Интервью с бывшим разработчиком гмо картофеля.⁠⁠

Бывший  сотрудник биотехнологических компаний J.R. Simplot и Monsanto, а также автор десятков научных публикаций Caius Rommens написал книгу ‘Pandora’s Potatoes: The Worst GMOs’ (Картофель Пандоры: худший ГМО)

Перевод интервью с ним:

https://sustainablepulse.com/2018/10/09/the-creator-of-gmo-p...

Сколько лет вы провели работая над созданием гм-картофеля? Была ли это работа в лаборатории или на ферме?

В течение 26 лет я работал генным инженером и создавал 1000 разных сортов гм-картофеля. Я начал работу в университетах Амстердама и Беркли, продолжил в Monsanto, и затем работал много лет на J. R. Simplot, одну из крупнейших фирм занимающихся катрофелем. Мои сорта картофеля тестировались в поле, но я редко покидал лабораторию для посещения ферм или опытных станций. Я верил, что мои теоретические знания о картофеле достаточны для того,

чтобы сделать его лучше. Это была одна из главных ошибок.

Был ли одобрен гм-картофель, в разработке которого вы принимали участие, в FDA и EPA (прим. регулирующие организации)  в США или еще где-либо в мире?

Удивительно, что USDA и FDA одобряли наш гм-картфель после изучения только наших собственных данных. Как регулирующие организации могут считать такие данные

непредвзятыми? Когда я работал на J.R. Simplot, я искренне верил, что мой гм-картофель

совершенен также как родители верят в совершенство собственных детей. Я был предвзят и все генные инженеры предвзяты. Эта предвзятость не только на уровне эмоций. Нам нужно, чтобы гм-растения были одобрены. Существует огромная мотивация преуспеть, оправдать наше существование, разрабатывая модификации которые будут стоить миллионы долларов. Мы проверяем наши гм-растений, чтобы подтвердить их безопасность, а не чтобы проверить безопасность. Заявки в регулирующие организации полны бессмысленных данных, но едва ли содержат попытки показать побочные эффекты. Например, заявки описывают место внедрения

трансгена, но они не упоминают множество случайных мутаций, которые произошли во время

манипуляций с культурой тканей. Заявки предоставляют данные о компонентах, которые заведомо безопасны, например об аминокислотах и углеводах, но не содержат измерения уровней потенциальных токсинов или аллергенов.

Канадские и японские организации также одобряли наш гм-картофель, и заявки сейчас рассматриваются в Китае, Южной Корее, Тайване, Малайзии, Сингапуре, Мексике, Филиппинах.

Каковы были ваши обязанности в Monsanto и J.R. Simplot ?

Я руководил группой из 15 ученых в Монсанто, и управлял целым биотехнологическим отделом Simplot (до 50 ученых). Изначально я фокусировался на борьбе с заболеваниями (картофеля), но постепенно стал заниматься всеми модификациями с коммерческой ценностью. Я публиковал сотни патентов и научных работ по разным аспектам моей деятельности.

Почему вы ушли сначала из Monsanto, а потом и из J.R. Simplot?

Я ушел из Monsanto для того, чтобы начать независимый биотехнологическую проект в J.R. Simplot, и оставил J.R. Simplot когда мой "пробиотехнологический" настрой стал таять, когда я обнаружил первые ошибки. Эти первые ошибки были незначительны, но заставили меня чувствовать себя неуютно. Я понял, что есть гораздо большее количество ошибок, которые мне неизвестны.

Почему вы решили раскрыть информацию о недостатках сортов гм-картофеля после того как много лет занимались его созданием?

Я посвятил много лет созданию гм-картофеля, и изначально считал, что мои сорта безупречны, но потом начал сомневаться. Мне потребовалось много лет, чтобы отстраниться от моей работы, пересмотреть её, и обнаружить ошибки. Оглядываясь на себя и своих коллег, я понимаю, что у всех нас были промыты мозги, причем промывали их себе мы сами. Мы верили, что суть жизни в мертвой молекуле, ДНК, и в то, что мы можем улучшить жизнь меняя эту молекулу в лаборатории. Мы также считали, что теоретическое знание - это все, что нам надо для успеха, и что единственное генетическое изменение всегда будет иметь единственный намеренный эффект.

Мы полагали, что разбираемся ДНК и том, как делать ценные модификации, но правда том, что мы имели о ДНК такое же смутное представление, какое средний американец имеет о санскритском оригинале Бхагавад-Гиты. Мы знали достаточно, чтобы быть опасными, особенно если учесть нашу предвзятость и узколобость. Мы были нацелены на краткосрочные успехи (в лаборатории) без учета долгосрочных проблем (в реальности). У нас был такой же тип мышления как и у создателей ДДТ, ПХБ, Агента Оранж, рекомбинантного бычьего соматотропина, и т.д. Я думаю, что людям важно понимать насколько мало генные инженеры знают, насколько они предвзяты, и насколько могут ошибаться. Моя история всего лишь пример.

