Горбачев раскрыл отношение к возвращению смертной казни

Выяснились детали проверки вменяемости казанского стрелка: попросят нарисовать мозг.

Упор будет сделан на взаимоотношения Галявиева с семьей

19-летний Ильназ Галявиев, устроивший стрельбу в казанской гимназии (напомним, погибли 9 человек, 23 ранены) в ближайшее время будет доставлен в Москву. Ему предстоит психолого-психиатрическая экспертиза, которую проведут в институте им. Сербского. До Галявиева именно тут проходили экспертизу «ивантеевский стрелок» Михаил Пивнев, «русский Брейвик» Дмитрий Виноградов и другие, чьи страшные преступления прогремели на весь мир.

Целый месяц специалисты изучают поведение «подэкспертного». Как они это делают, о чем спрашивают, а о чем молчат, на что особенно обращают внимание – обо всем этом наша беседа с завотделением психиатрической больницы, судебно-психиатрическим экспертом (окончила ординатуру в Центре им. Сербского) Нелли СОКОВНИНОЙ.

Упор будет сделан на взаимоотношения Галявиева с семьей

– Нелли Сафаевна, зачем этапировать «казанского стрелка» в Москву? И обязательно ли нужно его госпитализировать, чтобы поставить правильный диагноз?

– Судебно-психиатрическую экспертизу, конечно, можно провести и в Казани. Но здесь, вероятно, из-за большого резонанса, правоохранительные органы решили доставить его в Москву. В столице есть как минимум три учреждения, где могут провести такую экспертизу, – в их числе Центр Сербского, областная психиатрическая больница на улице 8 Марта и больница им. Алексеева. Но по сложившейся за последние годы традиции, когда преступление громкое, а само деяние очень страшное по своей фабуле, фигуранта направляют именно в Центр Сербского.

Что касается самой экспертизы, есть две формы ее проведения: так называемая «пятиминутка» (занимает несколько часов и проводится в течение одного дня) и полноценная стационарная (длится, как правило, 30 дней). В сложных случаях проводят сначала «пятиминутку», а потом стационарную.

– Как проходит «пятиминутка»?

– Она проводится по решению суда либо постановлению следователя. Далее запрашивается вся медицинская документация по месту жительства: состоял ли на учете в ПНД, лежал или нет в психиатрической больнице, обращался ли с жалобами и т.д.

В определенный день следователь доставляет личное дело, в котором уже есть все эти бумаги, в медучреждение. Туда же конвоируют самого подэкспертного. Сначала с ним разговаривает врач, делает предварительные выводы, а потом с ним общается медкомиссия. На беседы отводится примерно час.

– О чем спрашивают человека? И кстати, он сидит в клетке?

– «Стражный» (так мы называем взятых под стражу судом) сидит на стуле напротив. Довольно близко от экспертов, надо сказать. Но он в наручниках, которые не снимают на протяжении всего времени осмотра. Рядом – сотрудники полиции. Члены комиссии осматривают его закованным. Оцениваются внешний вид, мимика, жестикуляция. Врачи задают вопросы именно психиатрического направления, наблюдают за манерой поведения во время ответов.

– А что за вопросы обычно задают?

– Задаются вопросы, сначала касающиеся его ориентировки во время и пространстве, в реальности: какой сегодня день, где он, кто он? Спрашивают про жалобы, если таковые имеются. По ходу беседы складывается впечатление об адекватности восприятия вопросов, состоянии памяти, способности концентрации внимания и т. д.

Комиссия делает вывод, есть ли скрытая или явная острая психопатологическая симптоматика. Если есть, то она обязательно накладывает отпечаток на его поведение. Так что это человеку только кажется, что с ним просто беседуют, а на самом деле проводят анализ его психического состояния.

– Как проходит в Центре Сербского стационарная экспертиза?

– Самое главное – это круглосуточное наблюдение. Как спит, как ест, как держится, как идет на контакт, какая у него «продукция речевая» (то есть что и как он говорит). Ведутся дневники наблюдений, где отражается абсолютно все.

