Как я полюбил публицистику
Пару лет назад случился переворот в моей жизни, который я до сих пор не могу до конца переварить. Я перестал читать художественную литературу почти совсем (исключение – романы Стивена Кинга, но это наркотик, на который я подсел четверть века назад, когда прочитал “Кристину”).
Виной всему – публицистика. Удивительно, но на протяжении прошедших лет двадцати это слово меня неизменно клонило в сон. Оказалось, что виной всему неправильное толкование.
Публицистика – это та же самая литература, только в ней всё происходит на самом деле. Будучи грамотно изложенной, она ничем не отличается от художественной литературы по степени воздействия на читателя. Ведь стилистические приёмы – это как ноты в музыке, они все изучены и классифицированы, новых уже не выдумаешь. Из одних и тех же сочетаний нот можно придумать классическое произведение, саундтрек к фильму или песню голубей, летящих над зоной.
Другое дело, что любители художественной литературы сознательно погружаются в виртуальный, выдуманный автором мир, тогда как публицистика – мир реальный, подчас жестокий. Не всем по душе читать историю Наташи Кампуш, которая провела в заточении у маньяка 8 лет, но зато с удовольствием читают «Коллекционера» Фаулза, ведь это классическая литература, фантазия автора, не более. Я читал и то и другое.
У публицистики есть огромное преимущество. Это возможность узнать, что случилось с персонажами после окончания истории, а уж в наше время социальных интеграций можно вообще связаться с самим персонажем и получить ответ! Но для тех, кто любит художественную литературу, это, скорее, минус, потому что либо ты клянчишь у автора, чтобы он написал продолжение, либо выдумываешь его сам.
Публицисту недостаточно просто обладать литературным талантом, а сюжет выдумывать из головы. Как правило, это ещё и адский труд по сбору материалов.
В качестве примера:
Обычный сотрудник газеты «The New York Times», Шеннон Филипп, просто отпросился у издательства на 5 лет, чтобы погрузиться в расследование материалов по убийству Джона Кеннеди.
Он так и сказал начальнику:
«Наступил год, когда рассекретили все материалы комиссии, расследующей его убийство. Можно я этим займусь?»
«Сколько тебе потребуется времени?»
«Года четыре».
И его отпустили! То есть ему платили зарплату все эти годы, что его не было на работе, в обмен на книгу. И он её принёс. Это называется журналистское расследование, и оно было эпичным. Чувак 5 лет сидел в пыльных архивах, прочитал тысячи томов судебных материалов, объездил 20 штатов, взял бесчисленное число интервью, переработал всё и сократил так, чтобы мы в итоге насладились произведением в несколько сотен страниц.
С этой книги началось моё увлечение публицистикой.
Продолжение следует....
