Хроники Восстания. Глава 26⁠⁠

Глава 26

Ярош, проснулся, подскочив на своей лежанке, тяжело дыша, весь в холодном поту. Сердце неистово колотилось, пытаясь вырваться из груди. Мгновение, глаза юноши были стеклянными, еще пребывая в туманном мире сновидений, но постепенно мир грез разжал свои тиски отпуская свою добычу, до следующего раза.

Ярош глубоко вздохнул и попытался вспомнить свой сон, но в голове метались только неясные образы и понять, что же так напугало его во сне он не смог, отчего почувствовал себя крайне неуютно.

Сев на край своей неказистой кровати Ярош оглядел землянку, в которой их поселил хозяин местной корчмы.

В нарушении всех мыслимых законов мироздания, хозяин оказался не плотным весельчаком, а худощавым и угрюмым стариканом с жилистыми руками. В крохотное подобие окна на уровни земли еле-еле проникал скудный свет луны, освещая неказистое убранство их временного жилья. Грубо срубленный стол, укрепленный потертой бечёвкой, два стула, знававшие лучшие времена и будучи старше Яроша как минимум вдвое, деревянные крючки, вбитые в деревянную стену в промежуток между срубом. Ах, да, изюминкой этой комнатушки был камин. Хотя каменная бочка, прилепленная к стене с внешней стороны и имевшая неказистый воздуховод можно было назвать камином лишь с большой натяжкой. Но тем не менее это было намного лучше, чем ночевка под открытым небом и это странное подобие камина всё же умудрялось нагревать вверенное ей помещение.

Взгляд Яроша упал на спящих, в другом конце комнаты, друзей.

«Друзья», - мысленно повторил для себя Ярош пробуя это слово на вкус. Потом махнул головой и мысленно назвал спящих Титричей «Попутчики», -  и согласно кивнув, вновь устремил свой взгляд на отвернувшегося к стенке Гора, спящего как раз напротив Яроша. Затем его взгляд скользнул по распластавшемуся на кровати Тиру, иногда всхрапывающему во сне.

«Странно, когда мы ночевали в лесу, Тир спал, свернувшись и был похож скорее на камень, а тут спит как сурок» - удивленно подумал Ярош.

И наконец его взгляд остановился на Младе спавшей поперек землянки аккурат между Ярошом, Тиром и Гором. Посмотрев какое-то время на Младу и послушав её медленное дыхание, прерываемое редкими всхрапами Тира, Ярош решил выйти подышать свежим воздухом. Неприятный осадок от сновиденья отбил всякое желание возвращаться в постель.

Аккуратно чтобы не разбудить попутчиков, одевшись, Ярош стал протискиваться мимо кровати Млады, как вдруг услышал не то шёпот, не то шипенье:

- А ну стой, где стоишь! - прошипела Млада.

Ярош застыл с занесенной ногой, медленно повернул голову на звук и увидел, как Млада приподнявшись на локте держит в руках метательный нож, направленный аккурат на него.

- Что, решил забраться ко мне в кровать пока я сплю?! - зашипела разъяренная девушка с явным намереньем использовать свой метательный нож по назначению.

- Мне не спалось, и я решил подышать свежим воздухом, - так же шёпотом ответил Ярош, благодарил темноту за то, что она скрыла его смущение. Щеки его так и пылали от слов Млады.

- Ну так и иди мимо! - прошипела она, но рука её так и осталась направленной на Яроша.

Не говоря более ни слово Ярош медленно двинулся, дальше не сводя с девушки глаз. Та в свою очередь провожала его острием своего метательного ножа, который словно привязанный следовал за Ярошем по пятам.

Дойдя до двери, Ярош не оборачиваясь нащупал рукоятку деревянной двери и медленно открыв её, вышел спиной вперед из землянки, ударившись о низкий косяк. Закрыв дверь Ярош потирая ушибленный затылок, выдохнул:

- Сумасшедшая!

Оказавшись в тёмном коридоре, парень на ощупь стал продвигаться к входу в просторный зал, где собирались охотники за кружкой эля. Там была единственная дверь ведущая на улицу.

Пройдя весь путь без происшествий и не свернув стулья и столы в главном зале, Ярош оказался-таки на улице и сделал глубокий вдох, наполнив легкие свежим ночным воздухом.

Запахи близкого леса, коней, мокрой травы и странных жёлтых цветов, росших тут повсюду, создали неповторимый сладостный аромат летней ночи.

Тут Ярош заметил их нового знакомого, сидящего на деревянной лавке, облокотившись на стену корчмы. В руках у Мада был его бурдюк откуда он периодически делал небольшие глотки.

- Ты дрых всю дорогу, а теперь сидишь тут один в темноте, - неказисто начал Ярош, подойдя к мужчине.

