КОМУ НЕ ВСЕ РАВНО⁠⁠

Посол Багдадского халифата ибн Фадлан, зашел к кади города Басры Фаруху ибн Саиду.

Ибн Фадлан был еще очень молод, и халиф стремился употребить его юношескую энергию в делах опасных, требующих быстрых и стремительных решений. На этот раз, ему предстояло отправиться к волжским булгарам.

" Это же на другом конце света!"-- с содроганием сердца подумал ибн Фадлан:" как знать, вернусь ли домой, дорога к булгарам может случится много опаснее, чем пребывание у них".

Кади Фаруха, ибн Фадлан застал в добром расположении духа, в приемной - на своем рабочем месте. На вид, кади было лет восемьсот: седая жидкая борода до пояса, желтые белки глаз, замутненные зрачки, его облик, состоял полностью из морщин, мелких и глубоких...напиши художник только эти морщины, и получился бы отличный набросок углем на пергаменте человека, весь возраст и характер которого, был полностью отражен в затейливых складках ветхой плоти.

--Я отправляюсь в края далекие, и весьма враждебные,-- начал объяснять ибн Фадлан Фаруху после приветствия суть своего дела,-- мне нужно отписать свое имущество в пользу сестры и ее мужа, ибо не ведаю, вернусь ли в край родной когда- нибудь. Но коли Аллаху будет угодно, чтобы я воротился, то желаю получить отписанное сестре назад.

Фарух скривился так, что все его морщины на лице, стали еще глубже, будто кто- то надавил на его нос, и движением сим, вмял все лицо вглубь черепа.

--Нет такого закона, уважаемый ибн Фадлан, согласно которому можно завещать имущество, а после требовать его назад.

--Не от формулировки ли все зависит?-- спросил ибн Фадлан,--миссия мне предстоит столь опасная, что больше шансов не вернуться, нежели воротиться. Неужели нельзя, оформить все, будто я уже пропал без вести. А ежели вернусь, в действие придет другой документ: " о возврате имущества воротившегося из небытия", или как- то так? Я знаю, почтенный кади, тебе непривычны подобные формулировки, но прошу тебя, прояви гибкость и понимание к тому, кто подрядился на миссию столь редкую, что под нее не задумано ни форм, ни законов.

-- Закон - не плакучая ива, он не обязан сгибаться под переменчивым ветром обстоятельств.-- сухо заявил Фарух.

"Аллах тебя судья, вопрос решу у другого кади, жаль только время терять на всю эту волокиту"-- с досадой подумал ибн Фадлан, распрощался с кади, и спешно покинул его приемную.

Выйдя в прихожку, ибн Фадлан поймал за локоть проходящего мимо раба, и спросил у него:

--Послушай голубчик, а сколько лет твоему господину?

--Восемьдесят лет,-- ответил раб, пряча от посла глаза.

--Ты меня не так понял,-- не унимался ибн Фадлан, мгновенно почуявший, что от него скрывают нечто очень интересное,-- я привык щедро вознаграждать тех, кто со старанием удовлетворяет мое любопытство.

С этими словами, посол показал рабу золотой.

Глаза раба загорелись алчностью, появилось также хитрое выражение лица...он махнул рукой в сторону неприметной боковой дверцы, и добавил:

-- Следуйте за мной, высокородный господин, тут сказать мало, нужно показать...

Ибн Фадлан повиновался, и проследовал за рабом. Они вошли в узкий боковой корридор, отделенный от приемной кади деревянными ревностницами - резными решетками, из- за которых прекрасно видно, что присходит в приемной, но абсолютно не различима личина подсматривающего.

К кади, друг за другом, приходили еще несколько просителей. Простые вопросы кади решал быстро, но те, в которых скрывалась какая-либо деликатность, требующая проявления гибкости ума, отсекались судьей сразу, с ссылкой на строгость формулировки закона.

--Этому кади,-- стал пояснять раб,-- служил еще мой отец, и отец моего отца, и его отец, и так далее, далее. Иными словами, мой род служит ему уже триста лет, а когда мой далекий предок заступил на службу к Фаруху, он уже выглядел очень и очень древним. И я, и мои деды, силились понять секрет его долголетия, и кажется мне это, наконец, удалось. Обратите внимание господин: посреди приемной мраморная чаша, из которой бьет струйка фонтана. Как считают суфии, вода способна впитать в себя все: и чаяния и эмоции, и запахи, и жизненную энергию. И что присходит, когда судья с безразличным видом отказывает в прошении?

