Дорога на смену⁠⁠

Небесное светило учтиво раскланялось и неторопливо направилось за горизонт. Солнечные лучи заскользили по стенам комнаты, выпрыгнули из окна и бросились догонять хозяина. Полумрак заполнил маленькую квартиру, и пожилой мужчина, уютно расположившийся в старом кресле, потянулся, и с громким вздохом поднялся. Он не любил опаздывать, да и народец в смене набрался шебутной, а он хоть маленький, да начальник — приглядывать за ними надо. На сборы ушло совсем немного времени, и вскоре мужичок уже стоял на лестничной площадке.

— Привет, Михалыч! — поздоровалась старушенция из соседней квартиры, наверняка караулившая возле двери.

— Здорово, — ответил он.

— Соседи снизу опять скандалили, — доложила она.

— Угу. До свидания, Лидия Григорьевна, — и от потока сплетен его спас лифт.

Михалыч не любил лишние разговоры. Он переехал в этот дом три месяца назад и сразу подвергся подробному допросу. Утреннюю тишину уютной каморки разорвал настойчивый звонок. Он открыл дверь и вопросительно посмотрел на раннюю посетительницу. Пожилая женщина придирчиво рассмотрела нового соседа и изрекла:

— Старый, около шестидесяти. Значит, баб водить не будешь, — уверенно сказала она.

— Не такой и старый, — немного обиженно пробурчал он.

— Надолго сюда? — продолжила собирать досье бдительная старушка.

— Как получится, — уклончиво ответил Михалыч.

Он и сам не знал, сколько здесь задержится. Внеплановая командировка вырвала его из привычного уклада. Но неожиданно для себя мужчина приобрёл то, чего никогда не было в его долгой жизни, — покой. Он чувствовал себя необычайно счастливым и умиротворённым и смаковал сладкие минуты отдыха до очередной смены, сидя в кресле перед окном.

— Зачем приехал в наш город? — бесцеремонно продолжила старуха.

— В ссылку отправили. За амурные дела, — подмигнул ей Михалыч.

Соседка шутку оценила, прониклась симпатией и при встрече делилась «ценными» новостями. Михалыч спустился вниз и столкнулся с молодым человеком, который предусмотрительно придержал перед ним дверь в подъезд. Старичок одобрительно кивнул, глядя на него, и поспешил на работу.

Александр

Мужчину в дорогом костюме с букетом цветов и тортом, с которым столкнулся Михалыч, звали Александр Андреевич. Он работал в лучшей частной клинике. Доктор освободился пораньше и спешил домой.

— Здравствуй, моя красавица! — сказал он и нежно поцеловал жену. — Леночка, как настроение? — Александр пошёл на кухню вслед за супругой, которая набирала воду в вазу для цветов.

Он с удовольствием пробежал взглядом по многочисленным фотографиям в рамках, которые висели в просторной прихожей. «Восхитительная женщина… А сейчас, благодаря мне, стала ещё лучше», — подумал он. На снимках блистала роскошная брюнетка: в элегантных нарядах, с затейливыми причёсками, сверкая бриллиантами, она надменно улыбалась и дерзко смотрела в камеру.

Александр сел на стул и с тревогой наблюдал за женой. Движения женщины были заторможены, в красивых зелёных глазах не было ни огонька, ни интереса к жизни.

— Ты опять загрустила. Давай я сделаю тебе укол, — предложил он, но в очередной раз не услышал ни слова. После инъекции Елена уснула. Александр лег рядом, гладил её по голове и вспоминал, как обрел своё счастье.

Они знали друг друга со школьной скамьи. Он со злорадством наблюдал, как самая красивая девочка в классе безжалостно разбивает мальчишеские сердца. Лена прочно поселилась в его фантазиях. Она замечала взгляды, полные томления, садилась рядом и с нарочитым кокетством улыбалась. Сашка, весь пунцовый от смущения, чувствовал, как распирает грудную клетку жар, и не мог вымолвить ни слова. Мальчик сидел, как каменный истукан, и не слышал хохота одноклассников.

