Казанское взятие. Глава 8

Казанское взятие. Глава 8 Cat_cat, Длиннопост, История, Война, Русь, Казань, Золотая Орда

Читайте ранее: Глава 1; Глава 2; Глава 3; Глава 4; Глава 5; Глава 6; Глава 7;


В прошлой части эпопеи, повествующей о русско-казанских войнах, мы остановились на том, что война, начавшаяся в страшном для Руси 1521, в 1524 окончилась, казалось бы, достаточно неплохо. Именно Москва, а не Казань была более сильной стороной на переговорах – и, в конечном счёте, именно Москва предъявила требование, которое Казани пришлось выполнить – как, я надеюсь, многие читавшие ещё помнят, речь шла о насильственном переносе ярмарки. Что ж, это произошло, по экономике ханства был нанесён тяжёлый удар. А ещё более тяжёлый удар был нанесён по “прорусской” партии в городе! Именно им – торговцам – был нужен мир, чтобы успешно вести и расширять свои дела, чтобы был возможен свободный транзит, чтобы русские купцы затоваривали их склады. С концом большого торга у Казани оставался только один способ прожить и прокормиться – и им был меч. Конфронтация с Русью должна была стать более ожесточённой, чем когда либо, более активной, ведь теперь ханство было консолидировано на пути именно работорговли и грабежа, оно окончательно шло по пути Крыма.


Но дело не только в примере Крыма – теперь между ханствами наличествовала самая прямая, самая крепкая связь – ими правила одна династия Гиреев. И, принимая это во внимание, понимаешь, что войну 1521-1524 всё же никак нельзя занести нам в актив. Вассальный статус Казани был коренным образом подорван, когда враги мирились (на время) в 1524, то и речи не шло о назначении ханов по воле Москвы. Но ладно бы это просто было так! Теперь вместо русских самое масштабное влияние на политику Казани стали оказывать крымцы! Как мы помним, перед нападением русского войска на Казань в конце войны хан Сахиб Гирей бежал в Крым – искать помощи там, а если будет нужно, то и дальше – в Стамбуле. В прошлой части было сказано, почему это желание окончилось для Сахиба крымским зинданом, но, в то же время, и о том, почему пребывание там не было долгим и не сказалось на отношениях хана со старшим крымским родственником. Его нужно было не допустить до султана – и его не допустили. А потом… Осенью 1524 года Сахиб Гирей был освобожден из заключения и оказал помощь Саадет Гирею в борьбе за власть со своим племянником, вечно мятежным крымским “принцем” Ислам Гиреем. И после победы Сахиб отнюдь не спешил возвращаться назад в Казань. Крым был сильнее, более многообещающим, а главное – можно было попытаться (и не без успеха) править Казанью и из Крыма. Править в главном, решающем – но при этом быть вне досягаемости любых заговорщиков, либо недовольных горожан, у которых уже был опыт изгнания ханов. Тем более, что и в Крыму власть шла в руки Сахиб Гирея – брат после совместной борьбы стал ценить бывшего повелителя Казани, а главное – доверять ему. В 1525—1526 и 1528-1530 годах Сахиб Гирей дважды занимал должность калги-султана при своём брате. Калга-султан – второе лицо в ханстве – нечто среднее между первым министром и наследным принцем: им не всегда был прямой потомок правящего хана, но всегда человек из рода Гиреев. Рода, который славился тем, что умеет держать крепко, ничего не выпуская из рук. Позднее Сахиб даже станет ханом в Крыму – не углубляясь в эту отдельную тему, скажу, что Саадет в 1532 отрёкся от престола – можно сказать, что человек реально устал от безумного количества заговоров и интриг и хотел просто жить. Он уехал в Стамбул, получал там достойные его статуса знаки почтения и пенсион, участвовал в некоторых походах Сулеймана Великолепного в качестве полководца. Ну а в Крыму власть попытался прикарманить уже упоминавшийся и некогда битый братьями Ислам Гирей. Но ханом он был недолго – его многие не любили, многие помнили его старые поражения, а главное – хан был по-настоящему независим, а Стамбул хотел уже, наконец, превратить ценного, но уж очень вольного союзника в вассала. Сулейман Кануни, вероятно, припомнил, как в 1524 Сахиб был готов броситься к трону повелителя правоверных с клятвами верности. И поддержал его. Янычары стали решающим аргументом в споре – во всё том же 1532 Сахиб стал ханом Крыма. С этого момента фактор османов в политике ханства будет уже только неуклонно возрастать. Править Сахиб будет ещё долго – до 1551 года! В Казань, которую он когда-то отправился спасать, он больше не возвращался никогда.


