Дальнобойщицы
Скоро они уже не будут вне закона — с 1 января 2021 года женщинам разрешат работать дальнобойщиками, управлять электропоездом и ремонтировать автомобили. Минтруд сократил список запрещенных для прекрасного пола профессий. «Огонек» поговорил с женщинами, которые связали свою жизнь с фурой и счастливы.
Несмотря на существующие сегодня запреты, не меньше шестидесяти женщин в России управляют большегрузными фурами. Цифру эту называют сами участницы фотопроекта «Огонька». Запрет запретом, но в нем есть оговорка, благодаря которой трудоустройство женщин все-таки возможно, хотя и сопряжено с дополнительными сложностями для работодателей и работников. Поэтому многие компании предпочитают нанимать мужчин.
Дальнобойщицы находятся в дороге от нескольких дней до нескольких месяцев, все их рабочее время проходит в кабине фуры, на заправочных станциях и в придорожных кафе. Свою профессию считают вполне подходящей для женщин, хоть и признают, что она не для всех,— высока ответственность за дорогостоящую машину и груз, утомляют статичное положение и долгая (по 9 часов) концентрация внимания за рулем, в дороге случаются проколы колес и поломки. Оплата труда дальнобойщиков выше средней по стране, и это одна из причин, по которой женщины выбирают эту сложную профессию. Но деньги, говорят дальнобойщицы, все-таки не главное.
Алена Мерзликина, г. Смоленск. Возит грузы из России в Финляндию и обратно.
Я уже 23 года фуру вожу, с 1995 года. Начинала как экспедитор с дальнобойщиком, он был моим молодым человеком. Он меня и посадил за руль. Не страшно было. Я вообще технику люблю. На мотоцикле, отцовском подарке, с 13 до 15 лет каталась, пока тот не сломался. Меня называли каскадеркой. Папка обрадовался потом, что мотоцикл сломался, и чинить его мне не стал. В 13 лет он научил меня ездить на тракторе. Я носила ему обед в поле, а пока он обедал, я за него культивировала. С тех пор и заболела техникой. Мечтала: отучусь и сяду за руль КамАЗа. Но тогда не вышло. А вот в 23 года, после рождения детей, все-таки села за руль фуры.
У меня все время спрашивают: «Где живешь?», я говорю: «В машине, вот мой дом». Я все время в машине. Все праздники, все выходные. Сильно не люблю дома сидеть. У меня истерики начинаются, когда я долго дома сижу,— мне надо руль, мне надо ехать! Я лягушка-путешественница. Да, тяжело, особенно зимой. Но я к этому привыкла, без этого просто не могу. Вот говорят: не женская работа. А сейчас много заправок, стоянок строится так, что и женские души есть, и женские туалеты. А раньше только для мужчин все было. Я ведь пыталась уйти с фуры на маршрутку, автобус, такси, но… не мое это. Тут я сама себе хозяйка, еду и еду.
Папа мной гордился. Мог за меня любому морду набить. Всем говорил: это моя дочь. И мне его сейчас не хватает. Он в меня поверил, хотя мама была против.
Дочерям моим в школе все завидовали: папы-дальнобойщики у многих есть, а мамы-дальнобойщика больше ни у кого нет.
Я своих дочерей специально в детстве за руль не сажала, чтоб желания у них не возникло водителем стать. Все-таки не женское это дело. И внучку я с собой беру иногда в рейсы, чтоб она посмотрела и поняла, что нелегкое это дело. Но, когда поработаешь, это затягивает хуже наркотика. Стоит раз попробовать — и все, заболеваешь.
Я считаю, что я счастливая. У меня есть дети, внучка, друзья, любимая работа.
Ксения Шевченко, г. Пятигорск. Возит грузы по России, основное направление Санкт-Петербург — Москва — Краснодар.
В 14 лет я начала заниматься картингом. Но на первой же тренировке разбила карт — просто въехала в ограждение на большой скорости. Тренер думал, что испугаюсь и больше не приду, и ошибся. С тех пор и втянулась — теперь для меня без руля это не жизнь. Раньше, когда бывало неспокойно на душе, я садилась за руль и ехала 100 км в одну сторону и 100 км в другую. Легче становилось. Меня машина успокаивает. Я вообще с любой машиной всегда разговариваю, как с живой. И они, кажется, понимают. Мой папа всю жизнь был водителем, но мое не женское увлечение не поддерживал. Сказал мне как-то: «Вот кто виноват, что ты родилась с привязанным колесом к ноге?»
