Их испортил квартирный вопрос…
Молодой и полный надежд я приехал в военный городок и тут же направился к зампотылу А.. В кабинете сидел мордатый товарищ с подполковничьими погонами. Перед товарищем простирался огромный полированный стол советского производства. За спиной подозрительно щурился на меня портрет президента.
- Лейтенант Гушинец прибыл! – бодро отрапортовал я сразу подполковнику и портрету.
- Лейтенант, ну чего ты орёшь? – поморщился зампотыл А. – У нас тут всё просто. Рассказывай, чего пришёл?
- Направлен по распределению в вашу часть. Вот документы.
- Хорошо. Докторов у нас мало. Эпидемиолог? Это что за специальность?
Я раскрыл было рот, чтоб просветить старшего по званию про Луи Пастера и Мечникова, но подполковник уже забыл про свой вопрос и, скучая, повернулся к окну.
- Мне бы вопрос с жильём решить, - сбился я.
- С жильём? – подполковник перевёл взгляд на меня. – С жильём это хорошо. Решай, конечно. А чего ты ко мне пришёл?
- Э-э.., - я совсем растерялся. – Так мне нужно на очередь на квартиру стать. И общежитие на первое время. Сказали, что вы эти вопросы решаете.
- Кто сказал? – искренне удивился подполковник.
- Начмед.
- Майор Греков что ли? Ну, это он пошутил. Как же я такие вопросы решу? Насчёт очереди – вот смотри, у тебя организация столичного подчинения, значит и очередь твоя будет не здесь, а в столице. Понял? – подполковник глянул, словно сомневаясь в моих умственных способностях.
- А насчёт общежития?
- А мест в общежитии у меня нет, - отрезал зампотыл А. – Хоть убей, мест нет.
- Так что же мне делать?
- Ты езжай сейчас к своему командиру, доложи ему обстановку, пусть принимает решение. Ты ж не наш, ты казачок засланный. Вот откуда послали – пусть там и помогают.
Я переночевал в своём кабинете на трёх стульях, а утром помчался в столицу. Нашёл «своего» зампотыла Б и ввалился к нему в кабинет. В этом кабинете меня посетило чувство де жа вю. Тот же полированный стол, портрет президента. Тот же мордатый подполковник, похожий, словно брат-близнец на предыдущего.
- Товарищ подполковник…
- Да сядь ты, лейтенант, не прыгай перед глазами, - зампотыл Б, скучая, посмотрел в окно. Портрет президента подозрительно щурился на мои плохо пришитые погоны. – Чего надо? Ты же вчера в часть уехал.
- Я по поводу жилья, - заученно повторил я. – Надо на очередь встать и с общежитием определиться.
- А чего ты ко мне пришёл? – искренне удивился зампотыл Б. – На очередь становись по месту службы. Ишь, чего захотел, столичную квартиру. А общежитие тебе обязаны в городке выделить. Ох уж эти «пиджаки», ничего вы в жизни не понимаете.
- Так я уже был у зампотыла А, - в отчаянии вскричал я. – Он направил меня к вам.
- Ко мне? – снова удивился зампотыл Б. – Ну это он ошибся. Ты езжай обратно, я позвоню ему.
Я поехал. Переночевал в кабинете на стульях во второй раз. Неудобно, бока и спина болят, зато на службу идти не надо. Встал, сполоснул небритую физиономию в автоклавной и ты уже на службе. Принял парочку страдающих от болей в животе солдат и снова бросился решать жилищный вопрос.
- Вот как мы службу начинаем, - обиженно мне сказал зампотыл А. – С жалоб. Далеко пойдёте, товарищ лейтенант.
- Я никуда не жаловался, - запротестовал я.
- Не жаловался он, - поморщился зампотыл А. – А мне вчера звонил зампотыл Б. Рассказал, как вы напраслину на меня возводите. Мол, я не могу решить ваш жилищный вопрос и так далее. Стыдно, товарищ лейтенант.
Я промолчал. Мне, конечно, было стыдно. Я ещё не знал, что в армии на такие слова надо было посылать в пешее эротическое.
- Как я уже сказал – мест в офицерском общежитии нет, и от жалоб не появятся. На квартирную очередь я вас поставить не могу, потому что вы «засланный казачок», к нашей медроте не приписаны. На очередь станете у себя в столице.
- Погодите, - запутался я. – Но ведь зампотыл Б…
- Не перебивай старших по званию! – зампотыл А хлопнул ладонью по столу. – Как я уже сказал мест в офицерском общежитии нет. Но есть у нас договор с камвольным комбинатом. Поедешь сейчас к коменданту их общежития, расскажешь ситуацию. Они там в курсе. Устроят тебя.
- Спасибо, - облегчённо вздохнул я.
- Спасибо не булькает! – нахмурился зампотыл.
