Как события развивались дальше
Натянул штаны, сел на край кушетки; уже двигался резче, дальше самое сложное — носки. Ортез не давал согнуть ногу.
Рядом отец, спросил:
- Может, тебе помочь?
- Пока одеваюсь сам, - ответил я, - буду здоров!
Получилось. Носки надеты, сумки собраны. Кроссовки натянуты. Жека (сопалатник), наблюдавший раньше, как я складывал медсёстрам оригами, сделал для меня на память модельку. Убрал её в карман, осторожно, чтобы не повредить.
Психа к тому времени уже выписали.
С отцом возвращались на такси. Когда я ложился в больницу, на улице не было ни намёка на осень. Мир вокруг зеленел и дышал. Но сейчас… Я словно переместился в будущее, как на машине времени.
Путь от посёлка, где больница, к трассе проходил сквозь лес. В окно смотрел с восторгом пятилетнего ребёнка: там, в лесу - осень во всей красе. Волшебно. Хотя, может, я просто отвык, месяц провёл в четырёх стенах.
А дома… Дома меня ждала она. Та, ради кого я живу.
Ася.
Мы познакомились, когда я был ещё в школе. Мои пристрастия к походам требовали экономических вложений, а денег в семье было не так много, и я устроился через центр занятости населения курьером. Она работала в этой компании дольше и, будучи по трудовой книжке «курьером», сидела в отделе кадров, помогала перекладывать бумажки. А я… я мог только смотреть на неё издалека.
Проработал в компании два года. В учебное время позволяли работать и лицам до 18 лет, но недолго. В конце концов я заслужил определённое уважение и «статус» среди начальства и попросился в отдел кадров. В коллектив влился быстро. Через пару месяцев предложил ей встречаться, а ещё через двадцать три дня сделал предложение, от которого она не смогла отказаться. Быстро это произошло, зато без сомнений.
Шестнадцать. Мне было тогда шестнадцать лет. Ей – семнадцать. Два ребёнка, думавшие, что они самые умные.
На работе узнали о том, что мы вместе. Нашей трудоспособности отношения не мешали, и всё же нас решили разделить. Ее оставили в отделе, меня отправили обрабатывать звонки.
Когда уходил в походы, она с горечью отпускала меня. А когда возвращался, она всегда ждала на вокзале. В дождь, и в снег, и в солнце. Она всегда была там.
Беззаботно прошёл с ней последний учебный год. Подготовка к ЕГЭ. Я завалил тестовую часть, и рассчитывать на поступление в Питере, как мечталось, уже не мог. Проверяя результаты очередного экзамена, я напевал песенку «грузчик, грузчик, парень работящий». Ну, помните, ту, из КВН? «Прёт кладёт и тащит…»
В итоге я поступил в Смоленский Медицинский Институт, а она осталась в Питере доучиваться на таможенницу.
За любым великим мужчиной всегда стоит великая женщина - это вроде бы английская пословица. Так было и со мной. Все мои старания, все успехи я посвящал ей. Она осталась со мной, и мы приняли удар болезни вместе. Но о ней я расскажу отдельно позже, в специальном посте, потому что она этого заслуживает. Она заслуживает всего самого лучшего.
Период реабилитации дома давался немного сложнее, ведь дома нет больших длинных коридоров, и на костылях далеко не перебежишь.
Прогулки по осенним улочкам никто не отменял. Ортез смотрелся очень круто. Кибер-нога! Мне нравилось, что детвора обращала на это внимание. Через пару недель я отказался от двух костылей и передвигался на одном подлокотном. Через боль я проходил, чтоб скорее встать на ноги в прямом и переносном смысле. К концу ноября я уже ходил с тигровой тростью. Как настоящий английский джентльмен.
За время, пока я реабилитировался, моя мама добилась аудиенции с директором Песочки. Они пришли к решению, что просто так меня не отпустят - будут лечить. Сказали ждать звонка. Благодарность, которую я чувствовал, не описать. От родственников невероятно многое зависит.
Я всё ждал, что же будет дальше с лечением
Ох уж эти очереди в больницах! Перед каждой химией нужно сдавать кровь и по значению (чаще всего нейтрофилов) смотрят, можно ли назначать химию. В Песочной не так давно поставили аппарат, который превращает живую очередь в электронную. Самые неудачные дни для сдачи крови - понедельник и среда.
Анализы сданы, и солдат готов идти на службу. Как бы странно то ни было.
Странным был курс. По большей части - надоедливый. По 3 дня - и домой. Даже с Попутчиками особо не познакомишься.
Но не все химии были такими щадящими, да и от той коротенькой были проблемы. Она накапливалась в организме. Я никогда не подавал виду, что у меня что-то болит или поднялось давление. Молчать – неправильно, но мне всегда было стыдно, что кто-то из-за меня переживает.
На четвёртый курс адьювантой химии мне сказали, что поменяют врача. Я тогда попросил подвезти меня до больницы моего знакомого, Сашу. Хоть ему и было 53 года, общались мы на равных.
Я очень долго ждал, пока меня оформят на отделение и мы с Сашей начали бурчать про нового врача. Мы слышали, что она молодая, и думали, что не так опытна. Мы ошибались.
Более ответственного врача я ещё не встречал. Она рассказала мне про всё: действия препаратов, планы в нашей войне, всё. Теперь мои ряды пополнил очень мощный генерал, с помощью которого мы собирались выиграть эту войну.
Генерал сразу дала мне свой телефон и сказала, что можно звонить в любое время. Но - не с вопросами «а можно ли запивать таблетки апельсиновым соком».
____________________
Спасибо большое, что продолжаете читать мои посты! Я извиняюсь, что вам пришлось так долго ждать: на выходных очень сильно болело, не было никаких сил и возможности писать. Получилась такая маленькая часть-филлер.
Как в прошлый раз: у меня ещё есть инстаграм, в котором я стараюсь делать посты. Не всегда получается, к сожалению. @/grigory.kiryakov
