Горячие 60 — 70-е годы Африки.
В 60 — 70-е годы Африканский континент стал одной громадной истекающей кровью горячей точкой. Рухнули колониальные режимы, хоть как-то сдерживавшие межплеменные противоречия, и Африка погрузилась в бесконечную череду войн, государственных переворотов, революций и этнических чисток, уносивших десятки тысяч жизней. Советский Союз принял в этих бурных процессах самое непосредственное участие, надеясь приучить хотя бы часть африканцев к идеологии марксизма-ленинизма...
Самым сложным регионом оказалась южная часть Африканского континента. Форпостом наших интересов здесь оказались такие государства, как Мозамбик и Ангола, объявившие о своём желании строить социализм по советскому образцу. Этим странам противостояла Южно-Африканская Республика (ЮАР), чей откровенно расистский политический режим поддерживался американскими властями.
Осенью 1975 года южно-африканские войска вторглись в Анголу.
Вторжение было активно поддержано местными националистами из организации УНИТА, противостоявшими просоветскому режиму местных коммунистов из партии МПЛА. К тому времени «по просьбе ангольских трудящихся» в стране появились небольшие советские армейские подразделения и довольно крупные военные силы нашего самого боевого союзника — Республики Куба. Южноафриканцы, в рядах которых было много американских военных, подошли вплотную к ангольской столице Луанде.
Их встретили советско-кубинские войска, которые в течение трёх дней наголову разгромили агрессора, а потом преследовали его до самой границы. Затем в течение нескольких лет шла ожесточённая диверсионно-партизанская война...
В середине 80-х годов последовало новое вторжение армии ЮАР. И вновь красный ангольский режим спасли советские и кубинские солдаты, устроившие войскам противника самую настоящую кровавую баню. После чего южно-африканские власти наконец-то признали независимость Анголы...
Один из участников той войны — прапорщик Николай Пестрецов. Вот что о его необычной судьбе рассказывает журналист Владимир Сосницкий, автор издания «Военное обозрение»:
«В Анголе он служил специалистом при командире ремонтного подразделения 11-й пехотной бригады ангольской армии. За рукастость и техническую смекалку ангольцы прапорщика уважали и ценили. 25 августа 1981 года город Онджива, где располагалась бригада, был окружён войсками ЮАР. Прапорщик Пестрецов в первый же день боёв был ранен в ногу, но службу свою продолжал нести исправно: когда поступила команда на прорыв, он сжёг все оставшиеся машины автороты. Девять наших военспецов и пятеро жён, разделившись на две группы, пошли в прорыв из окружения – попадать в плен им категорически запрещалось. Группе, в которой были Пестрецов и его жена, не повезло – юаровский вертолёт зажигательными очередями превратил УАЗы в факелы. А потом их окружили солдаты в чужой форме. Советники приняли бой. Близкий разрыв мины контузил Николая Пестрецова. Что было потом, он вспоминает с неутихающей болью в голосе:
– Когда пришёл в себя, понял, что остался один. Видимо, нас накрыло одним миномётным налётом – неподалёку лежали мёртвые подполковник Евгений Киреев, его жена Людмила, майор-политработник, с которым мы и познакомиться не успели, он только что прилетел из Союза, и моя жена Ядвига, вся посечённая осколками. Остальные, наверное, прорвались.
С темнотой Николай отправился на поиски оружия – выжить без него было невозможно. В ночи он наткнулся на стоянку вражеской трофейной команды. Прыгнул в люк знакомой БРДМ, завёл её и под выстрелы охраны устремился в ночь. Тела жены и убитых товарищей погрузил на броню. Подобрал у убитого ангольского солдата АКМ. Машину гнал на пределе скорости. Когда закончилось горючее, завернул тела в плащ-палатки, уложил в овражек и прикрыл травой. Внезапно услышал позади приглушённые шаги. В резком развороте дал очередь из автомата. Потом сноп белых искр в глазах, – и полная потеря сознания.
Позже он узнает, что той очередью он положил двух юаровских коммандос. Так что понятной ему станут и переломанные при пленении в бессознательном состоянии рёбра, и отбитые пальцы правой руки, и синяк во всё лицо с надорванными ноздрями.
Но „русский наёмник" нужен был живым, и Пестрецова подлечили. Потом пошли длительные допросы и психологический прессинг, избиения в камере. Требование было одно – признаться, что он военный и воевал на стороне ангольской армии. Но Николай упрямо держался легенды из инструктажа накануне отправки в заграничную командировку: „Я специалист автозавода по сервисному обслуживанию техники. Пользоваться автоматом у нас учат в школе на уроках начальной военной подготовки. Стрелял, чтобы отомстить за убитую жену". Потом был военный суд. Приговор: за убийство двух солдат армии ЮАР – 100 лет каторги!
Во время длительных допросов требование было одно – признаться, что он военнослужащий и воевал на стороне ангольской армии
Николаю Пестрецову назойливо предлагали подписать спасительное прошение о политическом убежище. В ответ он давал уроки ненормативной русской лексики. Ему очень хотелось верить, что на Родине о нём помнят и обязательно вызволят из плена. Этому способствовал и счастливый случай. Менять перегоревшую в камере лампочку пришёл чернокожий тюремный электрик, которому Николай шепнул по-английски, что он из СССР. Тот передал это активистам Африканского Национального Конгресса, а они сообщили о пленнике представителям Красного Креста в ЮАР. Эта информация попала в зарубежную прессу. Правительство СССР обратилось в Красный Крест с просьбой о содействии.
12 ноября 1982 году в аэропорту Лусаки Николая Пестрецова обменяли на сбитого над Анголой лётчика ВВС ЮАР. Радость возвращения омрачал „груз 200" – четыре цинковых гроба с телами жены и боевых товарищей»...