Дублёры⁠⁠

Армстронг… Советская и американская космическая эпоха подарила нам множество имён, которые ассоциируются теперь с гордым словом «Первые». Пилигримы, шагнувшие за пределы нашей материнской планеты, взглянувшие в бездну космоса, вернувшиеся обратно, чтобы рассказать нам об этом, чтобы стать символом достижений человечества на тернистом пути исторического процесса.

Тем не менее, космонавтика имеет в своей основе куда более прозаические, практические вещи, и рядом с теми «Первыми», кто сейчас навечно вписан в историю, тот же ухабистый пусть к вершине прошагали такие профессионалы, готовые к выполнению поставленной задачи, но не ставшие «Первыми». Среди них были и те, кто получил особенную роль – быть дублёрами. Герман Титов готовился бок о бок с Юрием Гагариным к первому полёту, Евгений Хрунов, как и Алексей Леонов, надевал скафандр «Беркут» и отрабатывал выход из шлюзовой камеры «Волга» в самолёте-лаборатории, а Ирина Соловьёва, вместе с Валентиной Терешковой доказывала, что женщина тоже способна стать космическим первопроходцем.

Но так уж сложилось, что на слуху остаются «Первые». Дублёры же вполне могут продолжить свой профессиональный путь, и поставить множество других значимых исторических вех, но помнить о них будут люди, интересующиеся историей развития космонавтики или профессионалы, связанные с этой отраслью.

Например, Герман Степанович Титов, генерал-полковник авиации, Герой Советского Союза, доцент, доктор военных наук. Герман Титов вполне мог стать первым космонавтом, достигшим открытого космоса. И, хотя Титов всё же полетел после Гагарина, он совершил первый длительный (более суток) космический полёт, в ходе которого испытал «космический туалет» в условиях штатной эксплуатации, доказал возможность сна в космосе и провёл другие важные эксперименты. Всё это было направлено на получение одного единственного ответа: сможет ли человек длительное время пребывать в космосе и вести эффективную трудовую деятельность.

Оказалось, что космос – среда враждебная человеку. Несмотря на тренированность, после нескольких витков, Титов ощутил головокружение и тошноту. Эти симптомы говорили о нарушении вестибулярного аппарата, попавшего в чуждые ему условия. Данные, полученные после второго полёта человека, и рекомендации, которые Герман Степанович выработал для борьбы с вестибулярными расстройствами, вызванными невесомостью, вошли важным дополнением в такое научное направление, как космическая медицина.

История космической отрасли не была бы полной без трагических страниц. Бондаренко, Волков, Добровольский, Пацаев, экипажи «Шаттлов» «Колумбия» и «Челленджер» – горькие уроки, вынесенные из этих событий, каждый по-своему повлиял на дальнейший путь становления космонавтики. После гибели Валентина Бондаренко в сурдокамере, тренировки по сенсорной депривации перестали проводить в кислородной атмосфере, а для космонавтов оставили возможность для досрочного покидания сурдокамеры в случае нештатной ситуации. Гибель Владислава Волкова, Георгия Добровольского и Виктора Пацаева указала на необходимость создания аварийно-спасательных скафандров, а аварии «Шаттлов» «Колумбия» и «Челленджер», вполне возможно, указали руководству NASA на необходимость изменения подходов к космической программе.

Гибель Владимира Комарова, единственного в первом отряде космонавта с инженерным образованием, стоит немного особняком в этом списке, так как с ней связан профессиональный путь другого дублёра «Первого» – полковника ВВС, Героя Советского Союза, Евгения Васильевича Хрунова. До этого его назначали дублёром Алексея Архиповича Леонова в экспедиции «Восход-2» – миссии по первому выходу в открытый космос.

