Город Бо (пролог, Чарльз Брукс)⁠⁠

Письмо, написанное доктором медицины Томасом Роком своему приятелю судебному приставу Уолтеру Радду. Бухта Св. Бонифация. Отель «Нью Цезарь». 5 мая 1685 года.

Дорогой Уолтер!

Пишу тебе, как и обещал, в день прибытия на место службы. Не поверишь, но все наши страхи оказались совершенно напрасны. Доктор Стивен Богарт, или как его здесь, называют Папаша Бо, оказался гостеприимным и любезным хозяином. Угостил меня превосходным обедом и, несмотря на крайнюю занятость, добрых три часа рассказывал об истории города и людях, заложивших его. Жаль, что при этом не присутствовала твоя кузина Бекки, в своих речах опрометчиво окрестившая его старым пиратом и головорезом. Действительно, на долю мистера Богарта выпали чудовищные испытания, но он, как истинный британец, выдержал их с честью. Побольше бы Его Величеству таких подданных!

Сейчас смешно вспомнить, но я ожидал встречи с заносчивым богатым стариком, который стал бы называть меня «мальчишкой». Каково же было моё удивление, когда мистер Бо признался, что не имеет медицинского диплома. Представь, дружище, знаменитый доктор Стивен Богарт, чей трактат «Ранения клинковым оружием. Лечение и профилактика осложнений» я изучал в Академии, по образованию оказался простым ветеринаром. Смеясь, он поведал, что начинал карьеру врача, используя сомнительный бальзам местного лекаря Иоганна.

— Жалей несчастных моряков, — повторил он мне его слова. И посоветовал, в случае сомнений, обращаться к врачу из монастыря Св. Бонифация.

Клянусь, если бы не отъезд мистера Бо в Британию, я с удовольствием бы поработал под его руководством. Местные жители просто боготворят своего доктора и собираются устроить такие пышные проводы, каких ещё не видывал город.

Очень волнуюсь, что моих скудных знаний не хватит, и я посрамлю звание доктора медицины.

На этих словах прощаюсь с тобой, дорогой Уолтер.

Прости за краткость и сумбурность письма.

Письмо, написанное доктором медицины Томасом Роком своему приятелю судебному приставу Уолтеру Радду. Бухта Св. Бонифация. Городской госпиталь. 8 мая 1685 года.

Дорогой Уолтер!

Пошёл третий день, как я ступил на берег Бухты Бо. Позавчера мистер Стивен Богарт, оставив на меня заботу о местном населении, отплыл в Британию. Я же, в свою очередь, прямо из порта направился в госпиталь, и, поверь, был немало удивлён его размерами и царящей внутри чистотой. Встретивший меня кастелян, словоохотливый пожилой господин Франсуа Родье, оказался, как и большинство жителей, бывшим моряком.

Тут я должен прерваться, и пояснить, что слово «пират» здесь не в ходу. Представители этой профессии предпочитают называться моряками и стараются избегать сквернословия и пьянства. Думаю, что сему способствуют величественные стены монастыря.

Впрочем, я отвлёкся. Любезный кастелян проводил меня в уютную и светлую комнату, где я поселился и пишу тебе письмо. Никакой роскоши, лишь стол, два стула, кровать и полки с книгами. Должен заметить, что библиотека, собранная мистером Бо, весьма впечатляет и содержится в образцовом порядке. Вообще, во всём госпитале чувствуется присутствие старого доброго британского духа. Свет, стерильность и рациональность. А, главное, полное отсутствие никчёмных безделушек, столь любимых твоей кузиной Бекки.

Не могу не упомянуть и о бесценной картотеке мистера Бо. Сколько же труда и усердия стоило ему составление оной. Можно только восхищаться трудолюбием этого славного доктора. Представь, дорогой Уолтер, имя каждого жителя, хоть раз прибегавшего к услугам госпиталя, было внесено в отдельную папку. Мало того, там же подробнейшим образом описывались симптомы болезни, диагноз и назначенное лечение. И вот я, желая быстрее войти в курс дел, второй день знакомлюсь с делами будущих пациентов. Слава Богу, судя по записям, горожане здесь на редкость здоровы.

