Душа зверя.
- Батя, - парень вытаскивал из “авосек” продукты и раскладывал их по шкафам на кухне избы, - тебя не возьмут в экспедицию, разбери ты уже эту “бочку”, - он указал на огромный походный рюкзак, стоящий в углу кухни.
- Не тебе решать, возьмут меня или нет - решит комиссия, но не ты.
- Ну как знаешь, но с твоими ногами тебя на Алтай то не возьмут, не то что в Бурятию. Да и зачем тебе экспедиция? Иди в турпоход, группы в Бурятии часто ходят.
- Не нужны мне турпоходы, - пожилой мужчина, с черной густой бородой, в которой пробивалась седина, отмахнулся от сына рукой, - не ходят они там, где нужно.
- Григорий Федорович, - парень сделал серьёзное лицо, - вы помните, что вам медкомиссия в прошлый раз сказала?
- Ещё раз поднимешь эту тему, ей богу поколочу, - мужчина пригрозил сыну тростью и улыбнулся, - ты не смотри, что с палкой хожу, я еще больше тебя пройти смогу.
- Пап, успокойся уже, хочешь я отпуск возьму и сам с тобой пойду куда тебе нужно. - он закончил разбирать “авоськи” и, скинув рюкзак, достал из него сверток, - я тебе чешского дефицитного табака привез, вишневого.
- Знаешь же что я папиросы курю, зачем привез?
- Ну у тебя в “стенке” трубка и кисет лежат, - парень пожал плечами и положил сверток на стол.
- Друга моего старого трубка, память о нем, - Григорий Федорович нахмурился, и парень не стал продолжать разговор.
- Бать, мы с Ленкой на следующей неделе приедем погостить?
- Приезжайте, почему нет? - по лицу мужчины было видно что он уже погрузился в свои воспоминания и мало воспринимает окружающую реальность.
Звук мотора отдалялся от дома, и через некоторое время все погрузилось в полную тишину, только часы своим мерным тиканьем нарушали её. Григорий Федорович, держа в руке пачку табака, медленно подошел к “стенке” и открыл стеклянную дверцу, за которой лежала старая трубка вишневого дерева и кожаный кисет. Взяв трубку, он сел в кресло и медленно начал набивать её. Григорий закурил, и открыв кисет вытащил из него лапку горностая.
- Уен, - девушка подбежала к молодому охотнику, кормящему собак, и дернула его за рукав, - там тебя шаман зовёт! Срочно!
- И чего такая спешка? Сейчас собак покормлю скажи, не видишь голодные!
- Геологи у него сидят, он с ними разговаривает, и тебя к ним зовёт!
- Чего сразу не сказала? На держи, корми собак, и смотри всем поровну дай! - Уен передал ей корзину с мёрзлой олениной, - и не дай себя свалить с ног, Саяна!
Уен подбежал к избе шамана, отдышался и перевёл дух. Открыв дверь он вошел и осмотрел комнату. За столом, на котором стояла тускло освещающая помещение керосиновая лампа, сидели три геолога и пили чай, шаман что-то искал в сундуке возле кровати. Геологи оживленно о чём-то разговаривали, периодически поглядывая на шамана.
- Саджимитып! Проходи! Садись за стол! - старый бурят подошел к столу, держа рукавицы из оленьей кожи.- А это вам Григорий Федорович, - он протянул их одному из геологов, - в ваших вы здесь быстро пальцы отморозите.
- Товарищ Содномбал, спасибо вам! Если бы не ваша помощь, то мы бы тут и нескольких дней не протянули. Скажите только как вы узнали что мы застряли, ведь это случилось в полусотне километров от вашего села?
- Духи сказали мне, - он улыбнулся, - “хорошие люди в беде”, говорят, “пошли охотников с собаками, иначе скоро замёрзнут”.
- Духи? - он удивлённо посмотрел на старого шамана, тот сидел и улыбался, Григорий хотел было продолжить, как его толкнули локтем в бок.
- Так что вас привело сюда? - Содномбал прищурился и слегка наклонив голову посмотрел на Григория.
- Нефть, товарищ Содномбал, мы осмотрим местность, а весной проведем пробную геологоразведку.
- То есть вы останетесь здесь до весны?
- Да, если вы нам позволите, конечно, и дадите проводника.
Саджимитып! - шаман указал на Уена, - Лучший молодой охотник! Он знает здесь каждый куст на 10 дней вокруг. Он вам поможет.
