Красная Шапочка⁠⁠

Снег выпал ночью, как всегда без предупреждения, накрыл мир пушистым ковром. Деревья превратились в причудливое нечто конической формы, согнутое под тяжестью белой брони. От печных труб к белесому небу тянутся столбики дыма, напоминающие о жарком очаге и аромате рождественской выпечки.

Волк потянул носом, задрав голову, действительно, пахнет пирогами и горячей похлебкой. В животе требовательно заурчало, сегодня даже зайцы попрятались в норы, а оленя без стаи попробуй загони... Серый заскулил про себя, проклиная норовистую судьбу и не самый удачный год. Заковылял по грудь в снегу, поджимая переднюю лапу к груди — неделю назад неудачно упал в овраг, гонясь за сохатым. Все бы ничего, но стая решила, что калеки не нужны.

Кто не охотится — тот не ест.

Только люди считают волка одиночку чем-то гордым, независимым и самодостаточным. В природе одинокий волк обречён, особенно зимой.

Уши дернулись, волк завертел головой и, поймав источник звука, пошел со всей осторожностью. Ноздри широко раздуваются, захватывая крупицы запаха и обрисовывая в голове смутную картину.

Через лес по засыпанной снегом тропе движется девочка с объемистой корзинкой. Содержимое старательно укрыто цветастой тканью, дабы сохранить тепло. Девочка одета в красный шерстяной плащ с глубоким капюшоном и плотную одежду. Снег на тропе едва доходит до колен, а деревья, согнувшиеся по бокам, образуют своеобразный туннель. Девственный наст весело скрипит под сапожками, из дупла за путницей наблюдает ярко рыжая белка. Увидев идущего наперерез волка, белка пискнула и от греха подальше забилась в дальний конец убежища, принялась грызть запасенный гриб.

Серый неспешно вышел на тропу и сел на задние лапы, стараясь игнорировать боль в передней. Красная Шапочка остановилась, в голубых глазах мелькнул страх, волк чуть склонил голову, пытаясь угадать возраст девицы. Лет тринадцать — четырнадцать, сложно сказать точнее, девочки растут быстрее парней, а из-за капюшона черты лица почти не разглядеть.

— Здравствуйте, дядя Волк... — Пролепетала Красная Шапочка, прижимая корзинку к животу.

— Здравствуй, девочка. — Сдержанно ответил Волк, запах от корзинки заставляет желудок бесноваться, а пасть наполняться слюной, вот-вот потечет меж клыков, мешая говорить. — Куда путь держишь?

— К бабушке... вот пирожки несу.

— А почему твоя бабушка в лесу живёт?

— Она дочка лесника, с детства привыкла к лесу, а от деревень и города её мутит и... мама запретила мне повторять это слово, простите…

— Ничего, ничего... — вкрадчиво сказал Волк.

Если подумать, то да, видел пару раз избу на поляне, огороженную высоким частоколом. Только это было очень далеко, девочка сможет дойти туда только к вечеру, если идти по этой тропе…

— Я, кажется, знаю куда ты идешь, — сказал Волк, — изба с резными ставнями и кирпичной трубой?

— Да! Именно туда.

— Неблизкий путь... как безответственно со стороны твоей матушки отправлять тебя одну.

— Матушка приболела, а отец с братьями на заработках в соседнем городе. — Грустно ответила Шапочка.

— Ясно, ясно... — протянул Волк и осторожно шагнул к девочке. — Давай поступим так, я покажу тебе короткую дорогу за два пирожка.

— А потом сожрёте и меня и бабушку?!

— Нет! Сожри я тебя, местные облаву устроят, а куда мне бежать с такой-то лапой.

Волк выразительно кивнул на поджатую конечность, конец лапы заметно опух, отчего подушечки кажутся раза в полтора больше нормальных. Словно каждую укусила здоровенная пчела.

Шапочка потерла кончик носа двумя пальцами, выдыхая в ладошку теплый пар. Волк только сейчас заметил, что варежек у неё нет, а кончики пальцев явно не здорового цвета.

— Хорошо... а то холодает... — Неуверенно согласилась девочка.

— Один пирожок сразу! — Торопливо вставил волк.

Красная Шапочка, поколебавшись секунду, сдвинула ткань и достала исходящее паром лакомство. Пышное, размером с пол предплечья взрослого мужчины и источающие с ума сводящий аромат теста и мясной начинки. Бросила Волку и торопливо заткнула ткань, стараясь задержать пальцы в тепле.

Серый поймал пастью, жадно проглотил, как утка, не разжевывая. В животе довольно квакнуло и заурчало, вгрызаясь в горячее лакомство и наполняя изможденное тело силами.

— Вкусно?

— Очень.

Волк мотнул хвостом, почти как собака и кивнул на неприметный проход меж деревьев.

— Милости прошу за мной, красавица.

Получив нежданный комплимент, Шапочка зарделась и послушно последовала за волком. Снег почти сразу поднялся до бедер, и, подумав, девочка пошла по следам волка. Серый проламывает наст грудью, тщательно утаптывает лапами, почти наслаждаясь ощущением еды в желудке и собственной нужности.

— А где остальные волки? — Спросила Красная Шапочка спустя добрый час пути.

