Когда Семью выбирают. Глеби Дибернин. Часть 43 (2)
***
… Летом 2006 года по всем московским каналам уже с утра показывали четыре мужских обугленных трупа. Ольга Павловна Нерсесянц, преподаватель филологического факультета МГУ, ехала по трассе Ростов – Москва. Она была беременна, и ей стало плохо. Остановившись у рекламного щита, Нерсесянц сначала увидела груду мусора, но, присмотревшись, различила неестественную согнутую под прямым углом ногу. Она подумала, что на обочину выбросили манекены. Однако Ольга Павловна обратила внимание, что у всех, без исключения, манекенов руки были неестественно заведены за спину и связаны. Любопытство взяло вверх, и, подойдя ближе, она различила человеческие тела. Это были трупы, в том числе одни из тех, которые не давали Старому спать спокойно.
… В 1998 году Таймураз Нифаев работал в городе Ухте генеральным директором управления рабочего снабжения «Коминефть». В его управлении были крупные базы, на которые поступала мука и различные крупы. Одним из поставщиков был Кирилл Джусоев, работающий в то время директором совхоза в Тульской области. В начале года из Краснодарского края на одну из баз пришла крупа, которая не прошла проверку качества по линии «хлебной инспекции». Она была заражена червем. Также на крупу не было договора поставки. Нифаев начал слать телеграммы Джусоеву К., чтобы выяснить, кто являлся поставщиком, и отправить ее обратно. Некондиционная продукция не была оплачена и осталась лежать на складах невостребованной, так как на нее не было никаких документов. Джусоев К., в свою очередь, отвечал, что не знает происхождения крупы. В результате крупа так и осталась на хранении на базе. В марте того же года Нифаев уволился и переехал жить в Москву. Осенью в его доме раздался телефонный звонок. Интеллигентный, но настойчивый голос предложил Нифаеву встретиться, чтобы обсудить один взаимовыгодный бизнес-вопрос.
В тот же вечер Нифаев приехал на встречу в фойе гостиницы «Украина» около 19 часов. Он был один, так как не подозревал, чем может закончиться эта встреча и по поводу чего она состоится. С другой стороны на встречу пришли пять человек. Все они были осетинами. Однако ни с одним из них Нифаев раньше не встречался. В отличии от него, вторая договаривающаяся сторона выглядела как переодетая в костюмы и кожаные куртки сборная по вольной борьбе. Осетины сразу начали предъявлять претензии к Нифаеву. Якобы он не оплатил поставленную в адрес предприятия крупу. Нифаев, в свою очередь, объяснил, что на крупу не было договора и она пришла от Джусоева К. Кроме того, она была некачественной, о чем телеграммой был уведомлен отправитель. Однако ни Джусоев К., ни кто бы то было еще крупу так и не забрал. В ответ «борцы» заявили, что Джусоев К. обещал им, что Нифаев оплатит поставку крупы и все издержки. Все это было сказано в ультимативной форме. Там же, в гостинице, при них Нифаев позвонил Джусоеву на мобильный, и тот пояснил, что предупреждал, чтобы они не отгружали эту крупу. Один из осетин взял трубку у Нифаева и начал недвусмысленно угрожать Джусоеву. Нифаев хотел уехать из гостиницы, но его не отпускали, пока вопрос не будет решен, иначе они угрожали убить Джусоева. Чем дольше затягивались «переговоры», тем сильнее Нифаев убеждался в том, что это не пустые угрозы. Ситуация накалялась. Видя это, Нифаев сказал, что он ни при чем, но готов заплатить за Джусоева. Причина такого поступка была в том, что они были друзьями с первого класса и продолжали дружить семьями. Кроме того, у Джусоева было четверо детей. «Борцов» такой «расклад» устроил. В тот вечер было решено, что Нифаев и Джусоев встретятся с ними еще раз, а пока через два дня Нифаев заплатит им 150000 рублей. Всего же крупа была оценена в 800000 рублей. Через три месяца, зимой 1999 года, в гостинице «Россия» они встретились снова. На этот раз на встрече присутствовал Джусоев, а также со стороны Нифаева к разговору присоединились Хубециев Андрей и Санакоев Владислав. Они являлись представителями некоего симбиоза. Хубециев А. профессионально занимался карате, а Санакоев В., несмотря на свой молодой возраст, уже успел отсидеть за разбой и хранение оружия. Они сразу взяли разговор в «свои руки» и стали отстаивать интересы Нифаева, так как были приглашены им в качестве своей «крыши». Идти в милицию в то время было бесполезно. Во время разговора Нифаев и Джусоев К. находились в другом номере гостиницы, их только вызывали для подтверждения слов. Джусоев К. до встречи и с начала встречи говорил, что Нифаев невиновен в произошедшем и ничего не знал про крупу, пока ее не привезли к нему на базу и не поставили перед фактом.