– С ним каждый день общаются врачи?

– Конечно, за исключением выходных (тогда только дежурный контактирует). Ежедневные беседы так или иначе касаются фабулы его деяния.

– То есть вопросы могут быть откровенно провокационные?

– На чей взгляд провокационные? То, что обыватель воспринимает как провокацию, специалист считает просто необходимым для правильной диагностики. В ход идет все, чтобы выяснить, что творится в голове.

– Что бы вы спросили у «казанского стрелка», если бы он попал к вам как к судебно-психиатрическому эксперту?

– Давно ли он ощущает себя «измененным», откуда это взялось, кому это выгодно, чтобы он был таким, почему именно его «избрали» быть «богом», своими ли мыслями думает, считает ли сам себя здоровым... Важная часть касалась бы того, были ли когда-нибудь «звучания» мыслей, ощущение вкладывания мыслей. Я бы спросила также, считает ли он себя родным тем родителям, с которыми живет (многие серийные убийцы внушают себе, что они в чужих семьях воспитывались, уверяют: «Меня подбросили»). Обязательно выяснить влияние на его жизнь других лиц, взаимоотношения с родителями, братом, одноклассниками. Если он ощущал угрозу, то от кого она исходила и почему. Важно услышать, как он это все объясняет.

– Что попросили бы нарисовать?

– Свою семью. Попросила бы изобразить праздник, горе, а также его самого и какую часть тела занимает его сердце, а какую – мозг.

Вообще вопросов, тестов в течение этих 30 дней подэкспертному задают множество, какие-то дублируются, но подаются в иной форме.

– А какие все-таки тесты чаще всего ждут преступников?

– Вряд ли их названия вам о чем-то скажут. Патопсихолог, который в основном их проводит, имеет свои наборы тестов, которые помогают выявить скрытую симптоматику. Есть понятие диссимуляции – это когда присутствует расстройство, но человек его пытается скрыть (как скрыть вообще все, что болезненно), а есть понятие агравации – это, наоборот, усиление симптоматики, которая хоть и присутствует, но в минимальной форме.

– Последнее – это симулятивное поведение?

– Мы называем это мягче, но в целом вы правы. Задача специалистов центра Сербского – выяснить, вменяем ли человек или нет. Если нет, то считается, что он совершил не преступление, а ООД (общественно опасное деяние), и ему суд назначает принудительное лечение.

– Были пациенты-«стрелки» в период вашей ординатуре в Сербского?

– Похожие были. Вот несколько примеров.

30-летний парень, у которого постепенно развилось заболевание, и он сам замечал изменение собственного «я». Жаловался близким на головную боль, на то, что не может сосредоточиться... Мать привела к неврологу, сделали МРТ, которое выявило патологию головного мозга. Врач прописал лечение. Но парень стал ощущать, что у него в голове не боль, а некая сила. В итоге он напал на соседа и жестоким образом убил: буквально голыми руками разорвал на части. И он потом нам рассказывал, что почувствовал в этот момент: сила, которая его распирала, из него вышла... Естественно, что это представление – бредовое. И, знаете, он не сожалел о содеянным. Экспертиза признала его невменяемым – в итоге суд отправил на принудительное лечение в больницу в Сычевке, где он находится до сих пор.

Был пациент – ветеран боевых действий, который после гибели его сына взял в руки ружье и в бредовом состоянии разрядил его в «обидчика». Он вдруг решил, что этот человек причастен к смерти сына, выстроил целую доказательную систему. Бывший военный, офицер. Его признали невменяемым, заболевшим на фоне острой стрессовой ситуации.

– Человек с энцефалопатией разве может владеть оружием?

– Если коротко – не стоит доверять оружие таким людям.