После окончания школы Саша не потерял её из виду. Он стал закадычной «подружкой», жилеткой, личным супергероем: забирал пьяную девушку из ночных клубов, приезжал за чемоданами, когда очередной ухажёр выставлял её вон, ночи напролёт выслушивал потоки откровений. Однажды отчаявшийся влюблённый признался в чувствах, но Лена фыркнула и расхохоталась. Парень туже сжал дружеские оковы и продолжал мечтать о недоступной красавице.

Александр окончил медицинский, после успешной практики стал работать в клинике пластической хирургии, зарекомендовал себя блестящим специалистом — решительным и принципиальным. Но когда доктор снимал белый халат, миру открывался прежний Сашка — робкий, милый, застенчивый.

Елена долго его обхаживала: она хотела изменить форму носа, и однажды Александр сдался. Операция шла по плану, и доктор не испытывал беспокойства. Лишь ненадолго остановился, разглядывая лежащую под наркозом любимую, и вдруг почувствовал резкий толчок.

В теле возникли странные ощущения: будто ледяные черви сверлят его изнутри. Они подбирались к каждому органу, резвясь, превращали всё в сито. Обжигающе-холодные существа то замирали, покачиваясь на кровеносных реках, то стремительно продвигались вперёд — уже копошились в горле, ползли по гортани и шевелились в носовых пазухах. Мужчина задыхался, пытался закричать, но лёд сковал все звуки, и тонкая струйка воздуха не могла просочиться в пробитые стужей лёгкие. Наваждение вскоре исчезло; анестезиолог и медсестра вопросительно смотрели на доктора — не понимали причин задержки.

Хирург очнулся и приступил к операции. Он работал аккуратно, старательно, словно школьник, точащий острым ножом карандаш. Плавное движение скальпеля — ещё одно, с другой стороны — и ученик превратился в опытного живописца.

Он сделал шаг назад, взмахнул опасным инструментом, замер, завороженный созданным шедевром, и вновь принялся за дело. Операционная бригада наконец заметила неладное: медсестра с выпученными глазами издала громкий стон, когда поняла, что если пациентка выживет, то внешне будет напоминать злодея без носа из детской сказки.

— Шурик, ты что делаешь? — выдавил из себя ошарашенный анестезиолог.

— Называйте меня Александр Андреевич. Что ж, коллеги, продолжим, — голос хирурга напоминал негромкое шипение.

— Но... — пыталась что-то сказать медсестра, но осеклась под гипнотическим взглядом Александра Андреевича.

После операции доктор забрал Лену к себе, был внимателен и заботлив. Леночка попыталась покончить с собой, увидев своё отражение в зеркале, но Саша всегда был рядом. Она бросилась на него с ножом, но он, пристально глядя ей в глаза, вкрадчиво сказал: «Тебя больше никто не полюбит. А я всегда буду рядом». Безумный хирург сдержал обещание.

Верочка

Михалыч торопливо шагал по улице. Весёлая стайка ребятишек носилась по площадке; маленькая девочка в красном беретике и светлом пальтишке, шумно дыша, присела на скамейку. Девчушка сняла головной убор, и волна белокурых локонов хлынула на плечи. Она кокетливо тряхнула волосами и довольной улыбнулась, наслаждаясь эффектом. Подружки замерли рядом и завистливо косились на кокетку.

Михалыч залюбовался милым созданием: таких светлых ангелочков изображают на поздравительных открытках к Дню матери. «Эх, хороша! Далеко пойдёт!» — пробубнил он в пушистые седые усы и поспешил к автобусной остановке.

Верочка, так звали ангелочка, была очень сердита. Она покусывала пухленькие губки и раздражённо топала ножкой. Девочка смотрела на Никиту, который носился за Машкой, и совсем не обращал внимания на признанную королеву детской площадки. Муки ревности пощипывали Верочку так же противно, как та девчонка, которая больше не выходит на улицу. Вера по большому секрету рассказала, что у забияки вши, и с ней больше никто не захотел дружить.

Белокурая интриганка была не по годам развита: она обладала тонким талантом манипуляции. «Какие взрослые глупые!» — думала она, когда в очередной раз за шалости наказывали не её, а другого ребёнка. Открытый невинный взгляд и тонкий дрожащий голосок действовали безотказно. Она всегда говорила то, что взрослые хотели услышать. Её комната была забита пушистыми зайками и куклами в розовых платьях; втайне же к ним она относилась равнодушно и порой откручивала куклам головы, сваливая вину на невоспитанных гостей.