Но кто же правил городом? Сафа-Гирей, племянник Сахиба, был всего лишь 13-летним волчонком, когда получил трон от беглеца – разумеется, первые несколько лет он не решал ничего. Но время шло – и волчонок вырос в волка. По примеру предшественника он ориентировался на Крым и далее на Стамбул. Сафа-Гирей тоже признал себя вассалом султана – правда, тому до этого не было особенного дела… пока что. В те же годы, что и мальчик, росла антирусская, конфронтационная, работорговая партия – и у этого роста была очень плодородная почва. Их противник внутри Казани слабел. Купцы и транзитные торговцы беднели. Если до 1524 город непрерывно лишь увеличивался и богател, то теперь перед Казанью замаячил призрак экономического кризиса. Как его разрешить? Как всякий настоящий татарин, наследник боевой славы предков – конечно же, мечом! За всё ответят наглые взбунтовавшиеся данники! И Сафа-Гирей, и социальные силы, стоящие за ним, уже почти что и не выбирали – война сразу же была основной на повестке дня. Весь вопрос – это как в ней победить. Опыт предыдущих лет показал казанцам, что даже после очень сильных ударов вглубь Руси, даже после самых разорительных набегов Москва оправляется – и наносит ответный удар. Грозный и болезненный. Кураж первых месяцев, или даже лет, сменяется расплатой. Сам ли молодой хан решил попытаться перевернуть доску, или кто-то из старых советников подал идею – сказать трудно. Но она возникла: а что если заранее подготовиться, а затем спровоцировать русских – изначально находясь в выгодных условиях, ожидая их, разгромить, истребить, пленить рати великого князя в своих, казанских пределах – а уже потом наносить решающий удар по лишившейся своих сил Руси. Мобильным и стремительным казанцам тяжело давалось взятие крепостей – но будут ли они страшны почти без гарнизона? Во всех предыдущих набегах, даже 1521, нужно было с осторожностью ждать контрудара – и нигде не задерживаться подолгу, сохранять темп – главный козырь татар. Как же можно будет вольготно и широко разгуляться, если враг уже будет к этому моменту разбит! Блестящий план! И хан решил действовать.


Конечно, всё вышесказанное – умозрительная реконструкция – конкретных документов, письменных планов войны, начавшейся в 1530 году, у нас нет. Но только так автор может объяснить и связать воедино цепь событий. Итак, летописи сообщают, что 1530 году казанцы сотворили «нечисть и срамоту» русскому послу Андрею Фёдоровичу Пильмеву - и сразу же, в мае 1530 года русские направили против Казани судовую и конную рати. Никаких предварительных переговоров, никаких требований извинений – сразу война. Конкретики что же это была за срамота, мы не знаем, но отсюда можно сделать вывод, что оскорбление было очень тяжёлым, причём практически наверняка касалось даже не лично посла, а унижала того, кто его отправил. Понятно и то, что казанцы не могли в одночасье разучиться правилам дипломатического этикета. Есть только два варианта – или это русские по каким-то причинам раздули из мухи слона, либо это казанцы и хан специально пошли на конфронтацию, бросили перчатку в лицо. И есть решающий факт, который подтверждает именно второй вариант: казанцы к моменту выступления московских сил не только успели договориться о союзе с ногаями и астраханцами, но воинские контингенты последних уже были на землях ханства!


Итак, провокация. Успешная. Русские наступают двумя ратями.

Казанское взятие. Глава 8 Cat_cat, Длиннопост, История, Война, Русь, Казань, Золотая Орда

Русские войска выдвигаются в поход...