Неоценимую помощь оказывает мне и господин Родье, который, кажется, знает не только имена, но и подробнейшую биографию каждого. (Кстати, практически все здесь, несмотря на занимаемое положение или состояние, носят клички, что выглядит несколько необычно.) Думаю, если в ближайшее время не буду загружен работой, обязательно попотчую тебя, Уолтер, наиболее запомнившимися жизнеописаниями горожан.

На этом позволь закончить.

Твой друг Томас Рок.

Городской госпиталь. Картотека доктора Стивена Богарта. Личная папка пациента Черльза Брукса.

Болезнь – приступы мигрени.

Лечение – кровопускание.

Рекомендовано – 3-5 чашек кофе в день. Настойка валерианы утром и вечером.

Чарльз Брукс.

Никто не знает, откуда прибыл Чарльз Брукс, и что его привело на Карибы, однако каждый моряк с удовольствием поведует вам историю появления на Тортуге этого джентльмена.

В тот день, небезызвестный и довольно удачливый капитан Хьюго спешно готовил корабль к отплытию. Узнав от верных людей, что из Картахены в Испанию должен тайно отправиться корабль с грузом золота, он собирался перехватить его. Экспедиция обещала быть короткой и принести ощутимую прибыль. Одно настораживало Хьюго, судно-приз вполне могло идти с сопровождением.

— В конце концов, — раздражённо говорил он боцману, — если увидим, что не можем совладать с конвоем, повернём назад. Что мы теряем? В погоню за нами не пустятся.

— Не нравится мне всё это, — скрёб бороду боцман. – Людей, дай Бог, если две трети наберётся. Пороха вдоволь, а, вот, ядер на хорошую заварушку не хватит.

— Какие, к дьяволу, заварушки? – ругался Хьюго. – Догоняем испанца, даём залп для острастки и идём на абордаж.

В дверь каюты осторожно постучали.

— Сэр, — просунулась голова матроса. – К вам человек. Желает говорить только с капитаном.

— Что за порядки на этом судне? – Хьюго саркастически развёл руками. – Шляются по палубе какие то люди. Хотят со мной говорить. Чёрт с ним! Зови! Но, клянусь, пусть побережётся, если у него плохие вести.

Дверь распахнулась и, в каюту зашёл Чарльз Брукс. Был он высок ростом, худощав и светловолос. Голубые выцветшие глаза смотрели устало и чуть презрительно. Тонкие сжатые губы, казалось, никогда не знали улыбки. Одет вошедший был в чёрный походный камзол и дорожный плащ.

— Пристрелю, — внезапно решил Хьюго. – Выслушаю и пристрелю. Это и меня взбодрит, и команде задаст подходящий настрой.

Капитан достал из-за пояса пистолет и бросил на заваленный картами стол.

— Какого дьявола вам угодно, любезнейший? – зло осклабился Хьюго.

— Мне угодно, — голос Брукса был холоден и звучал несколько надменно, — предложить услуги канонира.

— Кровь Господня, — прорычал капитан, но сдержался. – Считайте себя членом команды. Положите руку на Библию, поклянитесь в преданности кораблю и проваливайте. Боцман покажет ваше место.

— Несколько условий, сэр, — Брукс не двинулся с места. – Я нанимаюсь только на одно дело, после чего мы расстаёмся. Моя доля составит десятую часть добычи.

Боцман засмеялся, но, взглянув на налившееся кровью лицо Хьюго, немедленно умолк.

— Сэр, — Брукс по-прежнему был бесстрастен. – Позвольте сделать выстрел из орудия, дабы не терять время на дальнейшие разговоры.

