Как в России судят по обвинению в педофилии
Только за 2018 год в России было возбуждено более 20 тысяч уголовных дел, связанных с преступлениями против несовершеннолетних. Из них почти половина так или иначе связана с половой неприкосновенностью детей и подростков. Власти объясняют статистику «более профессиональной и напористой работой следственных органов по раскрытию преступлений». Правозащитники же говорят, что сейчас попросту идет охота на ведьм. Как становятся фигурантами дел о педофилии, как их судят и какие проблемы, связанные с этими делами, видят юристы сейчас. Об этом в материале ТВ2.
У Сергея Червякова была обычная жизнь. Занимался спортом, закончил техникум, женился, стал отцом двоих детей, пережил тяжелый развод... Сейчас Сергей находится в СИЗО. Он обвиняемый в деле о педофилии. Рассказывает историю Сергея его мама — Галина Червякова.
«Сергей работал таксистом. Во время одного из заказов познакомился с женщиной, пришел с ней к нам. Сказал, что ее с ребенком — шестилетней девочкой — выгнал муж и переночевать им негде, что пусть останутся у нас. На часах полвторого ночи. Я говорю, что с ребенком нельзя дома оставлять, но Сергей отвечает, что идти ей некуда. А на следующий день сказал, что женщина хорошая, что, может быть, мы сойдемся и будем вместе жить.
Сергей три года назад разошелся с женой. У него двое детей, но видится он с ними редко, а по детям скучает. И дочь той женщины оказалась ровесницей его ребенка. Да и сама женщина сказала, что в первый раз увидела какую-то помощь, поддержку со стороны мужчины. Они решили снимать квартиру. Один из знакомых Сергея сдавал двушку, и они решили там остаться. Стали праздновать переезд: купили пива, накрыли стол... В это время девочка взяла мамин телефон и позвонила знакомой, у которой они раньше жили. Та приехала и сказала, что это неподходящая обстановка для ребенка, поэтому девочку и забрала. А после написала заявление, что в квартире притон, что они — трое мужчин и женщина — пьют, за девочкой не следят и в ее отношении были произведены насильственные действия. Приехала полиция, всех забрала. Девочка Лера знала одного Сергея по имени, она и сказала потом, что он якобы трогал ее в ванной».
О том, по какой именно статье обвиняют Сергея, Галина Алексеевна узнала от знакомого сына. В отделении полиции родителей к сыну не пустили. Свиданий не дали, и даже писем долгое время от него не получали.
«Я спросила у тех, кто в это время был в квартире: «А что там было?». Мне ответили, что ничего. Мне потом и мама девочки звонила, тоже говорила, что ничего не было, ничего не произошло. Поймите, он никогда в жизни никого не обидел. Было множество экспертиз, и ни одна не показывает его причастности к совершению преступления — судебно-психиатрическая, генотипическая. Есть экспертиза, в которой девочка сказала, что со мной никто ничего не совершал, а так сказать меня научила тетя (текст экспертизы, подтверждающий это, имеется в редакции). Это было в рамках экспертизы, на которой определяли, склонен ребенок ко лжи или нет. Эксперт пришел к выводу, что нет. Хотя почему там написано, что ребенок не склонен врать, если в одном месте она говорит одно, а в другом другое. Поймите, нет ни одного следа, люди, которые находились с ними в одной квартире, в одной комнате, говорят, что ничего не было. Но нам не верят. А человек в тюрьме. Как он может быть в тюрьме, если сам ребенок говорит, что с ним ничего не совершали?».
«Адвокат сказал ей: есть такая статья, посадить по ней просто»
Владимир Иванов (фамилия изменена по просьбе родственников) доказать свою невиновность в деле о педофилии не смог. Обвиняли его в том, что он якобы причинил насильственные действия по отношению к своей собственной дочери.
«Женился на молодой девушке, жили нормально, — рассказывает брат Владимира. — Потом она стала гулять, он поймал ее. Ребенок в это время жил у него, но периодически бабушка по материнской линии просила привезти девочку к ней. Начался суд, и стали делить девочку. В это время жена встретила какого-то юриста, который ей и сказал: «Да посади ты его. Сейчас статья такая серьезная есть». Жена пошла к следователю и написала заявление об изнасиловании ребенка. На тот момент девочке было 2,5 года».