Гонка к поверхности Луны торопила руководства как СССР, так и США, и полёт кораблей «Союз-1» и «Союз-2» должен был стать важным этапом в этой гонке. Стыковка двух кораблей и переход космонавтов из одного аппарата в другой через открытый космос требовались для подтверждения технической возможности выполнения советской лунной программы. Но изделия оказались слишком «сырыми», требовалась длительная доработка изделий, чтобы довести их до требуемого уровня надёжности.

Нераскрытие солнечной панели и другие отказы, возникшие в процессе полёта корабля «Союз-1» заставили руководство отменить старт корабля «Союз-2» с космонавтами Валерием Быковским, Алексеем Елисеевым и Евгением Хруновым. Несмотря на отчаянные попытки Комарова посадить корабль, они не увенчались успехом, но гибель Комарова спасла жизнь космонавтам не в исторической перспективе, а в конкретный момент времени и конкретному экипажу.

Впоследствии Хрунов выполнил программу, которую возлагали на экспедицию «Союз-2» В составе экипажа экспедиции «Союз-5» он выполнил стыковку и переход из корабля в корабль, и до сих пор этот переход между кораблями является первым и единственным в истории мировой космонавтики, а два состыкованных корабля – первой многомодульной орбитальной станцией.

Не у всех дублёров судьба сложилась подобным образом. Вышеупомянутые дублёры, впоследствии всё же совершили космический полёт, доказали свой профессиональный уровень и остались в памяти как состоявшиеся космонавты. Но в космической отрасли есть и те, кого зачислили в отряд и назначили дублёром, но по тем или иным причинам их полёт так и не состоялся. При этом они продолжают работать, оставаясь востребованными специалистами, принося неоценимую пользу отечественной космической отрасли.

Например, полковник ВВС, кандидат психологических наук, мастер спорта по парашютному спорту, старший научный сотрудник Центра подготовки космонавтов, Ирина Баяновна Соловьёва. На момент зачисления в отряд космонавтов Ирина Баяновна успела пройти путь до инженера проектно-конструкторского отдела в «Уралэнергомонтаж» и совершить 700 прыжков с парашютом. В составе группы, куда также входили Валентина Терешкова, Жанна Йоркина и Валентина Пономарёва, она проходила подготовку по программе первого полёта женщины в космос. Её назначили дублером Терешковой, а затем готовили по программе «Восход-4» с первым полностью женским экипажем и первым выходом женщины в космос, но полёт отменили из-за закрытия программы «Восход».

Впоследствии женский отряд расформировали, и Ирина Соловьёва продолжила работу в Центре подготовки космонавтов, в качестве младшего научного сотрудника, где и работает до сих пор, уже в должности старшего научного сотрудника. Впоследствии она защитила диссертацию на соискание научной степени кандидата психологических наук, а сферой её исследований является психология труда в экстремальных условиях. И сейчас Ирина Баяновна продолжает исследовать деятельность человека в открытом космосе и искать способы совершенствования подготовки космонавтов, выступает на научных чтениях с докладами и пишет статьи. Вот, для примера, одна из её работ: http://www.hpvestnik.ru/index.php?razdel=state_5.

От первых смелых и порой даже наивных размышлений футурологов конца XIX – начала XX века, до теоретических расчётов Циолковского и Оберта, от первых скромных попыток энтузиастов из ГИРД до Международной космической станции – становление космической отрасли прочно связано с фамилиями отдельных личностей. Но весь этот путь они проделывали не в одиночестве. Рядом с ними добросовестно трудилось множество других людей, будь то дублёр, который готовился в любой момент занять место своего товарища и выполнить поставленную задачу, конструктор, чертивший первый спутник, рабочий, варивший бак для ракеты-носителя «Восток», инструктор готовивший космонавтов к первому в истории шагу в космическую бездну или корреспондент, печатавший в «Московском комсомольце» статью о первом выходе человека в открытый космос. Все они вносили свой посильный вклад, кирпич за кирпичом выстраивая здание отечественной космонавтики. Потому что космонавтика – это общее дело.