Часы я не ношу⁠⁠

На левой руке примерно через сутки часы становятся игрушкой.
И на правой руке тоже.
Любые часы: песочные, белые или с кукушкой.
У них напрочь клинит механизм, который оживает только тогда, когда часы лежат на полке. Желательно, на верхней. В купе. Чтобы уже никогда не встретиться с хозяйкой.

Ещё рядом зависает комп, принтер жуёт бумагу, а кондуктор говорит, что не прошла оплата.
Я – человек-катастрофа.

Сегодня зашла в Пятёрочку.
Взяла фейри, сосиски и зубную пасту по акции. Стою на кассе. Впереди стоят шесть человек с тележками.
С тележищами! Чуть ли не контейнерными. В них можно поставить пятитонник и переехать в Сургут.

– Кто по карте – подходите к кассам самообслуживания! – кричит продавец из зала.
– Не ходи, – кричу себе в голову.
И пошла.

Пикнула фейри. Пикнула сосиски. Пикнула пасту. Ещё раз. И ещё раз. Паста не пикается.
И появляется кнопка «вызвать помощника»
Нажимаю. Помощник не идёт. Рядом зависает соседняя касса с девушкой и чесноком в пакете.
Очередь от нас отходит к работающим экранам, а мы с девушкой голосом просим позвать человека, который руками умеет разблокировать электронный аппарат.

– Ваня, выйди в зал! – кричит продавец из зала.
– Быстрее! – хочу крикнуть вслед, но молчу.

Со стороны холодильника идёт Ваня.
В клетчатой рубахе, в штанах горчичного цвета. В очках.
– Кассу, пожалуйста, почините, – прошу человека в клетку.
Он нажимает кнопки и выдаёт: я не знаю.
В смысле, Ваня! Тебе тут за что деньги платят?
Ваня стоит и молчит.

Завис?

– Отойдите, пожалуйста, – просит кто-то справа.
Кто-то подходит к кассе, чипом проводит по экрану, потом по второму.
И уходит в зал.
Уходит и не Ваня в клетчатой рубахе.
Я тоже ушла, но уже из магазина.