Дневники экспедиции на станцию им. Добровольского. Часть 6⁠⁠

Ранее я публиковал пятую часть перевода дневника участников 4-й Геофизической Экспедиции Польской Академии Наук на станцию им. Добровольского, которые публикует на своём Telegram канале @wg_antarktyda Lukas Discrust на польском языке. Как и ранее все с разрешения Лукаса. Мои комментарии в скобках и выделены курсивом. Всем приятного чтения.

Арктическая мода весна-лето 1914—1917 годов.

27 января 2021 — 79 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=+0°C, Tw=20°C, Patm= 999 hP

Вчера я упомянул об адаптации к жизни в антарктическом оазисе. На самом деле, адаптация к жизни на каменистом оазисе происходит в голове, ведь метеоусловия не особо отличаются от начала марта в Закопане, ну может быть только местный горный ветер дует дольше. Когда я уезжал в экспедицию, голова была забита иррациональным страхом перед океанскими глубинами, перелётом, налаживанием межличностных отношений в мини-коммуне, проведением времени в основном на вонючей помойке более чем полувекового барака, голодом и невозможностью вернуться отсюда, если вдруг испортится погода.

Действительно, легко запаниковать, когда видишь дно океана вместо поверхности, или не веришь, что воздух — это материя, в которой можно летать. Укрощение воображения и изгнание страха — это условие выживания, потому что для того, чтобы выжить, нужно мыслить рационально. Если вы одиноки, вам может помочь только мантра или изображение любимого человека. Однако мне не пришлось прибегать к ним, потому что моими спутниками стали крепкие, опытные люди. Их присутствие позволило мне контролировать ураган в моей голове, так что я мог бороться только с ураганным ветром. Мораль? Прежде чем отправиться в путешествие, выберите подходящую компанию.

О том, мог ли человек приспособиться к жизни на старой Земле, мы поговорим завтра. Сегодня был другой день: Адам и Войцех отправились собирать образцы снега. Мы с Моникой остались на базе, собирать мусор. Я знаю более интересные занятия, между нами говоря... Для утешения я открыл местный Стоунхендж, который здесь имеет форму каменного круга диаметром около 5 метров. На внешней стороне круга мы находим пять каменных насыпей которые придавливают пять деревянных кромок, к которым, в свою очередь, привязаны короткие веревки, видимо, обрезанные. Внутри круга находится бетонный постамент размером 60х40х30 см, опирающийся на еще одну, на этот раз внутреннюю кучу камней. К западу от этого здания простирается поле битых бутылок, разбросанных костей и разорванных тряпок.

Я робко предполагаю, что это был первый лагерь советских переселенцев, которые начали строительство станции Оазис в 1956 году. Камни крепили фартук круглой палатки, в которой на бетонном основании находилась кухня. В ней повар готовил мясные и другие блюда, покрытые содержимым бутылок. Кости и бутылки разносил потом восточный ветер... не исключено, однако, что это место тоже использовалось очередными экспедициями. Кто знает…

28 января 2021 — 80 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=+2°C, Tw=20°C, Patm= 981 hP

Сегодня в оазис Бангера пришло оно. Лето. По прогнозам, это продлится три дня. Под впечатлением озеро стало голубым, как будто лёд начал таять. Но какое же это лето, когда ни птичка не поет, ни цветок не развивается, даже крот из норы не вылезает. Зато можно опуститься до трёх слоев полярной одежды. По крайней мере, это что-то.

Лучше, хуже, но мы можем приспособиться к жизни в разных местах на Земле. А есть места, в которых трудно жить, например, пустыни. Разница температур между самой жаркой и самой холодной пустыней составляет 150°C, если сравнить внутренние районы Антарктиды с Долиной Смерти в Калифорнии. Однако экстремальные показатели — это не то же самое, что средняя температура планеты, которая, по оценкам, сегодня составляет около 17°C. Её часто называют «глобальной температурой», хотя измеряют её в основном на суше, а она покрывает лишь четверть земной поверхности. Однако не буду придираться. Чуть больше или меньше не имеет значения. Достаточно просто жить.