— Прекрасно, — капитан встал из-за стола, сунул за пояс пистолет и почти бегом вышел на палубу. Указал на кормовую четырёхфунтовую пушку. Покрутил головой, выискивая цель. – Видите, в миле отсюда, на берегу свалены пустые бочки? Недолёт или перелёт больше 30 футов и я прострелю вам голову. Ели меньше, то, считайте себя нанятым на обычных условиях.

Брукс, не спеша снял плащ и подошёл к орудию. Зачерпнул из стоящего рядом бочонка пригоршню пороха, поднёс к глазам и, кажется, остался доволен. Команда, бросившая погрузку, толпилась рядом, заинтересованно поглядывая на нового канонира, заряжающего пушку.

Ядро врезалось точно в груду бочек, разметав её и подбросив к небу обломки. Пираты удивлённо зашумели. Таких выстрелов видеть ещё никому не доводилось.

— Ещё раз, — приказал Хьюго.

Второе ядро легло футов на пять правее, раскидав оставшиеся бочки.

— Вы наняты. Прошу в мою каюту, — коротко бросил капитан. И, чуть поклонившись, добавил, — сэр.

На шхуну они наткнулись милях в пятидесяти восточнее от Картахены. Шедший впереди неё двадцатипушечный бриг, заметив пиратов, убавил парусов и принялся разворачиваться.

— Интересно, — проворчал боцман, — я один был уверен, что испанцы не пойдут без охраны?

Хьюго с ненавистью посмотрел на него. Разумеется, можно было дать бой этому треклятому бригу. Но капитан понимал, что прежде, чем подойдёшь к противнику, запросто лишишься части парусов, а то и мачты. А уж после схватки, точно будет не до погони за шхуной.

— Разворот, — скомандовал Хьюго. – Уходим.

— Нет, сэр, — рядом с ним появился Брукс. – Не меняйте курс, только уберите паруса. Я справлюсь с ним.

Срывая с себя плащ, он бросился к носовой пушке, и уже через минуту первое ядро подняло фонтан брызг у кормы брига. Следующий снаряд пришёлся в середину грот мачты, обрушив её на палубу.

— Право руля, — завопил боцман.

Бриг, несмотря на потерю маневренности, не собирался сдаваться и поворачивал, готовясь дать залп.

— Фок! — приплясывая от радости кричал Хьюго. – Сбей ему фок!

Правый борт брига окутался дымом и в воздухе засвистели ядра.

— Держитесь, парни! — взмолился капитан. – Канониры, пли!

Проходя мимо раненого противника, пираты дали залп, который пронёсся над бригом, разрывая паруса и снасти. Брукс, не медля ни секунды, устремился к кормовой пушке и со второго выстрела вдребезги разнёс фок-мачту противника.

Капитан шхуны, наблюдавший в подзорную трубу, гибель своего конвоя, встал на якорь и выбросил белый флаг.

На Тортуге Брукс, получив расчёт, поочерёдно отказался от предложений Хьюго стать старшим канониром, компаньоном и родным братом.

— Будет интересное дело, сэр, — уходя, бросил он, — всегда к вашим услугам.

После третьего удачного похода, о Чарльзе Бруксе уже знали все Карибы. Поселившись в гостинице «Синий Яков», он был готов принять предложение любого капитана, предлагавшего прибыльную экспедицию. Брал Брукс немало, однако его участие гарантировало успех. Не прошло и года, как правительства Британии, Франции, Испании и Голландии оценили голову славного канонира в тысячу дублонов. Поняв, что известность стала играть против него, Брукс решился на последнее дело, после которого можно было уйти на покой.

Спустя три недели пиратами был совершён налёт на порт Сан-Томас, где ждали вывоза в Голландию несколько тонн серебряных слитков из окрестных рудников. Два корабля корсаров появились в предрассветном тумане и встали на якорь милях в трёх от гавани. В крепости, охраняющей порт, труба запела сигнал тревоги. Канониры с зажжёнными фитилями бросились к орудиям на стенах. В эту минуту, со скалы, что возвышалась в четверти мили от города, ударила пушка. Первое ядро выломало зубец на площадке бастиона, второе, распугав солдат, взрыло землю во внутреннем дворе. Третье же, сметя дверь порохового погреба, влетело внутрь. Последовавший за этим взрыв, расколол надвое крепостную стену. К небу, в столбах дыма и огня, взметнулись горящие брёвна, камни и искорёженные орудия. Тотчас корабли корсаров, подняв паруса, словно хищные птицы, устремились к крепости.