Возможно, Галявиев не знал сам, что она у него диагностирована, а возможно, скрыл. Понимаете, на основании этого диагноза его автоматически поставить на учет не могли. Все, что касается учета, – это добровольно. До тех пор, пока сам не обратился в ПНД, если твое поведение не внушало опасения, никто не имеет права взять и поставить тебя на учет. Иначе это нарушение закона.

Что касается оружия, сейчас за 15 минут психиатр должен признать, здоровый или не здоровый человек. Если у того нет приступов, он ведет себя адекватно, тогда психиатр не пойдет на более детальное обследование.

– Не опасно для врачей общаться с такими подэкспертными? Кстати, почему у них в палатах нет зеркал, а в туалет их выводят в коридор?

– Зеркал нет, чтобы подэкспертные не могли нанести увечья осколками. Туалет отдельный, и в него выводят – это чтобы исключить случаи, когда пациент сможет там забаррикадироваться и устроить пакость. Среди них ведь есть настоящие больные. Врачи общаются с подэкспертными в специально отведенном помещении. При этом охрана присутствует.

https://www.mk.ru/social/2021/05/13/vyyasnilos-detali-prover...

Сыну миллионера вынесли приговор за смертельное ДТП

Виталий Калиберда приговорен к 8 годам 3 месяцам колонии общего режима за ДТП, которое он совершил в Подмосковье. Об этом сообщает прокуратура региона в своем Telegram-канале.

В ноябре прошлого года Cadillac сбил молодую пару, которая переходила дорогу. К сожалению, травмы, полученные 22-летним парнем и 19-летней девушкой, оказались смертельными. За рулем машины был нетрезвый Виталий Калиберда. Он скрылся с места преступления.

В эфире телеканала "Россия 1" показали историю пары, которая погибла в результате ДТП. Жертвами аварии стали Анастасия Жарченко и Даниил Сократов — они состояли в отношениях.

Виновник ДТП — сын миллионера Сергея Калиберды. Его деятельность связана с медицинской сферой.

Источник

Виталий Калиберда осужден за совершение преступления, предусмотренного пунктами «а», «б» части 6 статьи 264 УК РФ (нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть двух человек, совершенное лицом, находящимся в состоянии опьянения, сопряженное с оставлением места его совершения).

Источник

8 сентября 2020 года суд признал Михаила Ефремова виновным в совершении преступления, предусмотренного пунктом «а» части 4 статьи 264 УК РФ, и, назначил ему наказание в виде лишения свободы сроком на 8 лет

Т.е. этому алкоголику 3 месяца накинули за второго убитого человека :(

Сначала пройдусь по некоторым абзацам, потом уже подведу итоги.

Даже первый капсульный пистолет Наполеона – оказался вполне пригоден для стрельбы малокалиберными патронами.

Конструкция УСМ капсЮльного пистолета тех времен не позволит выстрелить боеприпасами последнего столетия, даже если получится в казенник вложить патрон.

Помню, мой знакомый закупил два переносных зенитно-ракетных комплекса «Игла-2»

Так Игла-2М существовала только в сериале «Спецназ» на ОРТ, в первой серии. Хотя знаю историю, как в одном небольшом городке в Сибири в конце девяностых сдали в милицию полуразобранную пушку ГШ-23 (в городе несколько ВЧ были, в том числе и авиационные).

Они будут стрелять постоянно, неустанно, и собирать кровавую жатву. Неосторожные умышленные убийства. Несчастные случаи и прочее, прочее, прочее. Учитывая наш нездоровый интерес к оружию, скупать его будут миллионами и миллионами, пока каждую квартиру не упакуют именными «Маузерами» с надписями «От коллектива Макдональдса за доблестную службу на кассе».

А разрешение на оружие с кучей справок и проверок?

И это при том, что охотничье ружье гораздо сложнее в применении. И далеко не у всех они были. Какие реки крови прольются, если сунуть каждому желающему к карман пистолет? Неизвестно. И как-то проверять не хочется…

Чем ружье сложнее в применении? Обычно ружье опаснее вследствие разницы калибров: пулевой «магнум» 12 калибра не хуже .50 Action Express из Пустынного орла, да и достать ружье и патроны легче заграничного ультимативного пистолета.

