«Диане тяжело на математике»⁠⁠

Долго думал, что не так в этой фразе из комментария @ladarka, сказанной учителем родителю.

Что учитель хочет сообщить родителям подобными фразами: «Диане тяжело на математике», «Илья никак не может освоить метод Гаусса (или алгоритм сложения через десяток)», «У Антона очень много орфографических ошибок»? Точнее говоря, чего учитель хочет добиться, какого результата?

Мне непонятен сам диалог, в контексте которого могут возникнуть подобные высказывания. То есть понятно чисто технически: «За что у моего сына двойка?» – «У него много ошибок». Но я не понимаю, зачем ставить двойки. Я думаю, что цель учителя как раз в том, чтобы Диане перестало быть тяжело на математике, чтобы она с удовольствием занималась математикой на доступном ей уровне. Может быть, она до конца жизни не освоит «правильный» алгоритм сложения через десяток, а просто выучит постепенно наизусть всю «таблицу сложения» до 20.

Я говорю, конечно, об идеальной школе (в которой, кстати, работаю), а не об обычной «средней» или о курсах, репетиторах. Я могу себе позволить не мучить ребёнка, давая ему непосильные и совершенно бесполезные для его развития задачи. Я понимаю, что вы, скорее всего, не можете – что вас, читающих этот текст учителей, останавливают «нормативы», ФГОСы всякие. Да, у нас тоже есть всё это, и начальство требует от меня «выполнения норм». Но я могу спорить с начальством, и могу убедить начальство, что конкретно Диане будет полезнее другая работа (изучение математики в другой форме) в данном возрасте. И любой учитель в нашей школе может – в этом, в частности, и заключается наша «идеальность».

Классный руководитель в нашей школе наделён очень широкими полномочиями. Потому что он видит развитие ребёнка в целом. Он может и должен принимать (или инициировать) стратегически важные воспитательные решения. Ключевое слово тут – «воспитательные»: мы не добиваемся любым способом, чтобы ребёнок «знал таблицу умножения», а мы думаем о том, чему ребёнок учится в процессе знакомства с таблицей умножения, какая сторона личности, какая часть психики при этом развивается. И одновременно думаем о том, как эта таблица умножения согласуется с изучением безударных гласных и с вязанием крючком.

Внутри этой «парадигмы» я могу подойти к родителю и сказать, что у Антона что-то там «не получается», только с совершенно конкретной целью: если я уверен, что родитель может помочь (умеет это делать и найдёт время), после слов «не получается» я начинаю давать инструкцию – чем родитель может помочь мне дома, чтобы в конце концов у Антона «всё получилось». Для этого сначала я должен задать родителю пару наводящих вопросов. Например: «Вы знаете нотную грамоту?» И, если родитель ответит «нет», тогда зачем мне его грузить знаниями о том, что «Антону тяжеловато даётся игра на флейте»? Тогда я просто ставлю себе галочку: уделять Антону больше индивидуального внимания в этом плане – вплоть до дополнительных занятий.