредом больше. Приложил палец. Дисплэй мигнул зеленым и пискнул, подтверждая перевод. Мужчина заметно расслабился и улыбнулся.

- А это вам! - он протянул мне сверток.

- Что это? - я недоверчиво смотрел на белую ткань, и не торопился брать в руки неожиданный подарок.

- Кулебяка. - мужик чуть ли не силком впихнул мне сверток в руки. - С курочкой. Да вы берите, берите, он, мил человек, так к вам быстрей привыкнет… Потом спасибо еще скажете.

И не дожидаясь благодарности, он почти бегом устремился к выходу. Я настолько опешил, что не успел ни отказаться, ни остановить его. Мда, странный тип. Я осторожно развернул еще теплую ткань. В лицо пахнуло аппетитным ароматом домашней выпечки. Настоящая еда! Судорожно сглотнув слюну, я открыл дверь.

Быстро пройдя в квартиру, я, воровато озираясь, прошел в кухню и положил пирог на стол. А вот затащить коробку с кроватью оказалось не так-то просто. Но я справился. Кулебяка на кухонном столе призывно манила и настойчиво напоминала о себе безумным запахом, обещая невероятное вкусовое приключение. Но я твердо решил сначала расправиться с кроватью. Старый диван был нещадно уничтожен и его останки в несколько заходов вынесены вон. Раскрыв коробку, я вытащил разобранную кровать. Зрелище было печальное: груда досок, пакет с саморезами, точеные ножки, и два изголовья. Одно маленькое простое и одно большое с изумительно детальной резьбой, изображавшей листву, странных животных, части механизмов, парусники, и много чего еще. Все это удивительным образом сочеталось и не создавало ощущения перегруженности или навязчивости.

Восхищенно цокнув языком, я отложил произведение искусства, и заглянул в коробку. Инструкции по сбору не было. Досадно. Вздохнув, пошел за отверткой. Войдя в кухню, я глянул на пирог. С тяжелым вздохом переложив его в холодильник, я мысленно приговорил его к жесточайшей казни через съедение. Достав из шкафчика инструмент, я вернулся в спальню, и с удвоенным упорством принялся за кровать. Изучив внимательно доски, я увидел отверстия от саморезов. Решив прикладывать доски с дырочками таким образом, чтобы получить хоть какое-то сходство с фото. Пришлось провозиться весь вечер и почти полночи. В итоге я был довольный, голодный и уставший. Решив опробовать собранную кровать, я прибрал мусор, наскоро принял душ, и аккуратно застелив постель, прилег на кровать. Кажется, я уснул еще до того, как голова моя коснулась подушки.

Я открыл глаза и осмотрелся. Довольно темно, значит до утра еще далеко. Вспомнив, что впереди еще только начавшиеся выходные, я перевернулся на другой бок с твердым намерением проспать как минимум до обеда, как вдруг, услышал на кухне приглушенную возню. Тут же в памяти всплыл тот странный бородатый мужик. Проведя рукой по тумбочке, я с ужасом понял, что телефон благополучно оставил на кухонном столе! Осторожно поднявшись, я взял отвертку, оставленную вчера возле кровати и стал крадучись идти на кухню. Возня не прекращалась, временами раздавались раздраженные повизгивания и сердитое ворчание. С опаской выглянув из-за угла, я замер.

Стоя ко мне спиной, с тихим остервенением, из последних сил сдерживаясь и пытаясь вести себя тихо, дверцу моего холодильника пыталось вскрыть странное существо. Оно отдаленно напоминало полосатую мягкую игрушку в виде тощего человекоподобного зайца. В лапках у него была длиннющая круглая ложка, которой, монстрик ловко орудовал, словно рычагом. В очередной раз, вонзив ложку в промежуток между дверью и стенкой «заяц» (я почему-то был уверен, что это «он»), с натужным кряхтением налег на ручку. Его худые тряпичные уши плотно прижались к голове, тоненькие лапки задрожали от усилия. Дверь тихо скрипнула и не поддалась. Потерпев неудачу, «заяц» пронзительно пискнул, в сердцах огрел ложкой холодильник и, с размаху бросив ее на пол, обессиленно рухнул на колени, закрыв лицо передними лапками.

Послышались всхлипы, и маленькое полосатое тельце мелко задрожало. Наверное, мне стоило бы испугаться и запаниковать, все-таки монстры, пусть даже и такие маленькие нечасто заглядывают ко мне на кухню. Точнее сказать этот был первый. Но я поймал себя на мысли, что мне его жаль, и что мне тоже бы не мешало перекусить, я осторожно присел и отложил отвертку.

- Эй, - как можно более дружелюбным шепотом я окликнул существо. - Ты голодный?

«Заяц» застыл, моментально перестав плакать. Одним длинным прыжком он метнулся в дальний конец кухни, по пути прихватив свое орудие. Там он принял угрожающую стойку, и что-то грозно вереща, пару раз ткнул в мою сторону многострадальной ложкой. Я даже испугался.

Мордочка у него было жуткой: желтоватый овал перечеркивал большой рот, с торчащими человеческими зубами, два желто-черных глаза пристально следили за моими движениями. Но что-то в ней было, такое… милое и забавное, что я решил с ним непременно подружиться.

- Приятель, давай-ка мы тебя накормим! - осторожно подкравшись к холодильнику, так что бы быть у существа на виду, я медленно потянул на себя дверцу.

«Заяц» привстал на цыпочки, силясь заглянуть внутрь. Не сводя с него глаз, я достал первое попавшееся под руку. Порция синтетических сливок - неплохо для начала! Оторвав фольгу, я аккуратно толкнул мини стаканчик прямо под ноги ночному гостю. Издав радостный писк «заяц» схватил его и залпом осушил. Практически тут же он выплюнул все на пол и закашлялся.

- Ты меня отравить вздумал?! - он снова ткнул в меня своей ложкой

- Так ты разговариваешь? - я был несколько ошарашен.

- Что это за дрянь? - вместо «спасибо» гость стукнул по пустому стаканчику обратной стороной рукоятки.

- Синтиливки. Довольно приличные.

- А еще что есть?

- Синтебургер… соевый, сублимированное пюре и сухой концентрат «Экзотик», - перечислил я.

- А нормальная еда у тебя есть? - лапки, сжимавшие ложку, опустились, и существо заметно расслабилось.

- Да где ж ее сегодня взять-то? Все уже лет пятнадцать на синтепище живут! - тут я вспомнил про пирог и мысленно поблагодарил неизвестного бородача. Вот же паршивец, значит, он знал, с кем мне предстоит встретиться? - А нет, вру… Кулебяка есть, с курицей.

Я вновь открыл холодильник, взял сверток и, откинув тряпицу показал печево.

- Куля… кульбемя… - мой ночной гость попытался «с наскока» выговорить неизвестное слово, потерпев неудачу, он махнул лапкой на это дело и грозно указал ложкой на пирог. - Вот ее давай!

- Не вопрос, - я принялся резать пирог. «Заяц» от волнения и нетерпения переступал с лапки на лапку. - Я кстати, Алекс. А как тебя зовут, приятель?

- Шей Мур-Мур! - заяц гордо вскинул голову, вытянулся в струнку, словно гвардеец, и пристукнул черенком ложки об пол…

Серые предрассветные сумерки едва освещали маленькую кухню. Мы сидели напротив друг друга за столом. Пришлось подложить коробку - Мур не доставал до стола. Я пил разведенный водой концентрат, а мой новый знакомый уплетал кулебяку, довольно жмурясь и беззаботно болтая ножками.

- И откуда же ты такой взялся? - я отставил пустой стакан и стал разглядывать Мура, подбирающего крошки со стола. Пальцев у него не было и ему приходилось мусолить всю лапку. Смотрелось это настолько забавно, что я не мог сдерживать улыбку.

- Иш пот крофати. - Мур в очередной раз запихнул лапку в рот, слизывая с нее крошки. - Кровать старая, а я к ней приставлен вроде как сны охранять.

- А мужик этот… - я кивнул головой в направлении двери. - Он твой хозяин?

- У Муров нет хозяев! - «заяц» насупился. - Мы сотрудничаем!

- За еду работаете? - добродушно улыбнулся я.

- Ну… можно и так сказать. - Мур улыбнулся в ответ.

- И все же, кто он тебе?

- Никто. Не сложилось у нас с ним, - вздохнул он. - Две ночи всего у него пробыл, даже имени не узнал. Вроде бы мужик не плохой, хозяйственный. Только сны видеть не любит. Приземленный слишком. Но кормил знатно. Наверное, и эту… кубеляку, кублю… а, черт! Пирог, в общем твой, тоже он принес? Вот тебе нравится видеть сны?

- С едой он, конечно, подгадал! Сны - штука хорошая, но кошмары-то никому не нравятся… - я задумался. - А ты вообще добрый или злой?

- А, я и то и другое. - Мур подобрал последнюю крошку, осмотрел пустой стол и, тяжко вздохнув, откинулся на спинку стула. - Зависит от того как меня кормить!

- То есть?

- Добрая еда - добрые сны. - Мур наставительно поднял лапку, а я прыснул со смеху. Недовольно покосившись на меня, Мур продолжил.

- Если угощение славное я, так и быть, присню тебе не менее славный сон! Но позже. - Мур говорил все медленнее и медленнее. - Вон уже утро на дворе… мне спать пора. Сон приснить - это тяжкий труд и вообще, мне тоже спать нужно...

Мур не успел договорить и исчез. Растворился прямо в воздухе. Я посидел еще немного, убрал стакан. Странно, но я ему верю. Современного человека сложно чем-то удивить, а такой штукой как ожившая говорящая кукла и подавно. Хороший сон, это очень хорошо. И тут я крепко задумался: где же найти настоящую еду? Синтетику он не ест, а если и съест, то что тогда приснится мне? Суррогатный сон? Не желая экспериментировать с такими тонкими материями, я потратил весь день и, облазив все известные мне черные рынки, смог достать только несколько овощей и одну сомнительного вида рыбку. Вечер у меня ушел на поиск и изучение простейших рецептов в сети, приготовление тушеной рыбы с овощами, во время которого я чуть слюной не захлебнулся. Отложив порцию чуть побольше для Мура, я с наслаждением поужинал и с чистой совестью отправился спать.