Один из доводов – из зарегистрированного оружия практически не совершается преступлений. Оно все отстреляно. По пуле и гильзе найти владельца несложно. Так что зарегистрированное оружие – это совсем не опасно.
Может и так, а может и не так. Не проверяли.

Да как не проверяли? Чем тогда в органах заняты криминалисты, например?

Сегодня сетуют, что у ОПГ есть оружие. Но в бандах есть некое подобие дисциплины и рациональности. А гопник или наркоман в ломке, который без труда прикупил на углу ствол и теперь машет им по последствиям куда круче профессионального бандита будет. Потому что мозги вышиблены, тормозов нет. Зато есть пистолет в руке… - Опять же, чем заняты ЛРО, если выдают разрешение на оружие маргинально-криминальному элементу? Ах, да…
Что, передергиваю и преувеличиваю? А если посмотреть на последние веяния развитых культур Латинской Америки. Бразильский Сан Паулу, где, наверное, один из самых больших уровней преступности в мире, в том числе уличного бандитизма. Так там уже давно уличные шайки так и постановили – сперва стреляем, потом спрашиваем. И соревнуются друг с другом, кто больше народа наколотил. И полиция только руками разводит – «ну а мы че, а мы ниче сделать не могем. Такая вот преступность». Нам интересно будет жить в такой стране?

В Бразилии десятилетиями нет законности, государство никогда не могло и не пыталось справиться с преступностью, потому там и есть куча стволов у бандитов. В Мексике короткоствол запрещен, получить разрешение на охотничье ружье почти нереально, но там людей толпами валят бандиты, потому что могут, потому что им не сильно мешают власти.

Еще есть огромное количество дураков, неврастеников, которым или интересно в кого-то стрельнуть. Или они так хотят свой авторитет поднять. Притом не только в уголовной среде, а везде – во дворе, в институте. Для них оружие – предел мечтаний. И рано или поздно, имея его, они что-то учудят. А проверить их в массе никакой психиатр не способен.

А как этот психиатр выдал справку на оружие по утвержденной форме? Он же за решение подписать такой документ несет ответственность.

Валом шли дела, связанные с огнестрельным оружием. Прапорщик с пистолетиком в карауле игрался – тяжкие телесные солдатику. Два солдатика приятеля в карауле игрались – один труп. Вот вроде учат людей, как с огнестрелом обращаться, за технику безопасности они расписываются, и все равно, что ни неделя, то кого-то подстрелят.

Нихрена иногда не учат, в некоторых частях за срочку могут отстрелять 5 магазинов в лучшем случае.

А иногда просто крыша едет, даже у самых проверенных. Печально известного руководителя Московского ОВД Евсюкова взять. Все же не хмырь с бугра, а подготовленный и тщательно подобранный кадр с карьерными перспективами, несколько лет в угрозыске отпахал. И гора трупов за ним, когда головой подвинулся и к табельному стволу потянулся.

Кем и как проверен? Пьяный и под наркотиками. Как можно не заметить, что у человека проблемы с алкоголем и веществами? Просто ответственным людям было пофиг.

Самоубийство. Пистолет просто создан для того, чтобы его владелец под настроение пустил себе пулю в лоб. – Притянуто за уши. Окно, веревка, передоз почему не лицензируют тогда?
Осенью 1998 года выезжал по работе в Подмосковный район после того, как там генерала Рохлина убили. Сколько шуму было – «коварный режим генерала убил, потому что он на Кремль собирался идти». Потом остановились на том, что его грохнула жена. А начальник местной криминальной милиции, который и начинал раскрутку, разоткровенничался за чашкой чая:
- А вот я уверен, что по-другому все было. С самого начала версия была, что его родной сынуля застрелил. Он с приличным отставанием в умственном развитии, фактически неадекватный. Были уже случаи, когда ходил по особняку и пугал всех папиным наградным пистолетом. А пистолеты эти там по всему дому валялись, где придется. Вот и доигрались. Пальнул, не понимая, что делает. А жена на себя взяла сначала, потому что за сына испугалась…

Неоднократное грубое нарушение правил безопасного хранения оружия и боеприпасов, но виноват не ответственный за это человек, а пистолет.