Хотя, пока сына растила, работала швеей — 20 лет шила шубы и тенты на грузовики, но параллельно все же в такси работала. Когда сын стал устраивать свою личную жизнь, я ушла в дальнобой. Мой муж тоже дальнобойщик. С ним мы познакомились три года назад на вечеринке по случаю дня рождения нашего общего знакомого (тоже, кстати, дальнобойщика). Так как мы работаем в одной транспортной компании, то периодически видимся на наших складах при погрузке, ну и отпуск, конечно, берем так, чтоб вместе время провести. Обычно мы месяц отдыхаем и месяц или два работаем.
Елена Чуфраева, д. Деревянка, Республика Карелия. Ходит в рейсы по маршруту Москва — Санкт-Петербург — Финляндия.
За рулем фуры я четыре года. Мой молодой человек был дальнобойщиком. Посадил меня однажды за руль фуры — и все. Я влюбилась, я бредила большими машинами! Долго не решалась сесть за руль фуры. 20 лет работала производителем оконных блоков, но мечту стать дальнобойщицей не отпускала. Думала: возьмут или не возьмут? Я не считаю, что это совсем уж мужская работа, хоть мужчины и говорят, что тяжело за рулем по 9 часов в день. Но это от человека зависит. Если есть усидчивость и любишь дорогу, то все нормально. Я вот, например, без работы не могу сидеть — для меня пытка ждать погрузки. А колесо самой заменить — это вау! Восторг! На прошлой работе мне специально дали самую плохую машину, несмотря на то что я девчонка, я каждый рейс ремонтировалась.
Когда сын вырос, я махнула рукой на все и изменила жизнь. Я такой человек — не люблю сидеть на месте, мне надо движение. В машине я редко готовлю еду, не хочется дымить здесь, да и для себя готовить не очень хочется. Сложности? Самое сложное было, когда я в кювет уехала. Машина была почти без тормозов, и еще перегруз у меня был. Она накатом пошла по льду, а надо было поворачивать. И я чувствую, что уже и в поворот не войду, и тормозить не успеваю. Съехала в кювет. Испугаться не успела даже. Я мандражировать начинаю только потом, когда все уже случилось.
Многие осуждают меня, что я живу, как хочу. Я люблю одна быть, и эта работа мне подходит.
Анастасия Сачко, г. Санкт-Петербург. Работает преимущественно на маршруте Санкт-Петербург — Москва — Урал.
Раньше я работала проводником, потом начальником поезда — суммарно пять лет. Товароведом еще была. А за руль села в 2009 году. Сначала на пятитонник, потом на фуру пересела. Здесь можно нормальные деньги заработать. А вообще я много где работала, человек ко всему привыкает. Бывает, говорят мне, что, мол, я не на своем месте. Если бы в наше время все мужчины зарабатывали 120 тыс. рублей в месяц, любая женщина сидела бы дома и занималась любимым делом. Я хочу на лобовом стекле табличку сделать: «Не учи меня борщи варить, помоги материально».
Однажды на Новый год я загадала желание — мужа и ребенка. И в следующем году встретила своего мужа, а у него — трехмесячная дочка. Сейчас ей шесть лет.
Говорят, что фурщики виноваты во всех грехах на дорогах. Так как люди ездят?! Я за то, что правила надо знать и соблюдать. Однажды баба меня подрезала, я ее хвостом прижала, морду заворачиваю и прижимаю ее к обочине. Выхожу — сидит крутая какая-то в «Лэнд-Крузере». Я у нее ключи забираю и говорю: «Давай я сейчас ПДД открываю, если ты мне на 20 вопросов ответишь, то верну — будет по справедливости». Говорит: «Давай». Из 20 вопросов ответила только на три. Ключи остались у меня. Еду в обратную сторону, приезжает ее муж, она сидит в машине, плачет, что я у нее ключи забрала. Я ей снова 20 вопросов задала, а она опять не ответила. «И что будем делать?» — на мужа ее смотрю. А он ей: «Права отдай». Забирает у нее права, говорит, что она никогда больше ездить не будет. «Смотрите,— говорю,— чтоб больше ее на дороге не было». Она мне позвонила месяц спустя, говорит: «Анастасия, я правила выучила». Я потом снова через них ехала — снова экзаменовала ее, она на все 20 вопросов ответила. Я ей: «Ты поняла, в чем смысл жизни?» Она: «Поняла».