- Почему в темноте? - ответил Мада даже не взглянув на Яроша. – Луна дает достаточно света, - после этих слов Мада сделал очередной глоток.

Тут Ярош заметил, что Мада свободной рукой поглаживает кулон, висевший у него на шее.

- Красивый, —сказал Ярош присаживаясь рядом.

- Что? - переспросил Мада, повернувшись к парню как будто только сейчас его заметив.

- Кулон. Я говорю кулон красивый.

- Ах, ты об этом? - Мада взглянул на кулон. – Так, одна безделушка. Ничего стоящего.

- Ну не знаю, а по-моему очень красивая вещица, - пожав плечами сказал Ярош пытаясь поддержать разговор.

- Спасибо, - кивнул Мада. – А ты почему не спишь?

- Да я выспался, - соврал Ярош. – А ты почему?

- Не люблю спать ночью. Под светом солнца спать надежнее, - тихим голосом проговорил Мада и сделал очередной глоток.

-А тебе не вредно столько пить? - поинтересовался Ярош посмотрев на его бурдюк.

- Женилка не выросла мне лекции читать, - с наигранной серьезностью ответил Мада и протянул бурдюк Ярошу.

Ярош неуверенно взял протянутый ему бурдюк и сделал осторожный глоток, чуть не поперхнувшись.

- Как ты это пьешь? - спросил Ярош, жадно глотая воздух.

- Практика, - усмехнулся мужчина, забирая назад бурдюк.

Некоторое время они сидели, молча наблюдая за звёздами.

- Ну и каково это - быть паладином? - нарушил молчание Мада.

- Вообще-то мне трудно сравнивать. Я ведь с рождения такой и не знаю, как это НЕ быть паладином.

- Но ведь это здорово, быть практически неуязвимым, - сказав это Мада сделал еще один глоток и поднеся к носу рукав своей куртки глубоко вдохнул. – Ох, к концу особенно забористая становится.

- Я не неуязвимый. Просто я как бы заранее знаю, как будет атаковать меня противник. Мне как-то мой наставник объяснял, как я это делаю, но если честно я не до конца все понял, - глядя в небо ответил Ярош

- Наставник? Это ваш духовный лидер? - задумался Мада.

- Ну да. Жрец. Он самый мудрый в нашем поселении и знает ответ практически на любой вопрос. Так вот он мне сказал, что мой мозг видит людей не как единый образ, а как совокупность более мелких составляющих. Рост, вес, глаза, пропорции тела, мышечная масса. Всё это и еще много другое складывается у мня в голове в единую картину. Короче я могу читать язык тела. Но это хорошо работает с одним противником. Когда противников много это работает не так эффективно, —сказав это Ярош потрогал свои недавние ушибы. – Кроме того, хороший воин может победить паладина если знает, что перед ним паладин. Например, мой брат – Бирон, однажды в детстве преподал мне хороший урок. Мне тогда было лет восемь, а ему соответственно лет тринадцать. Я бегал и хвастал, что могу побить любого и даже его несмотря на то, что он старше меня.

- Тебя можно понять, - сказал Мада. – Такая сила способно сделать задирой любого пацана.

- Это точно, - согласился юноша. – Брат долгое время игнорировал мои высказывания, но однажды зашел ко мне в комнату и дал мне в руки деревянный меч, сказав, что я могу доказать свои слова на деле. Мы вышли на задний двор и мой брат, встав с опущенными руками предложил мне нападать.

- И ты естественно напал.

- Напал. Мой брат позволял мне совершать удары, а сам либо уклонялся, либо наносил мне удары в ответ. Он был спокоен, его лицо было словно из камня, и я не мог предугадать его удары. После нескольких весьма болезненных уколов я отскочил от брата и велел ему самому нападать. Тогда Бирон спокойно подошел ко мне и улыбаясь залепил мне деревянным мечом по лбу, когда я решил, что он целит мне в руку. После нескольких подобных ударов я сдался.

- Вижу тебе тот урок пошел на пользу - заметил Мада.

- Это был один из самых главных уроков, но далеко не последний, - улыбнулся Ярош. - Брат потом стал меня учить владеть мечом, показывая мне, что внутренние таланты без необходимой огранки бесполезны.

«Ты должен стать мне надежной опорой в будущем», - говорил он.

- Вижу, у вас отличные отношения, - ответил мужчина.

- Можно сказать мы с ним лучшие друзья, - гордо сказал Ярош.

Так они просидели, еще очень долго разговаривая обо всем и не о чем. Мада рассказывал Ярошу о дальних странах и о чудесах, виденных им. Ярош в свою очередь рассказал о своем поселении и о своих путниках и почему он их выбрал. Рассказал он ему и о том, как они постоянно дрались и ссорились по любому поводу. Так за неспешной беседой они не заметили, как на улице рассвело.