В какой-то момент, почувствовав, что от участников противоположной стороны все чаще раздаются звуки металла в голосе, он заявил, что так как Нифаев поручился за него, то тоже должен платить. «Авторитетными» людьми сложившаяся ситуация была разобрана до мельчайших деталей. В конце концов, Нифаев сам вызвался помочь Джусоеву К., хотя и не признавал себя виноватым. В связи с чем было решено, что он должен заплатить 50% стоимости крупы, дабы сдержать слово мужчины. Этого не пришлось долго ждать, так как он рад был быстрей забыть обо всей этой истории. В течение недели он заплатил 300 000 рублей. С тех пор отношений с Джусоевым К. он не поддерживал, посчитав, что сполна расплатился с ним за их дружбу.
Спустя несколько недель после этой встречи Хубециева Андрея и Санакоева Владислава взорвали в машине во Владикавказе, в тот момент когда они отъезжали от ресторана. Хубециеву оторвало ногу взрывом, а Санакоев В. не получил травм, его только контузило. По чистой случайности никто из присутствующих рядом в момент взрыва не пострадал. Хубециева самолетом привезли в Москву, где Нифаев помогал ему в лечении. Через полгода, «зализав раны» и осмотревшись, они предположили, что взорвали их именно из-за той встречи в гостинице «Россия». Так как иных конфликтов у них в последнее время ни с кем не происходило. Все это предвещало развязывание очередной войны группировок. Так оно и произошло. Периодически то там, то здесь в средствах массовой информации стали появляться репортажи о перестрелках с участием осетин в Москве. Только в 2004 году Санакоев В. сказал Нифаеву при личной встрече, что с разборками покончено. Он, Хубециев и борцы, которые были на встрече, ходили вместе в церковь, где помирились и поклялись не мстить друг другу. Как пояснил Санакоев В., настоятель церкви лично благословил их и назвал братьями. Нифаев был искренне рад услышать, что все кончено. Однако его радость продлилась недолго.
С тех пор Санакоев В. начал время от времени звонить Нифаеву. Как правило, он звонил с разных мобильных телефонов, поясняя, что они часто у него разбиваются. С 2004 года он начал периодически обращаться к Нифаеву за помощью, а именно: просил по 5-10 тысяч долларов «взаймы». Своими просьбами он не особо докучал, делая это примерно раз в три месяца. Нифаев не отказывал, так как у него были на это причины. Во-первых, Санакоев В. каждый раз напоминал, что защитил его, и интересовался, нет ли у него еще проблем с бизнес-партнерами. Во-вторых, он говорил, что хочет заняться бизнесом, стать на правильный путь и завязать с криминалом. При этом постоянно рассказывал о своих различных бизнес-проектах, от мойки и автосервиса до постройки ликероводочных заводов. Также Санакоев В. говорил, что у него в Санкт-Петербурге жена и ребенок и их надо кормить. Нифаев убеждал себя, что это не такая большая плата за спокойствие своей семьи, так как та история с крупой вполне могла закончиться его убийством. Многие из дельцов, с которыми Нифаев начинал, не успели насладиться плодами своих бизнесов. Он надеялся, что Санакоев В. «встанет на ноги» и перестанет просить у него деньги.
Так все продолжалось вплоть до 2006 года. В январе после праздников Нифаев встретился с Санакоевым в кафе Ярославского вокзала. Тот, как всегда, долго говорил о своих бизнес-планах и даже показал бумаги на тендер: организация пассажирских перевозок по маршруту «Санкт-Петербург – Выборг». Он попросил у Нифаева 30 000 долларов под это проект. Эта встреча была итоговой. До этого Санакоев в течение месяца звонил и объяснял суть бизнес-идеи. Нифаев подготовился, и у него с собой было 30 000 долларов США, которые он в конце встречи передал Санакоеву. Не дождавшись мартовских праздников, Санакоев вновь начал одолевать его звонками. Он сообщил Нифаеву, что с тендером у него не получилось, его «кинули», но обещали вернуть деньги в конце года, а сейчас ему нужно немного денег. В марте возле метро «Университет», в пивном баре под названием «01», Санакоев заявил, что для того, чтобы реализовать свои последние начинания и обогатить их обоих, ему нужны всего «какие-то 60 000 долларов». Нифаев сказал, что таких денег у него нет, и пообещал собрать требуемую сумму в конце сентября, после уборки урожая. С тех пор Санакоев В. начал постоянно ему названивать и просить деньги не в сентябре, а сейчас. Становясь с каждым разом все более навязчивым.