Мне снилась какая-то серая клубящаяся хмарь, время от времени сменявшаяся стремительным калейдоскопом видений, мелькавших так быстро, что я не мог ничего толком разглядеть. Внезапно, в глаза мне ударил солнечный свет, я почувствовал тепло и легкий бриз. Прикрыв глаза рукой, я взглянул вверх. Небо. Такого чистого голубого цвета, что из глаз невольно брызнули слезы. Пытаясь их сморгнуть, я опустил взгляд. Под ногами, далеко внизу, море неспешно поглаживало узкую полоску пляжа. Я изумленно вздохнул, и земля рванула мне навстречу. Внутри у меня ухнуло, и я отчаянно замахал руками, пытаясь ухватиться за воздух. В последнюю секунду я в ужасе сжался в ожидании удара, но вместо сокрушительного столкновения, неведомая сила аккуратно остановила меня в сантиметрах от песка и, почти нежно, уложила на землю.

Я осторожно поднялся и огляделся. Белый песок с непривычки слепил глаза, и я щурился. Прямо у моих ног с тихим шипением останавливалась волна. Прозрачная морская вода лениво отступала, впитываясь в песок и оставляя пену, моментально испарявшуюся на солнце. Я рванул с себя одежду, и так торопился, что, запутавшись в штанинах, упал на песок. Теплый и мягкий. Ощущения были такие приятные, что мне пришлось всерьез задуматься: искупаться или позагорать. Я лежал и не мог определиться, и, моргнув в очередной раз, оказался в своей спальне.

Лежа в кровати, я внимательно осмотрел комнату. Море и пляж были сном. Прекрасным сном. Значит, Мур действительно говорил правду! На кухне загремела посуда. Наскоро завернувшись в одеяло, я вылетел из спальни. На кухне, Мур сидел за столом и уже доедал вчерашнюю рыбу.

- Как шпалошь?!

Он мог говорить с набитым ртом, но как, я не представлял. Да еще и довольно улыбался!

- Что это было?

- Море.

- Красиво… - я сел напротив него, сияя как новенький медный пятак. - А перед ним что было?

- Настраивался. Какая же все-таки в твоей голове каша! Но все прошло удачно! Ладно, мне пора отдыхать. Спасибо за завтрак! - Мур одобряюще цокнул языком и стал слезать со стула.

- Понравилось? - вкрадчиво спросил он, подходя ко мне.

- Спрашиваешь! А повторить можно? - я потер щеку, прогоняя остатки сонливости. На руке осталась пара белесых песчинок.

- Можно, но… - Мур многозначительно похлопал себя по животу.

Я состряпал серьезный мину и важно кивнул, принимая условия сделки. Мур протянул мне лапку, и я осторожно пожал ее.

Рассказ мой, картинка из интернета для антуража а не рекламы (короткометражка Создатель/The Maker (2011))

Когда-то давно два друга студента нашли способ переместиться назад во времени, потому что один из них, по прозвищу Алхимик, был одержим идеей изменить страшное будущее…

Старик шёл по узкой улочке под накрапывающим дождём, приподняв единственную ещё не заплатанную мантию, чтобы случайно не намочить её край в нечистотах, что с удовольствием выплёскивали из окон жители городка. Он был зол, его всклоченная, давно нечёсаная борода вздрагивала в такт нетвёрдой походке, ноги то и дело поскальзывались на мокрой мостовой, так и норовя уронить тощее тело хозяина в ближайшую канаву.

Он не вышел бы в такую скверную погоду из дома, если бы не срочное дело к другу. Дело, ― не требующее отлагательства: ему позарез опять нужны были деньги на исследования, а у Райнера, известного нотариуса и богача, они водились. И он ― единственный, кто, не скупясь, ссужал их сумасшедшему старику, в насмешку прозванному Алхимиком.

Нет, Мишель совсем не походил на учёного, колдующего в своей мастерской над созданием Философского камня или строчащего загадочные формулы в огромные книги, прочитать которые дано только избранным. Этот болван, по мнению окружающих, только и повторял, что все вокруг дикари и глупцы, не разбирающиеся в элементарной химии, неучи, не способные двигать науку вперёд. Над ним потешался весь город, считая безобидным сумасшедшим, который непонятно чем занимался в своём пустующем двухэтажном доме…

Райнер как раз возвращался из магистрата и чудом успел выскочить из двуколки, что было непросто при его грузной комплекции, успев подхватить под руку падающего старика.

―Мишель, друг мой, зачем ты притащил свои старые кости ко мне в такую скверную погоду? Это же вредно для твоих лёгких. Прислал бы кухарку с запиской. Я сам бы к тебе пришёл …

― Она бросила меня, Райнер! Эта старая дура не только скверно готовила, но постоянно просила у меня денег, чёрт бы съел её потроха!

Райнер засмеялся басом и покачал головой.

― А ты, как всегда, забыв ей заплатить, ожидал чего-то другого, безумец?

Тут старик закашлялся, и испуганный Райнер помог ему сесть в коляску и отвез к себе домой, где хорошенько накормил и, тяжело вздыхая, без звука всунул в руку друга увесистый мешочек.

― Только не потеряй деньги, растяпа. Может, передумаешь и переедешь ко мне, в память о старой дружбе. Лабораторию я тебе организую…

― Не надо, Рай, спасибо. Ты же знаешь, как мало осталось у меня времени, расчёты почти закончены, математическая модель готова, ещё совсем немного... И перестань, наконец, меня жалеть. Я сам выбрал этот путь. А вот ты увязался следом и теперь прозябаешь в этом убогом мире! Никогда не прощу себе, что не смог тогда тебя остановить…

Райнер грустно опустил голову, и его толстые щёки покрылись пятнами волнения.

― Я не так уж плохо устроился, придурок, и ты бы мог, если бы не эта безумная идея…

Мишель так взглянул на него, что Райнер смутился и замолчал, поспешно добавив:

«Бери мою двуколку, Жак тебя отвезёт и…береги себя, старый чёрт!»

Мишель улыбнулся и сверкнул молодыми глазами.

― Тебе напомнить, что я старше всего на полгода? Это всё чёртова болезнь, будь она неладна…

На обратном пути к дому, трясясь в двуколке друга, Мишель грустно смотрел по сторонам и думал, что время не пощадило не только его, когда-то молодого аспиранта Химфака, но и Райнера, тогда ещё полного сил, розовощёкого студента Экономического факультета, которому все в один голос пророчили в будущем блестящую карьеру.

«Да уж, прекрасная карьера ― помощник бургомистра, богатый одинокий ублюдок», ― беззлобно ворчал Мишель.

Он вздрогнул, увидев, как из открывшейся двери маленькой таверны выбросили худенького мальчишку, поддав напоследок ему такого пинка, что тот кубарем покатился прямо под копыта лошади и только благодаря мастерству Жака или своему везению, остался жив.

― Ну что смотришь, дубина, ― закричал Алхимик растерявшемуся кучеру, ― хватай мальчика и неси его сюда! Смотри, бедняга весь в крови. Сильно же ему досталось.

― Да Хозяин меня убьёт, если я коляску испачкаю…― робко попытался возразить Жак.

Но Алхимик набросился на него с кулаками и заставил уложить бессознательное тело ребёнка на сидение рядом с собой. А потом Жаку пришлось нести мальчика в дом на лавку в большой комнате, где было тепло. Оставив найдёныша, кучер поспешил как можно скорее удалиться, бормоча под нос:

«И зачем было подбирать мальчишку, он всё равно не жилец. Почему Хозяин слушает этого сумасшедшего, все итак косо на них смотрят, поговаривают, что безумный Алхимик ― его отец, а Хозяин, стало быть, бастард. Тьфу ты, кто их разберёт…»

Но он ошибался. И насчёт хозяина с Алхимиком, и насчёт двенадцатилетнего мальчишки по имени Мэтью. Старику пришлось несколько дней выхаживать измождённого ребёнка, покрытого многочисленными следами побоев. Мишель давал ему порошки и микстуры, прописанные городским лекарем, и сбивал жар, ругаясь:

«Были б у меня силы как раньше, сам пошёл туда и хорошенько надавал негодяю, что покалечил мальчика. Но их нет, впрочем, как и времени», ― и он опять надсадно закашлял.

Найдёныш при хорошем присмотре старика быстро пошёл на поправку. Вскоре он начал вставать и потихоньку бродить по большому дому.

Где его и застал Алхимик, целый день пропадавший в своей лаборатории, как только Мэтью стало легче.

― Вот что, Мэтью, оставайся здесь. Платить я тебе не могу, но накормлю. Скоро зима, и не знаю, переживу ли я её, но у тебя хотя бы будет крыша над головой. Пока я жив.

Мэтью бросился Алхимику в ноги, но тот страшно рассердился.

― Никогда так не делай, ты же человек, где твоя гордость?

― Она на дне моего голодного желудка, Хозяин, ― улыбнулся мальчишка и лукаво посмотрел на Алхимика, ― что я должен делать?

В ответ тот смутился и пробормотал:

«Убирайся в доме, готовь, как сумеешь, деньги на еду я буду давать, когда они понадобятся. Кухарка, видишь ли, ушла. Осилишь?»

Мэтью засиял.

― Всё сделаю, Хозяин.

Алхимик хмыкнул.

― Посмотрим, а постирать сможешь? Маленький ты ещё…

― И вовсе не маленький, ― голос мальчика испуганно задрожал, ― вот увидишь, как я справлюсь.

― Хорошо, хорошо, ― Мишель замахал руками, словно пытался отогнать от себя невидимую назойливую муху, ― но, смотри, в лабораторию ― ни ногой, и не отрывай меня от исследований, понял?

Мэтью закивал, хотя и не знал, что такое «исследования».

Так они стали жить вместе под одной крышей, почти не разговаривая между собой. Это устраивало обоих. Дом был в полном распоряжении мальчика, Алхимик днями напролёт не вылезал из лаборатории и приходил в столовую лишь утром и вечером, чтобы совсем немного поесть нехитрой стряпни Мэтью. Впрочем, он никогда ни на что не жаловался и, казалось, вообще не обращал внимания на ребёнка.

Ведя скромное хозяйство Алхимика, Мэтью почти всё время проводил в одиночестве и предавался мечтам. Это он любил, за что и был часто бит на прошлом месте службы. Теперь, глядя на хозяина, он мечтал стать учёным, таким же умным и добрым, как Алхимик, ведь тот не только никогда не поднимал на него руку, но даже не повышал голоса.