- Ну что же, нам пора отправляться в путь. Иди, буду своих друзей, - сказал Мада.

«Друзей», -  повторил про себя Ярош и на это раз не стал поправлять ни их проводника, ни себя.

***

День обещал быть солнечным и теплым. По небу плыли небольшие огрызки облаков, а в этой лесной деревеньке уже вовсю кипела жизнь. Многие охотники ушли еще до рассвета, желая поймать дичь первыми. Однако после рассказа прибывших Титричей в одиночку в лес никто не рискнул идти, за добычей отправлялись по трое, а то и по четверо человек.

Разбудив своих друзей Ярош сходил в покосившуюся от времени баню из круглого сруба и умылся теплой водой из просмоленной деревянной бочки, после чего отправился на окраину их временного приюта, для небольшой тренировки со своим оружием.

Придя на маленькую полянку, между лесом и самой крайней пустовавшей заимкой, Ярош снял с себя льняную рубаху и достав из ножен свой меч стал наносить рубящие удары, отрабатывая чёткость движений.

Сразу за этим упражнением, пошли прямые выпады, ровно триста раз, затем по обыкновению Ярош стал крутить меч в руках, перебрасывая его из левой руки в правую и обратно.

Сложность последнего упражнения была в его концовке, когда Ярошу требовалось крутануть меч за спиной и нанести удар снизу вверх по диагонали остановив удар параллельно земле. Сложность заключалась в том, что удар должен быть нанесен на максимально возможной скорости и остановить, достаточно тяжелый меч, в одно мгновение, было задачей непосильной для многих, но Ярош за многие годы тренировок проделывал это почти так же идеально, как и Бирон, придумавший тренировки для брата.

И вот, делая последнюю восьмерку, меч Паладина с легким шелестом летит ему за спину, поворот запястья до предела и на мгновение за Ярошем появился стальной полукруг, на обратном пути меч, набравший невероятную скорость, ускоряется еще сильнее от усилия самого паладина и разрезая воздух начинает свой стремительный полет вверх, неся смерть для невидимого противника. Хлесткий удар невероятной силы, останавливается мгновенно, словно натолкнувшись на непреодолимое препятствие, встав параллельно земле. На одно мгновение мышцы Яроша буквально горят от колоссальной перегрузки, но привычно успокаиваются, когда кончик клинка втыкается в землю в знак окончания тренировки.

На этот раз искупавшись полностью Ярош с легкой усталостью в руках вернулся в корчму, где Тир, Гор, Млада и их новый знакомый уже заканчивали свой завтрак.

Поприветствовав его, молодые люди перебросились парой соленых шуток, посмеявшись над покрасневшим Ярошем, при рассказе Млады, о том как он ночью пытался залезть к ней в кровать, да так сильно этого хотел, что его пришлось отгонять сталью.

Быстро перекусив под ничего незначащий трёп друзей и под пьяную песню одного из местных охотников, Ярош был готов отправляться дальше.

Их сумки, набитые вяленной маралятиной и кабаниной, несколькими бурдюками с медовухой, солью и другими, необходимыми в путешествии продуктами, были погружены на коней и в личные котомки. Сами кони отдохнули и наелись и им не терпелось пуститься в дорогу. Солнце ласково припекало, и дорога манила друзей с новой силой.

Спустя всего лишь несколько часов путешественники оставили лесную деревеньку охотников далеко позади.

На почтительном расстоянии вслед за ними шёл путник в просторном плаще с надвинутым на лицо капюшоном. Деревянная палка в руке, сопровождала глухим стуком каждый его шаг, а в тени от капюшона иногда вспыхивали красные глаза.

***

Медленно, будто веки весили сотни килограмм Игнациус открыл их и закрыл вновь от яркого света, царившего в помещении, где он находился.

Его голова слегка кружилась, а мысли разбегались при попытке Элва привести их в порядок. Ощущения подсказывали Игнациуса, что он лежит, и лежит весьма удобно, и даже головокружение уже не так его беспокоило.

- Эй, ты проснулся?

Иги узнал голос, принадлежащий его другу Зигмунду, прошедшему с ним ужасы войны с легионом. Хотя войной это можно было назвать с большой натяжкой. Скорее это было истребление.

- Нет, - попытался сказать Игнациус, но у него получился лишь слабый шепот, вырвавшийся из пересохшего горла.

- Слава Создателя! Я уж думал ты останешься овощем до конца своих дней, - голос друга излучал заботу.

- Где…, - Иги сглотнул и попытался вновь. - Где мы?

- Мы на крейсере «Смирение», - в голосе Зигмунда прозвучали тревожные нотки. - Крейсер Гавриила.