Последний раз Санакоев попросил денег для переезда. Они с друзьями хотели уехать в Санкт-Петербург. Нифаев в надежде, что оттуда будет видеть Санакоева реже, позвонил своему исполнительному директору и попросил выдать ему 50000 рублей. Однако эта сумма оказалась не той, на которую рассчитывал Санакоев. Ему было мало и он опять начал звонить Нифаеву. Тот стал объяснять, что у него сейчас нет денег, так как бизнес идет плохо и много трат. Тогда Санакоев перешел от настойчивых просьб к прямым и бескомпромиссным угрозам. Все сводилось к тому, что он спас его жизнь в 90-е и теперь смысл жизни Нифаева платить столько и тогда как он, Санакоев, посчитает нужным. Последней фразой, которая сработала как запал, была: «И это твоя работа как гребаного коммерсанта – платить! Не забывай об этом!».
К тому времени Нифаеву уже порядком надоели постоянные требования денег. Он чувствовал себя виноватым перед Хубециевым, который потерял ногу в войне, начавшейся из-за него. Однако тот, в свою очередь, был благодарен за помощь, которую Нифаев предложил сам, и более с требованиями денег к нему не обращался. Понимая, что аппетиты Санакоева как минимум не уменьшатся, он решил обратиться к Брату за защитой. К тому времени о нем знала вся Москва, не исключая приезжих осетин, как справедливого, помогавшего справиться с различными неприятностями человека. Нифаев записал последний разговор с Санакоевым и дал его послушать Джаве, прокомментировав, как уже на протяжении нескольких лет снабжал его деньгами.
Алихану не составило труда навести справки и выяснить, что из себя представлял Санакоев. На очередную встречу на дачу к Нифаеву было решено ехать бригадой. Все, кроме Джавы, переоделись в форму СОБРа. Когда Санакоев с тремя своими друзьями приехали на дачу, они сразу, по-хозяйски, вошли в дом. Двери были открыты, но свет нигде не горел. Первым желанием Санакоева В. было набрать Нифаеву на мобильный. Он решил, что его обманули и на даче никого нет. Он не исключал, что Нифаев может сорваться в бега. Однако, к своему удивлению у разожженного камина на первом этаже он увидел одиноко сидящего незнакомца. Огонь наполнял комнату мрачными тенями. Алихан радушно встретил их. Поздоровался и предложил подойти ближе к огню, погреться. Со стороны все выглядело как встреча дальних родственников. В то же время невозмутимость Брата сильно действовала на гостей психологически, хотя они изо всех сил старались сдержать свое волнение. На их лицах легко читалось замешательство. Они явно рассчитывали на другой прием. От их обычной развязности не осталось и следа.
- Присаживайся, Владислав, поговорим, – с этими словами Джава подвинул к Санакоеву кресло, стоящее рядом с ним.
Санакоев бесцеремонно занял кресло, развалившись на мягкой подушке.
- А нам разве есть о чем?
- Настоящим деловым мужчинам всегда есть о чем поговорить.
- А ты что, деловой?
Брат посмотрел на Санакоева, потом перевел взгляд на остальных и скривил губы, как будто у него заболели зубы.
- Не без этого. Меня зовут Алихан Галуев.
- Мне это ни о чем не говорит.
- Разве? Ты никогда не слышал про меня?
- Осетия это деревня. Все друг про друга говорят. Только то, что я про тебя слышал, никоим образом меня не касается. Поэтому я реально не въезжаю, почему тебя здесь вижу? И почему ты лезешь в мои дела?
- Хитришь Владислав. Вроде осетин, а разговариваешь как еврей.
- Слышь ты, встретились, пути дороги свели, значит, очень рад познакомиться. Дальше-то что?
- Ну, я бы на твоем месте не стал торопиться с выводами.
- Это почему? И где Нифаев? Здесь? И, вообще, что здесь происходит? Я че-то не вкурю никак реально…
- Нифаева здесь нет. Только я здесь.
- Это наезд, что ли?
- С какой стороны посмотреть. Я думаю, что сейчас это беспредел с твоей стороны. Тебе любой обрисует, хоть по понятиям, хоть по правде жизни. За что ты требуешь у Нифаева деньги?
- Он мне должен, потому что должен, – ультимативно заявил Санакоев, не утруждая себя приводить аргументы.
- О какой сумме идет речь?