Верочке вдруг стало холодно, и она соскочила со скамейки. Её ножки стали холодными, как лёд; морозная струйка пробежала по спине, и девочка натянула шапочку. Она решительно направилась к Маше и схватила её за руку.

— Пойдём ко мне. Мама пирожные купила. Я покажу тебе свою комнату, — сладеньким голосочком предложила она.

— Правда? Тебе мама разрешила? — Маша удивилась и обрадовалась.

О волшебной комнате маленькой принцессы с придыханием рассказывала вся ребятня. А у Маши своей комнаты не было: они жили вдвоём с мамой на съёмной квартире.

— Конечно! Я покажу тебе много интересного! Ну их, этих мальчишек, — фыркнула Верочка, глядя на Никиту. — Мы будем лучшими подружками!

Обнявшись, две девочки шли с площадки. Верочка внимательно разглядывала одежду новоявленной подруги. Она раздумывала, куда спрятать мамино колечко с бриллиантами — в голове уже зрела мысль, что кольцо исчезнет едва та уйдёт. У подъезда они хором поздоровались с пожилой женщиной, ковылявшей к остановке.

Валентина Михайловна

— Вот же курица, — пробормотала старуха, вспоминая её последнюю клиентку. Мадам хорошо раскошелилась, чтобы её богатый пузатый папик ушёл от жены. — Будет ждать долго. Мужики они всегда такие — пообещают золотые горы, а потом растворяются как дым.

Валентина вот уже несколько лет трясла наивных женщин, обещая любовь до гроба. Она криво улыбнулась, вспоминая тот вечер, который изменил всё.

Она шла с работы — подрабатывала уборщицей в офисном здании. Зарплата копеечная, но ничего другого найти не могла. Образования не было, навыков особых тоже. В сумке лежали десяток яиц и батон, купленные на последние деньги до следующей получки.

На остановке толпился народ. Валентина протискивалась сквозь людей, стараясь не уронить драгоценную покупку. И тут какой-то мужик врезался в неё плечом. Резко, грубо, даже не извинился. Сумка выскользнула из рук.

Время словно замедлилось. Валя съежилась то ли от холода, то ли от ужаса. Она видела, как пакет падает, как скорлупа яиц трескается о грязный асфальт, как батон катится в лужу.

— Что ты делаешь, старый чёрт! — крик вырвался сам собой, наполненный такой болью и злостью, что у неё перехватило дыхание.

Мужчина обернулся.

— Не такой уж и старый, — буркнул он со странной ухмылкой и растворился в людском потоке.

Валентина прислонилась к холодной стене остановки. Слёзы душили, но она их сдерживала — сантименты здесь никого не интересовали. Люди торопились по своим делам, никто не обращал внимания на женщину с разбитыми яйцами у ног.

И тут она увидела её — цыганку. Та стояла чуть поодаль, наблюдала за толпой, высматривала жертву. Пёстрая юбка, золотые серьги, напускная загадочность в глазах. И деньги. У неё были деньги.

«Вот же клоунада, — подумала тогда Валентина, — а люди ведутся».

Но мысль засела в голове и не отпускала. К чему ей горбатиться на трёх работах, когда можно... Она выглядела старше своих лет, изможденная постоянной усталостью и недоеданием. Синяки под глазами, впалые щёки, руки, огрубевшие от постоянной работы. Идеальный образ для бабки-гадалки.

Через неделю Валентина сидела в той же точке, что и цыганка. Старый платок на голове, потёртая шаль на плечах. Первые дни были провальными. Люди шарахались от неё, морщились, ускоряли шаг. Но потом... Потом что-то щёлкнуло. Словно внутри проснулось нечто дремавшее. Она начала видеть. Не будущее, нет — она видела людей. Их страхи, желания, слабости.

Молоденькая девчонка с тоской в глазах — любовь безответная. Мужчина средних лет с беспокойным взглядом — проблемы на работе. Пожилая женщина с дрожащими руками — боится болезни. Валентина говорила им то, что они хотели услышать. И они верили. Платили. Сначала мелочью, потом купюрами.