В голове Игнациуса стали всплывать воспоминания, об их побеги, о том, как они оказались в неизвестной им галактике и как они встретили тут легион Гавриила. Воспоминания отозвались головной болью. Вместе с болью в памяти всплыли два обжигающих солнца перед лицом и смерть, разорвавшая его мозг и сердце. Резко открыв свои глаза, элв рывком сел, и чуть не повалился вновь, удержанный в последний момент другом.

- Эй, ты так не подскакивай, тебе еще нужен отдых, - с этими словами он аккуратно опустил Игнациуса обратно на подушку.

- Что произошло? - медленно выговорил Иги.

- Я сам толком не знаю, но видимо Гавриил поверил в то, что ты ему сказал. Правда, это чуть не стоило тебе жизни, - грустно сказал Зиг.

- Поверил, - Иги закрыл глаза. – Тот факт, что мы еще живы говорит о том, что Гавриил не связан с предателями.

- Видимо так, - подтвердил Зиг.

- Значит всё было не напрасно, - Иги позволил себе искреннюю улыбку. – Теперь этому кошмару конец.

- Как знать? - тихо промолвил Зигмунд.

- Послушай, у меня в горле пересохло. Есть тут вода?

- Вот, выпей, - Зигмунд протянул ослабшему другу матовый стакан с чем-то тёмным внутри.

- Что это? - спросил он настороженно.

- Сказали дать тебе, когда очнешься.

Игнациус взял слабыми руками стакан и осторожно стал пить тёмную жидкость. Вопреки опасениям, напиток был изумительного вкуса, головокружение мгновенно прошло, а горло будто смазали лечебным бальзамом. Иги даже как будто почувствовал себя снова бодрым.

- Отличная вещ!

- Надо полагать, - ответил Зигмунд, забрав стакан у друга отставил его в сторону.

Какое-то время Иги лежал, молча прислушиваясь к своим ощущениям:

- Где наши родители?.

- Их разместили неподалеку. У них всё нормально. Твоя мама была тут полчаса назад, но сейчас ушла.

- Сколько я был без сознания?

- Почти неделю, - коротко ответил Зиг.

- Неделю! - Иги был ошарашен ответом друга. – Но как? Почему? - только и смог выдавить из себя элв.

- Тебе повезло, что вообще остался жив. В твоём разуме побывал архангел. Причем один из первых сыновей Создателя, - брови Зига сошлись на переносице.

- Ладно, ладно. Проклятье, я и не думал, что это будет так…, - Игнациус не договорил.

- Он не думал, - фыркнул друг. – Да ты бы видел себя со стороны! На моих глазах умирал друг! Второй раз! А я ничего не мог поделать.

- Прости, так было нужно, - как можно более мягче попытался сказать Игнациус и вновь сел в своей постели. На этот раз попытка была более удачной.

Теперь он смог осмотреть помещение, где провалялся неделю. Это была просторная комната, с кроватью по середине, небольшим столиком отполированного красного дерева возле кровати и большим плоским экраном на противоположной стене. Справа от кровати стоял пустой письменный стол, а рядом с ним кресло из мягкой синтетической пены, так популярной у элвов.

Слева от кровати, под светом светильников, встроенных в потолок, располагался большой, черный кожаный диван и два кресла аналогичные дивану. Кожа, как показалось Игнациусу, была ненатуральная. Левый дальний угол занимал угловой шкаф, забитый книгами. Весьма скромные апартаменты.

- Это покои Гавриила, - сказал Зигмунд, увидев, как Иги оглядывается по сторонам. – Видимо это его способ извиниться, за то, что спалил тебе мозг.

- Извинения приняты, - растеряно сказал Элв. – Слушай, а покрепче на этом корабле ничего нет.

Широкая улыбка Зига говорила красноречивей любых слов.

- Тут есть один ангел – Габриель. Так вот у него знатная коллекция Калдерийских настоек.

Иги улыбнулся в ответ на слова Зигмунда.

- Ну тогда давай нагрянем к нему, пока я не прирос к этой кровати, - Иги неуверенно встал на пол. - Только вот я сейчас оденусь в свои вещи, – сказал Иги посмотрев на себя одетого в странный белый халат.

- Только поторопись, иначе можем не застать Габриеля, – странным голосом произнес Зигмунд.

- А что, он куда-то собирается уходить? - шутливым тоном сказал Иги натягивая свои штаны.

- Не только он. Возможно весь легион, - тщательно подбирая слова промолвил Зиг. – Они все собираются на войну. Через несколько дней тут будет враг.

Иги застыл на месте, ошарашенный новостью и осознанием, что война идет за ними по пятам не желая отпускать своих жертв.