Во главе судовой рати стояли воеводы Иван Федорович Бельский и Михаил Васильевич Горбатый. Конную рать повели Михаил Львович Глинский и Василий Андреевич Шереметев. План казанцев прост – дождаться, когда войска соберутся под стенами Казани, а затем, после того, как они несколько втянутся в бой, а в идеале – прямо в момент штурма – ударить по ним всеми своими и союзными силами извне. Не подозревая об этом, после нескольких небольших стычек наша конная рать переправилась через Волгу и 10 июля встретилась у Казани с судовой ратью, дошедшей без препятствий.

Казанское взятие. Глава 8 Cat_cat, Длиннопост, История, Война, Русь, Казань, Золотая Орда

Конный и пеший русские ратники конца XV начала XVI века.


И тут… Казанцы – и это, пожалуй, самый красноречивый из фактов, заблаговременно, ещё до войны отстроили укреплённый лагерь-острог на Булаке, где и разместились заранее силы, который должны были нанести решающий удар с тыла осаждающим. Сама по себе тактика не типичная для казанцев – явно взятая от успешно использовавшего её противника – русских, причём без действительного анализа насколько она будет полезна именно для татарских методов ведения боя. Был, конечно, свой резон – просто заставить многочисленные конные силы вольно пастись в ожидании? Рискованно – они могут столкнуться с наступающими русскими раньше, чем те дойдут до города, если сами будут располагаться близко – и могут не успеть, если будут далеко. Да и в принципе долгая пустопорожняя перекочёвка при оружии – это не то, что могло привлечь и самих-то казанских мурз и беков, не говоря уж о союзниках. Раньше всегда было так – орда стремительно собирается, стремительно атакует – и стремительно уходит с успехом, и, конечно, с награбленным. Стратегия провокации исключала такой вариант, а значит нужно было придумать, куда девать войска. Оставить их прямо в Казани – тоже риск – их могут там и запереть. В общем, острог был выстроен, воины размещены и ждали своего часа. Неясно кто послужил тому причиной – возможно перебежчик, возможно смелый отряд-разъезд наших разведчиков, а может и попросту беспечность самих не отличавшихся особой дисциплиной ногаев и астраханцев, которые тоже находились на Булаке, но только русские воеводы узнали о засаде. Узнали – и молниеносно не только сделали верные выводы, но и начали действовать.


В ночь с 13 на 14 июля, что обеспечило скрытность, от русских войск, стоявших под стенами Казани, отделился крупный отряд, руководимый князем Иваном Федоровичем Овчиной Оболенским. Тихо и стремительно одновременно он подошёл к острогу на Булаке – и, перекрыв пути отхода, а по-видимому, ещё и подтянув артиллерию, атаковал и поджёг укреплённый лагерь врага. Против татар тут сработало всё: эффект внезапности, скученность, которая сама то по себе плоха, а для конницы, главная сильная сторона которой – манёвр – буквально смерти подобна. Те, кто должен был уничтожить рати московского князя, сами оказались почти полностью истреблены при попытке покинуть Булак. Разгром был полнейший. От острога не осталось практически ничего. Силы Оболенского вернулись с победой под стены. И вот война, изначально задуманная и спровоцированная Казанью, приобрела для неё крайне опасный оборот – ничего не получив, не успев даже традиционно пограбить первым налётом, татары имели могучую вражескую армию у самых ворот – и что с делать было совершенно неясно. Уцелевшие 14 июля ногаи и астраханцы немедленно ушли: одно дело – рассчитывать на сравнительно лёгкую победу и богатые трофеи вместе с казанцами – и совсем иное за них умирать. Тем временем, русский наряд начал непрерывный артобстрел Казани. Всё это вызвало смятение среди защитников. В довершении всего молодой волк трусливо поджал хвост и убежал - хан Сафа-Гирей тайно покинул город. Преследовать хана был отправлен отряд во главе с бывшим главным воеводой судовой рати князем Фёдором Васильевичем Телепнёвым-Оболенским по прозвищу Лопата. Но догнать Сафа-Гирея не смогли: отряд преследователей попал в засаду к черемисам (уже не раз зарекомендовавшим себя как мастера устраивать западню за время русско-казанских войск). Воевода погиб, его люди вернулись. Неудача, но, в общем, не столь уж крупная. Главное – хан бежал, казанское войско осталось без командующего.