--Проситель, внутренне возмущается столь сильно, что едва может это скрыть пред почтенным представителем закона.-- догадался ибн Фадлан.

--Именно,-- кивнул раб,--и подавленные чувства, впитываются водой фонтана, и уносятся...

-- Вода проточна,-- заметил ибн Фадлан,-- значит она должна вытекать через какой-нибудь избыточный клапан, скажем искусственный водопад.

--Все так,-- подтвердил раб,-- но перед тем как покинуть особняк, эта вода попадает в каменную ванну, в которой пять раз в день совершает омовение кади. Он питается подавленной жизненной энергией просителей, впитывая ее через воду. В библиотеке Фаруха я находил древние пергаменты, разъясняющие подобные мистические практики.

--Эти практики не сохранили ему молодого облика,-- заметил ибн Фадлан.

--Именно так,-- закивал раб,-- трактаты суфиев гласят, что подобные практики не могут обмануть природы, но лишь поддерживают в древнем теле подобие жизни, которую человек не израсходовал за обычные сроки.

--А это что значит?-- изумленно приподнял бровь ибн Фадлан.

--Жизнь - это череда событий,-- пояснил раб,-- а их - конечное количество. Фарух, просто не потратил все, ведь его работа, напоминает египетские пирамиды, которые стоят себе, как бы напоминая всему миру своим видом о фундаментальности законов геометрии, которые, самой пирамиде безразличны. Вот если бы ею пользовались тысячи людей ежедневно, как дворцом в Багдаде, то жизнь ее не продлилась на долгие тысячелетия.

--Ты хочешь сказать, что своим безразличием к работе, кади замедляет течение собственной жизни, а ухищрение из мистических трактатов, позволяют ему это делать?-- догадался ибн Фадлан.

--Я лишь в краткой форме передал суть тех трактатов, которые имел удовольствие прочесть,-- поклонился раб.

-- Я дам тебе десять золотых,-- немного подумав, обьявил ибн Фадлан,-- если ты перепишешь для меня содержание этих трактатов в течении десяти дней, а потом мне нужно будет покинуть Басру, так что торопись, если желаешь заработать.

--Разве секрет продления жизни не стоит большего?-- возразил раб,-- скажем сотню золотых?

--Секрет продления стоит намного больше,-- согласился ибн Фадлан,-- секрет замедления, быть может, не стоит и ломанного гроша. Не подменяй понятия раб, десять золотых - то плата за утоление моего любопытства....

В итоге, посол и слуга сошлись на пятидесяти золотых.

В означенный срок, копия мистического трактата была готова, и ибн Фадлан, с торговым караваном отправился к волжским булгарам.

Несколько раз в пути, ибн Фадлан листал мистический трактат, но всякий раз откладывал его в сторону, приходя к выводу, что описанный способ прожит века не для него: "Уж лучше жить кратко, но ярко, а после и мемуары можно написать, а там, если Аллаху будет угодно, потомки прочтут их с удовольствием".

Много удивительных приключений было у него на пути, сведения о некоторых из них дошли и до наших дней: в сороковые годы двадцатого века, правительство Ирана, подарило Советскому союзу мемуары ибн Фадлана, которые переработали деятели из Голливуда, и так на свет появился сценарий к фильму "Тринадцатый воин", с Антонио Бандерасом в роли посла ибн Фадлана.  Американцы упростили сюжет, и подменили русичей в повествовании на викингов, но даже постигая мемуары в искаженном виде, становится понятно, насколько интересна и полна приключений была жизнь этого человека.

Ибн Фадлан не дожил до седин и глубоких морщин, но прожил свою жизнь сполна.

Между тем, в городе Басра, в зале судебных заседаний, перед пережитком прошлого - мраморным фонтаном, и по сей день сидит древнего вида чиновник, с седою бородой до нижней пуговицы пиджака, с отрешенным видом исторгая из иссохшего рта черствые буквы закона, и устремивший безразличный взгляд в окно, в ожидании, когда закатное солнце зажжет облака, стелящиеся вдоль кромки горизонта. Шустрый помошник, сильно похожий на знакомого ибн Фадлану раба, всячески старается ему угодить.