Детство между двух огней

Многие пишут о том, какими были их матери и что творилось в доме. А что делать, если все не ладно не только там?

И так, «меня били в школе» звучит намного менее ужасно, чем ощущается. От чужих синяков не больно.

В маленьком поселке, где я росла, ты особенно не решал, с кем тебе общаться, где учиться и где жить. Иллюзия выбора — куда бы ты не пошел, твоя репутация последует за тобой.

Ребенком я была... творческим. Проблему довершила моя комплекция — не худышка. И понеслась, набирая обороты, разрастаясь за пределы класса, школы, района травля.

Меня били мальчики из класса, коллективно. Учителя знали, но: «Других же не бьют, значит спровоцировала, значит тебе нравится, разбирайся сама».

Вы скажите — почему же родители не перевели в другую школу?

В первую очередь потому, что слава дошла бы (если уже не дошла) и туда. А во-вторых потому что «Что же ты за ребенок такой? Никого не бьют, а тебя бьют?... Как же я устала от тебя!».

Все мое время, кажется, принадлежало матери. К моим 14 годам мама почти полностью самоустранилась от приготовления еды и дел по дому, при этом не уставая тыкать меня в мое «безделье». Когда меня видели за чтением, обещали «дать задание», чтобы прекратить эти «глупые книжульки», «глупые писульки», «дурацкие каракули». Проведя какие-то часы за нравящимися мне занятиями я до сих пор испытываю вину.

Годами вбивалось: «ты ленивая», «ты толстая», «ты тупенькая». При этом подругам она по телефону втирала какая я умная, как на конкурсах призы получаю, как учусь хорошо.

Рылась в моих вещах. Вскрывала дневники, в которых полностью отсутствовал смысл, ибо писать свободно, зная, что прочитают не могла. И даже при такой самоцензуре эти записи вызывали скандал.

Так и прошли все мои светлые детские годы — между двух огней.

В 18 лет, закончив школу, уехала в город. Это лучшее решение в моей жизни.