На этом всё вполне могло окончиться – в этот раз, а, пожалуй, даже и навсегда. Летописи повествуют что казанцы готовы были капитулировать и открыли ворота – но тут всё было испорчено совершенно катастрофическим образом никчёмным и глупым спором, мелочью по меркам истории – но от того особенно досадной. Было ясно, что победа будет иметь огромное значение, что она остается в памяти – и, конечно, что победитель будет щедро вознаграждён и обласкан князем. Но кто победитель? Тот, кто первым войдёт в покорённую столицу ханства, конечно! И вот князья Бельский и Глинский (заметим в скобках, что здесь нет того, кто реально мог претендовать на лавры победителя – князя Оболенского, проведшего ночную атаку) затеяли местнический спор кому первым войти в город! Практически прямо в воротах! Пока это продолжалось, татары, вероятно поглядев на позорную перепалку, опомнились, умерили страх и, под прикрытием начавшейся для них очень вовремя бури, усилившей сумятицу среди русских, совершили вылазку и захватили значительную часть тяжелого вооружения. В бою погибло пять воевод. Понятно, что после этого средств для успешной осады стало куда меньше – как и шансов. Главное же – противник воспрял духом. Вся вышеприведённая история, казалось бы, походит на одно из классических оправданий постфактум – мы, де, взяли уже город – да только буря и собственные споры нам помешали. Но есть основания верить им исходя из иного свидетельства: за большие потери в походе Василий III наложил опалу на обоих незадачливых воевод-спорщиков. Ну а Ивана Федоровича Бельского великий князь, очевидно, счёл главным виновником спора в воротах и дележа шкуры неубитого медведя – тот был приговорен к смертной казни, замененной впоследствии тюремным заключением лишь по многочисленным просьбам всей его родни.


Да, Василию было от чего гневаться – поход, который вполне мог стать последним, покончить раз и навсегда с угрозой русским рубежам с востока, результатом которого мог и даже должен был стать русский стяг над покорённой Казанью, окончился без явных и видимых результатов! Но всё же великий князь Московский чувствовал себя сильнее – все понимали, что вероятность повторного прихода русских под казанские стены гораздо выше, чем повторение 1521 и приход казанцев под московские. А потому, когда в Москве и Казани начались переговоры, Василий занял жёсткую позицию, стремясь там получить максимум возможного, максимум того, что не дал меч. Не вышло уничтожить врага – ладно, ничего. Но можно вновь принудить его к вассалитету! Это было главным, сущностным требованием. Тем временем, вернувшийся в свою столицу хан Сафа-Гирей всячески затягивал переговоры. Он медлил даже с вопросом о возврате и обмене захваченных пленных и оружия, что вообще-то было выгодно казанцам. Чего он ждал? На что надеялся? На Крым! Хан рассчитывал, очень рассчитывал на помощь Крымского ханства. Обстановка стала накаляться. Русские поняли, что их пытаются провести. Угроза нового похода стала для Казани реальностью. Сам Сафа-Гирей, кажется, был готов к новому раунду. Но вот его авторитет был сильно подорван бегством – раз поджавший хвост волк уже совсем не так, как раньше, пугал. Хуже всего было то, что в среде горожан развилась мысль – хан может опять бежать – а мы то остаемся. И тогда среди татарской элиты, опасавшейся нового похода русских на Казань возник заговор. В него были вовлечены казанские послы в Москве и множество представителей татарской верхушки во главе с царевной Ковгаршад, сестрой Мухаммед-Амина и единственной оставшейся в живых представительницей рода Улу-Мухаммеда, основателя Казанского ханства. Претендент на престол Шах-Али был направлен в Нижний Новгород, чтобы быть ближе к Казани. В самой Казани с заговором были тесно связаны русские представители. Это был кратковременный, но бурный ренессанс партии мира, “прорусской” партии. Наиболее мудрые из беков, особенно не раз уже упоминавшийся Булат Ширин поняли главное: пусть эта война не стала последней, пусть не станет, возможно, последней следующая – а вот та, что будет за ней – станет. Казани придёт конец. И что тогда сделают русские со своим стародавним врагом…?