- Нифаев будет платить мне, пока я буду считать нужным. Я защитил его. Из-за чего, кстати, меня чуть не убили, а мой лучший друг остался без ноги. Так что я с него по закону имею. Ты знаешь, где его искать? Или он и тебе должен, а теперь в ноль слился? А ты хватился, да поздно? Так я не жадный. Давай вместе его щемить, только, чур, я первый с него получаю.
- Нет, он мне ничего не должен. И тебе, я думаю, тоже.
- Хорош порожняк гнать. Ты за него впрягаешься, что ли? Что-то я раньше про его новую крышу не слышал?
- Что у тебя с речью? Мы же не на зоне. Два земляка, ведем интеллигентный разговор о судьбе третьего. Разве тебе не стыдно просто так требовать деньги с человека, который старше тебя? Где твое воспитание? Уважение к старшим?
- Да в порядке у меня речь. В школе по литературе пятерка была, но в жизни это не пригодилось. Хватит мне нравоучения читать. Клал я на них с прибором. Не для того я сюда среди ночи тащился. Давай, братан, поговорим, где гарантии твои, что коммерс за базар теперь ответит? Я тебе так скажу, раз ты за него вписался, не разобравшись, что и как, ты мне теперь реально должен. Я без бабок отсюда не уеду.
- Ты даже не представляешь, как мне жаль, что твой отец упустил тебя. Скажу так, чтобы тебе понятней было. Ты гонишь пургу всякую, а я реальные вещи говорю. Нифаев достаточно заплатил, и больше он никому не должен. У тебя есть, – Брат поднял руку и посмотрел на наручные часы, – минут десять, чтобы уехать отсюда. Это очень щедро, поверь мне. Многим хватало и минуты.
- Только я буду решать, кто и сколько будет мне платить. Картошке выколупывают глазки, чтобы они не прорастали, вот и я снимаю лишнее с таких, как Нифаев, чтобы они не забывались! – закричал Санакоев, рассвирепев. На лицах его друзей мелькнула тревога. Руки инстинктивно дернулись под куртки.
Брат снова посмотрел на часы. Секундная стрелка делала последний оборот. Алихан встал и тихо сказал, глядя на затухающий огонь в камине:
- Ты сам выбрал свою судьбу. Теперь решать буду я.
В этот момент со всех сторон появились «братья», одетые в форму СОБРа. Все это время они прятались в комнате в тени. Они мгновенно скрутили всех, положили на пол и надели наручники. Никто даже не успел понять, что произошло. Санакоев и его друзья, немного отойдя от шока, начали кричать и обзывать «братьев», уже оказавшись на полу.
- Заклейте им рты скотчем. Зачем тревожить покой дачников, – сказал Брат, постукивая кочергой по уголькам. – Залейте камин, когда будем уходить. Огонь – дело опасное.
- Пи…расы! Мусора! – кричал Санакоев, когда ему заклеивали рот. Он беспомощно дергал скованными наручниками руками.
- Я же тебя предупреждал, нельзя быть грубияном, да еще и с малознакомыми людьми. Такие, как ты, позорят Осетию. И все думают, что на Кавказе живут дикие, необразованные люди, способные только воевать, воровать людей и заниматься вымогательством.
Всех погрузили в микроавтобус. На часах было три часа ночи. Дачный поселок мирно спал в преддверии выходных. В то время как в ночной темноте свершалось возмездие.
Советник, поигрывая «стечкиным», спросил Джаву:
- Что будем делать с ними? Мы же не такси – катать их туда-сюда. Нужно что-то решать.
Спустя пятнадцать минут кортеж выехал на шоссе. Они успели проехать пару километров, когда Брат немного подумал и приказал остановиться на обочине. «Братья» поволокли тела в сторону лесополосы. Санакоева и троих его друзей поставили на колени недалеко от дороги. Идти вглубь рощи не было времени. Задержанные вели себя намного спокойнее. Первые приступы героизма прошли. Во-первых, пока они ехали в автобусе, «братья» немного «помяли» их ногами. Во-вторых, страх за свою жизнь начинал брать свое. Злость уступила место инстинкту самосохранения.
Солдат стал обильно поливать их бензином. Жидкость, льющаяся на головы, сразу привела их в чувство. Они были дерзкими, решив, что их задержала милиция. Но прогулка в лес ночью не предвещала ничего хорошего. Они смиренно стояли на коленях. Один лишь Санакоев продолжал дергаться, пытался встать на ноги, что-то мычал, дергал скованными руками.
- В конце концов, каждый имеет право на последнее слово, – сказал Брат, подошел ближе и резко сорвал скотч с его рта.