Но интересно, как бы мы справлялись в ушедших геологических эпохах? Мы привыкли видеть Землю как уютное и дружное гнездышко, и, наверное, большинство из нас думает, что так было всегда. Немного да, немного нет. Возьмём эту температуру. Наша планета обычно была теплее, иногда (для наших нужд), наверное, слишком тёплой. Однако за последние 2 миллиарда лет средняя температура на поверхности Земли была достаточно стабильной, а амплитуда изменений составляла порядка 10 °С (одни оценивают больше, другие меньше). Также были экстремальные температуры выше (около 30 °C в кембрии или эоцене) или ниже, как сейчас, когда мы испытываем крайние холода. Сегодня на обоих полюсах температура на 60°C ниже эоценовой, хотя на экваторе она ненамного ниже. Земля просто замерзла за последние 50 миллионов лет! Неважно, по каким причинам, но здесь не было так холодно уже полмиллиарда лет. Только один раз в карбоне (около 300 млн лет назад) была подобная ситуация, хотя Северный полюс, вероятно, не был покрыт льдом. Но кислорода в карбоновом периоде было в два раза больше. Мы не прожили бы в такой атмосфере и нескольких недель (см. Lambertsen, 1987).

Теплолюбивые скажут, что им подходит теплая Земля. Но достаточно, чтобы давление воздуха колебалось на несколько гектопаскалей, и я уже слышу жалобы на то, что голова болит, спать хочется, сердце не работает... А в мезозое, когда температура была на несколько градусов выше, по некоторым оценкам атмосферное давление было в два-три раза выше, чем сегодня. Можете ли вы представить себе синоптика, предсказывающего на завтра две тысячи гектопаскалей?

Но вода была в порядке. Может быть, не в океане, который был чрезмерно кислым, но внутренние воды, вероятно, были пригодны для питья. На оазисе Бангера мы также можем пить воду прямо из озера, без фильтрации или кипячения.

Десять градусов Цельсия, около тысячи гектопаскалей, вода и около 20% кислорода. Это наш мир. Лучше не связываться с этим, потому что будут неприятности.

Сегодня я готовлю, убираю, присматриваю за мониторингом, ищу метеориты в близлежащих районах (кто-то собирал что ли?), смотрю в календарь, сколько осталось до конца моего пребывания, потому что мне немного не по себе. Молодежь ушла в поле, вернётся днём, хотя и около полуночи. Тишина лечит.

29 января 2021 — 81 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=+2°C, Tw=18°C, Patm= 985 hP

Суббота — день сауны. Сауна – главная тема завтрака. Мы начали с обмена опытом, затем рассказали о депортации, закончили дорожными происшествиями. Так всегда бывает в этих разговорах за столом. Отступление за отступлением, и в итоге мы оказываемся в малине.

Сначала я иду в сауну, потом посещаю русских. Они приветствуют меня грибным супом и чизкейком "а-ля венский". Затем Дима заводит разговор об организации возвращения. Я вроде бы знаю и с нетерпением жду окончания экспедиции, но чувствую беспокойство. Уже? Через две недели прилетит вертолет, и наша мечта закончится? Я хочу и не хочу этого одновременно. Снова дилеммы, которые мне не нравятся (смотри день 10).

Лето продолжается. Сегодня прекрасное солнце, зато флаги свисают уныло, потому что атмосфера безмолвна. Каждый раз, когда я беру в руки лопату, выбрасываю из агрегатной лёд, я откладываю её и сажусь на камень, радуясь раннему марсианскому виду. Давление вроде бы в норме, но я не хочу ничего делать. Остальные члены команды приводят в порядок и реорганизуют контейнер, чтобы подготовить его к погрузке на обратном пути. Откуда у них столько пара? Артефакты, найденные на базе, будут использованы в первую очередь, они будут переданы в дар музеям. Наконец, я иду на кухню и делаю силезские колбаски с луком, чесноком и помидорами, а также картофельное пюре из коробки. Они хвалят блюдо, поэтому я сияю от гордости. Вечером мы отправляемся к озеру, чтобы сделать фото на память.

