Дёшево и очень сердито. Фельдшер скорой — о том, что отвадит воров от машины.
Машина была не ахти, но вполне годилась на то, чтобы быстро разобрать на запчасти и продать. Тем более, сигнализацией здесь и не пахло. Воришка обошёл автомобиль трижды, прежде чем аккуратно, без шума вскрыть водительскую дверь и плюхнуться на водительское кресло.
Сдержав крик, он попытался выбраться наружу, но с десяток рыболовных крючков среднего размера, изящно скрытые в лежащем на сидушке вязаном коврике, впились ему в задницу, мешая освободиться. Сам же коврик к сидушке был крест-накрест привязан узкими ремешками, что так же мешало освобождению.
Взвесив все за и против, воришка собрал волю в кулак и, отчаянно закусив губу, оторвал пятую точку от предательского кресла. По ногам полилась кровь, задницу жгло, как будто в штаны насыпали раскалённых углей. Воришка, всхлипнув, быстро ретировался с места преступления куда-то в соседние дворы, оставив дверь машины открытой.
***
Машина была не ахти, но вполне годилась на то, чтобы пару раз в год свозить тёщу на дачу, пару часов с утра потаксовать, да пару раз за лето съездить на рыбалку. На рыбалку можно было бы и почаще ездить, но семья настоятельно требовала кушать, а одной рыбой сыт не будешь. Да и кто ездит на рыбалку исключительно ради рыбы? Больше бензина сожжёшь. Дешевле купить.
***
Машину пытались угнать раза четыре. Стояла она без сигнализации, ибо сигнализация стоила почти столько же, сколько его видавший виды "сарай".
Но завести машину было делом нелёгким. Во-первых, потому, что она вообще плохо заводилась, а во-вторых, потому, что внутри салона была скрытая от глаз кнопочка, не нажав которую можно было хоть всю ночь без толку крутить стартер в ожидании чуда.
Но всякий раз чинить замок двери и заряжать аккумулятор тоже надоело. А по сему в вязаный коврик, подарок тёщи ко Дню Советской армии, было аккуратно вплетено с десяток рыболовных крючков среднего размера. А сам коврик крест накрест был привязан к сидушке водительского кресла.
— Это как же ты так? — фельдшер рассматривал воспалённые, источающие приторный запах гноя ягодицы молодого парня. — Говоришь, неделя уже прошла, как поранился?
Лежащий лицом вниз на кровати молодой парень попытался утвердительно кивнуть головой.
— А что сразу в травмпункт не пошёл?
— Некогда было, — парень отвечал односложно.
Обстоятельства получения травмы замалчивал, бубня что-то невразумительное.
— Ого! — раскалённый градусник показывал 40. — В больницу едем? Тут я тебе ничем помочь не смогу.
Видя протестующий жест, фельдшер перешёл от уговоров к запугиваниям.
— Ты не понимаешь? Даже не думай, что отлежишься и само пройдёт. У тебя от задницы одно название осталось. Там уже резать надо. Или заражение крови будет. А чем всё закончится, сам понимаешь. Помрёшь. Хочешь? Нет? Тогда поехали.
— Слушает дежурный. Кто привёз? По скорой? В ваше отделение поступил? Оперативка была? Сейчас гляну. — Лейтенант убрал руки со стола, где под стеклом лежали фотороботы разыскиваемых. — Как выглядит? А-а-а, –лейтенант опять положил руки на стол — А я, дурак, портреты смотрю. Значит, задница? Вроде было заявление. Ладно. Пришлю кого-нибудь. Оперируют? Ну, как прооперируете, позвоните, приедет следователь.
Через два дня больного перевели в другую больницу, где вместо полудохлых инвалидов-охранников дежурят вооружённые настоящими автоматами полицейские.
Ещё через пару дней, ночью, во двор знакомого нам дома, с воем и мигалками влетел пожарный ЗИЛ. Всё, что осталось от старого автомобиля, потушили быстро, не дав огню, который кто-то зажёг по просьбе воришки-неудачника, перекинуться на соседние машины. Поджигателя так и не нашли. Автор - Дмитрий Беляков.