- Что, мусора! – закричал Санакоев. – Думаете, напугаете нас?! Я все ваши мусорские ходы знаю. Кого вы запугать решили! Я вас всех убью, найду и убью. Падлы! Слышишь, ты! Я тебе горло перегрызу лично! Я, я, я… – он не успел договорить, Алихан вернул скотч на место.
- Ты так ничего и не понял, тупой кретин. Тебе понравилось качать деньги с Нифаева, просто так, ни за что. Ты решил, что он вечно будет кормить тебя и твоих щенков. Что ж, будем надеяться, твой пример станет уроком другим. Отойдите все, – огласил Брат приговор.
Все отошли метров на пять. На Санакоева, сжавшегося и уменьшившегося за секунду в размерах, было жалко смотреть. Его лицо исказил ужас. Он все понял в последний момент.
- Поджигай – сказал Алихан, и Советник кинул зажженную спичку. Тела моментально вспыхнули как факела. От яркой вспышки все попятились назад. Огонь мгновенно покрыл тела. Они стали кататься по земле, пытаясь сбить пламя. Рты были завязаны скотчем, но даже через него был слышен нечеловеческий вой. Одежда сгорела быстро. Люди метались по земле как змеи. Пальцы скованных наручниками рук дергались. Одному из них по виду не было и 25 лет, совсем еще молодой пацан. Он вертелся как уж на горячей сковородке. У одного из приговоренных сгорел скотч, и он стал кричать от боли во весь голос. Было слышно, как лопалась от перегрева обгорающая кожа. Глаза всех присутствующих были устремлены на эту страшную, но в то же время притягивающую картину.
- Пора ехать. Добейте их и вылейте на них остатки бензина, – приказал Брат, – а то разбудим всех вокруг.
Начали стрелять в катающиеся от адских мучений на земле фигуры. После того как они замерли и бензин на телах окончательно выгорел, Солдат обыденно сделал контрольные выстрелы в затылки. Крепыш вылил остатки бензина и вновь чиркнул спичкой. Брат, глядя на языки огня, вновь охватившие тела на земле, проговорил:
- Чувствуете запах? Похоже на жареную баранину. Баран только и живет для того, чтобы из него сделали шашлык или срезали шерсть. Поэтому не стоит переживать из-за четырех баранов. Они могли жить как люди, но захотели изображать из себя волков., но оказались всего лишь баранами.
Кортеж уже набрал скорость в 100 километров в час, двигаясь в сторону Москвы, когда около лесополосы догорал костер, сложенный из обугленных человеческих тел.
- Брат все-таки очень добрый, – обратился Солдат к Старому. Они ехали вдвоем в машине.
- В смысле?
- Понимаешь, такая человечность на фоне, казалось бы, беспросветного зверства уже достойна уважения. Он ведь мог так, и оставить их догорать заживо. А мы их пристрелили, облегчили, так сказать, судьбу.
- Я к таким вещам отношусь стоически.
- Как?
- Ну, по-твоему, это будет: прошло, и х.р бы с ним. Лишь бы не со мной.
- Беспредел, он того требует, – фыркнул Солдат, — Порядок должен быть.
- Он самый. Так ты за такие меры. В плане, одобряешь?
- Пока не выберемся из этого дурдома, называемого родиной. Там видно будет.
- И каков твой план?
- Все зависит от того, как хорошо мы будем бить таких вот уродов, – усмехнулся Солдат. – Жалко времени не было. Я бы им кишки размотал. Голыми руками бы задушил.
- Жаль только, что таким же образом нельзя избавиться от дурных воспоминаний. Обычно они преследуют тебя до самой смерти.
- Любишь ты пофилософствовать, Старый. Это все возраст. Рули, а я подремлю. Что-то у меня на воздухе этот запах жареного мяса такой аппетит вызвал. Ладно, посплю, дотерплю до дома.
Лига Писателей
4.6K постов6.8K подписчик
Правила сообщества
Внимание! Прочитайте внимательно, пожалуйста:
Публикуя свои художественные тексты в Лиге писателей, вы соглашаетесь, что эти тексты могут быть подвергнуты объективной критике и разбору. Если разбор нужен в более короткое время, можно привлечь внимание к посту тегом "Хочу критики".
Для публикации рассказов и историй с целью ознакомления читателей есть такие сообщества как "Авторские истории" и "Истории из жизни". Для публикации стихотворений есть "Сообщество поэтов".
Для сообщества действуют общие правила ресурса.
Перед публикацией своего поста, пожалуйста, прочтите описание сообщества.