Диагноз
Болеть я не люблю.
Скучно, затратно и пользы никакой.
Впрочем, однажды, я болела с интересом.
С огромным.
Худо мне стало не внезапно, всё к тому шло: гектар картошки зарастал сорняками (вопреки раундапу), пятьдесят бройлеров неожиданно сожрали весь запас зерна, пчелы – роились и эмигрировали. Отпочковавшимися семьями.
И мне захудело. Наверно от пчёл, но может и от кроликов – кто его знает! Навалилась какая-то беспричинная усталость.
Голова стала кружиться не только от подсчёта будущей прибыли (в кроликах, картошке, бройлерах и мёде), а вообще.
Днями.
Походка приобрела неприятную шаткость, как у пьяного матроса на палубе ботика, упорно идущего в девятибалльный шторм.
Всласть посамолечившись я пошла в больницу.
В районную, других в окрестностях не было. Чтобы человек со специальным образованием и клятвой мне помог. В благодарность за своевременно уплачиваемые налоги.
Ничего особенного от районной медицины я не хотела, так, по мелочи: что-нибудь попить или помазать для обретения равновесия.
Бабуля-терапевт, судя по возрасту получившая диплом из рук самого Гиппократа, обрадовалась. Выслушав мои многочисленные жалобы. Это был не её профиль!
И, радостно спихнула меня (вместе с жалобами) к узкому специалисту: врачу-невропатологу.
Узких специалистов в райцентре было мало. И все на вес золота и с совмещением. Лор совмещался с окулистом, невропатолог с психиатором и только гинеколог был узкопрофильным.
Ввиду крайней редкости узких врачей горожане старались не злоупотреблять их вниманием.
И услышав от бабули-терапевта:
- Это не мой профиль!
Они старались скромно умереть дома с не поставленным диагнозом.
Тем более, что к лору-окулисту, гинекологу и невропатологу-психиатру была запись.
Предварительная. За два месяца «до».
Записаться в амбарную книгу предварительных приёмов в регистратуре было просто. После непродолжительного скандала милая девушка с лицом Марии Мандель любезно швыряла её болящему.
Я выбрала себе 10 октября и 12.15 по местному времени.
И стала ждать.
Прислушиваясь – не прошло ли?
В обществе гектара, бройлеров, кроликов, а особенно пчёл – ожидание было малозаметным и не томительным.
С детства я страдала только одним диагнозом – I группа по здоровью. Родись бы я мальчиком – в 18 лет ВДВ радостно распахнул бы объятья, а может даже и спецназ, кто его знает. Потом, правда, были всякие мелочи проходившие сами по себе – переломы, воспаления легких и т.д.
Логично, что матросская качка и тщетные попытки упасть на ровном месте вызывали интерес. Интересно: что же со мной?
Наступило долгожданное 10 октября.
Узкие специалисты в райцентре – ремесло потомственное. Хирург рожает хирурга, гинеколог – гинеколога.
Невропатолог Слава родился от мамы-невропатолога и с детства знал свою карму: после взятия измором медицинского института он будет лечить тоже, что и мама. Нервы.
Медицинский институт отнял у Славы лет десять, не меньше; обучая ремеслу только повторными курсами. С первого раза Славе не давалось. Потом, наконец, дал долгожданный диплом и Слава занял мамино место под солнцем.
(Доктор-мама, находясь в интересном положении, в ожидании Славы читала узкопрофильные книги об особенностях развития. Поэтому Слава шепелявил и картавил (одновременно) и подёргивал правой частью лица с закатыванием левого глаза. Но нервные, а особенно психические больные любили своего доктора таким как есть.)
Ввиду ограниченности времени приёма (10 минут на презентацию симптомов + постановка диагноза и 5 минут на кварцевание кабинета – чтобы больные не обменялись неврологическими/психическими заболеваниями) я написала опорный конспект. Краткий, как тост.
И начала.
После моих слов:
- Меня качает и кружится голова. Давно.
Слава, в знак взаимопонимания, подёрнул левой частью лица и спросил:
- И? Цто фы хоцице?
Я, экономя отведенные минуты приёма, честно сказала:
- Попить чего-нибудь и перестать шататься.
Доктор удивился моим желаниям (закатив левый глаз) и спросил:
- А цто фы узе пили?
В целях экономии времени я предоставила список чего я пила: водка, сосудорасширяющие и наоборот, тонизирующие, успокаивающие, витамины всех букв алфавита. И примененных действий: компрессы, припарки, молитвы и т.д.
Случай был сложным – судя по маскам на лице врача я зашла слишком далеко, и без врача. Если не помогла водка и молитвы.
- Фам надо зделаць рентген. Церепа, - твердо сказал Слава и накарябал направление.
Рентген в райцентре – сложная медицинская манипуляция. Особенно когда рентгенолог подрабатывает пропагандистом. И уезжает читать в сельских клубах лекции о здоровом образе жизни или уходит в запой.
По настроению.
Мне повезло. Рентгенолог Михаил Иванович уже вышел из запоя, но ещё не уехал пропагандировать. И через полчаса я получила из дрожащих рук рентгенолога две мутные плёнки – анфас и профиль своего черепа. Снятые на замечательном аппарате (забытом немцами в период оккупации Беларуси) на повторно используемую (в целях экономии) плёнку.
Размахивая пятнистыми крыльями, как бабочка-махаон, я рванула к доктору Славе – за диагнозом.
На моё счастье, в поликлинике был обед. И Слава уходил к домашнему борщу от неврологических больных потайным, неосвещённым коридором.
- Доктор! Подождите! – закричала я неприлично громко.
(Очень хотелось закончить всё скорее.)
Поднеся плёнки к лампочке с надписью «Запасной выход» Слава задумчиво посмотрел на них и изрёк:
- Это опухоль!
И, нетерпеливой рукой нацарапал направление на операцию по удалению опухоли головного мозга в Город. Начав со страшного слова «Сito!».