"Какого х*я ты творишь, Обама?" или приключения американца в России.
"У меня была прическа в стиле "афро". Настоящая, как из 1977 года. Кудрявая. Пышная. Не поддающаяся причесыванию. Я не стригся шесть месяцев. Я выглядел так, будто вернулся с войны. И вот я сижу в кресле парикмахерского салона, смотрю на свое отражение в зеркале и вижу, что с моих уст не сходит самая большая и глупая ухмылка, какую только можно представить. Мой мастер надел на меня пеньюар и стал болтать о спорте и на всякие другие темы. Я же просто хихикал от удовольствия. Я был так, так, так счастлив. Мой парикмахер спросил: "Бро, какого хера с тобой случилось?" Я мог только сказать: "… Россия".
В 2013-м я знал, что моим лодыжкам конец. Моей карьере в НХЛ конец. Мне повезло заработать хорошие деньги в лиге, и я мог вешать коньки на гвоздь. Но мне было всего 30 лет. И пусть я уже не мог кататься достаточно хорошо, чтобы выступать в НХЛ, но я все еще любил игру и был уверен, что смогу играть в Европе. Представьте вашу карьеру бухгалтера, IT-специалиста или какую-то другую профессию, которая обрывается, когда вам исполнилось 30 лет. Большинство моих друзей, не связанных с хоккеем, только начинают жить в это время.
Для парней в моей ситуации – а таких полно – есть два варианта:
1. Принять свою судьбу, вернуться к учебе или получить настоящую работу. Нельзя все время играть в гольф.
2. Собрать свою сумку и на пару лет перебраться в другую страну.
Если у вас нет детей, то второй вариант выглядит очень заманчиво. Так что я открыл Google и стал мечтать о том, какие прекрасные места я смогу посетить. Швеция. Чехия. Швейцария. Альпы, мужики. Это будет здорово. Я должен это сделать.
Как-то мне позвонил мой агент. "Эй, у нас есть хорошее предложение из Сочи". – "Сочи… Олимпийские?" – "Ага. Россия. КХЛ". Долгая пауза. "Россия". – "Россия". – "Команда хорошая?" – "Нет. Не особо. У них где-то 3 победы при 13 поражениях". Долгая пауза. "Россия???" – "Россия".
Самолет приземлился в 4 утра. Мне пришлось совершить перелет из Бостона до Турции, а только потом добраться до Сочи. У меня голова шла кругом. Красные глаза. Я нахожусь в исступлении. Парень, который приготовил табличку с именем, как в фильмах, подбирает меня рядом с выдачей багажа. Он с трудом говорит по-английски. Слушайте, я не так наивен. Я раньше бывал за границей. Но моими первыми мыслями в аэропорту были: "Вот черт! Почему буква "H" написана набекрень? Все на русском. Вообще все". Вскоре повсюду я стал видеть Олимпийские кольца. Мы приехали на место, где располагалось множество свежепостроенных домов. Прекрасные вымощенные улицы. Красивое уличное освещение. Но поблизости ни одной живой души. Нет машин. Ничего. Я спросил: "Погоди секунду, это настоящая Олимпийская деревня?". Здорово, разве что Олимпиада уже закончилась. Парень притормозил у одного из зданий. Он указал: "Хорошо. Жилье". Я вылез из машины и огляделся. Казалось, что город пережил зомби-апокалипсис. Я заселился в апартаменты, а там одна лампочка и кровать. Мой водитель собрался уходить и предупредил: "10 утра. Больница. Тесты. Я вернусь. 10 утра". Я просто улегся в постель, стал пялиться в потолок, повторяя про себя: "Какого черта ты натворил? Какого черта ты натворил?".
Конечно, на следующий день в 10 утра на пороге появился мой водитель и через 45 минут мы уже были в ближайшей больнице. Поездка помогла успокоить мои нервы. Я даже вздремнул. Я повторял про себя: "Все хорошо. Это будет весело. Это новый опыт. Принимай вещи такими, какие они есть. Ты найдешь новых друзей в команде"
Я вошел в больницу и первым делом услышал истошный крик: "АААААААААААААААААААААА!". В приемном покое лежал парень и просто бился в агонии. Ни о какой отдельной комнате для оказания первой помощи не было и речи. Все в одном месте. Понимаете, парень истекает кровью. Просто сидит в кресле и истекает кровью. Его рука замотана в полотенце, которое выглядит так, будто еще Слава Фетисов вытирал им пот со лба в 1980 году на Олимпиаде в Лейк-Плэсиде. Теперь я уже паниковал. Через час медсестра позвала меня: "Уиит-ни". Учтите, что кровоточащий парень все еще там, что, наверное, не очень хорошо, но что я могу сделать? Я захожу. Несмотря на языковой барьер, мы поняли друг друга. Я проделал стандартный набор. Пописать в стаканчик. Глубокий вдох. Покашлять. И всякое такое.
Сейчас возьмем небольшой перерыв. Наверное, вы уже думаете, что я не приемлю другие культуры или не люблю Россию. Но послушайте меня еще хотя бы минутку. Понимаете, вы должны осознать, что играть в НХЛ – это попасть в фантастический мир. Мечта стала явью. Но, к сожалению, ты начинаешь принимать это как данность. Уверен, что не все так делают, но со мной случилось именно это. И я всегда буду сожалеть об этом. Ты любишь это и одновременно ненавидишь. Это просто ошеломляет. Все жалуются. Даже суперзвезды. Даже парни, которые, как ты думал, живут и дышат хоккеем, жалуются. Почему? Это похоже на Стокгольмский синдром. То, что вам не нравится, и создает тесную связь между парнями, сидящими в одном окопе. Но в один день ты просыпаешься, а ты уже стар и все кончено. Это ужасно.