Правда, был один раз, но тогда Мэтью сам провинился: сунулся в лабораторию: так хотелось посмотреть, что же такое делает Хозяин? Он был очень разочарован ― ни колб, ни змеевиков, ни алхимической печи ― не было и в помине. Алхимик сидел за столом и, взъерошив волосы, что-то писал в чёрную тетрадь. И, заметив рыжую шевелюру Мэтью, строго крикнул: «Вон!»

Это было по-настоящему страшно, и больше мальчик так не рисковал: потерять работу и доброго Хозяина из-за такой глупости ― ну уж нет!

А в конце зимы пришла беда: Хозяин простудился и слабел с каждым днём, часто падая без причины, жалуясь на головную боль. Приходивший Нотариус взмахивал руками и суетился, не зная, как помочь, вызывая к другу лучших лекарей. Но всё было без толку.

Алхимику становилось всё хуже, и однажды он слёг. Вызвав к себе Мэтью, заставив его побожиться, велел понадёжнее спрятать чёрную тетрадь и никому её не отдавать. А через сутки, несмотря на все старания мальчика, его не стало.

Мэтью пролил немало слёз: и о добром Хозяине, и о себе, несчастном, ведь его того и гляди без гроша в кармане среди зимы выгонят на улицу. Он вспоминал, как дрался с соседскими мальчишками, защищая Хозяина от насмешек, а тот, видя его расквашенный нос, только качал головой и смеялся:

«Оставь их, Мэтью, не стоит тратить жизнь на дураков! Тебе учиться надо, ты смышлёный», ― повторял он задумчиво, а потом снова прогонял прочь. Он был странным, может, и сумасшедшим, но он был… А теперь старик оставил его одного. И от этих ужасных мыслей мальчик снова плакал, всхлипывая и размазывая слёзы по лицу.

В дом пришёл Нотариус и похлопал Мэтью по плечу.

― Эту ночь проведёшь здесь, Мишель так хотел, а завтра…видно будет. О похоронах я позабочусь. Ты не находил у старика тетрадь в чёрном переплёте? Нет? Странно, она пропала. Сжёг, наверное, может, и к лучшему…

И он ушёл. Мэтью было страшно оставаться одному в доме, где умер человек, но это было лучше, чем провести её в лютый мороз на улице. Всё ещё всхлипывая, собрал остатки угля и растопил печь, постелив себе прямо около неё ― так было теплее. Но сон к нему не шёл.

После полуночи сердце вдруг начало замирать, предчувствуя недоброе. Было темно. Угли в очаге переливались красными огнями. Мэтью встал, испуганно озираясь по сторонам. Дверь лаборатории тихо открылась, и на пороге появился Хозяин, вернее, его полупрозрачная тень. Мальчик истово перекрестился и, бормоча молитву, шмыгнул под стол.

Но призрак Алхимика, казалось, не обращал на него никакого внимания. Он вёл себя на удивление спокойно. Его борода и усы были расчесаны, мантия сверкала чистотой. Мишель прошёл к любимому креслу и сел у огня. А потом разжёг длинную старую трубку. При мальчике он никогда так не делал ― из-за болезни лекарь давно уже запретил ему курить.

Запах у голубоватого дыма был приятным и немного щекотал горло. Он заполнял собой почти всю комнату, но дышалось при этом на удивление легко. И в этом странном дыму стали проступать удивительные очертания огромных домов-башен, широких улиц и непонятных, но вызывавших восхищение Мэтью, разноцветных, быстро мчащихся по ним повозок без лошадей.

В небе проносились огромные серебристые птицы с загнутыми клювами, люди внизу казались маленькими и ненастоящими. Мэтью открыл от изумления рот и чуть не прикусил язык, когда услышал тихий знакомый голос Алхимика:

«Видишь, Мэтью, каким прекрасным будет этот мир в будущем. Через много, много поколений. Я видел его, я был там. Но случилась большая беда. Смотри внимательно, мой мальчик».

Огромная сверкающая на солнце птица появилась в воздухе, и из её брюха посыпались странные предметы. Там, где они падали, расцветал пожар, а потом произошло ужасное ― над городом поднялся невероятное облако-гриб, и волна от него сметала всё на своём пути: и огромные дома-башни, и улицы… Маленькие люди превращались в горстки пепла, не успевая даже закричать.

Это было так страшно, что Мэтью показалось, будто у него самого горят волосы и кожа. Он отчаянно закричал, но его крик умер в горле. Тогда Алхимик печально произнёс:

«Я пытался изменить это, предотвратить беду, но не успел. Не бойся, мой мальчик, ни ты, ни твои дети, ни дети их детей не доживут до этого. Пройдёт не одно столетие. Прости меня, я хотел помочь всем. Старый дурак…»

Порыв ледяного ветра разбил окно и, ворвавшись в комнату, развеял дым от трубки. От Алхимика остался след на полу ― горсть пепла, правда, ненадолго ― следующий порыв ветра унёс его с собой. И тогда Мэтью закричал, закрыв уши руками и раскачиваясь из стороны в сторону:

«Нет, такого не может быть! Вернись, Хозяин, исправь это!»

Тихий голос у виска прошептал на прощанье:

«Я сделал, что мог, теперь твоя очередь. Учись и не забудь про мою тетрадь».

Утром Нотариус вытащил полуживого Мэтью из-под стола, накинул на него тёплую шубу и сказал:

«Забудь, что видел этой ночью. Это был сон и только. Теперь я ― твой опекун и наставник. Будешь жить в моём доме, пойдёшь учиться в лучшую школу. Так хотел Мишель, он беспокоился о тебе».

Нотариус Райнер взял мальчика за руку и повёл к своей коляске, застеленной мехами. Мэтью покорно плёлся за ним, не слушая, что тот говорит, в голове у него всё ещё звучал голос Алхимика, а под рубахой ― спрятана его чёрная тетрадь.

Уже сидя в коляске, мальчик вдруг спросил Райнера:

«Наставник, а зачем Алхимик приходил сегодня ночью?»

Тот ответил, не глядя на него и смахивая слезу с внезапно постаревшего лица рукавом дорогой шубы:

«Мишель хотел проститься с тобой, Мэтью, ты был ему очень дорог. Он любил тебя как сына…»

Мэтью кивнул и, глядя с тоской на так похожий на пепел кружащийся вокруг снег, подумал: «Он любил не только меня, а всех людей. Алхимик хотел их спасти, спасти этот мир…»

Начало тут: Воин с улицы Суворова часть 4.2

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Они сидели на лавочке возле дома где жил Буржуй и ждали его возвращения. Вернее на двух лавочках. На одной сидели Аня и Коля, а на другой насупившийся Лёха под охраной Пыни. Анька, то и дело бросая косые взгляды в сторону побеждённого рыцаря манной каши, рассказывала.

— Мокрая Ворона,Коля, она же Марина Воронина, одна из самых необычных девочек нашего города. Она вундеркинд. Ты, наверное, о таких слышал?

— Только по телевизору видел, — задумчиво кивнул Колька.

— А, ну это то, что НЕпы обычно видят...Да. Получается так, что некоторые одарённые обладают настолько могучей силой, что её просто не скрыть. Вундеркинды как раз такие. О них знают взрослые и пытаются использовать, якобы для пользы самих детей. У Мокрой Вороны просто дикие способности к обучению. Она занимается в нескольких художественных кружках, ходит в музыкальную школу, в спортивную секцию,знает шесть иностранных языков. И всё это в десять лет.

— Ничего себе!!! А в каком она классе? — изумился Колька.

— В том-то и дело, — вздохнула Анька, — она не ходит в школу. Учится на дому. У неё родители профессора. По своей методике учат.

— Да, — поддакнул Пыня, — они почему-то решили, что способности Вороны, это целиком их заслуга и поэтому носятся с ней как с писаной торбой. На улицу играть не выпускают, всё учат. С утра до вечера. На все конкурсы возят, в газетах про неё пишут. Даже в пионерской правде писали.

— А как же другие одарённые? Как они к ней относятся? — спросил Колька.

— Да как…— пожала плечами Анька. — Мокрая Ворона признанный гений улицы Спортивной, они ею гордятся и оберегают. К ней просто так не попасть, там всегда воины пасутся. Хотя она и сама себя неплохо защитить может.

— Да, — снова поддакнул Пыня и покосился на Лёху. — Если кто обидит Ворону, воины со Спортивной придут мстить всей улицей. Камня на камне не оставят. А улица у них через весь город тянется.

Лёха промолчал. Он не хотел сейчас ни с кем разговаривать. Чекушина наложила на него старинное деревенское проклятье — “радуга”. Теперь, любая часть Лёшкиной головы могла изменить свой цвет, достаточно ей было только пожелать этого. Лицо могло стать синим например, а нос красным. И все бы это увидели. Самое обидное, Лёха никак не мог сам снять это проклятье. Позор да и только.

— Понахваталась в деревне. Дурацкие ведьмины приёмчики, — бурчал он проверив в очередной раз свой язык. Язык стал ярко-жёлтого цвета.

— Поговори мне ещё! — показала ему кулак Чекушина, — А то стукну тебя и мигом станешь фиолетовым в крапинку!

— Хотя бы шишку уберите! Смотрят же все на меня, смеются! — взмолился Лёха.

— Легко!

Анька спрыгнула славочки, поискала в кармашках платья и нашла подорожник.

— Я не Таня Рогожина, но подорожники тоже лепить умею. Тьфу!!!

И она смачно плюнув на подорожник припечатала им Лёхину шишку так, что тот аж взвизгнул от боли.

— Ай!

— Ой Лёшенька, неужели больно? Прости-прости. Что надо сказать? — жалостливо прижала руки к груди Чекушина.

— Спасибо.

— А ещё?

— Я больше не бу.. — виновато опустил голову Лёха, — сними проклятье, пожалуйста.

— Вот сходишь в гости к Мокрой Вороне и обязательно сниму. Честно-честно, — пообещала Анька и вздохнув добавила, — а то сбежишь, не ровен час. Ищи потом ветра в поле.

— Не сбегу, — пробурчал Лёха, — это случайно вышло. Итак вокруг меня Пыня стену кольцом обвёл.

— Это для твоей же пользы. Мне тебя ещё к Вороне сопроводить надо, — сообщил Пыня.

— Под конвоем, значит, поведёте?

