И сказали они однажды, что в звездах правды нет
Его вера была непреложна, как само время и пространство, как первый вдох, как бег крови по телу.
Он бережно хранил их: отполированных, темных и молчаливых. Клал к их ногам израненных и умирающих белоснежных птиц, огромные чаши с дымящейся горячей кровью, золото и драгоценные камни, на гранях которых играл неизменный огонь.
А после, поднеся дары, он каждый раз в восторге подымал глаза к небу и думал: «Я самый счастливый человек во всем мире, ведь я знаю, где есть истина, а где ложь».
Раз за разом обращался он к ним, но они оставались молчаливы. И тогда он с удвоенной страстью приносил к их ногам свои проклятые дары, которые всегда добывал сам. Раз за разом он спрашивал:
- Скажите, ведь я все верно говорю? Ответьте мне! Ведь правда там, в черном небе чернее сердца и в звездах, ярче которых ничего нет?
Такими были его вопросы, а ответом всегда было молчание, и его это радовало, потому что молчание было для него соглашением.
Они наблюдали за ним отполированными пустыми глазами и, посмеиваясь, слушали, как он обращается к небу и звездам.
И сказали они однажды, что в звездах правды нет.
Все вокруг было пропитано терпким озоном, и волоски на его руках поднялись и тут же опали, будто колосья пшеницы на ветру.
Грохотала гроза, сквозь которую не было видно ни неба ни звезд. «Ищи правду», сказали они, и он послушно последовал их призыву.
Он искал правду на дне океана, там, где мертвыми глазами глядели на него полупрозрачные тела утопленников, и в их холодных мертвых руках не нашел ее.
Он искал правду на пике гор, где их острия пронзали ледяное серое небо, а над его головой вились хищные птицы, которые пикировали и вонзались в его тело когтями, и не нашел ее.
Он искал правду под землей, в гулких и сырых пещерах, где вода час за часом и год за годом шлифует камни, точно бережный каменщик, и не нашел ее, а нашел лишь холод и забвение.
Он вернулся к ним, сломленный, и бросил себя к их ногам, не принеся других даров, и в отчаянии крикнул:
- Где же мне искать ее?
А потом, озаренный, вдруг кинулся на них и принялся ломать, терзать и рвать ногтями их темные лица, которые когда-то давным-давно сам вырезал из дерева.
И, когда лица Древних Богов заплакали влажной темной кровью, он заплакал прозрачными холодными слезами. Ибо нашел он правду, которую все это время держал в своем сердце, но боялся достать ее наружу.
Потому что чем дальше правда, тем проще нам желать ее.