— Они ушли. — Нехотя ответил Серый. — Далеко на север, подальше от людских поселений.

— Почему?

— Мир меняется, добыча уходит из этих краёв, а мы вслед за ней. Таков путь хищника.

— Но вы ведь остались…

— Меня бросили. — Сухо перебил Волк, и нехотя добавил, — пищи мало, а хромой только замедлит стаю, от чего, отстав от добычи, начнут голодать и здоровые.

— Простите…

— Ничего, просто жизнь такая. Вы, люди, бывает, и стариков в лесу бросаете перед зимой.

— Нет! У нас еды вдосталь!

Волк спрятал грустную ухмылку - милое дитя, не заставшее неурожай и лютые зимы, пусть таким и останется. Лес вокруг густеет, а глубина снега спадает до приемлемой. Часто попадаются белки, снующие по белому ковру в поисках непонятно чего или носящиеся с ветки на ветку. Вдалеке истошно покрикивает глухарь, вызывая стойкое желание пойти и сожрать, просто чтобы не дергаться каждый раз.

Красная Шапочка налетела на Волка, ойкнула и, извинившись, поспешно отступила.

— Случилось что?

Серый застыл, вытянувшись вперёд и опустив хвост, сказал, не поворачивая морды:

— Готовься бежать, как только я скажу…

— Что случилось?!

— Медведь.

Словно поняв, что речь о нём, из-за деревьев медленно вышел лесной гигант в бурой шкуре. Остановился, глядя на парочку пристальным взглядом пьяного боцмана, разбуженного пинком. Под свалявшейся шерстью отчетливо проступают дуги рёбер, одного уха нет, а дыхание вырывается короткими рывками.

Шапочка застыла соляным изваянием, боясь выдохнуть. Волк тихо зарычал, прижался к земле. Медведь выглядит старым и ослабшим, но даже в таком состоянии способен завалить лося, одним ударом переломив хребет. При желании может догнать кого угодно или быстрее молнии взобраться на любое дерево. Даже с одним ухом слышит затаившихся в норах мышей и прочую живность.

Медведь повёл носом, Волк зарычал громче, оскалился. Лесной Царь громко фыркнул и... прошел мимо. Серый некоторое время провожал взглядом, ожидая, что косолапый передумает и бросится на них, повернулся к девочке и прошептал:

— Быстрее, пошли отсюда!

— П-п-почему он не кинулся? Это же шатун!

— А кто его знает? — Нервно ответил Волк. — Медведи себе на уме, могут и в морду лизнуть, а могут и голову оторвать. А могут и то, и то одновременно. Поторопись, а то вдруг передумает!

Дальнейший путь Шапочке запомнился плохо, Волк отчаянно торопился, петлял, стараясь пройти там, где их запах смешается с другими или где медведь попросту запутается, али не сможет пролезть. Вполне осознавая тщетность подобных попыток - если медведь захочет тебя сожрать, считай себя покойником.

Впереди мелькнула крыша избы поверх добротного частокола, деревья нехотя расступились, открывая полянку, и волк ухнул в снег по шею. Забарахтался, с трудом выбрался и осторожно последовал к дому, часто оглядываясь на Шапочку. У ворот остановился, сел, по-собачьи вывалив язык и жадно глядя на корзинку в руках девочки.

— Я свою часть выполнил.

Второй пирожок старательно разжевал, наслаждаясь вкусом теплого мяса со специями и давясь слюной. Даже не заметил, как ворота отворились и в проёме выросла бабушка. Здоровенная женщина с руками могучего лесоруба и суровым взглядом. Седые волосы перехвачены на лбу вышитой бисером лентой, одета в теплый наряд из грубо выделанных оленьих шкур. Волк шумно сглотнул, по виду «бабушка», язык не поворачивается назвать её старушкой, вполне может задушить медведя одной рукой.

— Здравствуй, бабушка! — Радостно крикнула Красная Шапочка и прыгнула, распахнув объятия. — А я тебе пирожки принесла! Правда, два пришлось дяде Волку отдать, он меня проводил короткой дорожкой и от медведя охранил!

— Правда? — Прогудела «бабушка», смеряя Серого взглядом и нежно обнимая внучку.

— Да что... я ничего... — Пролепетал Волк, поджав хвост и прядая ушами. — Так, рядом постоял... приглядел... Можно я пойду, а?

— Нет. Заходи.

— Х-хорошо…

Бабка захлопнула ворота за ними, а Шапочка вприпрыжку убежала в избу. Проводив внучку взглядом, «бабушка» села перед волком, заглянула в глаза и медленно произнесла:

— Голодный?

— Д-да…

— Холодно?

— Д-да.

— Лапа заживёт?

— Надеюсь…

Выпрямившись, лесная великанша кивнула в сторону дома и сказала:

— Тогда слушай сюда, у меня будка пустует с прошлой весны, можешь остаться в качестве сторожа и провожатого для внучки. Но если с ней что случится... — «Бабушка» красноречиво провела провела большим пальцем по глотке. — Согласен?

Волк оглянулся на ворота, подёргал больной лапой и пробормотал:

— Собственно, почему бы и нет? А чем кормить будешь?

Бабка улыбнулась и неожиданно теплым голосом сказала:

— Едой не обижу, только за внучкой приглядывай.