Узнав о заговоре, Сафа-Гирей хотел казнить все русское посольство и начать новую войну с Россией, но заговорщики теперь боялись Москву больше, чем хана. Они подняли открытое восстание, и хан вынужден был бежать. Многие его сторонники были казнены. В Казани образовалось временное правительство. Шах-Али/Шигалей, так давно ждавший этого часа, приготовился въехать в город и стать его властителем, но… казанцы обратились к Василию III с просьбой дать им в ханы младшего брата Шах-Али касимовского хана Джан-Али. Московское правительство согласилось, и 29 июня 1531 года новым ханом стал Джан-Али. Главным достоинством нового правителя Казани была молодость - ему было в том момент 15 лет, и все – и местная знать, и русские послы рассчитывали, что им можно будет легко управлять в своих интересах. Правы оказались вторые - своё недолгое царствование Джан-Али находился в полном подчинении московскому руководству. По разрешению Василия III он женился на ногайской княжне Сююмбике, сыгравшей впоследствии заметную роль в истории Казанского ханства. Итак, победа? Да, победа! Позор и страх 1521 был надёжно стёрт. Хан стал вассалом князя. Василий III мог торжествовать. Вот только, увы, недолго. Дело было в 1533, по пути в Волоколамск Василий получил на левом бедре подкожный нарыв, который очень быстро развивался, доктора не могли оказать помощь. Возможно, это был рак в последней стадии, но в XVI веке таких диагнозов не ставили. Мы не станем здесь вдаваться в перипетии отхода великого князя в мир иной, вопроса наследия, а так же того, как власть во многом неожиданно смогла сохранить молодая мать будущего Грозного царя – Елена Глинская, но кратко поведать об этом нужно. Род Глинских был знатным, но тесно связанным с Литвой, брак не нёс Василию почти никаких политических выгод, мало того, дядя царёвой невесты сидел в тюрьме за явную измену – попытку сдать литовцам Смоленск! Отбросив в сторону средневековые россказни о колдовстве, похоже, князь попросту влюбился в Елену и взял её, согласно тексту летописи, “лепоты ради ея лица и благообразия возраста”. Влюбился настолько, что вопреки всем традициям даже брил для неё, молодясь, по литовско-польской традиции бороду, оставляя только усы – гран скандал по тогдашним московским меркам. Но вот князь умер и, после смерти Василия, мало кто из влиятельных и искушенных в интригах бояр ждал от хорошенькой рыжеволосой царицы активной политической позиции.

Казанское взятие. Глава 8 Cat_cat, Длиннопост, История, Война, Русь, Казань, Золотая Орда

Реконструкция облика Елены Глинской по черепу по методу антрополога Герасимова

Казанское взятие. Глава 8 Cat_cat, Длиннопост, История, Война, Русь, Казань, Золотая Орда

Она же на рисунке и в цвете - видны тёмно-рыжие волосы


А она возьми да и обведи их вокруг пальца. К слову сказать, правила Глинская опираясь на фаворита, которым стал не кто-нибудь, а лучше всех проявивший себя во время похода на Казань воевода Овчина Телепнёв-Оболенский – тот самый, который повёл войска в ночную атаку на Булак! Правила Елена весьма прилично, а тем же боярам наступила на хвост так крепко, что они с большим риском оказались вынуждены её отравить – современная экспертиза установила это точно. Их счастье, что об этом не узнал сын Елены, не только завершивший дела матери, но и многократно их превзошедший – Иван IV.


К чему было всё это сказано? К тому, что первое время после смерти Василия вопрос о власти стоял в Москве довольно остро. И татары сразу этим воспользовались. Почти мгновенно после ухода великого князя в мир иной, в Казани произошёл переворот. Поправившего всего 2 года Джан-Али сняли как пешку, сослали в Иски-Казань, а там, похоже, оперативно уморили – молодой и, вроде как, здоровый хан умрёт уже 23 сентября 1535.