- Спасибо, товарищ Содномбал! - он протянул руку Уену, - Григорий, рядом со мной товарищи Алексей Гомашев и Михаил Родионов, - и показал на остальных геологов, они встали и по очереди пожали руку охотнику, - спасибо вам за вашу помощь!
- У нас есть свободная изба, - шаман направился к выходу, - я сейчас скажу женщинам, чтобы подготовили для вас, а вы пока разберите вещи.
- Сашка! - Григорий стоял возле опушки небольшого леса и всматривался в кусты, - Сашка!
Кусты зешевелились и из них вышел Саджимитып, держа в руках зайца со стрелой в глазу. Он уже привык к тому, что геологи называют его “Сашкой”, так как они честно сказали ему, что не могут выговорить его имя. Григорий снова был удивлён, ему не раз приходилось видеть, как охотник меткими выстрелами из лука подбивал мелких зверей, но каждый раз он понимал, что такого мастерства достичь непросто. Один раз он увидел, как Сашка попал из ружья оленю в глаз с пятидесяти метров, вся компания геологов потом пыталась попасть с этого расстояния в бутылку - получилось далеко не с первого раза. Геологоразведка уже была проведена, и это были последние дни Григория в Бурятии. За всё время, проведённое тут, он крепко привязался к охотнику и ему очень не хотелось уезжать.
- Сашка! - геолог вытряхнул из кисета остаток табака и положил в него трубку, -Завтра утром мы уезжаем, и я решил сделать тебе подарок, - он протянул охотнику кисет, - даже если не будешь курить, то просто возьми на память.
- Спасибо! - Саджимитып не знал, что ещё сказать и просто покачал головой в ответ.
- И ещё, - он вытащил из кармана компас, - подаришь Саяне, не от меня, от себя, я вижу как ты на неё смотришь,- Григорий подмигнул Сашке, тот принял подарок, но не сказал в ответ ничего, - на свадьбу приехать не смогу, прости, далеко до вас ехать, не отпустят меня. Но ты приезжай, Москву покажу, по Красной Площади погуляем!
- Понимаю, - Уен улыбнулся, - ты в Москве, в Москве все дела происходят, не до нас будет как приедешь.
Как и говорил Григорий, геологи уехали на следующее утро. В это же утро Саджимитып предложил родителям Саяны тридцать оленей, ружьё и несколько десятков шкур за неё, и ему дали согласие.
- Уен вошел в избу, легкий осенний мороз попытался войти вслед за ним, но был оттеснён дверью и выгнан на улицу. Лучина едва горела, но в её свете была видна Саяна, склонившаяся над люлькой и напевавшая песню.
- Как Насан? - охотник уже стянул рукавицы и начинал снимать унты.
- Почти уснул, - она прислушалась и, поняв что сын уснул, подошла к котлу, который стоял на печи в углу комнаты, - есть хочешь?
- Очень, - он сел за стол и наблюдал за тем как Саяна собирает ему обед, - Саяна, солнце моего сердца, знаешь, тревожно мне.
- Отчего? - она поставила на стол миску с похлёбкой, несколько лепёшек и тарелку с тушеной олениной.
- За друга переживаю, за Григория, сердце тревожится, сам не знаю почему.
- Хочешь к нему съездить?
- Отпустишь?
- Отчего не отпустить? - она взяла его за руку - Не отпущу, так и будешь хмурым ходить, а так хоть мир посмотришь, привезёшь чего интересного, может попросишь Григория Насана в школу пристроить, а пока тебя не будет, мне помогут. Сходи к шаману, спроси его.
- Поем и пойду, - он принялся за еду.
- Заходи Саджимитып! Знаю я зачем пришел, - шаман направился к сундуку, - не зря тревожишься.
- Уен стоял и молчал, он ждал, что дальше скажет шаман.
- Духи сказали мне, что чёрный волк идёт с запада, и друг твой пытается его остановить. В других сёлах шаманы тоже отправили охотников, чтобы остановить чёрного волка. У тебя Саяна и Насан, иди, мы позаботимся о них, пока не вернёшься, - он вложил в руку Уену лапку горностая, - твой зверь всегда будет с тобой, - шаман подошел к печи, сел на лавку и закурил трубку.
- Товарищ лейтенант, к вам тут какой-то бурятский охотник, - рядовой еле сдерживал улыбку, - одет как будто только из тундры, говорит знает вас.