Именно поэтому я не променяю опыт пребывания в России ни на что. Потому что, войдя в раздевалку в первый раз, вот что я увидел. Шесть иностранных хоккеистов сидят плечом к плечу: два финна, парень из Швеции, вратарь из Чехии, центрфорвард из Канады. И еще один защитник из Америки. В другом углу комнаты русские игроки беснуются под какой-то техно ремикс песни Барбары Стрейзанд. Мы вышли на лед, и все стало просто неописуемо ужасно. Любой парень из НХЛ, который читает это сейчас, позволь рассказать кое-что: ты не осознаешь, насколько тебе повезло. Обычная тренировка в Сочи была тяжелее любой, в которой я когда-либо участвовал в Америке. В России они катаются. Потом катаются еще. Ты умираешь. Ты валишься с ног. Тренер орет. Ты смотришь на своего российского партнера и спрашиваешь: "Что сказал тренер?". Он отвечает: "Это разминка".
Чувствуешь себя не очень хорошо? Мышцы перегружены? Забудь. Ты можешь покинуть тренировку, только если твоя нога оторвется. В дни, когда кто-то из твоих приятелей покидает тренировку пораньше из-за травмы, ты смотришь на него взглядом Джека Николсона из фильма "Сияние". У нас был помощник тренера, который вел себя точно так, как персонаж из фильмов 80-х. Безумный, жесткий боец Красной армии. Его фамилия была Кравиц. Я не мог выговорить его имя, поэтому стал называть его Ленни: "Эй, что происходит, Ленни?". Я решил, что он не поймет аналогии. Так что я пришел как-то на тренировку, а он стал называть меня Обама: "Катайся! Катайся, Обама! Катайся". Я неправильно выполнил упражнение и он начал орать: "Какого х*я ты творишь, Обама?".
Я быстро выучил, что в России ты не спрашиваешь: "Почему?". Даже у российских игроков, которые говорят по-английски, на вопросы "Зачем мы делаем это? Это не имеет смысла" ответ всегда был одинаков. Пожимание плечами, а затем: "Это Россия". Языковой барьер все делал забавным. В нормальной раздевалке все орут что-то друг другу, прикалываются. В России языковой барьер все осложнял, но ты все равно стараешься. Перед игрой я мог только сказать: "Da-VAI! Da-VAI!", – что на русском означает: "Погнали, парни".
Это был для меня такой непередаваемый опыт. Ты даже не осознаешь, в какой изоляции в НХЛ ты находишься, пока не познакомишься с совершенно иной культурой. Это клише, но по-другому сказать невозможно: "О МОЙ БОГ!". Это заставляет совсем по-иному взглянуть на твою карьеру, на твою жизнь. Интересный круговорот вещей в природе. Ты попадаешь в высшую лигу, получаешь все эти привилегии и частные самолеты, но это не настоящая жизнь. А затем, в конце карьеры, ты практически возвращаешься туда, откуда начинал. К тому, как было в колледже или АХЛ, с длинными переездами на автобусах и вонючими номерами в гостиницах.
Другие иностранные хоккеисты "Сочи" и даже несколько российских парней стали моими "Братьями по оружию". Мы все оказались в одном окопе и были вынуждены стать друзьями. Мой партнер Кори Эммертон и его жена оказали мне неоценимую поддержку. Они сводили меня в продуктовый магазин и пробежались по списку: это неплохо; не ешь это; это нечто странное; это тоже нечто странное, но на это можно подсесть. Будто я вернулся в студенческое общежитие. В НХЛ парни любят зависать друг с другом на выездах, особенно молодежь, но это все равно не то. У парней есть подруги. Семьи. Есть дела.
Это может прозвучать безумно, но это напомнило, почему ты влюбился в хоккей. Так что позвольте сказать всем, кто рассматривает вариант выступлений в другой стране: в конце концов, стоит сделать это ради того, чтобы испытать истинное счастье, когда ты вернешься домой.
Сезон в КХЛ закончился в начале марта. Я приземлился в Бостоне, когда в городе бушевала настоящая снежная буря. Все эти парни из колледжей ходили вокруг меня и что-то ворчали. Я же носился, будто под кайфом. Я выглядел… знаете этот счастливый, улыбающийся смайлик с красными щечками? Таким было мое лицо 10 дней подряд. Улыбка не сходила с моих уст. Я хотел заговорить с каждым, кто встречался мне на улице, словно маньяк: "Здравствуйте! Привет! Какой прекрасный день, а? Какой день!". Люди смотрели на меня: "Какого черта происходит с этим мужиком?".
Удивительно, сколько вещей вы принимаете за данность. Курица пармезан. О мой Бог. Куриные палочки. Молоко. Теплые, вкуснейшие сэндвичи на завтрак. Но первым делом мне нужно было постричься. Я уселся в кресле. Хихикая, словно лунатик. Мой парикмахер посмотрел на меня. "Какого хера с тобой случилось, мужик?" – "Россия". – "Россия?" – "Россия". – "Как все прошло?" – "Это был ад. Мне очень понравилось"
(с) Райан Уитни - экс-игрок клубов НХЛ, а также ХК "Сочи" (2014-2015)
p.s. честно с****ил отсюда