Через год она уже снимала квартиру приличнее. Через три — купила собственную. Маленькую, но свою. И клиенты потекли рекой. Но была у Валентины одна особенность, которую она даже от себя не скрывала: она никогда не возвращала мужей в семью. Зато любовницам помогала от души. Заговоры, привороты, обереги — всё, что угодно, лишь бы разрушить чужую семью.

Потому что когда-то у неё самой был мужчина. Любимый, единственный. Он обещал уйти от жены. Клялся, божился. Шесть лет они встречались. Шесть лет она ждала, надеялась, верила. А потом он просто исчез. Жена забеременела, и Сергей сделал выбор — не в её пользу.

С тех пор Валентина точно знала: жёны не заслуживают мужей. Если мужчина изменяет — значит, в семье что-то не так. Значит, нужно помочь ему вырваться на свободу. К той, которая действительно любит.

Эта философия приносила доход. Любовницы платили щедро. Они были готовы отдать последнее, лишь бы заполучить чужого мужчину.

Валентина прекрасно понимала — никакие заговоры не работают. По крайней мере, не так, как думают клиентки. Но она говорила правильные слова, давала правильные советы. "Будь настойчивее. Не давай ему вернуться к жене. Устрой скандал. Поставь ультиматум". И это срабатывало — не магия, а обычная женская хитрость. Впрочем, иногда случались странности. Клиентка приходила, платила, получала заговор. И через неделю мужчина действительно уходил из семьи. Просто так. Без видимых причин. Будто кто-то дёргал за ниточки.

"Совпадение", — говорила себе Валентина. Но в глубине души чувствовала — не совпадение. После того вечера, когда она встретила мужика на остановке, в ней что-то изменилось. Словно открылась дверь, которую лучше было держать закрытой.

Возле магазина, куда направилась Валя, остановилась машина. Дорогая, чёрная, с тонированными стёклами. Из неё вышла женщина. Молодая, лет двадцати пяти, в роскошной норковой шубе, с лицом фотомодели. Длинные ноги, идеальная фигура. Валентина остановилась как вкопанная. Что-то в этой женщине резануло глаз. Не зависть к красоте или богатству. Что-то другое, глубинное.

Она подошла ближе, почти инстинктивно схватила красавицу за руку.

— Давай погадаю, — вырвалось само собой. — Бесплатно.

Женщина резко обернулась. Их взгляды встретились. Чёрные глаза лжегадалки были пусты. Совершенно пусты. Словно внутри не было души — только холодная бездна.

Красавица отшатнулась, высвободила руку.

— Отстань, бабка.

И пошла прочь, цокая каблуками по асфальту. Валентина осталась стоять, чувствуя, как по спине ползут морозные мурашки.

Агата

Агата повернулась перед зеркалом в фойе ресторана, оценивая отражение. Белая блузка идеально подчеркивала линию плеч, юбка-карандаш — длинные ноги. Темные волосы были собраны в тугой пучок, открывая лебединую шею. Красота — это оружие, думала она, и глупо им не пользоваться.

Сегодня была встреча с инвесторами. Презентация проекта, над которым она работала последние три месяца. Вернее, над которым работала Лена Соколова, её коллега. Но кто об этом узнает? Соколова сидела бледная, с красными глазами — видимо, всю ночь не спала, пытаясь восстановить файлы, которые "случайно" удалились с сервера. Агата позаботилась об этом еще вчера вечером, задержавшись после работы.

— Агата Владимировна, мы начинаем через пять минут, — секретарь Ирина, неприметная мышка в сером свитере, нервно крутила в руках планшет.

— Уже иду, — Агата окинула её снисходительным взглядом. Бедняжка, небось мечтает о том, чтобы хоть раз в жизни выглядеть так же эффектно.

В конференц-зале уже собрались все: директор, потенциальные инвесторы в дорогих костюмах и Лена Соколова, забившаяся в дальний угол. Её взгляд был полон отчаяния и немого укора. Агата едва сдержала улыбку. Слабаки никогда не понимали — в бизнесе выживает сильнейший.

Презентация прошла блестяще. Инвесторы были в восторге, директор лично пожал Агате руку и пообещал повышение. Она улыбалась, принимая поздравления, а в голове уже считала прибавку к зарплате. Может, наконец купить ту квартиру в центре?