Светлана Кутова, г. Санкт-Петербург. География перевозок широкая: Кавказ — Крым — Москва — Санкт- Петербург — Сибирь.
Я не знаю, откуда у меня эта тяга к рулю, потому что у нас в семье машины не водит никто. А я еще в третьем классе говорила, что буду водителем. Предки впали в ужас тогда, пытались меня отговорить. Но я все равно к этому пришла. Дети выросли, уже внуки теперь. И я совершенно смело отсутствую дома. Я долго работала скорняком, занималась конным спортом. Когда пошла по нашим транспортным организациям в Питере, 5–6 из них отказали мне только потому, что я женщина. В итоге устроилась. Я была для компании пилотным проектом — до этого они не брали девушек. Но теперь нас больше.
Дома я бываю нечасто. Вот приехала недавно домой и еле уснула: посторонние шумы, лифт, вода шумит. Выходной я провела с внуками. Но к восьми вечера извелась уже. Все, говорю, поехала домой, то есть сюда (в машину). Почему-то мне здесь стало намного комфортней, никто меня не дергает, захотела спать — легла, захотела — еду. Это та свобода, которой мне всегда не хватало. Ведь вся наша жизнь выстраивается относительно детей. А теперь я решила — достаточно, хочу для себя пожить. Скучаю, конечно, по детям и внукам, но спасает видеосвязь — всегда можно пообщаться. Плюс огромное желание посмотреть страну. Едешь дорогой, которой ты еще никогда не ездил, и не знаешь, что тебя ждет за ближайшим поворотом. Адреналин начинает играть! Наверно, я все-таки адреналинозависимая. Вот какой человек просто так поедет в Дагестан? Или Сибирь? А у меня были рейсы туда. Мне интересно. Один гаишник на Кавказе остановил мою фуру и сказал, что хочет просто на меня посмотреть. Потому что у них совсем другое отношение к женщинам, и поведение женщин сильно различается. Вообще, реагируют на нас, женщин-дальнобойщиц, по-разному, 50/50. Поэтому мы стараемся особо не светиться, так как не знаешь, на кого напорешься.
Юлия Сердитова, п. Берег, Челябинская область. Маршруты пролегают по всей России, от Москвы до Дальнего Востока.
Эта работа напоминает мне компьютерную игру. Чтобы пройти уровень, нужно выполнить задания: найти груз, умудриться и отвезти его в другое место. Я сама себе такую ерунду придумала. Поначалу сложность растет с каждым уровнем, а потом наберешься опыта — и уже все не страшно. Раньше переживала, а как я туда доеду, а вдруг не туда сверну, есть ли там разворот. Сейчас все проще воспринимаю.
А вообще я по образованию учитель физкультуры, работала инструктором по туризму, группы водила в походы. Но получила травму колена, и нельзя стало туризмом заниматься. Ходить перестала, стала ездить. Работала инструктором по вождению, водителем на «Газели». У меня это в крови — папа был водителем, и я маленькая сама с ним ездила, спала у него на сиденье. До сих пор помню запах машины — бензинового ЗИЛа. Он про нас с сестрой говорил: «У меня две дочери, одна — нормальная, другая — водитель».
Я начала работать водителем в строительной фирме мужа. Теперь он уже привык, нормально к этому относится, хотя, конечно, переживает за меня. А началось все так. Один дальнобойщик позвал к ним работать, я и согласилась. Пришла домой, трясусь вся, боюсь мужу сказать. А он: «Пожалуйста, но только через развод. Месяцами тебя дома не будет, как так?» Но в итоге на «Газели», пока в его фирме работала, меня тоже месяцами не было. Так что отпустил в итоге. Но все в шоке были. Мама в слезы, папа в слезы.
Но я бы меньше всего хотела, чтоб сын пошел по моим стопам. Раньше, когда я не знала специфики этой работы, мечтала, что сын подрастет и мы будем с ним напарниками ездить. Но потом поняла: не дай бог близким и родным этого желать — я такое на дорогах видела! Такие жуткие аварии.
Придет лето, хочу внука с собой покатать.
Кто-то из мужчин-водителей говорит, что мое дело на кухне. Но каждый человек хочет, чтоб его в жизни запомнили, чтоб он не ушел бесследно. Поэтому человек старается себя как-то в этой жизни проявить. И я все-таки, наверно, в этой жизни водитель.
Фото и текст Марианна Молокова