- Пусти, посмотрим что за бурят, - Григорий пригнувшись, стоял посреди землянки у стола и смотрел на карту.
- Григорий! - Саджимитып бросился обнимать друга.
- Сашка! - геолог не верил своим глазам, - Долго добирался? Как на фронт попал? Как Саяна? Сейчас война, а так бы показал тебе город, ты там проездом был, всей красоты не видел!
Он буквально засыпал Уена вопросами, так что тот едва успевал отвечать. Саджимитып рассказал, чего ему стоило отстоять свою одежду, он сильно отличался от остальных красноармейцев, так как был одет в меха и кожу, вместо шинели. Григорий отвёл его в землянку к остальным солдатам и выделил ему свободную койку.
Через несколько дней грянул скандал, а Уен чуть было не попал под суд. Некурящий Саджимитып постоянно носил с собой на поясе подарок Григория - кисет с трубкой, в который он положил и лапку горностая, что дал ему с собой шаман. На все просьбы дать табака он отвечал что не курит, а потом объяснял что это талисман, но в этот раз его не поняли и решили проучить за вранье. В драке Уен сломал задире руку. Взвод дружно вступился за охотника, и он был был оправдан.
Тяжелая фронтовая жизнь текла своим чередом. Бурятский снайпер стал среди немцев легендой, его прозвали “Невидимой смертью”, так как никто не мог понять откуда он стреляет, настолько удачно тот выбирал позиции.
Эта слава не могла не дойти и до командования Красной Армии, так в один вечер Уена вызвали в штабную землянку.
- Здравствуйте, рядовой Уен. - опередил приветствие Саджимитыпа генерал, - Садитесь.
В комнате было полно народа, несколько генералов и полковников, среди них был только один лейтенант - Григорий.
- Григорий Федорович очень рекомендовал вас, рядовой Уен, - генерал внимательно рассматривал маленького бурята, - да и ваши подвиги в разведке не оставляют нас равнодушными. Буду краток, есть для вас дело, для которого нужен надёжный человек, от исхода этого дела зависит контрнаступление. Карты читать умеете?
- Умею, товарищ генерал. - Саджимитып встал и подошел к столу, увидев приглашающий жест.
- Так вот, - он показывал точку на карте, - по данным разведки, здесь должен пройти немецкий связной с важной информацией, радиосвязь они использовать не будут, боятся что будет перехват, нужно чтобы связной не дошел до места. Идти он будет завтра, когда точно - неизвестно. Задача ясна?
- Предельно! Разрешите выйти перед рассветом? - охотник приготовился уходить.
- Идите! - и генералы вновь склонились над картой.
Григорий стоял у входа в землянку, по которой из угла в угол ходил генерал, отправивший Уена на задание.
- Товарищ генерал, разрешите пойти за ним, его нет уже сутки, а он лучший охотник что я видел в своей жизни, не мог он просто пропасть, случилось что-то!
- А если предал? А если к немцу ушел? - генерал явно нервничал.
Не мог, он верующий.
И что? Вон сколько верующих к немцам перешли.
- Не мог, для него немец - злой дух, чёрный волк, который хочет пожрать его семью. Вы не путайте их веру и другую.
- Хорошо, возьми с собой радиста, и на поиск, только быстро, туда и обратно, понял?
- Так точно, товарищ генерал!
Саджимитып ещё до полудня успел осмотреть весь квадрат в который его послали. Для себя он вывел всего две тропы, по которым мог пойти немецкий связной. На одной из них он решил поставить медвежий капкан, который носил с собой постоянно, прикрывая им свой тыл во время засад. на второй расположился сам. Стемнело, Уен проверил тропу с капканом - никто не прошел, не было ни одного следа. По пути на свою лежанку Саджимитып увидел лося и удивился, что животное не покинуло эти гиблые, в это нелёгкое время, места. Лось посмотрел на него, гордо качнул головой и скрылся в лесу, охотнику стало от этой встречи немного легче, хоть и осознание того, что он мог упустить немецкого связного давило на плечи. Вернувшись он увидел что следов на тропе нет и успокоился. Начался снегопад, разжигать костёр было нельзя и Уен поступил так как он поступал в родной Бурятии во время пурги, дал снегу себя засыпать, так можно было не замерзнуть насмерть, в его одежде это было возможно. Лёжа в абсолютной темноте Саджимитып обратился в слух, но вскоре всё же уснул. Во сне ему снился шаман, сидевший у себя в избе и куривший трубку, который говорил ему что чёрный волк попытается пройти и Уену нужно проснуться.