31 января 2021 — 83 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=+0°C, Tw=22°C, Patm=986 hP

Вчера был день отдыха, поэтому каждый по-своему делал то, что мог, чтобы отдохнуть. Общим знаменателем отдыха было движение, поэтому Моника вместе с Весевой и Женей отправились на запад к австралийской базе Edgeworth David Base, собирая по пути геологические образцы (всего около десятка км), Войцех и Володя отправились на восток собирать палеомагнитные образцы (всего около десятка км), а мы с Адамом пошли на север погулять (всего несколько км, в том числе 0 км за час, потому что я крепко спал на берегу залива «Рыбий Хвост»). Угадайте, кто лучше всех отдохнул, и, кстати, прочитайте «Похвалу скуке» Иосифа Бродского.

Сегодня с утра мы начинаем подготовку к возвращению. У нас много работы, потому что мы распаковали всё за три недели, а теперь должны упаковать за две. ОК, что-то останется, но придут новые вещи, найденные на станции. Кроме того, мусор, искусно рассортированный по мешкам для мусора. Всё, что мы берём, должно быть взвешено, иметь свой номер в путевом листе, быть помещено в пронумерованные ящики, а те помещены в контейнеры А или Б. Высшая степень порядка, а порядок давно уже мой враг. Я всегда сопротивлялся ему, но теперь, ради дела, я должен уступить, так что я собираюсь убраться. И так много вещей, которые нужно установить и измерить! Если мы это сделаем, произойдет чудо.

Не говоря уже о том, сколько ещё нам нужно съесть, чтобы закончить наше пребывание с чувством хорошо спланированного шопинга. Мы рассчитывали на семинедельное пребывание, плюс возможное двухнедельное пребывание, вынужденное из-за плохой погоды. Как я подсчитал, в начале пребывания у нас было питание примерно на 4500 ккал/день на человека, считая 63 дня пребывания. Теперь наше пребывание сократилось до 40 дней. Так что мы вернёмся с едой. Сначала мы выбирали меню, как дети в детском саду, которым экспериментально предложили целый спектр блюд, от закусок до десерта и сладостей. Первые несколько дней малыши ели только торты и печенье (видимо, дома им отказывали), но со временем они выбирали все более разнообразную пищу. К концу эксперимента у диетологов отвисла челюсть. Дети выбрали оптимальное сочетание и количество с точки зрения рационального питания, даже не подозревая о существовании такой вещи! Итак, внутри нас есть естественный регулятор, которому следует доверять. Конечно, при условии, что нам есть из чего выбирать каждый день, что является привилегией не каждого. В нашем случае мы находимся на этапе пересмотра отношения к сладостям в пользу многокомпонентной овсянки, но мы еще очень далеки от успеха. Никаких больше печенюшек на ночь, мы должны надо блюсти форму...

1 февраля 2021 — 84 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=+0°C, Tw=16°C, Patm= 974 hP

Сегодня День Консервы. Но нет, поймите меня правильно, я имею в виду консервы, которых мы нашли множество на станции Добровольского. Даже при поверхностном осмотре видно, что консервы своё отжили. Одни слегка вздутые, другие ржавые, третьи имеют признаки обоих типов, да еще и дырявые. Однако есть и такие, которые хорошо держатся, видно, что они не пили и не курили. Только их этикетки не выдержали испытания временем и бесследно исчезли. Особенно интриговали своим внешним видом и неизвестным содержимым самые большие банки, которые мы нашли в павильоне геофизиков.

Наконец-то настал день, когда мы должны были сказать банкам, что в возрасте 60+ они прибежали до финиша. Они были главными героями большого количества информации, поступающей из оазиса Бангера, и по сей день их можно найти на фотографиях, которые мы находим в Интернете. Теперь некоторые из них попадут в музей, другие, как и корабли, превратят в бритвенные лезвия. Они, наверное, вздохнут с облегчением, потому что с тёмного и холодного сарая попадут в ванные с горячей водой и душем.