— Какой конвой Лёшенька? Почётный караул! С подарками пойдёшь, с почётным караулом. Я тебе такое лицо сделаю счастливое, за километр будет видно. Она тебя сразу и простит. — всплеснула руками Чекушина.

— А давно вы с нею в ссоре? Что-то серьёзное произошло? — встрял любопытный Колька.

Лёха покраснел вопреки желанию Чекушиной, а Пыня и Анька переглянувшись захихикали.

— Дружили они в детском саду, — с готовностью доложила Анька.— Весь город об этом знает. Вместе, из детского сада Розы Люксембург в Россияночку перешли, всегда были вместе. Только, когда Лёшенька в первый класс пошёл, а она нет - выяснилось,что один рыцарь свою подружку стыдится…

— Прекрати! Ты ничего не знаешь! — тихо зарычал Лёха.

— Ой да подумаешь, чего я такого не знаю? Первая дружба с девочкой, первая песочница, первые дочки-матери, ути-пути. Рыцари его, весь детский сад ею позорили, а тут такой повод связи все оборвать, когда ты на другую улицу жить переехал. А она следом за тобой раненой птичкой. И живёт, главное, недалёко. А ты всё мимо - да сторонкою.

— Вообще тогда никуда не пойду. Чё она дразнится? Пыня скажи ей… — обиделся до глубины души Лёха.

Пыня только пожал плечами как бы говоря, а чего я могу? Сам виноват. Пошёл бы к Вороне спокойно и проблем бы никаких не было.

— Пойдешь! Улица за тебя всё решила! А то давай, я голосование устрою. Мне недолго сюда всех позвать. Хочешь ещё большего позора? — честно предупредила Анька.

— Не хочу. Я всё осознал.

— Вот и ладушки. А вон, кстати и Буржуй.

Запыхавшийся и вспотевший коллекционер летел к ним со всех ног крепко сжимая в руках красивую коробочку.

— Вот, — выдохнул он, — подарок для Мокрой Вороны.

Школьники с интересом изучили серую коробочку сделанную из плотного картона и бархатистую на ощупь.

— А что в ней за фант? — спросила явно заинтригованная Чекушина.

— Три конфеты “Незнайка на луне” и шоколадка “Сатурн”. Она в последнее время ими интересуется.

Пыня присвистнул с уважением.

— Ого!

— Ничо се. У неё губа не дура, — завистливо пробормотала Анька и поднеся коробочку к уху потрясла.

Колька уже привык ничего не понимать, поэтому на всякий случай поинтересовался, что в этих конфетах такого? Какие-то местные конфеты и шоколад?

— Это продукция из мира Конфетных королей, — объяснил Буржуй. — У нас в городе, в определённых местах, стоят торговые автоматы где каждый одарённый может купить сладости из другого мира. Они принимают юбилейные монеты, а взамен выдают всякое: конфеты, шоколадки, печенье или леденцы. Никогда не знаешь,что они выкинут. Поэтому нам так нравится ходить к ним. Незнайки особенные и являются самой желанной конфетой. А шанс выпадения шоколадки Сатурн где-то: 1  к 10.000.

— В переулках бы, на нас с таким богатством сразу напали и на правила бы не посмотрели, — вздохнул Лёха думая о чём-то своём.

— Успеешь ещё кулаками намахаться. — отозвалась Чекушина.— Встань лучше, щас я тебя причешу и физиономию подправлю. Негоже таким растрёпой в гости к приличным девочкам ходить.

——————————————————————————————

Мокрая Ворона жила в новом двухэтажном доме. Или как его обозвал Пыня — “коттедж”, на пересечении улиц Спортивной и Осипенко. Там таких домов было три. Ими улица Спортивная и заканчивалась. Дальше тянулась маленькая речка спрятанная в густых зарослях орешника и ольхи. Напротив этих коттеджей шла оживленная стройка. Строилось сразу несколько пятиэтажек. Первую уже достраивали, остальные были на стадии котлованов. Все окрестные мальчишки с удовольствием играли там в войнушку по вечерам, бегали от сторожей и воровали интересные строительные материалы. Например: жгут или липучку. Колька заметил как мимо них пробежали трое НЕПов, лет девяти, вооружённые чёрными жгутами.

— Со стройки возвращаются. Нам бы тоже надо сходить, пошарить, — завистливо вздохнул Пыня.

— Вы же воины? Разве вам такое интересно? — не понял его слова Колька.

— Ну и чего, что воины? Мы тоже играть хотим. Иногда мы устраиваем там войнушку. Улица на улицу. Очень весело, — вздохнул Пыня.

— Ты под ноги смотри. Не видишь что-ли? — огрызнулся на него сумрачный Лёха молчавший всю дорогу и остановивший своих товарищей метров за пятьдесят от дома Мокрой Вороны.

— Ой. Мы уже в ловушке, — спохватился Пыня и зашарил глазами.

— Вот именно. Я их не вижу, но они точно где-то тут. Глобус ловушку рисовал, — и Лёха пальцем указал на почти невидимую надпись на асфальте которую они только что пересекли.

Надпись нарисованная синими мелками гласила — “Замри”.

— И что это значит? — спросил Колька.

— Это значит, что стоит только им вслух громко сказать — “замри!”, как мы замрем на месте, пока они не скажут — “отомри”, — объяснил Пыня.

— Во-во. Надо было нам эту надпись стереть, а то они щас шутить над нами начнут. Глобус в команде у Кольки Свиста. Они специально не высовываются, ждут нас, — подтвердил Лёха.

— Да ладно тебе, Колян наш друг, — беспечно махнул рукой Пыня.

— Дружба дружбой, а служба врозь, — Лёха оглядел окрестности — Ладно. Пойдём с тупыми лицами напролом, так они удивятся сильнее.

Лёха оказался прав. Стоило им только подойти к дому как раздался громкий предупреждающий свист и кто-то грозно произнёс прямо над Колькиным ухом — Замри!

Пыня и Лёха послушно замерли. Вид у них был равнодушный и скорее скучающий, а Колька ради интереса попробовал отлепить прилипшие к земле ноги. Не получилось. Руки тоже отказывались его слушаться.

— Так-так-так. Это кто тут такой наглый нарисовался? — послышался тонкий голос.

— Привет Пакля, Кольку позови. Я знаю, что он тут, рядышком насвистывает, — равнодушно ответил Лёха.

— Ну, как вам моё словечко? В самые по уши вляпались! — продолжал тот же голос.

— Это не ты делал, а Глобус. А если ты, то значит ты полная бездарность.

И Лёха демонстративно зевнул.

— Колька? Чё Суворовский обзывается? Дай я ему поджопник пропишу, я эту надпись два часа рисовал, а он не верит!

— Не надо Пакля. Он тебе всё правильно сказал. Будешь знать как у Глобуса списывать. ЗдоровО Лёха! Чего это ты возле дома герцогини забыл? Новичку наши достопримечательности показываешь? — засмеялся другой голос после чего скомандовал:

— Отомри!

Лёха, Пыня и Колька с облегчением обернулись и по очереди пожали руки воинам улицы Спортивной.

Воинов тоже было трое. Лохматый пацан с соломенными волосами — Пакля; низенький с серьезным лицом лысый мальчишка — Глобус и главный — высокий, как каланча паренек с острым носом и шрамом на лбу — Колька Свист. Они пригласили воинов за деревянный столик для домино стоявший за домом где видимо по вечерам собирались пенсионеры и взрослые мужики, но сейчас там никого не было. Воины Спортивной развлекали себя игрою в карты и даже предложили сыграть партеечку-другую всем вместе, а то скучно целый день одним тут сидеть.

— Мы к Мокрой Вороне, по делу, — сообщил присаживаясь за столик Лёха.

Воины Спортивной в смятении переглянулись.

— Обалдеть, — пробормотал Глобус, — а день так хорошо начинался.

— И почему именно в мою смену? Приходил бы завтра. Завтра Ябеда дежурит, нам его не жалко, — возмутился Свист.

— Да не буду я ничего крушить.

— Ты-то может и не будешь, а она? Сколько вы там с ней не общались, с первого класса? Ты хоть знаешь, насколько она сейчас сильная стала? Думаешь, мы тут, её охраняем, чтобы её никто не обидел? Вот-наоборот. Мы тут, чтобы с городом чего не случилось, землетрясения там, урагана. Первая линия обороны, можно сказать. Нет уж, лучше иди домой. Сегодня воскресение. Мультики вечером по телевизору будут показывать.

— Мы с подарками, — многозначительно продемонстрировал коробочку Лёха.

— Ага. С подарками он. Ты хоть знаешь сколько она за встречу по важным вопросам берёт? Печеньками не отделаешься, — засмеялся Свист. — У неё самые дорогие фанты. Ворона - девочка занятая.Ей некогда самой по торговым автоматам бегать.

— Три Незнайки на луне и Сатурн. Колян,я не шутки пришёл шутить, а помириться хочу. Не знаю,что из этого выйдет, но на тебя очень рассчитываю. Всё-ж таки, сражались вместе. Ни разу я тебя в беде не бросал.

Воины Спортивной вновь переглянулись, потом Колька Свист задумчиво почесал нос:

— Ладно. Была не была. Глобус отправь ей зайца.

Колька увидел как лысый пацан по кличке Глобус достал маленькое зеркальце и навёл солнечный лучик на одно из окошек дома где жила Мокрая Ворона.

— Она только от репетитора вернулась и у неё там бабушка. Родителей нет, — поведал тем временем Свист, — Бабушка явно из Франции. Все время граммофон заводит. Утром, нас рогаликами угощала, слоёными. Кру...Кра - какими- то. Она думает, что мы Маринкины женихи и поклонники.

— А жених, вот он. Самолично припёрся, голову под топор класть, — хихикнул Пакля и тут же отхватил от старшего подзатыльник.

Из окна что-то сверкнуло.

— Ответ пришёл. Примет в гости только двоих. Лёху и открывашку. Хмм, значит это не Пыня. — проворчал всматриваясь в окно Глобус.

— Ого. А как тебя зовут новенький? — с уважением спросил Свист.

— Коля. — ответил застенчиво Колька.

— Здорово. Мы с тобой тёзки значит. Нам тут одну дверь проверить нужно, поможешь?

— Не облизывайся. Это наш открывашка, Суворовский, — пресёк на корню всякие махинации Лёха.

