Катастрофа и медики. О киевской скорой во время аварии на ЧАЭС⁠⁠

Сегодня, 28 апреля — День работника Скорой помощи, а 2 дня назад страна в скорби встретила 34-ю годовщину трагедии на ЧАЭС. Ровно 34 года назад жизнь людей разделилась на ДО и ПОСЛЕ. У каждого из переживших эту атомную катастрофу своя история, свои памятные события.

Признаюсь, долго думал браться ли за эту тему. И не потому, что она драматична. Просто действительно ярких, запоминающихся впечатлений у меня почти нет, а те фрагментарные воспоминания, что застряли в моей памяти, могут большинству показаться скучными и неинтересными.

Скажу сразу, в Чернобыле я не был и не оказывал помощь ликвидаторам. Но и в те дни я работал на Киевской скорой, поэтому в свой профессиональный праздник и решил изложить то немногое, что помню о ее работе в то горячее время.

Узнал я об аварии не сразу, даже не в этот день. Помнится, что когда мне тесть, как человек, следящий за прессой, сообщил эту новость, я ей не придал особого значения. Но впоследствии «цыганское радио» и иноземные «голоса» нагнали страху, и я начал понимать то, что фраза «мирный атом в каждый дом» имеет ныне совсем иное значение.

Когда я вышел на очередное дежурство на скорую, то другой темы среди коллег не обсуждалось. Все вокруг вдруг стали интересоваться радиологией и ядерной физикой. Если раньше мы слышали об одной единице облучения под названием рентген, и то только потому, что иногда делали одноименные снимки, то теперь мы узнали о бэрах, зивертах и кюри. Узнали об альфа-, бета- и гамма- излучениях, периодах полураспада йода, цезия и стронция. Узнали об одноконтурном и двуконтурном типах реактора, о цепной реакции и долго спорили был или не был в Чернобыле «ядренный взрыв». Нет, конечно, что-то такое мы учили в школе, но ведь многие учились «понемногу, чему- нибудь и как-нибудь», и физику не жаловали. Тогда пришлось «вспомнить всё» и даже больше. Теперь обменивались советами, как лучше уберечься. Предлагали принимать йодид калия, пить «Кагор», самогон и казенку, стричь коротко волосы, чаще мыть голову, дышать на улице сквозь влажную тряпку, не курить на улице, делать почаще влажные уборки и максимально закрыть окна и двери, как в детской страшилке.

А на скорой мы как ездили, так и продолжали ездить. Машины тогда предлагалось после смены тщательно мыть, особенно днище. Некоторые бригады посылали в командировку в опасную зону для оказания первой медицинской помощи ликвидаторам. Хотели послать и меня, но почему-то передумали. Мы потом еще долго на этих радиоактивных машинах катались по городу.

Попадались нам и граждане с признаками лучевой болезни, эвакуированные или сами приехавшие, ведь людей централизованно начали вывозить не сразу. У многих были головные боли, слабость, головокружение, колебания давления, сердцебиение, тошнота. Всем по неофициальному указанию ставили диагноз вегето-сосудистой дистонии. Уверен, что ни одной карточки с диагнозом подозрение на острую лучевую болезнь на скорой тогда не было. Таких граждан мы госпитализировали в больницу № 25 по улице Рижской, 1 (сейчас это больница №9) и Октябрьскую (ныне Александровскую) больницу, где им проводили измерения в мудреных миллизивертах.

Запомнилось общение с молодыми ликвидаторами в тогдашней больнице №25. Молодые, крепкие ребята находились в переоборудованном инфекционном отделении, где каждый с гордостью рассказывал, сколько бэр он получил.

Очень хочется, чтобы они и сейчас были живы!

Помнится, что один раз я даже воспользовался служебным положением и отвез свою беременную жену на проверку таким аппаратом. Но, как меня уверили, цифры радиации на ней тогда были обычными, такими как у всех, что отнюдь не значит, что они были нормальными.

А спасались мы юмором. Так популярная тогда песня Леонтьева «Все бегут, бегут, а он горит» приобрела новый смысл. Песня Софии Ротару «Аист на крыше» теперь называлась «АЭС на крыше». Про мужскую импотенцию шутили: «Якщо з милим щось не те, то звертайсь до МАГАТЕ». Не забывали и еврейскую тему, шутя, что в аварии виноваты два еврея: Изятоп и Милярентген. Модным был конспирологический анекдот о том, как выступает Рейган на совещании в ЦРУ и говорит: «Проклятые коммунисты взорвали нам «Челленджер». Что у них там на «че»?».

Сегодня я предлагаю почтить память тех, кто спас всех нас, а, возможно, весь мир от вышедшего из повиновения “мирного атома”, героев-пожарников, первых вступивших в неравный бой. Это были молодые, пышущие здоровьем и радостью жизни ребята, которым было немногим более двадцати. У них были семьи, любящие жены и дети. Они остановили украинскую Хиросиму. Умирали тяжело, в муках, в спецгоспитале в Москве, куда их вывезли в режиме секретности.

Пронзительной правдой об этом написано в книге “Чернобыльская молитва”. Равнодушно ее читать НЕВОЗМОЖНО.

Вечная им память и низкий поклон!!!

А вообще для нас, оставшихся:

МЫ ВЫЖИЛИ!

МЫ ЖИВЫ!

ЗНАЧИТ, БУДЕМ ЖИТЬ!

Феликс Лидерман, специалист киевского Центра экстренной медицинской помощи и медицины катастроф.