Вы спросите, что внутри? На сохранившихся этикетках видно, что внутри бекон с горохом, консервированное молоко, ветчина, спаржа, масло и т. д. В больших банках должно было быть что-то полегче, что при встряхивании издавало легкий грохот. Вопрос утилизации отходов широк, но отправной точкой для современного управления ими является отделение металлической банки от её этикетки и содержимого.

Этикеток было немного, но банки обычно были наполнены содержимым. Чтобы соблюсти процедуры, нам пришлось открыть банки. Стандартно открываем банки открывашкой, которая у нас есть на выбор и на цвет. Однако все они требуют работы большого пальца и запястья, ведь ни одна из наших банок не имеет крышки, снабжённой удобным кольцом, позволяющим указательным пальцем одним движением сорвать крышку и извлечь содержимое для того, чтобы сделать салат. А у нас банок 150. Ни большой палец, ни запястье не выдержат открытия такого количества банок.

Поэтому вношу рационализаторское предложение использовать аккумуляторную болгарку, которой мы будем срезать крышки чуть ниже края. Как обычно, я не подумал, прежде чем сказать это. Наша обычная практика — кто придумал тот и делает. В итоге за четыре часа я срезал болгаркой крышки банок, а Войцех расправился с их содержимым. После этого я чистил куртку рисовой щеткой (щетка с твердым ворсом, используемая для очистки поверхностей), водой и мылом. Однако благодаря этому мы смогли увидеть состояние пищи после более чем нескольких десятилетий хранения в условиях Антарктики. Ну а макроскопически блюда во многих случаях остались свежими, особенно это касается блюд с беконом и ветчиной. Овощи в основном завяли. Но лучшее напоследок. В больших банках был хлеб. Каждый третий выглядел так, словно только что вышел из печи. Более того, масло также было (макроскопически) в хорошем состоянии.

Состояние хлеба вызывало у меня восхищение, но потом меня обеспокоило, потому что, например, крысы, увидев новую пищу, посылают самую слабую, обычно самую старую, особь проверить, здорова ли она. Однако, прежде чем я успела проглотить слюну, Адам оторвал кусок хлеба и съел его сырым. Пока с Адамом все в порядке. А Моника смогла собрать, взвесить и добавить в категорию «металлы» еще 20 кг лома.

Monika A. Kusiak и Marek Lewandowski.

2 февраля 2021 — 85 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=+0°C, Tw=16°C, Patm= 974 hP

Споры на схожие темы сопровождают наших коллег с самого начала экспедиции. Ведь где, как не в Антарктиде, можно увидеть те изменения, о которых так много говорят в СМИ?

Из другой бочки. На вопрос о важности проблемы глобального потепления американцы в подавляющем большинстве ответили, что она серьёзна. Те же американцы на вопрос, затрагивает ли эта проблема их самих и затрагивает ли их жизнь, ответили, что нет. Думаю, этот тип шизофрении поражает не только американцев. Картина мира в телевизоре очень избирательна и сконденсирована, что расходится с нашим повседневным опытом. Мы знаем, что греет, но там, в телевизоре. В моём доме всё как вчера. Может, пятьдесят лет назад зимы были снежнее и суровее, а может быть, моя память тоже избирательна и остаются только те образы, которые я хочу запомнить? Прекрасные воспоминания о катании на санях на горе Лелевела в варшавском Жолибоже? Или коньки в Иорданском саду на улице Фелиньского? В конце концов, я не буду вспоминать бесснежные праздники или плюш, когда температура прыгала вокруг нуля.

Возможно, однако, полвека назад в нашей части Европы было холоднее, чем сегодня. Но является ли потепление в нашей части Европы определяющим фактором глобальной тенденции? За последнее столетие наибольший рост температуры зафиксирован в Арктике и Азии с Австралией, при этом Европа прогревалась чуть медленнее, а обе Америки чуть выше среднего с 1190–1970 (Nature Communication, год публикации не помню). В то же время в Антарктиде стало холоднее. За последние полвека Западная Антарктида (около четверти поверхности континента) потеплела на 0,25°С, а Восточная Антарктида на 0,1°С (по данным НАСА), при этом потепление в Западной Антарктиде вызвано усилением оттока тепла из недр Земли, а не глобальным потеплением.