Дети, вездесущие и беспокойные. Как ни прячь ствол, рано или поздно дите найдет способ им поиграть. Ну а дальше. Или у папы дырка прибавиться в пузе. Или у одноклассников.

В смысле, прячь ствол? А сейф на замке зачем законом предусмотрен?

Целое поколение выросло на компьютерных стрелялках. Эти продукты виртуальной эпохи подсознательно уверились, что стрельба – это игра. И что падают от удачных выстрелов не люди, а боты. США в пример – каждую неделю ученик старших классов идет отстреливать ботов.

А это точно связано с игрой в стрелялки, а не является следствием проблемного взаимоотношения социума с человеком? Я уже 18 лет играю в ГТА, но никого не убил.

Политика. Тут недавно прошло по средствам массовой информации, что какой-то сопливый навальненок хотел прихватить на митинг самодельную бомбу. Ну, чтобы с ОМОНом на равных поговорить.

А причем тут короткоствол? Бомбу из химреактивов не так уж сложно собрать, если химию в девятом классе не прогуливал.

Но это сейчас, когда более-менее спокойно, может и не будет ничего особенного. А если серьезное обострение социально-экономической и политической обстановки, кризис? И тогда вопрос наличия у населения таких гор оружия автоматически превращается в вопрос выживания государства.

За неполные 30 лет помню только лет 5, когда в стране не было тяжелой социально-экономической или политической обстановки.

Еще один принципиальный момент. Наша полиция не готова к массовому наличию на руках у населения оружия.

Так это проблема сначала законодателей – нет правовой базы владения оружием, нет строжайшего отбора будущих сотрудников органов.

Были в СМИ воспоминания одного сотрудника милиции начала 90-х. Тогда практиковался обмен опытом между нашей милицией и забугорной полицией. Друг у друга целыми отделами ошивались. Помню, мне самому предлагали годик в Швейцарии в полиции поработать, все уперлось в знание языка.

Аж взоржал. В Швейцарии процесс получения гражданства может растянуться на 10 лет, а тут левого иностранного «мента» пригласили «рулить».

В общем, поехал наш парень в США. Взяли его копы на патрулирование в проблемный район. А там как раз перестрелка гремит. Наш служивый оглянуться не успел, как патрульные из машины выскочили и во тьме растворились. А он по русской привычке вылез типа: «Ну чего у нас там? Стоять! И не выпендриваться!»

И тут же получил пулю. Хорошо, не опасное ранение. Выжил.

Ну дебил, у которого базовые инстинкты отсутствуют.

В штатах вся полиция, все ее правила и инструкции заточены на то, чтобы беседовать с потенциально вооруженными и опасными людьми. Значит, у нас тоже придется менять правила. И пусть народ потом не обижается, когда за резкое движение можно будет схлопотать полицейскую пулю. К такому у нас не готовы ни люди, ни полиция. А если оставить сегодняшние правила применения оружия, да еще творчески перевираемые прокурорскими органами, при тотальном вооружении населения, то мы останемся вообще без полиции. Дураков нет – ежедневно работать мишенями.

Так это не владельцы оружия виноваты, а государство по многим причинам.

Лично я поддерживаю идею поправить законодательство и разрешить короткоствол для владения и самообороны, но понимаю, что для этого придется треть представителей власти уволить, а еще треть посадить в течение пары лет после.

Проблему надо искать не в оружии, а в людях, которые должны отвечать за все нюансы, связанные с оборотом оружия, выдачей лицензий и контролем исполнения всех требований.