Дипломатический инцидент⁠⁠

Когда мы ехали на станцию, я что есть силы пытался отвлечься от обхватившего меня наваждения, но увы, меня трясло ведь. впервые в истории мы наконец увидим разумную инопланетную жизнь, тех самых инопланетян о которых все эти века грезило человечество.

О великий профессор Эйзенхаур, как невероятно и сложно было тебе пройти все препоны власти и собрать этот удивительный, уникальный по своим параметрам портал. Три станции, три величественные машины, в которые ты вложил и душу и жизнь.

И вот теперь, я, скромный зоолог Бронского института, еду на первый контакт с этими удивительными существами. Я. Профессор что всю жизнь изучал насекомых, теперь буду одним из первых кто увидит этих замечательных существ.

Но обо всем по порядку. Несколько лет назад, к нам из обсерватории северной Дакоты поступил сигнал. Слабый, но все же заметно отличающийся на фоне черной массы всего остального.

Расшифровкой его занимался тогда неизвестный доктор Карл Фроч, который вскоре возглавит кафедру Бостонского университета и станет первым человеком кто изучил сигнал от внеземной жизни.

Годы дешифровки и вот. Мы создаем машину для нашего первого контакта. Более того, мы знакомимся с их физиологией и получаем данные о строение, которые так сильно напоминают нам отряд Богомоловых в коих я и являюсь ведущим специалистом. Казалось бы, это ирония судьбы. Ведь до этого о наших исследованиях и открытиях знали лишь в крайне узком кругу натуралистов.

Я снова смотрю на монитор. Высокие, спокойные хищники, замаскировавшись в траве поджидают свою добычу чтобы, зажав её своими клешнями отгрызть его голову заживо. Я буквально заворожен этим. Ведь богомолы жрут свою жертву живой.

И снова я смотрю в окно. Осталось немного, хотя понятно, что путь да станций неблизкий, ведь понятно, что по соображениям безопасности, все мероприятие проходит вдали от городов поближе к пустынным местам. Лишь равнины и море, еще один необходимый элемент контакта, так как станции находятся по метр в воде.

И вот мы наконец приехали. Меня встречают несколько вооруженных людей, и штатские, которые представившись также оказываются из команды первого контакта. Все они тоже взволнованы и нервно обсуждают нашу предстоящую встречу.

Более всего нервничает лингвист, ведь инопланетный язык крайне сложен, так как мандибулы пришельцев издают сложные стрекочущие звуки. Что крайне странно, ведь наши богомолы подобным не отличаются.

Я вхожу в небольшую кабину, выслушивая наставления рядом идущего военного. Эти ребята заметно нервничают так как никто до конца не понимает, как конкретно будет работать эта машина и естественно все опасаются инопланетного вторжения, ибо технологии пришельцем более продвинуты.

К слову, они отличаются не только этим. Из тех скромных сведений что мы получили, я понял, что им в целом мало знакомо такое понятие как культура и благодаря своим природным жестким хитиновым панцирям они даже, изобретя портал, так и не стали использовать одежду, о которой мы не прочитали ни в одном из немногочисленных деловых посланий. И это еще один момент по которому обеспокоенное правительство вызвало меня, так как мнительных тут хватает.

Тем временем я подхожу к первому проходу и прохожу обработку, после чего одеваю защитный костюм.

Всего нас тут трое, чтобы не вызвать у прибывших инопланетян дискомфорт. Это я. профессор психологи Гишкинс и Том, наш лингвист, все мужчины слава богу. Я застегиваю молнию. Несмотря на все увещевания военных, мы все-таки отстояли легкие комбинезоны, без защитных вставок.

Я захожу с коллегами в лифт. Портал, через который войдут наши гости находиться на семи метрах над уровнем моря и огорожен противоударным и огнеупорным, противорадиационным стеклом, чтобы в случае опасности насекомых просто выжгло, из контактной камеры. Это прямое распоряжение военных, прогнувших дипломатическое управление. Более того, у каждого из нас по тревожной кнопке, чтобы в случае опасности, мы первыми оповестили остальное человечество.

О какие высокопарные мысли. Но лишь от волнения, ведь вы даже не представляете какого это ступать по этой огромно машине созданной в основном по инопланетной технологии лишь с небольшими человеческими вкраплениями и то, в качестве взрывчатки.

Гишкинс встает первым. Как самый старший и опытный он был выбран главным в нашей группе, хотя ума не приложу почему человеческий психолог должен лучше меня разбираться в привычках и инстинктах насекомых, тем более столь высокоразвитых. Но ничего, даже идя вторым я все равно зашел намного дальше остальных ученых. Боже как же я взволнован.

Наконец машина заработала и роутер охлаждаемый водой дает первые обороты, странно, насекомые до сих пор используют элементарную механику странным образом проходящую через сложную электронику, раскрывающую меж пространственный портал.

Я смотрю на полукруглый металлический каркас. Там должно появиться чудо.

Секунда. Еще одна и да. Воздух странно изгибается и перед нами возникает черное полотно, по которому идут небольшие волны.

Я слышу сопение лингвиста, нам наконец включили динамики и теперь мы одной волне. Кажется, проходит вечность. Но нет, наконец я вижу первую, длинную сероватую конечность которая проникает в наш мир. Ура, прибытие состоялось.

Их двое. Самец и самка. Высокие, с длинными изогнутыми хищными головами, медленно ступающие по металлического полу своими полу изогнутыми коготками. Покачиваясь и осматриваясь на сто восемьдесят градусов, они легко находят нас и приближаются к стеклу.

О как же они величественны. Их тело словно копия наших мелких хищников, с той лишь разницей что они трехметровые и разумные.

Отойдя от самки, самец подходит ближе к стеклу и почти встав вплотную к нам рассматривает нас огромными фасеточными глазами, покачиваясь в такт природной песне богомола.

- Приветствую вас, от лица человечества - говорит Гишкинс разводя зачем-то руками. Но на пришельца это мало производит впечатления, и самец лишь переводит взгляд на Тома, немного щелкая своими мандибулами.

Я смотрю на Лингвиста, его дыхание хоть и взволнованное, но на вид лицо спокойное. Видно, что он пытается перевести эти щелкающие звуки.

Я смотрю на самку и вижу, как пошевелив хищной челюстью она что-то щелкает в ответ, после чего как бы облизывает нижний лицевой крюк.

- Что она сказала ему? - кричу я Тому, совершенно забыв, что он меня и так прекрасно слышит.

- Что-то вроде согласия. Что мы действительно очень похожи на местных флопсов или типа того. Плохо разобрал.

Прогоняя за секунду все научную историю изучения богомолов, я нажимаю на кнопку и что есть силы кричу о прерывание контакта, развернувшись к висевшей позади камеры. Ведь жест, произведенный этой самкой инопланетянина, есть нечто иное, как рефлекторное прочищение богомолом челюсти перед нападением.

Только вот пока огня не последовало, вместо этого Гишкинс лишь удивленно смотрит в мою сторону и что-то кричит взволнованным военным пытаясь поправить дипломатический инцидент.