Странное дело с Антарктидой и Арктикой. В течение тысячи лет (200–1200) Антарктида была теплее среднемноголетней примерно на 3 °С, как и Арктика в течение последних пятидесяти лет. Затем тенденция изменилась и по сей день Антарктида (в целом) планомерно остывает (хотя Войцех говорит, что в районе норвежской станции Тролль становилось теплее в течение последних нескольких лет до COVIDа). Такого холодного лета в оазисе Бангера самые старые полярники не помнят. Озеро Фигурное, на котором расположена станция, несмотря на лето, остаётся замёрзшим! Последует ли Арктика примеру Антарктиды? Посмотрим через несколько сотен лет.

А этим морозным и ветреным летом (у нас сегодня было около 80 км/ч) мы построили солнечную электростанцию (парни), реконструируем разнонаправленный указатель (Моника) и потихоньку начинаем собираться обратно. И в конце этого пути нас ждет COVID. Вернуться, не вернуться?

3 февраля 2021 — 86 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=+0°C, Tw=22°C, Patm= 987 hP

Ветер ослаб, наступила тишина. Выпал снег и задушил пыль, покрыв белым пухом и без того тонкий лёд на озере. Во дворе (территория между «Краковом» и «Варшавой») появился снеговик, сделанный из снега, вынесенного из помещений «Кракова». Снеговик невысокий, коренастый и имеет подвижную голову, которую можно поворачивать во все стороны света. Сейчас он смотрит на восход, а раньше смотрел на заход. Крутя голову снеговику — радуемся, как дети. Кажется, что чем ближе ты к концу, тем спокойнее, как под конец 7-го часа лекций.

Синдром потери воли во второй половине школьного дня это результат перегрузки работой, поэтому последние часы дня обычно занимались предметами, считавшимися второстепенными, такими как философия, воспитательный час или география, если только географ не был(а) директором школы. В воспитательный час были просветительские уроки (отдельно для девочек и мальчиков), а на географии релакс уже был полный. В уставшей голове смешиваются понятия, места и события. Неудивительно, что пост авторства ~Koval, который я нашёл несколько лет назад на страницах одного из коммуникаторов, где началось обсуждение огненного кольца (англ. ring of fire). Я помню запись, и она звучит так:

«Это один из самых сейсмологических регионов на земном шаре, от восточных берегов Южной Америки, через Гавайи, до берегов Японии до Индонезии, где в начале XX века в результате извержения вулкана на Каракоруме исчез целый остров, включая архипелаг...»

Тот, кто найдет все ошибки и предоставит свой адрес электронной почты, сможет претендовать на приз. На сегодня всё.

4 февраля 2021 — 87 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=+0°C, Tw=22°C, Patm= 987 hP

Фрагменты территории вокруг наших построек уже залоснились былой роскошью. Еще не весь мусор собран, но в контейнерах мы уже подходим к пределу в 400 кг. Мы не можем взять больше, потому что у нас есть что ещё взять. Среди них артефакты из предыдущих экспедиций, оставленные или брошенные на станции, когда одна из команд была в спешке эвакуирована из-за внезапного ухудшения погоды. Их будет много, тоже около 400 кг. Среди них около 150 кг деталей для вертолета Ми-2. Если Ми-2 весил 3 тонны, мы берём с собой около 5% вертолета. Встреча Ми-2 с запчастями из оазиса Бангера состоится спустя 43 года в Музее полярных исследований в Пулавах, когда вертолёт, летавший в оазисе в конце 1970-х годов, был найден Петром на фабричной стоянке в Мельцу, а затем приобретен Пулавским музеем. Это будет праздник.

(Справка от переводчика: город Мелец с населением всего 60 000 человек. Но это не обычный город, в нём находится несколько фабрик по производству легкомоторных самолётов, например Aero Aircraft Technologies, или филиал международной фирмы по производству оборудования для аэрокосмической отрасли Magellan Aerospace. Сюрпризы на этом не заканчиваются — в городе есть фабрика Froneri по производству мороженого! Данная фабрика известна далеко за пределами Польши и производит огромное количество мороженого на импорт. В любое время года вокруг «Зелёной будки», магазинчика с оптовыми ценами, можно встретить очередь ждущих и очередь поедающих из огромного пакета мороженое — мало кто покупает по одной порции).