- Проснись Уен! Волк рядом! - сказал шаман выпуская клубы дыма.
Охотник проснулся и тут же услышал хруст свежего снега под ногами прямо рядом с собой, всего в нескольких метрах. Он почувствовал что у него затекли ноги и рука, от долгого лежания на одном месте. Попытавшись двинуться он услышал, как под ним предательски хрустнула ветка.
Связной шел по свежему снегу, внезапно прямо рядом с ним, в сугробе, хрустнула ветка, он вскинул автомат, и тут же сугроб бросился на него, выбив оружие из рук. Началась борьба. Уен повалил немца на землю и схватил с пояса нож. Он попытался ударить связного в сердце, но промахнулся, удар пришелся в левое плечо. Воспользовавшись моментом, немец выхватил пистолет и несколько раз выстрелил Саджимитыпу в грудь. Связной сбросил с себя обмякшее тело и встал на колени. Изо рта бурята текла тонкая струйка крови.
- Уен! Уен! - шаман звал его, - Уен, ты всегда будешь с нами, ведь у тебя душа и сердце зверя, - шаман протянул Уену руку и что-то вложил в неё, затем взял его за плечи и резко дёрнул на себя.
Связной внимательно смотрел на мёртвого охотника.
- Unsichtbare Tod! - немец снял шапку в знак уважения и прижал к груди.
Он решил обыскать тело охотника. Связной нагнулся к телу и услышал характерный щелчок байка гранаты, бурят резко вскинул левую руку и мёртвой хваткой вцепился в немца, из разжавшейся правой руки выпала граната, немец дёрнулся, но не смог уйти. Прогремел взрыв.
Григорий уже был на границе леса, как услышал взрыв, так быстро в своей жизни он не бегал никогда, ни до, ни после. Прибежав на место, он увидел немецкого связного, израненного осколками, и рядом с ним Уена, которого каким-то чудом миновало большинство осколков, в нескольких метрах от него лежал кисет и выпавшие из него лапка горностая и трубка. Григорий подбежал к другу, в надежде на то что есть ещё шанс спасти его, но было уже поздно. Он заметил кроме ран от осколков ещё несколько ран от пуль и всё понял - Уен боролся до конца, и до конца пытался не дать связному пройти. У него получилось, но ценой своей жизни, Григорий не успел всего чуть-чуть, немного, и он бы смог помочь Сашке.
- Товарищ лейтенант! - радист стоял рядом и держал геолога за плечо, - Что делать будем?
- Докладывай, что задание выполнено! - сквозь слёзы выдавил Григорий, - мы возвращаемся. Сашку берём с собой.
Передав свою винтовку радисту и взвалив тело друга на плечи, геолог двинулся по направлению к своим.
- Деда! - девочка показывала в сторону озорного пушного зверька, бегавшего под ногами людей на Красной Площади, - Смотри какой зверёк странный.
- Да, озорной! - он посмотрел на зверька и увидел за ним старого бурята, сидящего на маленькой скамейке, сильно похожей на ту, что он сделал шаману Содномбалу, когда был в Бурятии.
- Ты не виноват, - сказал ему старик, как только Григорий подошел к нему, - Так ему предначертано было. Не кори себя зря, ты жив, значит он остановил волка.
Григорий было попытался ответить, но по ноге, сзади, на него взобрался горностай, тот самый, что бегал по площади.
- Вон, погуляй с ним, раз обещал! - старик встал и поднял скамейку, - Ты ведь обещал, правда?
- Товарищ, вы не могли бы отойти! - женщина экскурсовод бесцеремонно перебила разговор, - Стоите тут, как истукан, со своей белкой! Дайте туристам пройти, между прочим иностранцам! - она властно оттолкнула Григория, и толпа туристов прошла между стариком и геологом.
Когда туристы прошли, старика уже не было. Григорий огляделся по сторонам, но так и не нашел его. Горностай весело фыркнул ему в ухо.
- Пойдём, покажу тебе город, старый друг! - обратился он к горностаю, и тот промурлыкал в ответ.
Геолог взял внучку за руку и медленным шагом пошел по площади в сторону собора, легкий летний ветерок трепал его седые волосы, но не успевал сдувать слёзы, стекающие по щекам и теряющиеся в бороде. Григорий шёл, рассказывал про Москву, плакал и улыбался. Старик смотрел на него с другого конца площади и курил трубку.
