Да что вы знаете о вратах в ад?⁠⁠

Автор: Владимир Герасименко

Да что вы знаете о вратах в ад? Сразу себе представляете каменную арку с горящими руническими символами, за которой простирается геенна огненная, или вариант «денег нет, но хоть что-то» – дыру в земле, за которой лишь мрак и ужас? Так вот, вы испорчены массовой культурой, поздравляю. В реальности вратами в ад могут быть самые обычные и в другое время даже прекрасные вещи, например, речка в северной Италии с знакомым многим названием Рубикон. Долгое время эта речка была примечательна лишь тем, что отделяла проконсульскую провинцию Цизальпинская Галлия от территории Италии. Но 10 января 49 года до н.э. эта река стала вратами, пройдя через которые, Цезарь вступал в свой персональный ад. Ад, чьим пламенем он подожжёт всю Республику. Ужасающий выбор, худший из всех, что возможны для человека, который всю жизнь полагался на искусство компромисса. И при этом абсолютно неизбежный.

Когда Цезарь подошёл к реке, у него и у всей Республики оставался лишь один единственный шанс не погрузиться в братоубийственную войну. Цезарь никогда не искал гражданской войны сам: одно дело воевать диких галлов и германцев и совсем другое – убивать своих же собратьев-римлян. Гражданские войны – безжалостны, в них даже кровные узы не значат ничего, а потому они максимально опасны для государства, так как всеобщее ожесточение ведёт к морю крови. Пример у всех был перед глазами – когда легионы Суллы всего за 30 лет до этого могли красить стены кровью убитых марианцев. Выжившие, даже те, кто был на стороне Суллы, клялись, что никогда более такого не повторится. Но история – злобная сука, она любит бить и очень больно за невыученные уроки. А урок был, наверное, самый важный в истории Республики – если тебе раз в 20 лет приходится вырезать партию реформ (популяров) до основания, а она раз за разом появляется вновь, то ты явно что-то делаешь неправильно. Цезарь урок этот хорошо выучил.

Почти десять лет войны в Галлии принесли ему не только славу и богатства, но и закалённую в боях армию, готовую следовать за своим командиром хоть в адское пекло. Вот только сам Цезарь не хотел её туда вести, армия была его страховкой, инструментом для давления на Сенат. Но его вынуждали применить её по прямому назначению – Сенат дал Цезарю выбор только из плохого и очень плохого решения. Если бы Цезарь остался по эту сторону Рубикона или перешёл бы частным лицом, то получил бы позор и забвение. Сенат не просто так из двух оставшихся триумвиров ополчился именно на Цезаря, а не Помпея – лидер популяров был гораздо более опасен с идеологической точки зрения, нежели Помпей, желавший просто получить власть в существующей системе. Весь 50-й год Сенат последовательно пытался лишить Цезаря командования, отнять его легионы, внушавшие сенаторам страх, и, как только тот пересёк бы черту Рима, привлечь к суду. Да, Катон и компания были не кровавыми мясниками, типа Суллы, а потому с жизнью Цезарь, вероятно, не расстался бы. Но он потерял бы куда больше – своё наследие, так как его гарантированно изгнали бы из Рима, а потом аналогичным образом поступили бы и с другими популярами и если бы они сопротивлялись, то солдаты Помпея всегда готовы были немного пустить кровь. Цезарь пытался достичь компромисса даже тогда, когда в Риме уже раздавались настойчивые требования объявить ему войну, готов был отдать почти всё, смириться с почётной ссылкой наместником в Иллирик с одним жалким легионом, тем самым отказавшись от политической борьбы, но сохранив в целости движение популяров.

Но именно этого оптиматы и не могли допустить – им нужно было всё и сразу, и если Цезарь не хотел сам идти на заклание, то так тому и быть. Несомненно, в глазах людей, принимавших решения в те роковые дни, плясало адское пламя, так как они знали, что Цезарь ни за что не согласится на безоговорочную капитуляцию. Безумие, на которое они готовы были пойти, поражает воображение – они настолько не хотели преступать закон и устраивать проскрипции, так как это несомненно испачкало бы их белоснежные одежды, что сами провоцировали куда более кровавую гражданскую войну, где собирались этих самых популяров и утилизировать. Цезарю просто не оставляли выбор – либо смерть политическая, после которой зачистка популяров станет лишь вопросом времени, либо смерть реальная, но с небольшим шансом выжить и победить.

Когда из Рима примчатся народные трибуны во главе с Марком Антонием и вестью о мобилизации в Италии, то Цезарь вынужден будет действовать. Формально, мобилизация – это объявление войны, фактически – приглашение Цезарю начать войну первому. Сенат уже сделал шаг в ад и теперь приглашал Цезаря присоединиться. Политес, знаете ли. Нужно, чтобы была хотя бы видимость агрессии Цезаря, иначе именно господа сенаторы выглядели бы поджигателями войны. Поэтому у Цезаря выхода особо и нет – либо позор, либо война, а если затянуть с выбором, то и позор, и война. Война – это ад, но этот ад был единственным разумным выбором. Жребий уже был брошен задолго до Рубикона, но чтобы переступить через врата в ад, перейти Рубикон, нужно иметь немалое мужество. Адское пламя готово поглотить любого, а выпущенных на волю демонов войны не так-то и просто остановить. Сулла, например, и не пытался, сам став демоном, которого потом вспоминали с содроганием даже его политические союзники. И тем не менее Цезарь сделал этот шаг, не без колебаний. Но он понимал, что у него был шанс, шанс навсегда всё изменить, и он им воспользовался. И цену за это решение придётся заплатить немалую. Но что Цезарь, что его противники верили, что они хорошие люди, сражающиеся за правильные цели, а потому всё сделали правильно.

Демоны бегут, когда хороший человек идет на войну.

Наступит ночь, прогоняя солнце прочь,

Когда хороший человек идет на войну.

Дружба не в счёт, а любовь лжёт,

Ночь придёт и тьма грядет,

Когда хороший человек идёт на войну.

Борьба идёт, но какой от неё прок,

Когда хороший человек идёт на войну.

***

Автор: Владимир Герасименко

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_283148

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!