В таких местах, как оазис Бангера, цветок не расцветает, но интерес к геологии ещё как. Причина тривиальна. Единственным подарком, который можно было принести отсюда, мог быть камень. Галька может быть минералом или камнем. Он может быть одноцветным (наиболее распространенными цветами являются чёрный, коричневый и белый) или разноцветным. Среди последних наиболее интересны полосатые, с прямыми полосками или с цветочным орнаментом. Они могут быть обточенными или остроконечными. Однако коллекционерам подарков одной красоты камушка недостаточно. Нужно другое — название. Почему-то знание названия камня — приносит облегчение, хотя обывателям до сих пор ничего не говорят такие термины, как гнейс, полевой шпат или долерит. Почему мы хотим знать название камня? Не знаю, потому что камешек без имени более загадочен. Другое дело, если бы мы захотели узнать, как он появился. Но я не слышу таких вопросов.

В любом случае, я бы не знал ответа, или только в общих чертах. Чтобы классифицировать камень, нужно провести безумное количество дорогостоящих геохимических исследований, а потом написать статью в научный журнал, желательно с известным и уважаемым названием. Более того, мы рискуем вступить в научную полемику, если у нашего оппонента другое мнение о камне. Так что безопаснее выбрать камень из-за его красоты. Например, зеленый, который можно сжать в руке и смотреть, как все остается позади. Вкусы не обсуждаются. И забудьте о вывозе камней из Антарктиды, потому что нельзя.

5 февраля 2021 — 88 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=-1°C, Tw=20°C, Patm= 994 hP

Атмосферное давление повышается, температура понижается. Есть красивое солнце. Утром волны на озере застыли, словно поймали момент в ледяной вспышке. Иногда можно остановить время.

Суббота, так что день сауны. Адам и Войцех наконец-то сделали то, что должен сделать каждый мужчина. Раскаленные докрасна, они прыгнули в озеро и сделали несколько приседаний. Завтра выходной, можно позволить себе поболеть. Хорошо, что удалось герметизировать павильон геофизиков от ударов снега.

Пообщавшись с Димой, мы уже знаем, что выезжаем не раньше 14 февраля, так что ещё есть немного времени, чтобы спокойно собрать вещи. Я составляю меню с Моникой на ближайшие 10 дней. То, что мы едим, отправляется на кухонную полку, а сублимированные и сухие продукты с длительным сроком хранения мы оставляем для следующей поездки или заблудшего странника. Таков антарктический обычай. Русские дарят нам свою «выпечку», а это дрожжевые булочки с изюмом или хлеб, ватрушки или яблочный пирог. Мы отвечаем овсянкой, майонезом и кока-колой.

В общем, голод нам не грозит. А так как я человек кухни (т.е. люблю покушать, и готовлю как любитель), то постараюсь подвести итоги почти месяца экспериментов с различными блюдами. Ну, на мой взгляд, лучшими были яйца, сушеные и консервированные помидоры, фасоль (сухая Ящ и консервированная разных видов), гречка, молоко, бекон, лук, чеснок, макароны, прованские травы, сыр пармезан, скумбрия в томатном соусе с чили, картофельное пюре, овсяная каша с орехами, изюмом, черносливом и вяленой клюквой, солёные огурцы и капуста, говяжья нарезка, хлеб из тыквы, сыр, мёд, мёд, мёд… А в оазисе мы должны были похудеть (см. день 14).

(Ящ — так называют бобы в Польше. Например, есть бобы «Красивый Ящ». Однако словарь переводит как Гензель отсылая нас к сказке братьев Гримм — Гензель и Гретель, где по сюжету лесоруб отводил детей в лес, а дети отмечали дорогу камушками чтобы выйти обратно из леса. Во второй раз они не смогли набрать камней (козни мачехи) и отмечали дорогу хлебными крошками, но их съели птицы, и они заблудились. Я предполагаю, что вместо камней была фасоль. Камни легко найти на улице и их обилие только собьёт с пути. А вот красная фасоль хорошо видна и ее можно забрать только дома и поэтому во второй раз мачеха смогла им помешать.)