Через несколько месяцев из Сан-Доминго вышла шхуна, с грузом какао. Среди пассажиров, направляющихся в Британию, был некий высокий светловолосый джентльмен, одетый в чёрный плащ. Четверо матросов, постанывая от натуги, внесли в каюту несколько внушительных сундуков. Гость заперся, предупредив, что бы его не беспокоили. День выдался ясный, ветреный и капитан, отдав последние распоряжения, решил выспаться после ночной погрузки. Однако не успел он забыться сном, как был разбужен встревоженным вахтенным.

— Нас нагоняет судно, сэр, — потряс его за плечо матрос. – Боцман просит вас на палубу.

Позёвывая, капитан вышел на корму, поднёс к глазам подзорную трубу и оцепенел. Двадцатипушечный бриг, с развевающимся чёрным флагом, мчался на всех парусах, с каждой минутой сокращая расстояние. Уйти от него не представлялось возможным. Дать бой – равносильно самоубийству. Оставалось, сдаться, в надежде, что пираты, забрав груз, пощадят их жизни.

— Прикажите добавить парусов, капитан, — спокойный голос высокого джентльмена прозвучал, как выстрел в повисшей тишине.

Пройдя на корму, пассажир мельком глянул на медную 18-фунтовую пушку и засучил рукава рубахи.

— Расчёт, ко мне, — скомандовал он.

Первым выстрелом долговязый разбил фигуру русалки, украшавшей форштевень брига. Второе ядро точно посередине переломило фок-мачту. Пиратский корабль, накренился и, почти зачёрпывая бортом воду, стал разворачиваться.

— В следующий раз, — холодно глядя на потрясённую команду, отчеканил высокий джентльмен, — потрудитесь позвать меня заранее.

И, не оборачиваясь, направился в каюту.

— Разрази меня гром, — зашептал боцман на ухо капитану, — если это не сам Чарли Брукс. Высокий блондин, стреляющий так, будто ему благоволит сам дьявол.

— Задержитесь, сэр, — приказал капитан, мгновенно вспомнивший о тысяче дублонов, обещанных за голову пиратского канонира. – Не потрудитесь ли назвать ваше имя?

— Джон Фоулс, — презрительно посмотрел на него пассажир.

— Поклянитесь честью, что так вас зовут на самом деле, сэр, — не отступал тот.

— Даже не подумаю, — скривился долговязый.

— В кандалы, — скомандовал капитан. – Обыскать его каюту.

В сундуках пассажира, немедленно вскрытых боцманом, оказалось золото и бумаги на имя Чарльза Брукса, лейтенанта артиллерии.

А ночью в трюм, где томился пленник, крадучись спустился штурман.

— Сэр, — протянул он Бруксу кувшин с ромом и сыр, — у меня к вам деловое предложение.

— Что же, — усмехнулся тот, — попробуйте заинтересовать.

— Ребятам здорово осточертели капитан с боцманом, — горячо зашептал штурман. – Признаться, мы уже с месяц подумываем, не сбросить ли их за борт. И, если бы у нас был подходящий канонир…

— Заключу договор на год, — остановил его Брукс. – Десятая часть добычи моя.

— Когда наверху всё закончится, — подмигнул штурман, — я освобожу вас. Кстати, сэр, меня зовут Рене. А, если дело выгорит, то, глядишь, и Капитан Рене. Был рад знакомству.

После этого ещё целый год гремело на Карибах имя канонира Чарли Брукса. Исчез он также внезапно, как и появился.