— Поздравляю, вы превзошли все ожидания, — один из инвесторов, седоватый мужчина лет пятидесяти, не отрывал от неё восхищенного взгляда.

— Я просто делаю свою работу, — Агата изобразила скромность, хотя внутри ликовала. Повышение в кармане. Премия обеспечена. А Леночка пусть учится не быть такой доверчивой дурочкой.

После работы Агата встретилась с Викой, своей лучшей подругой еще с университета. Они сидели в модном кафе, и Вика взахлеб рассказывала о своем парне, Максиме.

— Он такой внимательный! Представляешь, запомнил, что я люблю белые розы, и прислал целый букет на работу, — щебетала Вика, сияя счастьем.

Агата рассеянно кивала, листая ленту в телефоне. Да, подруга была права, Максим действительно хорош. Агата убедилась это на собственном опыте, она затащила парня в постель на следующий день, после того как Вика их познакомила.

— Агата, ты меня слушаешь? — Вика нахмурилась.

— Конечно, дорогая, — она наконец оторвалась от экрана. — Просто работа, понимаешь. Этот проект...

— Ты такая молодец! Вика протянула руку и сжала её ладонь. — Всегда восхищалась твоей целеустремленностью.

Целеустремленностью. Какое милое слово для обозначения того, что Агата попросту брала то, что хотела, не спрашивая разрешения. И Максима взяла. Вика до сих пор не подозревала, что её любимый мужчина провел ночь в постели лучшей подруги. И, судя по тому, как он писал Агате, готов повторить.

— Ладно, дорогуша, мне пора, — Агата встала, изящно закинув сумку на плечо. — Хочу отметить сегодняшний успех.

— Одна? — удивилась Вика.

— Мне иногда нужно побыть наедине с собой, — соврала Агата. На самом деле она планировала встретиться с Олегом, женатым партнером из смежной фирмы. Его жена, толстушка с тремя детьми, наверняка сидела дома в растянутом халате, а Олег жаждал острых ощущений.

Пустая болтовня быстро наскучила красавице, и она решила отпраздновать свою очередную победу в ресторане. Олег в последний момент отменил встречу — что-то про семейный ужин и тёщу. Агата скривилась. Зачем вообще связываться с женатыми? Слишком много обязательств, слишком мало свободы.

В ресторане она заказала столик у окна и бутылку дорогого вина. Официант, молодой парень с приятной улыбкой, явно заинтересовался ею. Агата это заметила и кокетливо улыбалась.

Противная тетка за соседним столиком — в вязаной жилетке и с недовольным лицом — бросала на Агату косые взгляды. Наверное, завидовала. Или осуждала. Агата налила себе еще вина и демонстративно подняла бокал в её сторону. Пусть подавится своей моралью.

Агате вспомнила гадалку у ресторана и нахмурилась, но потом быстро сгладила досаду бокалом шампанского. Потом еще одним. И еще одним.

Голова слегка закружилась, но это было приятное головокружение — как после победы. А сегодня она победила. Снова. Как всегда.

— Ещё один бокал? — официант вернулся, и в его глазах читалось что-то похожее на надежду.

— Нет, спасибо, милый, — Агата поднялась, слегка качнувшись. — Мне пора.

Из ресторана она вышла пошатываясь. Села в свою роскошную машину, и, выжав педаль газа до полика, рванула с места.

Город мелькал за окнами яркими огнями. Агата включила музыку погромче — энергичный трек, под который так приятно ехать по ночной трассе. Красный свет светофора она проскочила, едва заметив. Ещё один. Машина послушно летела вперёд, а мир за стеклом казался размытым и нереальным.

— Да чего вы все там ползёте! — рявкнула она в пустоту салона, когда впереди притормозил какой-то седан.

Агата резко вывернула руль, выезжая на встречную полосу. В следующую секунду мир взорвался светом фар, визгом тормозов и оглушительным грохотом металла.

Через несколько часов новостная программа началась с ужасающей новости.

— Сегодня вечером в центре города произошла страшная авария, — говорил диктор ровным голосом. — Водитель дорогостоящего автомобиля, находясь в состоянии алкогольного опьянения, выехала на встречную полосу и столкнулась с маршруткой. Количество жертв уточняется. Виновница скрылась с места происшествия, но была задержана через два часа.

Дорога на смену 2 (продолжение)