К вопросу об оборонной советской архитектуре
Наша Беседа с Иваном Йохимбовичем Истленьевым затянулась далеко за полночь, прогорели угли в русской печке, а печорские лягушки уж вовсю драли глотки на серебристых плёсах. Закурив сигару Иван Йохимбович хитро посмотрел на меня и спросил, знаю ли я что либо о советской архитектуре и памятникостроении, я ответил, что там дескать Щусев, мавзолей, интурист. Истленьев замахал руками и достал из нагрудного кармана маленький календарик на 1984 год, на календаре был изображен памятник Гагарину, что на Ленинском, календарик был голографический и при взгляде на него с разных углов, Гагарин синхронно взмахивал мощными руками. "Календарик был выпущен ограниченной серией и почти полностью тираж его был уничтожен", - сказал Иван Йохимбович, затянувшись. "А дело в том, что памятник Гагарину разрабатывался как мощное противовоздушное средство. ключевое в прикрытии воздушного пространства г. Москвы. Маша руками "Гагарин" должен был сбивать самолеты и вертолеты противника, излучая из глаз мощные аккустические инфра-лучи, сводящие с ума пилотов. Сведения, надо думать, были секретными".
А Вам известно, коллега, что еще три шедевра московской советской архитектуры – сталинские высотки, Останкинская башня, а также памятник, известный в народе как «Мечта импотента», тот, что на ВДНХ – также имеют военное предназначение? Да, это еще в конце 1920-х придумал будущий сталинский нарком обороны Клим Ворошилов. Как пишут небезызвестные Вам исследователи Хабибулло Гайль и Гектор Венис, идея возведения по всей Москве особых «штыкодомов» и «жывопыроконструкций» посетила Чугунного Клима, когда он, отдыхая у себя в деревне в бане с молодыми колхозницами, был застукан женой, которая, получив от Троцкого из Парижа довольно информативную телеграмму-молнию, решила сама удостовериться в непорочности крестьянского досуга своего супруга.
Заказав специальный партийный самолет, она за 40 минут долетела до села Харапуги Воронежской губернии – родины отца всех снайперов. Заглянув в окошко бани, Авдотья Михайловна убедилась, что ее благоверный отнюдь не моется и даже не политинформацию проводит: «Прав был Троцкий, тварь эдакая!», - в отчаянии подумала женщина. Она сбегала в амбар, взяла вилы и, выломав дверь, ворвалась в баню. Ни Ворошилов, ни тем более молодки, этого не ожидали. Двух девок Авдотья Михайловна заколола сразу: одну в живот, другую в голову. За третьей пришлось побегать, но недолго: пытаясь выскочить из бани, колхозница споткнулась о порог и упала лицом вниз, тут же получив два резких удара вилами – в жопу и между лопаток. (Тьфу, пропасть, так разволновался, что сигару не с того конца стал прикуривать!) Отважный Клим попытался спрятаться в парилке, однако не успев забаррикадировать дверь, он уже через несколько мгновений оказался один на один с разъяренной супругой. Авдотья Михайловна с вилами в руках уверенно шла на мужа. Он в свою очередь отходил спиной к котлу с водой. «Что делать?! Что делать?!!», - больно резало мозг Ворошилову. «Авдотьюшка! Любимая! Не надо! Ты ведь будешь жалеть о содеянном!», - тщетно пытался успокоить жену Клим. Прижавшись спиной к раскаленному котлу, будущий нарком ощутил страшную боль. «Ну все, скотина, кабздец тебе!», - прошипела Авдотья Михайловна, приставив вилы к кадыку супруга.
И тут он вспомнил, что за котлом лежит завернутый в буденовку наградной маузер, подаренный Климу самим товарищем Лениным. «Заряжен или нет?! Черт, не помню!!!», - пытался сообразить Ворошилов. «Эх, твою мать, была не была!!!», - он в долю секунды, изловчившись, сунул руку за котел, схватил рукоятку пистолета и не вынимая его из буденовки, стремительно наставил его на жену. Та на мгновение замешкалась, а Клим, воспользовавшись моментом, выстрелил в упор четыре раза. «Слава ВКП(б), заряжен!», - с облегчением подумал Ворошилов. Супруга закачалась и рухнула навзничь, слегка задев вилами голый живот Клима…
Присев на лавку перед баней, затянувшись трофейной польской папироской из запасов времен войны с белополяками, Клим подумал: «Да, дела. Меня, будущего наркома обороны, да в угол вилами загнать. Сволота!» И тут он вспомнил секретный завет Ильича, который гласил, что любую, даже самую неприятную, бытовую ситуацию необходимо использовать для укрепления военной мощи страны. «Война в воздухе! Дирижбамбели, мать их!! Черт возьми, конечно!! Как же я сразу не допер?!!», - воскликнул Клим… Так родилась концепция, легшая в основу военно-воздушной доктрины РККА. Суть ее сводилась к следующему: вражеские аэростаты на подлете к Москве блокировались низкоскоростными самолетами У-2 – по два с левого и правого борта, два сверху, два снизу, и два сзади. У экипажа цеппелина таким образом оставалось два выхода: либо самоликвидироваться на месте, а империалистические летчики особым героизмом не отличались, либо проследовать по навязываемому красными воздушными бойцами маршруту, который, как Вы понимаете, вел к одной из «живопыроконструкций». Экипаж аэростата, препровожденного до объекта Х, принимал единственно возможное решение, гарантировавшее по крайней мере не страшную смерть в воздухе от взрыва, а хотя бы плен или цивилизованный расстрел на месте – все лучше, чем заживо сгореть, – медленно опустить летательный аппарат на острый шпиль конструкции…
История умалчивает, сколько вражеских аэростатов было ликвидировано во время ВОВ и неизвестных войн этим гениальным способом. Однако сами здания и конструкции прекрасно сохранились и до сих пор продолжают радовать глаз москвичей и гостей столицы.