Дальше началась неразбериха. Первая экспертиза подтвердила, что разрыв девственной плевы есть, но они не знают, в чем его причина, когда это произошло и каким образом. Однако потом девочку отвели к детскому гинекологу, который в заключении указал, что никаких повреждений нет.
По словам родственников, суд, несмотря на отсутствие улик, приговорил Владимира к семи годам тюрьмы.
История педофила Сашки.
В 2017 году мы рассказывали историю инвалида детства Александра Кокочко. Его диагноз — врожденное слабоумие. По словам соседей, Сашка безобиден и безотказен.
«Дети сейчас у нас современные, увидели, что дурачок, ребятишкам по 4-5 лет, уже есть какое-то понимание, что есть мальчики, есть девочки. Я своего брата спрашивал: он сказал, что они заставили его снять штаны и показать то, что там у него есть. Увидела эту ситуацию мать одной девочки и позвонила в полицию. Мой брат, это все признают: и медики и односельчане — по уровню развития сам 5-6 летний», — рассказывал его брат Сергей
По заявлению возбудили уголовное дело по статье «Насильственные действия сексуального характера». Следователи пришли к выводу, что подсудимый сам проявил инициативу: «умышленно с целью удовлетворения своей сексуальной потребности», «осознавая», что потерпевшие не достигли 14-летнего возраста, «показывал» и «трогал». Жители села запустили петицию на сайте change.org, а также передали в суд почти 400 подписей в защиту Александра. Суд однако приговорил Александра к принудительному лечению в психиатрической больнице.
«Я считаю, что помещение его в психиатрическую клинику пойдет ему только во вред, — отмечала в процессе суда врач-психиатр Томского района Анисия Акольшина. — И я это говорила на суде: что там контингент пациентов очень тяжелый и могут быть какие-то нежелательные действия по отношению к нему. Я когда последний раз на суд ездила, он очень сильно исхудал. Видно, что вся эта ситуация его страшит. Сейчас получается, что для него эта изоляция как своего рода наказание будет. Я надеялась, что на мои слова обратят внимание и оставят его у меня на амбулаторном лечении. У меня спросили: представляет ли он угрозу для общества, я сказала, что, на мой взгляд, нет».
«Голый! С детьми! Значит, педофил»
Юрист Сергей Еремин рассказывает, что в декабре 2013 года Госдума приняла поправки в законодательство, отменившие суды присяжных при рассмотрении уголовных дел о педофилии. По его словам, это очень негативно сказалось на общей практике рассмотрения дел.
«Присяжные по закону не являются людьми, каким-либо образом причастными к правоохранительной системе. Им безразличны отчетность, процент раскрываемости и возможные выплаты по реабилитации. Это простые люди с улицы, которые на основании своих внутренних убеждений и жизненного опыта дают независимую оценку представленных сторонами доказательств. И доказательства обвинения не всегда были для них убедительны и безупречны. К сожалению, суд не стоит над системой, а является ее частью, поэтому убедить судью в невиновности подсудимого практически невозможно».
Главная проблема дел о педофилии состоит в том, что сторона защиты никак не может оспорить показания потерпевшего. Вообще никак! Как правило, потерпевшие по таким делам малолетние (лица в возрасте до 14 лет), и при проведении психолого-психиатрической экспертизы врачи дают заключение, что участие потерпевшего в дальнейших следственных действиях и судебных заседаниях не представляется возможным, т. к. может причинить ему вред и моральную травму. Всё! На этом возможности защиты хоть как-то установить, а что же произошло на самом деле, нет ли оговора или неправильной трактовки действий, заканчиваются. Задать вопросы некому. Очную ставку провести нельзя.
Еремин отмечает, что по закону при допросе несовершеннолетнего должна вестись видеозапись, чтобы избежать как давления на потерпевшего, так и вольной интерпретации его слов.