— И чо? Нанимать то можно? — отмахнулся Свист. — Коль, мы тебе заплатим конфетами или частью добычи по результату. Ты подумай. Учитывая, что ты сосед, дадим больше чем другие, а ещё объясним с кем можно вести дела, а с кем нет. У нас ведь некоторые, редкостные обманщики. А ещё по дружбе можем навалять любому на кого пальцем покажешь.

Лёха и Пыня, скорчили от последних его слов кислые рожи, всем видом показывая, что они думают по поводу - навалять и Свист поспешно добавил:

— В пределах законов, конечно.

— Спасибо, я подумаю, — поблагодарил Колька.

Лёха молча кивнул ему и они встав из за стола оставили Пыню наедине с воинами Спортивной, а сами пошли к входной двери.

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Обычный офисный работник и не подозревал, что разговор с незнакомцем не только спасёт ему жизнь, но и даст возможность изменить судьбу к лучшему.

Сегодня я засиделся в офисе допоздна. Проклятая ошибка в отчёте ускользала от моего измученного взгляда. Пять чашек кофе, выпитые за последние несколько часов в попытке взбодриться, делу не помогли, только оставили противный кислый привкус во рту. Мои помощники давно разбежались по домам: у Дмитрия Петровича снова заболел внук, а Олечка… Просить её задержаться я просто не мог. Она меня смущала, да и толку в работе от длинноногой красавицы, честно говоря, не было.

А начальник требовал закончить всё к завтрашнему совещанию. Он кричал и метал глазами молнии, подобно тем, что сейчас сверкали за окном. Как будто я был в чём-то виноват, разве только в моём слишком мягком и покладистом характере. Мне скоро тридцать, а я так и не научился говорить «нет». Другой человек давно бы послал ко всем чертям и опостылевшую работу, и хама-начальника. А я всё терпел. «Ты ― тряпка, Иван», ― справедливо говорила жена. Возразить ей было нечего.

Я откинулся на стуле, запрокинув голову и закрыв глаза, пытаясь немного отдохнуть, и тут дверь офиса скрипнула, заставив меня вздрогнуть. На улице громыхнуло так сильно, что чуть за сердце не схватился.

― Что-то Вы сегодня припозднились на работе, ― я обернулся на звук незнакомого голоса и посмотрел на дверь. В комнате было темно. Свет исходил только от настольной лампы на моём столе и включённого монитора. В этой полутьме едва можно было рассмотреть силуэт человека в дождевике с чем-то вроде футляра для удочки за спиной.

― Простите, а Вы кто? ― удивился я.

―Охранник, проверяю территорию, ― спокойно ответил незнакомец и посветил фонариком прямо мне в глаза. Потом добродушно засмеялся и бесцеремонно вошёл внутрь. Мне стало не по себе.

― А где Петрович? ― я прикрывал руками глаза от яркого света, пытаясь рассмотреть вошедшего человека. Он выключил фонарик и, подвинув стул, сел напротив и снял с головы мокрый капюшон. Парень моего возраста с коротким ёжиком белобрысых волос и пронзительными прищуренными глазами. С приятной, вызывающей доверие улыбкой на тонких губах.

― А Петрович приболел немного, вот меня и вызвали на замену. Я-то по совсем другим делам собирался, ― он указал на чехол и, сняв с плеча, положил его на колени. Посмотрел на смятые стаканчики от кофе и сказал сочувствующим голосом: «Нашли безотказного и бросили тут одного копаться. Ошибку, наверное, ищите?»

― Верно, а как Вы догадались?

Он пожал плечами и стал зачем-то расстёгивать молнию на футляре.

― А для чего тогда Вам тут в такое время сидеть? Сочувствую, я вот тоже с утра до ночи на ногах, а начальству и дела нет, ему только отчётность важна.

― Это точно, ― вздохнул я и успокоился, ― Вы голодны, может кофейку?

― Нет, спасибо, не люблю эту гадость. У меня от него изжога.

― И у меня тоже. Зато мозги прочищает, приходится пить. А как насчёт чая? Есть хороший, настоящий цейлонский, и печенье в банке осталось. Перекусите немного, а то, наверное, и не поужинали?

Человек удивлённо на меня посмотрел и застегнул чехол.

― А Вы хороший человек, сейчас это большая редкость. Давайте, несите Ваш чай! Выпью немного. На улице такой дождь, аж до костей пробирает, ― и он почему-то засмеялся.

Я улыбнулся и включил чайник. Через несколько минут мы сидели с новым охранником за моим столом и с удовольствием пили чай, заваренный мной в фарфоровые чашки, припрятанные Олей в шкафу на «всякий случай». Печенье, правда, было старым и немного подсохшим, но мой неожиданный гость не обращал на это внимания.

Поболтали с ним о сортах и достоинствах разных напитков, начав с чая и незаметно перейдя на пиво и другие не менее интересные категории. Охранник оказался забавным парнем и выдумщиком, рассказывал необыкновенные истории из своей жизни. Я и сам не заметил, как повеселел и забыл о докладе.

Потом поговорили с ним «за жизнь», поругали начальство, которому невозможно угодить. Посетовали на превратности судьбы и проклятую работу, совсем не приносящую удовольствия. Я и забыл, что говорю с незнакомцем. Давно не чувствуя себя так легко и свободно, даже и не заметил, как перешёл с ним на «ты».

― А ты что, на рыбалку в дождь собрался, оригинал?

― Не-а, на охоту! ― и мы дружно расхохотались.

Отсмеявшись, он вдруг развернул монитор к себе, полистал доклад под моим изумлённым взглядом и тыкнул пальцем с длинным чёрным ногтем в экран.

―Ёлки-палки! Да вот она, ошибка твоя. Немудрено, что ты её не заметил. Хитро придумано, твой начальник тот ещё жук. Ворюга он, поверь мне на слово. Бросай ты эту работу, а то он тебя за свои грешки ещё и посадит. Ты ж умный парень, такого спеца в любой приличной фирме с руками оторвут. Слово даю.

Я удивлённо пялился в экран. Мой новый знакомый, имени которого почему-то так и не спросил, точно нашёл ошибку. И как я сам её не заметил? Видно слишком устал.

― Спасибо, друг! Ты меня просто спас. Вот не думал, что разбираешься… ― я смутился и не договорил.

―Да всё путём! Я много чему научился за последнее время. Знаешь, а мне уже пора. Заболтался с тобой, работы ещё выше крыши.

Я подумал: «Ну какая там работа у охранника ― обошёл здание и сиди себе, телек смотри». Но незнакомец так взглянул на меня и ухмыльнулся, словно прочитал мои мысли. Мне стало стыдно, и я пробормотал: «Извини…»

Он кивнул, его глаза смеялись, когда он встал и снова накинул капюшон на голову, видимо, собираясь выйти на улицу в грозу.

― Я тоже ухожу, может пойдём вместе до проходной?

Он хмыкнул.

― Не обижайся, но тут нам с тобой совсем не по пути. Позволь дать тебе один совет и отнесись к нему серьёзно.

Я кивнул, натягивая плащ.

―Ни в коем случае не садись сегодня в такси, это смертельно опасно для тебя. Пройдись под дождём до дома. Тебе ведь недалеко, угадал?

Я попытался возразить.

― Но у меня даже зонтика нет!

Он вздохнул и кинул мне в руки зонт.

― Возьми мой, отдашь при нашей следующей встрече, хотя лучше оставь себе на память.

Я засуетился.

― Спасибо! Что ты, обязательно верну, завтра же…

― Это вряд ли, меня здесь уже не будет. Если послушаешься моего совета, то раньше, чем лет через шестьдесят нам не встретиться.

― А почему так долго? ― удивился я.

Он захохотал.

― Да потому что, добрая ты душа, Иван Алексеев! И не бойся иногда нарушать правила, а то жизнь твоя превратится в унылую рутину. Я вот не боюсь, хоть и влетит мне сегодня за тебя...

Я замер, не зная, что ответить на эти странные слова. Сверкнула молния, в последний раз осветив охранника в дверях офиса. Вот тут-то я охнул от удивления. Его плащ касался пола, в капюшоне мелькнул белый улыбающийся череп, в чехле для удочки был ясно виден сложенный вдвое предмет с чем-то подозрительно напоминающим изогнутое лезвие. А потом мой новый знакомый просто растворился в воздухе.

Не веря себе, я выглянул в коридор и во вспышках молний увидел удаляющийся узнаваемый силуэт развевающегося плаща с косой в костлявой руке. От страха меня прижало к стене, колени подкосились.

«Привидится же такое в грозу. Нет, надо срочно бежать домой. Пора отдохнуть, а то крыша совсем поедет», ― сказал себе и быстро спустился в холл. Там увидел Петровича, собиравшегося на обход. Он помахал мне рукой, но я не стал останавливаться, чтобы, как обычно, поболтать с ним. Хватит с меня, наговорился уже!

Я выскочил под дождь и раскрыл зонтик незнакомца. Рядом просигналило такси. Взглянув на его подарок и прочитав на костяной ручке «Memento mori», сглотнул и опрометью бросился домой, повторяя: «Решено, завтра же увольняюсь! У меня ещё такая долгая жизнь впереди, чтобы прозябать здесь. Я достоин лучшего. Он сам мне так сказал…»

Начало тут: Воин с улицы Суворова часть 4.1

Решение было принято практически единогласно. Против: выступили только Буржуй и ещё одна маленькая девочка лет пяти, которая очень жалела свою любимую куклу, но и её очень быстро переманили на свою сторону другие детсадовцы.

“Мы тебе другую куклу подарим, хорошо? А хочешь мы все по игрушке подарим и ты сама выберешь, какую хочешь”? — пообещали они ей и она уступила. Оставшись в одиночестве Буржуй помрачнел и опустил голову.

— Ребята. С этого момента, я, как воин объявляю на улице Суворова чрезвычайное положение, — сообщил присутствующим Лёха — Никто, сегодня ночью не должен ложиться спать. Сейчас вы отправитесь по домам и займетесь своими делами, но к вечеру вы должны будете принести на детскую площадку свои игрушки и после этого будете ждать завершения ритуала.

— А с родителями и роднёй, чего делать будем? — спросили из толпы.

— Родителей и НЕПов, на ночь, придётся усыпить. Ночью, улица будет погружена в сон, но вы будете бодрствовать. По возможности сбейтесь в группы. Старшие присматривают за младшими. Младшие, ночуют группами: не менее 6 человек в каждой.