- Понял! – кивнул я. И побежал за «спасибо, которое булькает».
Общежитие камвольного комбината находилось в другом конце города. Ездить не ближний свет, но «офицер должен стойко переносить….», ну и так далее по тексту. Нахожу пятиэтажную панельную развалюшку, захожу внутрь. В общежитии живёт пролетариат и это сразу видно. В коридоре недавно кого-то тошнило (закусывал пострадавший в основном картошкой), некоторые двери выбиты широкими плечами, стекло на кухне разбито, на полу перед мусорными вёдрами длинный ряд разнокалиберных пустых бутылок, из комнаты напротив кухни доносится бодрое «Как откинулись братки…» под незамысловатый гитарный перебор. Я представляю свою жену – воздушную студентку иняза, которую я привезу в это великолепие и понимаю, что наша молодая семья приступает к периоду тяжких испытаний.
Нахожу коменданта.
- Здравствуйте.
У коменданта полированный стол поменьше, портрет президента вообще как открытка, ещё и мухами засиженная. У стен стеллажи со стопками одеял, постельного белья. Да и самому коменданту далеко до мордатых подполковников. Но пузико имеется. И застиранная военная форма без погон намекает на некие связи.
- А-а, из части? – обрадовался мне комендант. – Знаю, знаю. Приходят тут ваши по осени. Не в первый раз.
- Я с семьёй, - сразу предупреждаю я.
- Дети есть?
- Пока нет, жена молодая.
- Детей надо скорее, - доверительно понижает голос комендант. – Иначе баба разбалуется.
- Она у меня ещё студентка.
- Тем более разбалуется, - сокрушённо вздыхает комендант. – Детей надо… У меня вот своих четверо. Кормить надо. А зарплаты небольшие.
Он многозначительно смотрит на меня, потом копается в ящике стола, позвякивая ключами и канцелярской мелочью. Находит нужный.
- Ну пойдём, покажу комнату.
Я радостно ковыляю за комендантом, стараясь не поскользнуться на лестнице и осторожно обходя подозрительные лужи на полу коридора.
- Так, триста третья, - комендант широко распахивает дверь.
В огромной комнате, в два ряда стоит восемь кроватей. На спинках семи из них висят и сушатся носки. Запах… Конвенция о запрете химического оружия до этих мест не дошла. Пол завален одеждой, мыльно-рыльными принадлежностями и упаковками из-под еды. Пол прилипает к подошвам.
- Вон твоя койка, - кивает комендант. – У окна. Мужиков тут семеро, но все хорошие, почти не пьющие, судимых только двое. А если Петрович приставать будет, так ты мне скажи, я с ним поговорю.
- А-а-а, - мне катастрофически не хватает словарного запаса. – А как же я буду тут с женой.
- А жену твою мы к ткачихам определим, тоже восьмой в комнату. Девки – огонь! Мигом научат семейной жизни. Потом ещё спасибо скажешь.
- Но семейным положена комната, - блею я.
- Положена, - соглашается комендант. – Но во-первых комнат у меня нет, а во-вторых, ты ж не с комбината, ты присланный. А на присланных у нас правила не распространяются.
Я представил свою женю, тоненькую студентку из интеллигентной семьи, которая утром пробирается по этому коридору среди небритых «чесальщиков» и спит среди мотальщиц и ткачих, развернулся и молча пошёл обратно в часть.
- Лейтенант, б...я! Ну тебе не угодишь! – рявкал зампотыл А. – Ты знаешь, ты у нас только два дня, а уже достал меня до печёнок! Понаприсылают неизвестно кого!
Теперь я понимаю, что нужно было кричать, грозить, звонить командиру, и он бы в три минуты решил этот вопрос. Просто поднял бы трубку, рявкнул и комната появилась бы, словно по волшебству. Но я был неопытный «пиджак», смертельно боялся тревожить командира, а его рыжий зам ничего не сделал, отмахнулся от меня, мол, понабирают с гражданских факультетов, мучайся с ними. На второй день службы тревожить грозного полковника Савченко как-то не хотелось.
Несколько дней я ночевал в кабинете на стульях и бегал по всему городу в поисках квартиры. Город был маленький, таких бедолаг в погонах, как я - много. Квартиры не находились. Жена звонила и скучала.
Я уже начинал отчаиваться, когда мой приятель, старший лейтенант Сашка Кротов нашёл мне первую квартиру, за что я его по гроб жизни должен коньяком поить. И мы с женой на полгода въехали в старинное здание с высокими потолками, лестницами под мрамор и вечно забитой канализацией. По комнатам ходили привидения, в окна заглядывали местные бомжи, на диване умерли несколько поколений старушек, но это было наше первое семейное жильё и нам было хорошо вместе.
Приключения с жильём только начинались, но это уже совсем другая история.