«Но в том же законе есть лазейка, позволяющая этого избежать — заявление законного представителя, якобы в интересах ребенка, об отказе от использования видеозаписи. В итоге в деле имеется протокол допроса потерпевшего, составленный следователем, которому суд верит безоговорочно, т. к. оснований не доверять ему нет, а нарушений закона при его составлении не выявлено. Протокол подписан всеми участвующими лицами, и замечаний на него не поступило. Зачастую допрос изобилует специальными терминами (как юридическими, так и медицинскими), которые, якобы, поведал следователю ребенок, не умеющий даже читать. Приходилось видеть видео допроса, во время которого четырехлетняя девочка ничего не рассказала, а мило играла и улыбалась в камеру, по-детски наивно отвечая на задаваемые вопросы. Потом допрос прерывается, получается заявление об отказе от видеозаписи, и через 15 минут новый допрос – на два листа машинописного текста с анатомическими подробностями и медицинскими терминами, а также словесными оборотами, которые не у каждого взрослого присутствуют в речи», — рассказывает Сергей Еремин.
Он отмечает, что сейчас, чтобы хоть как-то уравнять по таким делам в правах защиту и обвинение, нужно убрать из закона (ч. 5 ст. 191 УПК РФ) оговорку об отказе в применении видеозаписи при допросе. А также убедить экспертов отказаться от использования фразы в заключениях о том, что «испытуемый излишним фантазированием или склонностью ко лжи не располагает».
«Вообще-то, только суд может дать оценку показаниям свидетеля или потерпевшего и решить, говорит ли он правду или нет, но никак не эксперт, — подчеркивает Еремин. — А у нас зачастую эта фраза фактически запрещает ставить под сомнение показания и делает их априори правдивыми и единственно правильными. Для того чтобы переломить обвинительный уклон по делам такой категории, а также улучшить качество следствия и обеспечить большую объективность и независимость при оценке представленных доказательств в суде, дела этой категории необходимо передать для рассмотрения судами присяжных. Тогда у многих появится шанс на справедливое и непредвзятое судебное разбирательство».
Несомненно, педофилов нужно наказывать. По закону. Но только педофилов, а не мужиков, которые, будучи нетрезвыми, справляли малую нужду и не видели наблюдающих за ними детей. Раньше это было мелким хулиганством, которое наказывалось штрафом или 15 сутками ареста, а сейчас это ст. 132 ч. 4 с наказанием от 12 до 20 лет. Хорошо хоть пока в общественную баню с детьми одного с тобою пола можно ходить, но и тут как посмотреть – все-таки голые все в бане… А вдруг ты туда не мыться пришел, а с целью удовлетворения своих низменных сексуальных потребностей? И судя по сложившейся практике, на умысел сейчас никто не смотрит. Голый! С детьми! Значит, педофил.
А вот какого мнения придерживается российский Совет по правам человека.
Законопроект о пожизненном наказании для педофилов по сути своей правильный, инициатива правильная, но ее нужно настолько досконально процедурно прописать, включая экспертизы, чтобы невозможно было (незаслуженно) обвинить людей в данной истории. Любой криминолог, следователь скажет, что, к сожалению, на сегодняшний момент мы имеем уже некую тенденцию, особенно связанную с тем, что у нас дети достигают очень рано и полового созревания, и информационно подготовлены — мы видим, например, заявления против учителей.
Пока же сенатор Елена Мизулина — одна из инициаторов ужесточения наказания за педофилию — выступает за ужесточение наказания до 35 лет лишения свободы, а также введение в Уголовный кодекс РФ новой статьи, подразумевающей наказание за пропаганду педофилии. В чем именно может состоять пропаганда, как она может выглядеть, сенатор не говорит.
Мы не беремся оценивать работу следственных органов и справедливость судебной процедуры в каждом из упомянутых нами случаев обвинения в педофилии. Но для нас достаточно очевидно, что действующее законодательство и правоприменительные практики создают большой простор для произвола и ошибок в делах такого рода. В зоне риска оказывается практически любой взрослый мужчина, который как-то соприкасается с детьми. Семейный или рабочий конфликт запросто приводит на скамью подсудимых со статьей, по которой очень трудно доказать свою невиновность.