— Так, в школу же всем, завтра. Мы, так, к урокам не подготовимся, — неожиданно вспомнил кто-то.

— Это мы возьмём на себя, — махнул рукой пионер Слава — завтра: в школе будут отменены уроки, в связи...Ну скажем...Дезинсекцией. Будут травить тараканов. У нас есть есть время и возможность разыграть подобный спектакль. А перед остальными пионерами города мы отчитаемся сами. Думаю, они войдут в наше положение, после того как мы им всё расскажем. Вы, для вида, сходите в школу и вернётесь назад, чтобы спокойно выспаться перед занятиями во вторник.

— Скола, конесно, выклутится. А нам - как детский сад идти? — возмутился лохматый и шепелявый детсадовец.

— Да!!! — хором закричали самые маленькие.

— Не хотим в детский сад! Хотим каникулы!

— Ой, блин! Ну тише, малышня! Вы чего? Вы же всё равно, в обед, в детском саду спать будете, — схватился за голову Лёха. Малышня кричала так громко, что у него разболелась голова.

— “Мы не хузе вас”!

— Прогуливать - так всем вместе!

— Хотим каникулы!

— Давайте, я, что-ли, в Сказке карантин организую? — предложила красивая девочка-целитель.

— А ты... Сможешь? — с надеждой в голосе спросил Лёха.

— Конечно. У меня там, мама, врачом работает. Сегодня наведу морок и неделю в детский садик будет не попасть. Весь воспитатели выйдут на борьбу с ветрянкой, — пожала плечами красавица.

— Спасибо Таня. — поблагодарил её Лёха и откашлялся — Хотя неделя это...Многовато будет?

— Неет! В самый лаз! Велно? — c победоносным видом закричал лохматый шепелявый мальчишка и его крик подхватили остальные детсадовцы.

——————————————————————————

Колька шёл последним, пристроившись за Анькой и её братьями. Впереди шли Лёха и Пыня - на ходу обсуждая вопросы по организации безопасности во время проведения ритуала. Они покинули поляну и теперь просто шли через сад по утоптанной дорожке усыпанной прошлогодней хвоей по направлению к выходу. Под ногами хрустели шишки. Колька хотел было на ходу сорвать с шиповника приглянувшуюся ему спелую ягоду, но не успел.

Впереди, в кустах акации, послышался треск и на дорожку перед Лёхой вывалился взъерошенный, исцарапанный Буржуй.

— Лёша… Пожалуйста! — взмолился он и кинулся под ноги воином.

— Пошёл - вон! — грубо отпихнул его Лёха. Маленький коллекционер потеряв равновесие упал на живот сделавшись похожим на лягушку. — Всё уже решено. Улица сказала своё слово.

— Это ошибка! Вы не понимаете как ошибаетесь… Игрушки пострадают... Ни за что... — бормотал Буржуй вставая на колени и тяжело дыша.

— Люди важнее игрушек, — высокомерно сообщила ему Анька проходя мимо. — Мы потерпим такую утрату.

— Анечка! — попытался ухватить её за ногу Буржуй, но она не зевала отвесив ему звонкий щелбан прямо по лбу. Близнецы воинственно за - улю-лю-кали. Им тоже хотелось подраться. Буржуй не ответил и лишь покорно опустил голову. Анька устыдившись, накинулась на своих братьев и заставила их бежать вперёд под защиту воинов.

Колька замер перед коллекционером. Остальные уже давно прошли мимо, а Буржуй по прежнему отказывался подниматься с колен и продолжал так стоять с низко опущенной головой. Кольке стало его неимоверно жалко. И он принялся помогать коллекционеру встать на ноги.

— Отстань, — отбивался Буржуй. — Какая разница. Всё равно уже всё решено...Чего им моё мнение...Профукают игрушки и ладно…

— Да не злись -ты. Лёха тебя выслушает, я тебе обещаю — уговаривал его Колька.

— Выслушает...Как же...Рыцари всегда презирали коллекционеров. Этот такой же...Рыцарь твердолобый...Ему лишь-бы правила соблюдать.

Кольке быстро надоело возиться с Буржуем. Он оставил попытки поднять его и предупредил:

— Не хочешь - как хочешь. Я - сто раз просить не буду. Я - Олегу пообещал, что Лёха тебя выслушает.

При упоминании Олега Буржуй яростно сверкнул глазами и подпрыгнув ухватил Кольку за руку.

— Что же мы стоим-то тогда? Айда - воинов догонять! У нас, звездец, как мало осталось времени!

—————————————————————————————

Они догнали воинов у ворот сада. Возле скульптуры медведя вырезанного из дерева. Колька так запыхался, что даже не обратил на эту скульптуру почти никакого внимания. Ну, подумаешь, медведи на воротах стоят. Где им ещё быть? Не на поле же?

Лёха и Пыня начали возмущаться.Называли Буржуя скопидомом и жадиной. Говорили, что тот готов пойти на всё ради своих сокровищ. Но когда Колька сообщил про Олега и то, что это была его личная просьба, притихли. Стали очень серьёзными.

— Что конкретно тебе он сказал? — потребовал объяснений у коллекционера Лёха. — и не темни мне, гад! Если ты предашь улицу, мы тебе жить не дадим. Ты нас знаешь.

— Он пришёл ко мне утром, после трагедии, когда пионеры уже разошлись от дома Вики и стал спрашивать про обряд освящения — поведал Буржуй.

— Так. Дальше?

— Ну, я рассказал ему все что знаю, а я знаю всё: если дело касается игрушек. Когда обряд свершится улица будет в безопасности…

— Ну вот и хорошо. Значит будем проводить обряд. Чего сопли-то за-зря разводить? — обрадовалась Анька.

— Нет! Не хорошо! Вовсе не хорошо! — взвыл Буржуй. — Вы дураки! Идиоты! Нельзя его проводить!

— А ну повежливее - тут девочка! — пригрозил ему Лёха, — а то я тебе быстро нос набекрень сворочу.

Буржуй испуганно втянул голову в плечи, а тут ещё и близнецы вылезли.

— Пусти нас, Лёха! Щас мы ему, за Аньку...Вот только скажи ещё чё!

— Не суетитесь братики. Я его и сама способна в асфальт закатать — ласково улыбнулась Анька и многообещающе захрустела пальцами.

— Ребят, да выслушайте вы его...Вы чего? — расстроился Колька глядя как окружённый со всех сторон Буржуй вновь упал на колени.

— Ладно. Только из уважения к нашему Открывашке, так и быть — мы тебя прощаем, — снисходительно сообщила Чекушина. Она отогнала своих готовых кинуться в драку близнецов и те насупившись встали у неё за спиной держа наготове пластиковые совочки — Говори уже. У нас и так мало времени.

— Да. Олег сказал тоже самое, — буркнул в ответ продолжавший стоять на коленях коллекционер, — времени мало, а ночь всё ближе…

— Говори! — Лёха не выдержал и ухватив Буржуя за шиворот рывком поднял его на ноги.

Буржуй всхлипнул и принялся быстро рассказывать.

— Я ему всё рассказал про ритуал. Пока рассказывал, он всё думал и крутил свой кубик-рубика. Все любимые игрушки будут уничтожены и улица освятится это правда, но не всё так просто, увы. Мы защитим улицу. но не самих себя. Мы не будем в безопасности, стоит лишь нам переступить границу двора. Это зло везде! Повсюду! Оно будет продолжать преследовать нас. В школе, на природе, на любой другой улице...Ритуал нам ничем не поможет. Вы пойдёте в ближайший магазин за хлебом и оно настигнет вас там? Как вы защититесь от этого на другой улице? А?

Последние слова маленький коллекционер сказал с такой яростью, что воины отшатнулись. Буржуй опомнился, вздохнул и уже тихим голосом продолжал говорить:

— Вот и Олег оказался напуган этим парадоксом. Проблемы улицы решаются силами самой улицы — так у нас говорят? То есть внутри улицы? Так? Но Чёрный человек это не тот случай. Проблема будет решена внутри улицы, но снаружи она всё равно будет для нас проблемой.

— Обалдеть. Выходит, мы ничего не можем противопоставить Чёрному, — протянул Пыня и покосился на товарищей ожидая поддержки.

— М-да. Не вовремя Олег нас покинул. Придётся искать другой путь — задумчиво кивнул Лёха и сделав несколько шагов в сторону выхода добавил:

— Ладно. Спасибо за информацию, Буржуй. Пойдём мы.

— Чего спасибо? Я ещё не договорил, — обиделся тот. — Олег- то нашёл решение.

Школьники уставились на него в изумлении, а коллекционер завладев всеобщим вниманием победоносно усмехнулся.

— У Олега с собой была любимая игрушка. Какая она по вашему? Что она умеет делать?

— Так, его кубик-рубика никто в руках не держал. Олег никому не позволял его собирать — задумался Лёха — говорил, что он помогает ему думать…

— Кубик-рубика перебирает варианты — балда! Ему, его Оле-Лукойе подарил, уж я - то знаю! — вскипел Буржуй и схватился за голову.

Лёха, Пыня и Анька неуверенно переглянулись. Да ладно? О таком они даже и не знали. Олег никогда им не рассказывал о своей игрушке. Просто таскался с нею повсюду. Колька, который в принципе считал, что Оле-Лукойе, это какой-то персонаж из сказок - вообще ничего не понимал и удивлялся просто за компанию.

Буржуй многозначительно высморкался.

— Да. Олег перебрал многочисленные варианты исхода и взял с меня клятву исполнить его поручение, но для того чтобы убедиться ему пришлось побывать в квартире Вики Самойловой. Он нанял Скользящего, из переулков и попал туда не привлекая внимания. Изучил всё и перед судом, успел сказать мне, что — всё правильно. Ошибки нет. У нас есть возможность победить Чёрного.

— Почему же он сам мне не сказал? — с горечью прошептал Лёха — Почему только тебе? Ведь, вы даже не дружили?

Коллекционер в ответ демонстративно пожал плечами и ответил.