Казанское взятие. Глава 8 Cat_cat, Длиннопост, История, Война, Русь, Казань, Золотая Орда

Русская миниатюра, изображающая свержение хана Джан-Али. Ошибочно изображена и сцена его убийства


Какое-то время существовал вакуум власти. Казань повисла в воздухе – уже не подчиняется русским, но и не воюет с ними, лишившаяся хана, но не избравшая нового. Похоже, мурзы и беки хотели решить вопрос о власти сами, но… то-ли они поняли, что скорее сожрут друг друга, чем договорятся, то-ли в кои веке народ сказал своё слово, то-ли подействовали интриги крымцев, а только выбор нового хана затянулся достаточно, чтобы находившийся последние годы в Крыму Сафа-Гирей с крымским же войском подошёл в 1536 к воротам города, а затем – легко, без борьбы, прошествовал и внутрь. Да, с 1536 он снова хан. Резко возрастает влияние Крыма на казанские дела, партия, некогда снявшая Сафа-Гирея, громится, но она же – и партия мира. Легко предсказать конечный результат. Пылающий местью хан, консолидировавшаяся вокруг него знать, женщина на русском престоле – что она может? И вот началась новая война.


Начали её казанцы. Без экспериментов и хитростей, по-старому. Казанские отряды доходили до Балахны, Нижнего Новгорода и Гороховца. Жгли. Грабили. И уходили. Летом казанцы разгромили под Костромой русский отряд, убив костромского воеводу князя Петра Васильевича Пёстрого Засекина и воеводу Меншика Полева. Зимой 1537 года татары внезапно напали на Муром, но крепость взять не смогли и отступили к Нижнему Новгороду. Русская сторона отреагировала строительством новых городов, укреплением старых и установкой застав. Почему? Во-первых – и почти по тем же причинам – внешние силы сочли, что сейчас Москва ослабла, в 1534 началась война с Литвой. А во-вторых, мы тянули время и собирали силы. В 1537 с литовцами заключен мир. В следующем, 1538 году планировался новый, масштабный и решающий поход на Казань. Но тут нам опять помешал Крым, который недвусмысленно дал понять, что не намерен допускать уничтожения ханства-побратима и союзника. Альтернатива была – или атака на Казань – и немедленный удар крымцев с юга – можно и победить, но большой риск, особенно после только что окончившейся войны на западе. Либо переговоры и мир, благо старший, крымский Гирей обещал надавить на младшего. Переговоры начались…


Они тянулись до 1539 года. Стало ясно, что посредничество крымцев – обман, затяжка времени, что они и не думают реально понуждать к чему-либо Сафа-Гирея. Наконец, перемирие было нарушено, когда татары неожиданно напали на Муром, и произвели набег на галичские и костромские места. У Плеса произошло жестокое сражение русских с татарами, погибло четыре воеводы, но казанцы были разбиты и отбит весь полон. Но и это был не конец. Близились важные, большие перемены. О том, как развивалась эта русско-казанская война, чем она кончилась и что было после – в следующей части.


Источник: Cat_Cat Автор: Иван Мизеров

Личный тег автора в ВК — #Мизеров@catx2


Оглавление Cat_Cat

Лига историков

13.1K постов49.1K подписчика

Добавить пост

Правила сообщества

Для авторов

Приветствуются:

- уважение к читателю и открытость

- регулярность и качество публикаций

- умение учить и учиться


Не рекомендуются:

- бездумный конвейер копипасты

- публикации на неисторическую тему / недостоверной исторической информации

- чрезмерная политизированность

- простановка тега [моё] на компиляционных постах

- неполные посты со ссылками на сторонний ресурс / рекламные посты

- видео без текстового сопровождения/конспекта (кроме лекций от профессионалов)


Для читателей

Приветствуются:

- дискуссии на тему постов

- уважение к труду автора

- конструктивная критика


Не рекомендуются:

- личные оскорбления и провокации

- неподкрепленные фактами утверждения