Косишь, косишь от армии, и вдруг...⁠⁠

Скоро 23 февраля, и в ожидании праздника одна маленькая история. В нашем отделе работают одни парни. Дело не в том, что на должность в отделе дорога девушкам заказана, нет,  так полчилось. Кто-то служил в армии, кто-то не служил. И вот, на вакансию к нам устроился один дипломированный специалист. Устроить его к нам попросил его дядя из соседнего отдела, мол, дайте шанс Баранкину стать человеком. Почему не дать?! Конечно, дадим, ведь «человек – это звучит гордо». Взяли в отдел, ровно за месяц до нового года.

Странным специалист был во всём. Во-первых, глядя на него, создавалось впечатление, что он вечно дрожит, как собачка мелкой породы. Да он и похож был на этих трясучек. Во-вторых, он мог неделю читать текст в 25-30 листов (больше ничего не делая), а затем досадовал вслух, что к совещанию не был готов от слова совсем, намекая, что завален работой и ему некогда, вот просто некогда-некогда было готовиться. И всё гундосил, что-то себе под нос, гундосил. В-третьих, ходил весь какой-то мятый. Знаете, наверное, такую породу людей. Одежда у них поглажена, ботинки начищены, сами подстрижены, даже накормлены, а выглядят не глажеными, не чищеными, голодными, не стрижеными. Как у них это получается?

Но, самое главное, наш специалист косил от армии. Косил, как мог, как умел, как получалось, и…откосил, перед самым поступлением к нам в отдел. Всё, болен, к строевой не годен, к нестроевой тоже, и… «Я свободе-е-е-е-н», женат не был, детей не имею. Армии он боялся, как чёрт ладана, до болей в печёнке и рвотных позывов. Он боялся её так, что, слыша слово «Армия», он приседал на ближайший стул и покрывался потом. Если не было стула, то прислонялся к стене и медленно сползал на пол, мотая головой и потея. Но об этом ни кто, кроме нашего отдела, не знал. Тем более кадровики.

Драма произошла на кануне 23 февраля. Женская половина нашей организации решила устроить мужикам праздник, и не важно, служил ты или нет, поздравлен будешь. Работница отдела кадров, с серьёзным видом, молча стала обходить отделы и вручать повестки от имени военкома: «ФИО явится 22 февраля в кабинет № ___, призывного пункта ОАО «Артель напрасный труд». При себе иметь хорошее настроение, желание принять на грудь 100 грамм наркомовских, а также поздравления и поцелуи». При этом размашистая подпись, печать нашей организации и оформлено все, как настоящая повестка.

Дошла очередь и до нашего отдела. Входит девушка, сдержано здоровается и с серьезным видом (кадровичка!!!) начинает обходить работников и класть на стол повестки. Дошла очередь до специалиста. Жизнеутверждающее, уверенное движение руки девушки и вот на столе красуется прямоугольная бумажка. Специалист, вчитываясь в текст, начал белеть, в глазах, смешно дрыгая хвостиками, запрыгали черные зайчики. Потом он резко вскочил со стула и уставился в повестку. На мертвенно белом лице отразилось боль и несправедливость этого мира. Так ловко откосить, обойти все коварные ловушки, приложить столько душевных и физических сил мамы, папы и многочисленной родни со связями...и всё напрасно. Нашли, выявили, вскрыли, и даже не по адресу, где не был зарегистрирован, а на работе, будь она не ладна.

Пот бежал, лил и струился по лицу, шее, рукам, а потом…призывник банально упал в обморок. Упал прямо на девушку из отдела кадров и медленно сполз по ней на пол. Что тут началось, мы вскочили с мест, кто-то брызгал водой, кто-то орал дурацким голосом «Скорую, скорую!». Через пару минут специалист пришёл в себя. Сознание вернулось, а вера в человечество нет.

Минут десять жертве объясняли смысл повестки, тыкали ею в нос, подносили к глазам. Чувствовалось, не верит он нам, не верит. Мы в его глазах превратились в наймитов МО РФ, в лице военных комиссариатов, с одной единственной целью, отправить его в армию. Методы и способы воздействия, приёмы и комбинации разрешались любые, как в военное время, мы заранее были амнистированы. При достижении цели, нам награды, деньги и почёт, ему тяготы и лишения армейской службы. Так он начал воспринимать нас, я так думаю.

Через час призывник написал заявление на расторжение трудового договора по соглашению сторон, в день подачи заявления. Ему пошли на встречу, расторгли и рассчитали до начала празднования. Кадровики и бухгалтера, хоть и были злы из-за лишней работы в предпраздничный день, но остроту момента понимали. Наш коллега, получил трудовую книжку, буркнул всем «до свидания», отказался от предложения «подбросить» и, пошатываясь, ушёл, не повернув головы. Тоска и грусть поселилась в отделе. Казалось бы, человек должен вызывать чувство...ну... такое неприятное, а вызвал жалость, почему-то.