— Наверное, потому, что если-бы он сразу тебе сказал, то ты бы отказался. Ты и сейчас откажешься, когда я тебе расскажу о плане Олега...Хотя, тут...В присутствии товарищей… Я с удовольствием посмотрю как ты будешь отказываться...Сейчас, мы, все узнаем — кто тут из нас настоящий друг? Готов ли ты -Лёша, пойти на всё ради своей улицы и своих друзей. Не струсишь ли? Олег, вот, не струсил...Всем, ради нас, пожертвовал…

— Ну, не тяни — Буржуйчик! — взмолилась Анька в нетерпении пританцовывая на месте — Лёха всё сделает, обещаем!

— А если не сделает? — с хитрым видом прищурился коллекционер.

— Тогда, я его лично убью!

— О. Ну хорошо. Олег сказал, что Лёха должен пойти к Мокрой Вороне, на Спортивную улицу и помириться с нею. А уж ворона сможет…Вот чёрт! Я так и знал! Держите его!

Буржуй закричал слишком поздно. При упоминании Мокрой Вороны, храбрый и не знающий страха рыцарь ордена Манной каши рванул без оглядки. Колька, Анька и близнецы от удивления пораскрывали рты и не успели сказать ни слова. Не растерялся только один Пыня.

Лёха не успел пробежать и десяти метров как впечатался в невидимую стену, и медленно сполз по ней вниз потеряв сознание. Когда школьники к нему подошли и перевернули, то обнаружили на его лбу здоровенных размеров лиловую шишку.

— Я же говорил, он не согласится, — вздохнул Буржуй.

— Ещё не вечер. Согласится. Это у него от радости ум - за разум зашёл, — голос Чекушиной отдавал сталью. Она склонилась над Лёхой, убедилась, что с ним всё нормально и скомандовала:

— А-ну. Колька! Пыня! Придержите его за ноги! Щас я ему - внушение сделаю!

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

От автора: Все новые главы после выхода озвучки на канале - https://www.youtube.com/hashtag/некрофос

Привет всем, я Стенли Уокерман, и я мошенник. Да, вот так вот сразу я говорю вам об этом. С порога, не стыдясь. Смысла нет что-то скрывать, когда ты находишься в психиатрической лечебнице, в шаге от грязного и незабываемого Ада, и всё это буквально. Сразу скажу, я не продавал старушкам пылесосы с накруткой в миллион процентов, не выводил в офшорные зоны миллионы с банковских счетов честных вкладчиков, и не обогащался через подставные фонды. Я был мошенником для тех, кто шёл ко мне, надеясь получить капельку мошенничества, ибо так им жилось спокойнее. Чаще таких людей называют шарлатанами. Я был предсказателем, экстрасенсом, медиумом, как ни назови. На сегодняшний день, я – диагностированный шизофреник, но это, разумеется, не так, ибо я получил свой дар. Напросился, так сказать. Я даже помогаю некоторым местным пациентам. Они получают некоторые ответы, и их недуги текут проще. Но это и проклятие, ибо теперь я вижу всё. Я даже не могу описать это «всё». Я всё ещё нахожусь в нашей с вами реальности, Дамы и Господа, но она выглядит совсем иначе, напоминая трип любителя сальвии дивинорум. И те, новые области, что я открыл, что стали мне доступны, далеко не пусты. Вы ищете внеземную жизнь или может ждёте, пока её кто-то найдёт? Рассказывают страшную тайну, вы не сможете ИХ увидеть, потому что вы не сможете их понять. Понять, почему это существует, почему это вообще так и таким образом, и как это возможно. Но я не об этом. Я не об этом пишу, пока мой разум ещё целостен и держит все мысли и воспоминания. Я два месяца выпрашивал бумагу и что-то, чем я могу писать, и мне дали этот проклятый огрызок карандаша. Будто это я хочу себе навредить. Смешные.

С чего же там всё началось? В то время я путешествовал с ребятами из шапито. Я не знаю, как и правильно обозвать. Алкаши, извращенцы, продавцы метамфетамина? Цыгане? Хотя, их было всего двое, и я даже не знал сначала, что они цыгане. Да, то самое сомнительное развлечение, которое колесит по мелким и не очень городкам, ставит там аттракционы, развешивает гирлянды, а люди потом радостно бродят по нашим шатрам, отдавая деньги за возможность кидать шарик в сахарную вату, чтоб выиграть предсказания, хотя купить это всё, конечно же, дешевле выйдет. Вот предсказания – это к нам. Тут надо уточнить, что именно будущее-прошлое было моей работой, когда уходила в запой моя коллега, серьёзно считавшая себя потомственной ведьмой, и всё прочее. Я у них играл безумного араба, но я для этого входил в образ, приклеивал усы с бородой, одевал тюбан и вёл себя так, будто мой трип пошёл не по плану. Ей вот не надо было притворяться. Она всегда выглядела, будто обожралась белладонны и сбежала с костра. Никогда не видел её в приличной одежде и без запаха изо рта. Я бы вообще не назвал это одеждой, какой-то мешок, шали, одеяло, только что не коробка от телевизора. Но наш начальник ей гордился. Говорил, что нашёл её, бродящую по албанскому селу. В её доме нашли четыре трупа, в итоге, но он как-то смог её вывезти из страны. Я вообще в это не верю, потому что она неплохо говорила по-испански, и конечно она говорила по-английски, но это всё. В тот самый день, она не смогла выйти на работу, по причине встречи с кулинарным шерри предыдущим вечером. Мы тогда были с гастролями в довольно крупном городе, отвоевали себе место на набережной, а значит ближе к вечеру люди шли весьма охотно, и несли деньги, конечно же. Первой была безутешная вдова, которая пришла в сопровождении человека, едва ли являющегося её сыном, или она родила его лет в двенадцать, за что он добросердечно и массажировал её задницу, весь их визит. Она очень просила узнать у её усопшего мужа, где он хранил красный ключ, и я, конечно, хотел пошутить, на тему красных ключей и загробного мира, но она бы всё равно не поняла, а посему выдумал историю, как дух, превозмогая ненависть, всё же согласился направить её в сторону неких гаражей, и мадам ушла довольная, чмокнув сынишку, чьи мускулы не смогли переварить информацию. Думаю, потом она сама ему всё объяснит, а я получил свою оплату и отличный чай. Видимо, угадал. Что-то. Затем пришли подростки, долго ржали, делали странные телодвижения по велениям гормональной бури и пытались закурить внутри шатра. Их очень интересовала возможность призыва духа некой местной знаменитости, в чьём подвале нашли пятнадцать голов в банках с формалином. По поводу знаменитости – это от части сарказм, ибо он был никем, а прославился только этим головами. Зато надолго. И вот его фанаты сидят у меня и воняют травой. Я подзабыл, что им наплёл тогда, но они ушли жутко довольными, и я так слыхал, что часть из них вырезали потом схожим образом, что дало полиции возможность опять открыть дело. Либо полиция ошиблась, либо появился подражатель, либо у меня что-то получилось уже тогда. После этих подростков захаживали большей частью скучающие офисные работники и семьи, которые просто просили узнать – всё ли у них будет хорошо. В шаре сели батарейки, так что я раскидывал Таро, которые орали «СМЕРТЬ! СМЕРТЬ!», и рассуждал о большой удаче, везении и отличной жизни всех этих людей. Так прошло время до утра, и я уже хотел вытаскивать из-под полы бурбон, смывать грим, и закрываться. Большая часть нашего карнавала уже не работала, и разве что в ресторанчике можно было позавтракать. Я бы не стал, но вариант такой присутствовал.

Я не добрался до виски только по причине лени. Я сидел, вытянув ноги, слушал чаек, волны, и погружался в атмосферу «я ничего не делаю», как вдруг зашли они. Мужчина и женщина. Признаюсь, я даже немного испугался. Во-первых, это было очень внезапно, и я, само собой, не ждал никого в такое время. Никто бы не ждал. Пора на работу, похмеляться, на учёбу, блевать за мусоркой. Что угодно, только не идти к экстрасенсу. Во-вторых, их внешний вид был крайне пугающим, что я даже допустил мысль – а не родственники ли моей коллеги прибыли. Но нет. Они увидели меня, и почти побежали в мою сторону, если б у меня было, где бегать. «Спасите, помогите, нам нужна помощь!», – кричали они. Я такое видел первый раз. Кое-как я их усадил, и, чтоб добиться внятного ответа, налил уже им. Смотря в их серые, измождённые лица, я их слушал, и не знал, смеяться, плакать, отговаривать или уговаривать. Парочка, по какой-то причине, была свято уверена, что я настоящий экстрасенс, что я реально могу общаться с мертвецами, что я могу предсказать прошлое, как минимум – весь вот этот функционал они ждали от меня увидеть. Далее пошла их предыстория, из которой я узнал, что я уже пятый, к кому они обращаются, но они знают, что вот сейчас им точно повезёт. Далее я выяснил, что ко мне они пришли с целью найти своего ребёнка, но он не пропал, как обычно пропадают дети, будь то: пошёл в лес с друзьями, и никого не нашли; родители отвернулись, а потом все ищут белый фургон; ушёл с детской площадки в компании более взрослого любителя мороженого. Нет, ничего такого. История, которую я услышал от них, попахивала шизофренией, но кто я такой чтобы спорить? Со слов Мистера и Миссис Лински, однажды ночью они стояли на открытой веранде, на втором этаже их дома (тут я испытал зависть), вместе с их дочкой Ланой, десяти лет. Мол, у них там много места, и они там проводили семейные торжества. С ними был их чёрный кот, и, буквально на пару минут, пока родители ходили за десертом, кот пропал. Они спросили у Ланы, куда он делся, и она ответила, что кот прыгнул очень сильно, в специальное время, и отправился на Луну. Тогда все посмеялись, решив, что кот махнул куда-то на дерево за птицей, и решили поискать его утром. Утром как-то не задалось, а Лана и вовсе не проявила интереса к поиску, ссылаясь на то, что кот упорхнул на естественный спутник, и его теперь не найти. Через пару дней, кота даже попытались найти, но безрезультатно, от чего сделали вывод, что он удрал в ближайший лес, а там пал жертвой в битве с окружающей средой и более крупными собратьями. Лана же грусти не выражала, и радостно одобрила покупку нового котёнка, сказав, что потом познакомит его со старым. Чета Лински тогда испытала некоторый дискомфорт и мороз по коже от невинных детских слов, даже не поняв, что не так. К психологу дочку они, кстати, отвели-таки, но тесты сказали, что всё просто прекрасно. В итоге, дочке купили вкусностей, котёнка и самокат. Далее пошли первые, как было сказано, тревожные эпизоды. Лана начала рисовать, как кот прыгает на Луну. Много-много раз, с разных ракурсов, так натурально, что обеспокоенные родители чуть ли не начинали ей верить, но всё выливалось в ещё большее количество посещений психолога, и в итоге им даже сказали, что у девочки есть какая-то зацикленность на котах, улетающих на Луну, но списали всё это на бурную фантазию. Так шло время. Лане уже было двенадцать, её новому коту, плюс-минус, два. И вот она исчезает. Полиция начинает поиски, и начинает не только с прочёсывания местности, но и с комнаты девочки. В комнате они находят просто ворох рисунков на тему котов и Луны, которые стали в разы более качественными, а также какие-то рисунки и пометки в Атласах и картах. Примерно, в одно время с тем, как пришло понимание, что девочка планировала куда-то ехать, не посвящая в это маму с папой были найдены свидетели, что девочка, которую им показали на фото, была замечена неподалёку на трассе. Там она уламывала людей отвезти её в точку, что она дома отметила на одной из карт, найденных в комнате. С ней пытались говорить водители и прохожие, но в итоге она села в машину к пожилому мужчине, сказав, что ей надо добраться домой. Далее машина в розыске, жёлтый сигнал, везде гудят о похищении, ещё и лицо мужика на камеру попало, и вроде бы дело почти закрыто, и тут они находят машину в нужной точке. Внутри лужа крови на водительском месте, и одна нога от того мужика, рядом с машиной. А девочки нет. Где-то в тот же момент заметили пропажу кота и предположили, что Лана увезла его в рюкзаке, который был у неё на спине на записях с камер, и исходя из описания. Расследование зашло в тупик. Шли месяцы. От Ланы был лишь буквально след. Кровавый отпечаток, который остался на сиденье внутри машины. Экспертизу, разумеется, провели, но вся кровь принадлежала лже-похитителю. Всё, дальше официально никто никуда не продвинулся, и после Лински пошли по шарлатанам, вроде меня, искать правды. Я пару раз даже хотел им сказать что-то вроде «экстрасенсов не бывает, я шоумен», но мне не давали рта раскрыть». Когда они закончили, я всё ж задал иной вопрос.