Приведет ли генетическая модификация картофеля к большим урожаям или размерам клубней?

Мне каким-то образом удавалось игнорировать ежедневные наблюдения того, что гм-картофель менее здоров, чем обычный. Растения часто были деформированы, ненормального цвета, больные, стерильные, и многие гм-растения быстро погибали. Одной из причин такого несовершенства было того, что гм-картофель развивался из соматических клеток. Эти клетки не были предназначены для развития из них новых растений (в отличие от зародышевых). Поэтому, гм-картофель из измененных соматических клеток содержал сотни мутаций, которые снижали урожайность. К тому же, генетические модификации зачастую приводили к непреднамеренным эффектам, что снижало и урожайность и пищевую ценность.

Гм-картофель, устойчивый к повреждениям, разве это не преимущество для фермеров и производителей продуктов?

На обычном картофеле легко появляются поврежденные участки, что приводит к заражению патогенами и потере влаги. Я считал, что гм-картофель защищен от этого но я ошибался. Гм-картофель портится так же как и обычный, но испорченные участки не видны. Они не окрашиваются в темный цвет, который дает людям понять, что эту часть надо срезать. Я не понимал, что мой картофель не способен производить меланин, защитное соединение, при повреждении или инфекции. Что более важно, я не понимал, что невидимые испорченные участки накапливают определенные токсины, которые могут снижать питательную ценность продукта.

Устойчивы ли новые характеристики гм-картофеля?

Характеристика устойчива только в том случае, если она совместима с природным окружением растительного генома. Если она не совместима, она не будет проявляться или подвергнется рекомбинации. Мои экс-коллеги из Сингенты и Монсанто часто рассказывали мне о (нераскрываемых) проблемах с гм-кукурузой и соей, но ни одна из этих культур не была так нестабильна как гм-картофель. Две и характеристик уже были потеряны, и некоторые другие ослабевают

Устойчивость к фитофторозу гм-картофеля рассматривалась как прорыв, не правда ли?

Фитофтороз - одна из немногих болезней растений, которая вызывает бурные ассоциации, в основном потому что она вызывала масштабный голод в Европе и побудила миллионы европейцев эмигрировать в США. Но это было в 1840-е. Фитофтороз - не очень большая проблема в США, где большая часть картофеля выращивается на сухом северо-западе. Но и в более влажных регионах с фтофторозом можно справиться. Фермеры там хотят получить сорта устойчивые к фитофторозу, но есть десятки других болезней и вредителей, которые не менее вредны.

Мое беспокойство в том, что попытки продвигать выращивание гм-картофеля во влажных странах (Бангладеш,Индонезия) скорее увеличит, чем уменьшит проблемы связанные с болезнями растения. К тому же, фитофтороз - один из самых мутирующих патогенов сельского хозяйства. Он известен быстрой эволюцией, обходящей сопротивление. Таким образом, эффективность гена устойчивости к фитофторозу не могла быть гарантирована, и этот ген в любой момент может потерять значение. На самом деле, ряд линий Европе и Северной Америке уже потеряли устойчивость.

Но гм-картофель менее канцерогенный, как утверждает гмо индустрия?

Думаю, что многие задумаются: а что, картофель канцерогенен? Не думаю, что это доказано. Поэтому, более интересный вопрос:почему гм-картофель должен продвигаться как менее канцерогенный?

Гм-картофель содержит легально полученные гены?

В основном я модифицировал картофель, используя его собственный геном. Другими словами, я использовал бесплатный геном, чтобы создать проприетарный сорт. Такой подход может быть спорным с этической точки зрения, но он законен. Тем не менее, один из генов, которые использовались для создания гм-сортов, был получен из уникального дикого растения, росшего в Аргентине. Думаю, что использование и патентование этого гена без разрешения Аргентины можно назвать биопиратством.

Есть ли возможность того, что гм-картофель повлияет на гены других растений картофеля или насекомых-опылителей, например пчел?

Некоторые насекомые, включая пчел, не могут переварить участки РНК, которые запускают процесс подавления экспрессии генов. Такие РНК использовались для изменения клубней картофеля, но они могут присутствовать и в пыльце. Поэтому если пчелы съедят такую пыльцу, РНК в них может подавить экспрессию гомологичных генов пчел

Ваша новая книга Pandora’s Potatoes, которая опубликована на этой неделе, содержит много аргументов против выращивания и употребления гм-картофеля. Что бы вы хотели сказать FDA и EPA?

Главная проблема нынешней дерегуляции гм-культур том, что материалы для оценки предоставляют разработчики гм-культур. Это конфликт интересов. Я предлагаю оценивать безопасность гм-растений независимым командам ученых, которые обучены находить нежелательные эффекты.