7 февраля 2021 — 90 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=-1°C, Tw=20°C, Patm=988 hP

Через неделю в это же самое время мы должны вернуться на наш ледокол. Должны, потому что погода непредсказуемый игрок. Следующая неделя — лихорадочные сборы перед отъездом, о ней не стоит говорить как об универсальном явлении, везде выглядящем одинаково. Итак, давайте несколько дней поговорим о научной стороне нашей экспедиции. Начнем с вопроса о том, как создавался скальный оазис, в котором находится станция Добровольского.

Происхождение оазиса следует искать тысячи лет назад, когда в конце плейстоцена (около 11 тысяч лет назад) произошло поистине глобальное потепление. За 200 лет температура в центральной части Гренландии повысилась на 10 градусов Цельсия (имеет смысл посмотреть работу Cuffy and Clow, 2007). В Польше ледяной щит, покрывающий нашу сегодняшнюю территорию (в Варшаве он с лихвой прикрыл бы Дворец культуры), превратился в Балтийское море. В это же время на противоположной стороне планеты тает фрагмент антарктического ледяного щита, покрывавшего и сегодняшний оазис Бангера. Толщина антарктического покрова непостоянна, в самом толстом месте более 4 км. Над скалами оазиса он, вероятно, был тоньше, и после таяния, он обнажил скалистую докембрийскую коренную породу континента. Освобожденный от тяжести ледникового покрова фрагмент континентальной коры поднимался все выше и выше, сгоняя гравитационным потоком остатки ледникового покрова в Южный океан. Структуры ползущего льда прекрасно видны с вертолета, пока он летит к оазису Бангера.

Сейчас площадь Оазиса постепенно увеличивается по мере продолжения пост плейстоценового потепления. Кроме того, с ледников, окружающих Оазис, дуют сильные ветры, сдувая зимний снег и препятствуя образованию нового ледяного щита.

Рельеф поверхности оазиса (морфология поверхности или геоморфология оазиса в целом) очень своеобразен. Молодая, свободная ото льда поверхность изобилует холмами и долинами, глыбами с острыми краями и не обточенными камнями. Снег и колебания температуры сильно влияют на скорость эрозии, в первую очередь ослабляя структуру горных пород и их обломков. Летом здесь часто выпадает снег, который днём тает, так что ночью образовавшаяся вода проникает в мелкие щели и, замерзая, разрывает скалы. В течение дня скалы, особенно чёрные, могут нагреваться до 40°С, а ночью промерзать до нескольких градусов ниже нуля. Лежащие на поверхности камни вследствие многократного оттаивания и промерзания становятся очень хрупкими и растрескиваются даже под давлением стопы. Поэтому через несколько недель пребывания у нас уже видны тропинки, ведущие к местам, которые мы посещаем чаще всего. С течением временем шероховатая текстура поверхности местности становится более гладкой, в противоположность нашей коже, которая с годами все больше и больше сморщивается.

Но к делу. По мере прогрессирования эрозии морфология оазиса Бангера быстро меняется. Изменения могут быть не видны невооруженным глазом из года в год, но глаз лазерного сканера заметит разницу. Адам привез сверхточное лазерное устройство, с помощью которого он просканирует полную панораму местности и будет повторять эту процедуру в последующих экспедициях. Следующие сканирования покажут динамику изменения морфологии оазиса. Адам также хочет заглянуть под кожу поверхности местности с помощью георадара, чтобы увидеть любые ледяные линзы, таяние которых может вызвать быстрые изменения формы поверхности.

Завтра мы поговорим о геологической основе оазиса Бангера.

Продолжение следует...

Всем спасибо за внимание.

Буду рад видеть в гостях на Telegram канале «Антарктида On-Line».

Там я публикую свежие новости и фотографии, а также отвечаю на вопросы.

С оригиналами дневников на Польском и свежими новостями экспедиции вы можете ознакомиться на канале @wg_antarktyda