– Так, а что требуется от меня, в данном случае?

– Мы хотим, чтобы вы нашли нашу девочку, мистер Уокерман.

– Почему вы считаете, что я смогу это сделать? Я понимаю, что по телевизору крутят различные шоу, где люди с некоторыми способностями ищут тела в болотах, но я за всю жизнь не делал ничего столь объёмного. Во… во всех смыслах.

– Так сделайте.

– Ещё раз спрошу, почему всё же я?

– Лана нам сказала.

– Что-то новое. И как же это произошло?

Они положили на стол камешек. Плоский плотный камень, на котором была выжжена, а может выбита и обведена, я не сильно разобрался, цифровая последовательность.

– Мы нашли его на балконе, мистер Уокерман, – сказал Мистер Лински.

– И что это значит?

– Это координаты. Точные координаты, где стояла ваша палатка. Мы сюда приходили три дня, ничего не могли понять, а потом внезапно ваша ярмарка у нас в городе, и тут вырастает ваша палатка.

– Когда он упал, была полная Луна?

– Нет… это явно никак не связано. Дорогая…

Миссис Лински вышла из своих мыслей, даже слегка улыбнулась и вывалила на стол кучу бумаг, в коих я узнал звёздные карты, карты космоса и частичные распечатки с google sky. Всё было в каких-то линиях и цифрах.

– Это что? Ребёнок вёл какие-то подсчёты?

– Мы думаем, что ей кто-то помогал. Откуда в двенадцать расчёты подобного характера? Ей и математика-то не очень давалась. Мы хотим попутно узнать, что вообще значит это всё, – он показал на карты. Если и когда вы её найдёте.

Они озвучили сумму, которую собирались мне дать за сеанс, и я, терзаясь мыслью – от сеанса или денег мне отказаться – всё же начал реализовывать второй план. «Скажу, что ничего не получилось, да и всё», подумал я тогда. Что-то пошло не так.

Я закрыл вход в палатку, зажёг свечи, поправил головной убор, только в тот момент сообразив, что я забыл имитировать акцент. Либо они решили, что его и быть не должно, либо им было всё равно, либо их логика вылетала за мою. Прочитав выдуманные заклинания с пафосным видом, я сделал пару раскладов карт Таро, которые ничего особенно не давали, даже если судить по учебнику, но я сказал, что всё это очень интересно, и, игнорируя вопросы клиента, достал доску Уиджа, насыпал вокруг нас круг солью, дал им по свечке, прочитав ещё немного абракадабры на псевдо-латыни, и начал задавать вопросы доске. В тот момент я вспомнил, что это делается как-то иначе, но решил уже делать, как получается.

Сначала я призывал выдуманных божеств, потом просил их открыть мне каналы связи с загробным миром, потом просил дать знак, если я могу действовать, и внезапно по палатке пробежал холодок. Сквозняку неоткуда было взяться, но он смог, заставив издать чету Лински звуки удивления и испуга.

– Мы на верном пути, – бодро сообщил им я, особой бодрости не ощущая.

Дальше я уже начал обращаться к Лане. Я задавал ей вопрос за вопросом, но ответа, разумеется, не было, и я, уже было, с облегчением хотел всё свернуть и задуть свечи, сообщив, что ничего не получается, и пойти пить с поваром, как вдруг палатку начало трясти, будто кто-то ломился внутрь, но не мог найти вход. Я извинился перед клиентурой, вышел из круга, а они кстати не дёрнулись, и остались сидеть со свечками, и пошёл устранять герметичность своего жилого отсека.

– Мистер Уокерман, осторожнее.

– Да это наверно наш жонглёр. Он немного косит, и порой не может попасть, в… какого…?

Под ногами хрустнул серый грунт, который тут же поднялся в воздух пылью мелкой фракции, и оседал, что снежинки на ветру. Только ветра не было. И никаких звуков. Ничего из того, что я знал, и что мне было понятно, и что я бы мог вам внятно описать. У меня получилось, но я сам до конца не понимал, что именно. Я обернулся, и упал на землю в ужасе. Я даже кричать не мог, да и крика бы никто не услышал. Над палаткой стояла огромная зверюга, с большими рогами, похожие по форме на лосинные. Само оно скорее напоминало гигантскую медузу, но с парой клешней, покрытых скользкой чешуёй, и слепой головой вроде змеиной. Оно, казалось, принюхивается к палатке. Его явно интересовали люди внутри, и он уже тянулось рептильной своей клешнёй к шатру, как вдруг чего-то испугалось и рывком воспарило к небесам, что были более, чем прозрачные, очень шустро скрывшись из виду. Я обернулся. В мою сторону направлялась толпа кошек, большие и маленькие, всех возможных расцветок. В толпе животных я увидел и маленькую девочку, в платье и с рюкзаком. Оно посмотрела на меня и зашла в палатку. Я пошёл следом.

Вот я, и, видимо, Лана оказались внутри. Она встала возле стены и была весьма осязаема, но видел её лишь я.

– Она здесь.

– Мы догадались. Что там снаружи?

– Мне трудно сказать… там странно… Давайте сейчас пообщаемся с Ланой, хорошо? Я буду задавать вопросы. Давайте, послушаем.

– Не забудьте спросить про карты.

В тот момент я осознал, что мы общаемся, не открывая рта. Будто телепатия, своего рода.

– Лана, где ты сейчас?

– Сейчас уже далеко. Но ранее я была на Луне. Я ошибалась. То место только для кошек.

Я повторил её ответ для родителей, и в дальнейшем делал так же.

– Лана, зачем ты отправилась на Луну?

– Мне было интересно.

– Как ты додумалась до этого?

– Мой кот сделал особый прыжок и попал на Луну. Я думала, что смогу также, если у меня с собой будет кот, который не сопротивляется.

– Что это за карты, Лана? – я показал для наглядности некоторые бумаги, сваленные на столе.

– Он рассказал мне, как вычислить день, когда я могу прыгнуть на Луну. Он объяснил мне.

– Кто объяснил, Лана?

– Тот, кто живёт на Луне. Мы прыгаем на его праздник. Он следующий после большой и страшной Лягушки.

– Почему его не видели люди на Луне, Лана.

– Это другое. Так его увидеть нельзя. Так Луна другая.

– Как я могу доказать родителям, что ты действительно здесь?

– Выйдите на улицу и посмотрите на небо.

Я сообщил, какова была рекомендация от их дочери, и мы покинули убежище, чтоб посмотреть на небо. На бездонное, полностью прозрачное небо, раскрашенное в свои истинные космические цвета. Там плавали эти медузы, там изгибалось на ветру существо, похожее на китайского дракона, и там висел наш естественный спутник. Луна была истинно гигантская, наполовину чёрная и покрытая щупальцами, а посреди её поверхности горел кроваво-красный глаз. Из него ударил луч света, и мы попали в зону поражения. Раздался рёв, и всё закончилось.

Когда я пришёл в себя, то услышал плач позади себя. Обернувшись, я увидел Лински со свертком в руках. Подойдя ближе, я увидел в свёртке молодого кота со свернутой шеей. Он явно не мог сопротивляться.

Мне, разумеется, поверили, выдали гонорар, и ушли заочно хоронить свою не умершую дочь, чья судьба выходит за пределы человеческого понимания. На том всё закончилось, казалось бы. Казалось бы, иди и трать немалую денежную сумму, которую я обналичил по бумажке с росписью мистера Лински. Вот только для меня ничего не закончилось. Как я уже говорил, реальность для меня не восстановилась, и я вижу всё насквозь, я вижу глубины океана и его древнейших омерзительных тварей, я вижу гигантских космических существ, танцующих в центре бытия, я вижу этих, некогда сожравших целый город, котов на Луне, бегающих в джунглях из щупалец. Порой бывает всё нормально, но когда не нормально, то не помогут никакие колёса, коими меня пытаются пичкать в заведении, что стало моим местом жительства, думаю, что посмертно. Видения всё ярче. Всё чаще. Я думаю, что скоро я буду существовать там, а не тут. Или же просто закончу с этим, в один прекрасный день, в момент, пока геометрия и сила притяжения будут иметь значение.

Остальные рассказы будут где-то здесь https://vk.com/scarlettome

Автор арта Mad Love